Его обнимать - верх мечты для любой

Не правда ль, так просто таиться в тени, Холодным безгласным ваяньем… Души ли коснуться крики мольбы И полные очи страданья? И если молва на его стороне, И сила – за ним, хоть нет правды нигде, Зачем час за часом – все бьет тебя дрожь? Чужая ведь боль – отчего ее пьешь? Чужое страданье – не вестник беде… И снова ладонь в твоей узкой руке. И снова дыханье свежее весны И взгляд светлых глаз – что так чутко-теплы… Его обнимать – верх мечты для любой, Но лгать за него, - как распять свой покой. И пряность духов не сокроет никак Мускусный багрянец и пепельный прах. Разящее пламя улыбкою солнца В кольце тонких рук твоих обернется, И дремлет до часа в покое - Твоей усыпленный игрою. А помнишь, как в юные дни, Листала баллады о вечной любви? А он воровал орехи, В соседнем саду, для ребячьей потехи… Бессчетные годы прошли с той поры, Воскресли слова, воплотились мечты, Да только не сказкой, а воем кошмаров. Ты стала доступной, удобной для планов… Единственным другом, любимой, смешной… Ему удалось рандеву за мечтой. А ты… Цепь твоя, твой наркотик и крах Всю ночь распивал мед на чутких губах. Да, вот он лежит, небрежен и юн, Так дорог… А впрочем, души твоей струн, Улыбка, что ярче, чем солнце, Уже никогда не коснется. Ты предала толпы и душу сожгла, Но стрелы Амура сломить не смогла. Во тьме пролетают минуты, часы... Уж поздно рыдать, и запретно - уйти. Твой нож не блеснет у гортани - Склонишься лишь с кротостью лани, И в шелке волос расцветет поцелуй… А он улыбнется во сне – не горюй… Ты любишь, он – знает, Спокойно дремля. Храни же покой, Проклиная себя.