Зависимый

      Зависимость – это не самое большое зло. Это, скорее, его главная составляющая часть. Зависимость – это трещина в фундаменте дома, в котором живет сам зависимый и люди, которым он не безразличен. Трещина в фундаменте – угроза всему дому. Треск покосившихся перекрытий, звон перекошенных окон, осыпающаяся штукатурка на потолке. Трещина идет от фундамента и поднимается все выше, уничтожая саму основу здания, и оно рушится, не в силах удержаться, погребая под собой абсолютно всех, кто в нем жил.       Лица сидящих вокруг людей несколько напряжены, в глазах – внутренняя сосредоточенность тяжелого мыслительного процесса. Чей-то расфокусированный взгляд устремлен в пол, кто-то нервно оглядывается по сторонам – новички. Некоторые люди резко выделяются на фоне остальных. Они кажутся более спокойными, более расслабленными, но в глазах всех светится одно единственное выражение, сочетание двух эмоций – отблеск отчаянной надежды вперемешку с глухим отчаянием. Выражения лиц людей отличаются, как отличаются и их тяжелые судьбы, объединенные общей проблемой.       Осознание не приходит сразу. Сначала оно вызывает шок, недоверие, ярость. Ты судорожно начинаешь искать выход, мечешься в поисках того, что может изменить ситуацию и заламываешь руки от отчаяния, понимая, что жизнь близкого тебе человека рушится на твоих глазах. Он отказывается от помощи, отрицает собственную уязвимость, считает все происходящее лишь временным явлением, которое закончится сразу же, как только отпадет необходимость в нем. Но ты видишь, что на самом деле происходит, и от этого страх закрадывается еще глубже тебе в душу, еще сильнее затягивает петлю на твоей шее. Ты думаешь, что близкий тебе человек, употребляющий наркотики, не отвечает за свои действия. Что он не адекватен в своих суждениях, что он не может объективно оценивать свое состояние и все риски, вытекающие из употребления. Ты чувствуешь свою ответственность за него, ведь ты чист, твой разум не отравлен химическими веществами, ты можешь рассуждать здраво, а значит, именно ты несешь бремя ответственности за происходящее. Ты не увидел, ты не понял, ты упустил роковой момент. Ты не прекратил это сразу, ты позволил близкому обречь себя на ужасную судьбу. Ты виноват. И именно ты теперь должен приложить все свои усилия на то, чтобы все исправить. Это твоя святая обязанность, ты не имеешь права уходить от проблемы.       Ты забываешь о себе, забываешь о собственных делах и собственной жизни, слепо бросаясь навстречу любым путям, ведущим к освобождению. Ты дергаешь зависимого с места, отбираешь у него наркотики, устанавливаешь тотальный контроль, следишь за каждым его шагом, становишься подозрительным. Тебя охватывает болезненная ярость, когда ты замечаешь, как вялы его действия для освобождения собственной жизни. Ты таскаешь его по специалистам, угрожаешь клиниками, проводишь долгие беседы, стараясь направить на верный путь. Твои действия приобретают лихорадочный характер, ты становишься неуравновешенным, теряешь самоконтроль, долго лежишь ночью в кровати, не в силах сомкнуть глаза, мысленно прокручивая одно и то же, пытаясь найти среди хаоса верное решение. Но твои дрожащие от нервного напряжения руки опускаются, когда ты понимаешь, что все твои титанические усилия оборачиваются в прах: стоит только заглянуть во вновь затуманенные родные глаза.       Употребляющий наркотики сможет побороть свою болезнь только тогда, когда действительно осознает свою зависимость. Он сможет встать на путь излечения не сразу. Пройдет время. Пройдет достаточно много дней, прежде чем он почувствует в себе желание бороться за собственную жизнь. Ему нужна будет мотивация, способная убедить его в том, что нужно остановить колеса машины саморазрушения. Выхода два. Либо он найдет эту мотивацию и попробует все исправить, либо все будет продолжаться и дальше, пока не приведет к своему единственному трагическому завершению.       Близким же людям нужно понять, что их боль, их страдания, их бесконечные переживания за судьбу и жизнь родного человека – тоже зависимость. Пока употребляющий будет бороться с тягой к наркотикам, близкие должны бороться со своей тягой отдать ему всю свою жизнь. Они должны следить, прежде всего, за собственным психическим и физическим здоровьем, ведь если они сломаются – употребляющий уже никогда не сможет подняться.       Зависимость употребляющего и зависимость близких ему людей – две грани одной монеты, имя которой – болезнь.       В глазах людей темнеет глухое, плохо скрытое отчаяние. Их спины сокрушенно согнуты, словно на их плечах лежит неподъемная ноша, все ниже и ниже опускающая их к земле. Все усилия согнать с лица затравленное выражение тщетны, руки плотно сцеплены на коленях, костяшки пальцев побелели. Им трудно, им больно, они еще новички, только вставшие на начало пути выздоровления. Им будет трудно осознать это, но они попытаются, ведь от их объективного восприятия происходящего с ними зависит дальнейшая судьба человека, вместе с которым они пройдут путь выздоровления. Они пересмотрят свою позицию, они научатся менять свое мировоззрение. Нельзя паниковать и опускаться в бездну отчаяния, нельзя растворяться в чужом горе, еще больше усугубляя его. Они смогут помочь только тогда, когда помогут себе.       Высказаться всегда сложно. Во рту пересыхает, в горле встает ком, но нужно собраться. В первый раз редко кому бывает легко.       Движение слов по кругу останавливается на нем, и он наконец поднимает голову. - Я Джон Ватсон, - пальцы нервно сжимают ткань брюк, а глаза недоверчиво смотрят на незнакомые лица, но он с волнением видит в них понимание. Дыхание на мгновение перехватывает. Признаться, осознать, - это самый первый и правильный шаг. Перед глазами всплывает упорное и страшное видение, которое он пытается стереть из своей памяти вот уже несколько дней, но лицо друга тяжелым напоминанием преследует его, не давая расслабиться. - Здравствуй, Джон. Какова твоя проблема?       Перед глазами Джона встает Шерлок, но не тот, которого он видит в последние дни – не бледный, осунувшийся, с трясущимися от нетерпения пальцами и сжигающим изнутри губительным желанием новой дозы. Джон видит того Шерлока, что каждый день является ему во снах, и это намного хуже. Раньше непрерывным мучительным кошмаром Ватсона был Афганистан, теперь каждую ночь он вскакивает с постели вспотевший, дрожащий от единственного страха, который неустанно преследует его: больше всего Джон боится опоздать. Джон никому не говорит этого, но он винит во всем одного себя. За годы дружбы с младшим Холмсом Ватсон не мог не увидеть, как сильно Шерлок привязался к нему. Детектив, по разумной причине сохраняющий дистанцию с другими людьми, открылся доктору и позволил ему стать своим единственным и лучшим другом. Дружба Шерлока носила собственнический, эгоистичный характер, поэтому стремление Джона начать свою собственную жизнь, создать семью, оставив при этом Шерлока, было воспринято последним, как предательство.       Каждая стрессовая или тяжелая ситуация способна запустить колеса машины саморазрушения вновь. Наркотики для зависимого – единственный способ решить проблему, победить стресс, избавиться от боли. Шерлок сорвался. Джон каждую ночь видит во сне последнюю стадию зависимости Шерлока и его смерть.       Джону больно и очень страшно, и он не знает, что ему делать. Он думал, что справится с подобным, ведь за годы прожитой жизни он повидал очень многое. Но Джону очень тяжело, и он в замешательстве.       Два дня назад он переступил через собственную гордость и попросил помощи у Майкрофта, который когда-то прошел через те же круги ада. Ему посоветовали прежде всего разобраться в себе. - Я… Я со-зависим.