А можно другой мир?

Отдых — самая важная часть дня. Умелое чередование отдыха с учебой/работой оздоровляет организм, делает тебя сильнее. Так мне говорил мой родной отец, и я с ним согласен. Как я уже говорил, прошел месяц с начала учебного года. Скоро меня вызовут в суд, чтобы я дал показания. Мне туда не очень хотелось идти, но Дамблдор с одной стороны и Скотт с другой давили. Ну не люблю я по судам таскаться, увы. Да и какой наш человек это любит, в особенности магический. В вечер перед слушанием, когда в гостиной не было народу, состоялся один очень примечательный разговор: — Знаешь, если не приструнить этих гадов сейчас, то они будут нас доставать и дальше, — повторял Скотт из вечера в вечер. Я уже просто кивал, чтобы он не продолжал. — Феликс, ты меня слушаешь? — Ага, — рассеяно сказал я, читая учебник и водя палочкой в воздухе. — А вот и нет. Ты опять занимаешься этой фигней. — Он зло выдернул учебник из моих рук и прочитал: — «Сие дано многочисленное название, как Крево, Алар…». — Отдай, — я пытался выдернуть учебник из рук, но не успел. Он просто отскочил на пару шагов. — «Творение чар и их последствия». — Гаррет просмотрел название. — Зачем ты это читаешь? — Просто интересно узнавать многое и самосовершенствоваться. — Я подошел и спокойно забрал книгу. — А ещё в ней есть то, чего нету в школьной программе. — А ничего, что она из Запретной Секции? Откуда у тебя допуск? — От Дамблдора. — Я сказал правду. — И он так просто тебе его дал? Второкурснику? Мне даже бы не дали и подойти туда, хотя мой отец и занимается такими вещами, и я вполне бы мог. Так все же зачем тебе книга? Только говори правду, Феликс. Я посмотрел на него и решил выложить все. — Все просто: я хочу создать свое заклинание. Такое заклинание, против которого не будет контрчар. По крайней мере, в ближайшее время. Ты же ведь понимаешь, что твой артефакт будут искать? И не только искать, а ещё и воздействовать на нас. И я боюсь, что братья Фоули использовали самый безопасный из всех вариантов. — В школе мы в безопасности, — неуверенно проговорил Скотт, а я улыбнулся. — Ты сам в это не веришь. Здесь круциатусом разбрасываются налево-направо, тролля выпускают погулять. — А ещё и змеюк выгуливают, хотел было добавить я, но разумно промолчал. Кстати, это тоже была причина, почему я создаю свои чары. — Вот наверняка тебе отец говорил, что нужно быть бдительным и не расслабляться. — Да. И Грозный глаз Грюм об этом говорил, когда он нас навещал в последнее время. — Мальчики, что вы обсуждаете? — Сказала Флора, входя к нам в гостиную. Спустя какое-то время после произошедшего она вернулась к своей веселости и непосредственности. Может, за лето её успокоили родители? Или она старалась не вспоминать те страшные для неё события? — Феликс хочет придумать свое собственное заклинание. — А зачем? — Как же? А лавры создателя собственных чар? А мировая слава? — Я сделал грудь колесом, но увидев, что никто не воспринял моего энтузиазма, признался: — Да что с вами! Даже и пошутить нельзя. — Фел, речь идет о наших жизнях, — произнес Гаррет невозмутимым тоном. — Таким не шутят. Мы посмотрели друг на друга пристальными взглядами. Мне вспомнился тот случай, когда я его в первый раз спас. Между нами тогда тоже было полное не взаимопонимание, но ведь это была первая встреча. А сейчас мы уже все давно знакомы, и как Золотое Трио в книгах, сплотились, но все равно я не ощущаю никакого единения. Нет в нас целостности. Я — парень себе на уме, пришелец с непонятными целями в этом мире, Флора — веселая и наивная девочка, характер которой уже немного истрепался событиями, а Скотт — серьезный и вечно недовольный мальчик. Вот странно, как мы ещё не разошлись по своим раковинам. А может нас просто объединяет эта опасность, и когда она спадет, то пошлем друг друга и разойдемся? Кто знает, кто знает… — Я просто хочу разрядить обстановку. Флора, ты же ведь так считаешь? Девочка улыбнулась и с разворота влепила мне пощечину. Это. Было. Больно. Я бы поставил эту боль на первое место перед Круциатусом, и как вы это делаете, господа девушки? Вы же слабый пол! Хотя после такого я уберу из лексикона это сочетание. Скотт немного испуганно смотрел, как я рухнул в кресло, а Флора насупилась. — Как ты можешь быть таким веселым! Тебя же убить хотели! — Ну не убили же! — Ответил я. — Руки, ноги целы, а это главное. Или мне что, каждый день думать о том, а не умер ли я? — Мог бы просто серьезней стать, — Скотт поддержал Флору. — А не клоунадничать. Я картинно показал на учебник, потом на палочку и сказал: — А я чем, по-вашему, занимаюсь? Я не хочу, чтобы с вами случилось тоже самое, что и со мной, поэтому и стараюсь стать чуть сильнее. И уж извините, но юмор помогает мне в стрессовых ситуациях. И отказываться от такой фишки я не хочу, как ни просите. Флора подошла ко мне, и я немного вжался в кресло. Но она удивила меня, присев рядом и просто осмотрев щеку: — Извини, я не специально. — Флора сказала это виноватым голосом, как будто совершила преступление. — Я просто не знаю, почему ты такой…непосредственный. К тебе применили непростительное заклинание, против тебя настроены Фоули и другие семейства. Мне так папа сказал. — А что я другим сделал? — Спросил я. — Я их детей не заставлял применять Круциатус. — Не в этом дело, — Скотт рухнул в кресло. — Фоули — влиятельные люди. Некоторые мелкие роды им обязаны своими постами. С другими есть династические браки вековой давности. Да и, как говорит мой папа, деньги тоже увеличивают влияние. — И все из-за их дурацкой попытки меня убить? Сами виноваты. — А это не имеет значение. Ты просто родился в семье магллов и поэтому не понимаешь. Твой поступок — это пощечина, которая ударяет по репутации. Важно не то, что Фоули применили к тебе запрещенное заклинание, а в том, что ты об этом не стал молчать и пытаешься сопротивляться. И ещё ты… Без обид, Феликс, но почти грязнокровка. Это ещё большее унижение, проиграть такому, как ты. — Спасибо, — буркнул я. — Вообще-то у меня отец — волшебник. — К сожалению, для таких аристократов, как Фоули, это не имеет значение. — Да уж, попал я, называется. — Проговорил я. — А насчет вас что? Ведь Фоули в первую очередь охотились за тобой, Скотт. И за артефактом. — Ну, передышка у нашей семьи есть. Сейчас начнутся различные разборки сверху. — Скотт потер глаза. — Я их так не люблю. Меня опять будут тягать на всякие мероприятия. Я улыбнулся, представляя этот момент. — А у тебя как, Флора? Отец не слишком ругался? — Нет. Он обрадовался, что я не пострадала и поблагодарил тебя за проявленное мужество. — А на твою семью это повлияет? — Ничуть. Мой папа не рвется к власти, ему достаточно быть со своими больными. Наша семья всегда была нейтральна, поэтому её трогать не будут. — Хотя могли бы заступиться за Феликса, а не сидеть в стороне. — Сказал Скотт мимоходом, глядя на Флору. Девушка проигнорировала этот выпад. — Ну хорошо, что шишки буду получать я. Эх, — вздохнул я. — не видать нам спокойных дней, гардемарины. Хорошо, что мне ждать на суде? Какие там процедуры, регламенты? Вы же знаете? Я поочередно посмотрел сначала на Флору, которая пересела на свободный стул с книжкой, а потом на Скотта. — Я плохо учила этот предмет, — сразу сдалась Флора, заглядывая в книгу. Гаррет закатил глаза, поняв, что рассказывать придется ему. — Там ничего особенного. Тебя допросят, потом допросят Фоули. Затем выступит Защитник со своими свидетелями, а потом и судья Визенгамота, пригласив своих свидетелей. А затем вынесут приговор. Скорее всего, их отправят в Азкабан. Если пройдет у моего отца удачно, семью Фоули могут обвинить в изучении Темных искусств… — То есть, никаких там клятв, сывороток Правды, Непреложный обет? — Откуда ты про такое знаешь? — Я улыбнулся Скотту. — Нет, такое не применят. Достаточно твоих показаний и снятого с их палочек последних заклинаний, которые Авроры сняли ещё летом. Сыворотку правды и Обет применяют в исключительных случаях, потому что у них есть побочные действия от частых использований. Да и здесь они не нужны, их вина очевидна. — Фух, хорошо, — друг посмотрел на меня пристальным взглядом. Не мог он знать, что под сывороткой я выдам такие сведения, что они могут перевернуть мир. Если, конечно, не сочтут шизофреником. — А теперь я иду спать. Нужно выспаться перед завтрашним днем. А завтра будет действительно тяжелый день в Министерстве. Несмотря на браваду, я волновался и боялся совершить глупость. Одно дело — Хогвартс, а другое — Министерство, где голодные шакалы могут меня сожрать или использовать. Знаете, можете мне ответить, что Дамблдор тоже использует меня. И будете правы, но я лучше выберу меньшее зло. Лучше один манипулятор, чем несколько. Пока я слаб это хороший вариант. Но это пока что. Потихоньку, полегоньку я освоюсь в магии и буду уже наравне по силе с другими семьями. На этой прекрасной мысли я заснул. Скотт тоже немного потянулся и, пожелав спокойной ночи Флоре, ушел вслед за мной. — Спокойной ночи! — Произнесла девушка, не отрываясь от перевернутой вверх ногами книги. Капли слез падали на текст.

***

Погода в этот день была очень красивая. В небе ни одного облачка, ветер был теплый для этого времени года. Но я этого не увижу, ибо сидел в коридоре перед судом и ждал своего времени. Профессор Макгонаголл, которая сопровождала меня, стояла неподалеку и читала книжку, но взгляда своего с меня не спускала. Я теребил палочку в своих руках, пытаясь справится с волнением. В коридоре было очень мало народу. — Не волнуйтесь, мистер Крауст. — Попыталась успокоить меня профессор. — Хотелось бы, но ничего не могу поделать. — Понимаю, что это очень тяжело. После всего пережитого, вам придется рассказать это ещё раз. Но вы уже это прошли, и больше вас никто не тронет, пока Дамблдор в школе. — Успокоило, — соврал я. — Мистер Крауст? — Ко мне подошел мужчина с кипой бумаг. — Я не ослышался? — Да, это я, — немного удивленно произнес я. — Энтони Нортон. — Он протянул мне руку, которую я пожал. — Я из отдела по регулированию за магическими существами. — Очень приятно. А откуда вы про меня знаете? — Так ваш процесс очень знаменателен и о нем знают многие. По секрету скажу, но я очень рад, что этих Фоули, наконец, уже приструнят. А может не только их. — Вы ещё кого-то имеете в виду? Энтони осмотрелся и убедившись, что никого нет, сказал шепотом. — Малфои. Эта семейка бывших Пожирателей. Я до сих пор не понимаю, почему они все ещё на свободе. Я бы их уже давно… — Нортон, где ты ходишь? Доклад по фестралам уже давно должен быть на столе, — Крикнула женщина из-за угла. Энтони засуетился и напоследок кинул мне: — Удачи вам, мистер Крауст. Я на вашей стороне. — Голос скрылся за углом, а я зачесал голову. — Интересно. — Протянул я. — Чувствую себя Поттером с его избранностью. Макгонаголл хмыкнула, но не стала ничего говорить. Ещё несколько человек, забредавших в этот коридор, ко мне подходили и говорили несколько напутственных фраз. Судя по всему, большое количество людей недолюбливали Фоули. И очень многие хотели, наконец, их посадить. Но то, на что не решились взрослые, делает ребенок, то есть я. На этих словах мой живот немного вздрогнул, как будто помня тот момент с Круциатусом. Наконец, подошло время слушаний. Перед тем, как меня впустить, со мной заговорил невысокий мужчина в черном сюртуке со скрещенными палочкой и мечом и черной бородой стиля Сириуса Блэка, только поухоженнее. Вы догадались, о ком я говорю. — Мы не знакомы. Деррик Гаррет, руководитель отдела по противодействию магическим артефактам. — Произнес он, подходя ко мне. — Вы — отец Скотта? — Да. Он говорил мне про вас, мистер Крауст. Прежде всего, хочу извиниться за то, что доставил вам неприятности. Мой сын не должен был впутывать в это дело других. — Тут нет его вины. Я первый вмешался, ибо не люблю, когда начинают творить беспредел на моих глазах. — Весьма польщен вашим чувством справедливости, — кивнул Деррик. — Но все же, все же, приношу искренние извинения. — Спасибо. Но вы не об этом хотели поговорить со мной. Деррик посмотрел на профессора Макгонаголл. — Профессор, вы не против, если я немного поговорю наедине с мистером Краустом? Буквально на пару секунд. — Только если на пару секунд. У Крауста сейчас будет слушание. — Строго посмотрела на него женщина и отошла подальше. — Да, профессор до сих пор строга. В детстве она меня сильно ругала за опоздания. — Гаррет кашлянул. — О чем вы хотели сказать? — Прервал я его ностальгический порыв. — Мистер Крауст, я слышал, что вы хотите отказаться от того, чтобы посадить детей Фоули в Азкабан? Это так? Послушайте, это опасно: гуляющие на свободе преступники, познавшие, что такое причинять боль. — Когда они выйдут из Азкабана, будет ещё опаснее. — В Азкабане сходят с ума и не доживают до своего выхода на волю. А теперь подумайте, что благодаря вам они причинят вред окружающим. Или попытаются добраться до ваших друзей. Как бы я не любил Андервудов, но не желаю их дочери пережить на себе Круцио или другое заклинание. — Хорошо, я об этом подумаю, — в его словах было рациональное зерно, но все же я оставался при своем мнении, зная, что на пятом курсе шайка головорезов сбежит из Азкабана. А призрачный шанс на то, что Фоули доживут и не сойдут с ума, был. — Я надеюсь на вашу разумность, мистер Крауст. И ещё. Не доверяйте Андервудам, они могут быть опасными. — «Да в этом мире даже табуретка опасная и плетет интриги», подумал я, но не стал этого говорить. — Я вас понял. Что-нибудь ещё? Гаррет немного призадумался, как будто в его голове был целый список. — Пока все. Будьте осторожны… — О чем ты там шепчешься, старина Гаррет? — Сказал человек с каштановыми волосами и серебряной тростью. — Неужто вербуешь в Аврорат? — Неплохая идея. Все же лучше, чем ребенок, знающий Круциатус, — злобно произнес Гаррет, но мужчина просто пропустил фразу мимом ушей, подходя ко мне. — Мистер Крауст, искренне извиняюсь за поведение моих сыновей. До сих пор в шоке, откуда они знают такие заклинания. Моя вина, что не уделял достаточное внимание воспитанию и образованию своих чад. — Угу, не уделял, — буркнул Гаррет, скрещивая руки, всем своим видом выражая сомнение. — Я понимаю ваш сарказм, но, увы, ничего не могу уже сделать. — То есть вы не будете защищать их на суде? — Спросил я. — Мой отцовский долг говорит, что я должен это делать, но… вина их очевидна. Их проступок ставит пятно на нашем славном семействе, и наказание — единственное его искупление. — Ну-ну, — произнес Гаррет. — Только лишь этот проступок? Больше никаких? — Я не понимаю, это обвинение, Деррик? Вы хотите сказать, что моя семья виновна в других злодеяниях? — Пока нет. Пока нет. Но Аврорат после этого слушания будет пристально наблюдать за вашими действиями. — Деррик поклонился. — Всего хорошего вам, господа, но меня ждут дела. Я попрощался и почувствовал, как на мое плечо положили руку. Профессор насильно отвела меня от Фоули и провела в зал. Адриан, недолго думая тоже зашел и занял свое место на трибуне, как и я, и Макгонаголл. Два кресла посреди зала были пока пусты, а судьи только-только садились. Час суда начинается.