Он видит, а я слышу, и это сводит с ума.

      Моя голова! Она просто раскалывается! Кажется, что вот-вот отвалится. Я даже ровно держать ее не могу.       Дело в том, что вчера мы праздновали вечеринку по случаю дня рождения моего лучшего друга. Ну, а так как мне уже шестнадцать, и в некоторых странах я могу считаться абсолютно взрослым, друзья уговорили меня выпить. Первый раз в жизни я взялся за алкоголь! Не могу сказать, что рад последствиям, хотя сначала мне даже понравилось… — Кири-илл! Иди завтракать!       Господи! От ора моей сестры я схватился за голову. Теперь она болела еще больше. Ее визги, на которые она обычно срывалась, когда повышала голос, отдавались мне в мозг. Это ужасное чувство, даже врагу не пожелаю. Зазвонил телефон. А вот и враг! Как говорится: «Вспомни... Гхм... вот и оно».       Я поднял трубку. Перекинувшись парой слов о самостоятельной работе на следующей неделе, я закончил разговор. Звонил мне Антон Васильев. НЕНАВИЖУ ЕГО. Иногда кажется, что это закон жизни — в каждой школе есть такой красавчик с "ослепительной улыбкой" (она и вправду у него красивая, но я не собираюсь это признавать). Да и учится он хорошо. А еще у него море друзей. Но я до сих пор не понимаю— откуда? Он постоянно стебется над ними, причем так, что о его "шутке" сразу узнает вся школа и в течении двух месяцев, если не больше (потому что меньше еще не было), над этой "шуткой" продолжает смеяться каждый, кто считает себя другом Васильева. И это было одной из причин, почему я его ненавижу. А главная — однажды он постебался надо мной. Да так, что я думал, школу придется менять. Так меня никто и никогда не унижал. Но Васильев же у нас особенный. После этого я и начал эту одностороннюю войну, о которой никто, кроме меня и моей сестры не знает. Я не хочу показывать свое отношение к Васильеву: еще не хватало, чтобы меня изгоем посчитали. — Кирилл! — сестра вбежала в комнату, открыв дверь ногой. «Так и с петель слететь может,» — заметил я про себя, дернувшись от резкого звука. — Твою мать, братишка, тебя сколько раз звать нужно? — Кристина посмотрела на меня с укором, сложив руки на груди. Ну, хоть кричать перестала. — А родители ушли? — поинтересовался я, как бы невзначай. — А? Ну… Да, минут пять назад. — Кристина! — я подскочил, но тут же снова завалился в постель. Больше я пить не буду, честное пионерское! — Кристиночка, миленькая, ну можно я в школу не пойду? Голова раскалывается,— я, превозмогая боли в голове (такой я герой!), поднялся и направился к Кристине, пока та переваривала мою просьбу. Схватив ее за руку, умоляюще заглянул в глаза. Хорошая картина получилась, чувствую себя тем знаменитым котом из "Шрека". — Эх ты, дурья башка, — сестра так легонько похлопала меня по голове, что я даже и не почувствовал. — И что мне в школе сказать? — Скажи, что плохо мне. Ну, там, температура под тридцать девять, еще чего приплети. Ну ты ж умеешь. Кристинка, а? — я знал, как ее уговорить. Одна и та же схема, зато всегда работает. Сначала умоляюще поглядеть в глаза, потом похвалить, затем придать картине драматичности— и готово, вы— молодец. — Кристин, ты ж у меня такая умница! Помнишь, когда ты меня в последний раз отмазала от школы, меня героем сочли? Ох уж эта твоя история про тонущую собаку и про то, как я смело ее спасал! — Кристина гордо подняла голову, вспоминая тот день, когда я до утра играл в WoW и не выучил стих по литературе. Мне учительница после Кристининой сказки даже шоколадку принесла. —Да, да. Помню. Но второй раз про собаку никто не поверит. — Так ты новое придумай! У тебя это круто получается. Ну, Кристина, мне реально очень плохо. Ты же знаешь, как Стругацкие устраивают вечеринки. Я еле живой, Кристина! — вот она — драматичность. Я, конечно, не артист, но сестрицу это впечатляет. Схватившись за голову, я слегка покачнулся, но так, чтобы она заметила. — Ладно уж! — Кристина схватила меня за плечи.— Но будешь должен! — Естественно! — миссия выполнена. ***       Когда Кристина ушла, мне стало ужасно скучно. Спать больше не хотелось, компьютер отнесли в ремонт, а приставку сестра забрала. И что прикажете делать?       Я обошел всю квартиру в поисках развлечений. Откопал в тумбочке Кристины краски, взял листы и накалякал первое, что пришло в голову. Вообще, это должна была быть улитка-истребитель, но вышло не так, как хотелось. А еще этот рисунок что-то мне напоминал.       Я всматривался в свой «шедевр» где-то с полминуты, пока меня не осенило. Ну, вылитая Кристина! Оставлю ей на память.       Следующим, за что я решился взяться, был мамин синтезатор. Она все хочет отдать меня в музыкальную школу. Говорит, мол, вон какие пальцы длинные– музыкальные! Да и талант у меня.       Какой там талант? Просто когда мелким был, часто смотрел, как мама играет, что-то запоминалось. И однажды, мне тогда лет шесть было, я сыграл ей гамму. Вот с того самого момента она пытается впихнуть меня на всякие занятия, курсы, записать в школы. А я не хочу. Ну, не мое это.       И я в который раз в этом убедился, попытавшись сыграть всплывшую в голове мелодию. Пфф, только кота напугал.       Я уже совсем отчаялся придумать себе занятие. Готовить я не умею и браться не собираюсь, не хватало еще спалить квартиру. По телевизору ничего нормального не показывают – кунг-фу какое-то да спорт. Это отец кабельное отключил, говорит, и так не смотрим телевизор, зря только платим. С котом не побесишься — он, в ужасе от моего музыкального таланта, в угол забился. Единственным выходом было пойти на улицу. Ну, а почему бы и нет? Кристина не запалит, она в школе. Родителей там тем более нет и до вечера не будет. Хоть воздухом свежим подышу, а то мама вечно бесится, что за своим компьютером жизнь просиживаю.       На том и порешил. Быстро оделся в джинсы, которые уже недели две ношу, не стирая, да куртку накинул. Прохладно там.       Я вышел из квартиры и удивился, как все выглядело… Спокойно, что ли? Обычно я выхожу в школу вместе с Кристиной, а там суета: дети с родителями то в школу, то в детский сад, взрослые на работу спешат, машины разгоняются – шум такой, что хоть уши затыкай. А сейчас всего этого не было. Шелест листвы, едва слышное дуновение ветра, мужик-дворник, которого мы с сестрой называем ласково — Толькой (да, вот так подходим и говорим: «Дядь Толька, как здоровье ваше?») и, по закону жизни, бабульки на лавочках. Вот мама говорит, что я жизнь просижу в компьютере. Так это разве не лучше, чем просидеть жизнь на лавке у подъезда, обсуждая, какая Людка проститутка, и слушая догадки о Димке-наркомане. Нет уж, спасибо, лучше за компом ссохнусь.       Прошел мимо дяди Тольки, поздоровался. Тот спросил, чего не в школе, а я ничего лучше не придумал, как соврать, что иду туда, проспал. А Толька понял все, но виду не показал. Улыбнулся только как-то загадочно. Хороший он мужик. Вообще-то я не знал, куда направлялся. Ну, ноги куда-то несли. Да и не хотел я напрягаться, придумывая, где погулять. Город большой.       Шел я себе, шел, пока не наткнулся на… Кристину? Лучше б уж на нее! Антон Васильев, собственной персоной! И чего это он, прилежный подлиза-отличник, прогуливает школу? Непорядочек. Я-то знать не хочу, мне сейчас главное, чтобы он меня не заметил. Прошмыгну мимо, за дома, и побегу куда-нибудь… В магазин. Нет, в магазин нельзя, он тоже может туда прийти. Тогда домой? Ага, как же, я только вышел! Стоп, а что это я вообще заморачиваюсь? Ну, если прогуливает, значит, есть причина. И вряд ли я с этим как-то связан. Еще и растерялся, как ребенок малый. Больше Васильев мне ничего не сделает. А попробует докопаться, так я теперь и ответить смогу. Вот и все. Пока я, стоя возле остановки, размышлял о своих проблемах, Васильев не двигался с места. Он облокотился о дерево неподалеку от меня, разговаривая с кем-то по телефону. И тут мне стало настолько интересно, с кем он там говорит, что я уже не отдавал себе отчета о своих действиях. Я направился к однокласснику, а мне в голову полезло столько мыслей! Это он с девчонкой болтает? Свиданку назначил в школьное время? А может, родители? А… А может, это преступники какие? Боже, что за бред?.. — Кирилл? – Антон заметил меня и сбросил звонок. Сначала он слегка удивленно посмотрел на меня, хлопая ресницами, как девчонка (тоже мне, "мачо"!), а после криво улыбнулся. – Прогуливаешь? — А ты? – я уже успел взбеситься, хотя Васильев и повода мне не дал. Он слишком странно на меня действует. И сам он такой же странный. – Ты-то что здесь делаешь, а? — Прогуливаю, — спокойно ответил он. Какой, блин, невозмутимый нашелся! Хотя я как-то сам успокоился, когда его противная ухмылка сошла с лица. Да и не хотелось больше с этим парнем огрызаться. – Ты не ответил на вопрос. — Какой вопрос? А, черт, — я цыкнул. Васильев всегда такой. Задает вопросы и, пока на них ответа не получит, не успокоится. Достал уже. – Я просто проспал. — Это ты после вчерашнего, да? —А… Ну... да, после того, — уже и забыть успел, что он тоже был на вечеринке. Да мне тогда не до него было, понятное дело. – Я, в отличии от некоторых, обычно не пью. — А кто сказал, что я пью? – мои слова Васильева никак не цепляли. Непробиваемый он какой-то. Я, правда, еще грубить не начал. Но, скажи то же, что и я, Кристина, например, я бы взбесился. — Не знаю, репутация у тебя такая, — это я пробурчал себе под нос, однако Антон услышал и как-то совершенно нормально рассмеялся. Как это, "совершенно нормально"? Ну, вот не противно, не надменно, а по-простому. Может, болеет он? — О, Кирилл, а что это, твоя Кристинка втюрилась в меня что ли? — Ч-чего?! – я был слегка шокирован. С чего он это взял? Нет, я не отрицаю, Кристине действительно нравится этот придурок, давно уже. Но я же знаю, что она никогда даже намеков на это не подавала, так откуда он это взял? – Ты это как удумал? —Да она меня сегодня позвала гулять. Ну, я ж на первом уроке был. Стоит она и говорит, густо краснея: «А-антон, м-можно с-с-с тобой погулять? Если ты не занят, конечно.» —Васильев спародировал голос сестры, заикаясь, то ли для картины, то ли действительно сестрица говорила именно так. – Я сказал, что подумаю. Ха-ха, ты уж извиняй, но там, к сожалению, и думать нечего. Ко мне и так телки липнут, как мухи. Ну, зато с пацанами поржали. Ха, ты бы видел...       Не знаю, что на меня нашло, наверное, дикая ярость. Я взял его за грудки и придавил к дереву, отчего Антон ойкнул и ошарашенно глянул на меня. — Еще раз я услышу, как ты, сука, говоришь что-то о моей сестре, да еще таким образом… Прибью, — я тяжело дышал сквозь плотно стиснутые зубы. Мне казалось, что я сейчас сгорю, где-то внутри бурлила злость. Хотелось размазать этого белобрысого придурка по всему кварталу, чтобы и хоронить нечего было. Я никому не позволю издеваться над Кристиной… Никому. — Отпусти, К-кирилл, — кажется, я слишком сильно прижал его. Ну и что, пусть радуется, что я ему личико не подпортил. Я отпустил. — А теперь иди к черту. Достал! Надоело мне, что ты над всеми издеваешься! Как тебя эта школа терпит? Да у тебя небось и друзей настоящих нет, шайка идиотов, лижущих тебе задницу, лишь бы быть подле богатенького высокомерного идиота! Да, твою мать, ты мразь, Васильев, понимаешь? Я ненавижу тебя. НЕ-НА-ВИ-ЖУ!       Весь мой гнев, копившийся долгие годы, наконец вышел наружу. Сейчас я действительно хотел рвать и метать, но вместо этого почему-то развернулся и побежал домой. Побежал домой… Боялся, наверное, что совершу преступление, если еще хоть секунду пробуду рядом с этим ублюдком. Я бежал, бежал так быстро, как только мог, ощущая какое-то восторженное чувство победы, но вместе с тем и замешательство. Думать о чем-то, кроме своего "героического" поступка, не выходило. И все мысли были только об этом, но при приближении к дому, все они улетучились. Я не думал уже ни о чем. Лишь пару секунд чувствовал мощный удар, а дальше— темнота…