Last Dance

- Одже, я не знаю, что мне делать... - Ммм... Просто расслабься и закрой глаза, а я помогу тебе... - Но, Одже... - Доверься мне... Пожалуйста... - Ладно... - Веки плавно опустились вниз, а руки безвольно повисли вдоль тела. - Хорошая девочка... - Холодные ладони коснулись бледной кожи, исперещрённой шрамами и порезами, постепенно поднимаясь к некогда красивому лицу.       Тонкая атласная лента покрыла глаза, лёгким узелком оседая на затылке, отчего девушка тихонько фыркнула. - Прости, Джен-чан, но мне легче будет воспринимать тебя такой... Ибо твои глаза теперь слепы... И сложно думать о том, что из-за нас ты стала... Такой... - Одже. Я уже и не знаю, за что я билась на самом деле. За нас всех? За семью против них же самих? Или за тебя? - За... За меня? Джен-чан, ты уверена? Мне начинает казаться, что ты немного тронулась умом после всего, что произошло, ведь тебе пришлось... - Я ЗНАЮ, ЧТО МНЕ ПРИШЛОСЬ СДЕЛАТЬ!!! Я в порядке! - Девушка опустилась на колени и вытянула руки вперед. - Подойди, пожалуйста... - Джен... - Одже опустился на пол перед ней, позволяя чужим ладоням коснуться опалённой кожи. Ласково уткнувшись носом в дрожащую руку, он тихонько и довольно замычал, позволяя осторожно гладить себя.       Война забрала слишком много. Все волки уничтожены, Фиона погибла вместе с Мейойо и своей семьёй. Остались только...       Остались только они. Среди пыли, пепла, крови и мёртвых тел. Среди них уже не различались ни свои, ни враги. Не было смысла. Ему без братьев, а ей без сестры.       Одже потерял всё, чем дорожил и лишился левого глаза, получая важный урок взамен, но страдая от невозможности жить дальше. Единственный, кто поддерживал его сейчас и кого он мог любить - уже не могла делать самого важного - растить детей.       А Джен? Она потеряла сестру, полностью лишилась зрения. Её тело целиком пронизывали длинные раны, практически разрезая хрупкое тело на части. Выжить в таком состоянии очень трудно. Непонятно, как девушке ещё удавалось держаться. - Одже, как я выгляжу? - Снова задаёт этот вопрос, надеясь услышать правду, но принц лишь молчит, не желая видеть разочарования на лице любимой. - Прекрасно, родная... - Прошу, Одже, скажи... - Одинокая слеза скатилась по её щеке. - Я хочу знать всё. - Зачем? Зачем тебе знать, что твоё тело испорчено многочисленными боями? Зачем тебе видеть меня, со страшным ожогом на глазу, поставленным Арлем?! - Он заплакал, наверное, впервые за последние пятнадцать лет. - Где Юллиан? - Его нет... - шепча произносит кот. - А Мейойо? Его тоже... Нет? Они... Погибли? - Да, - Ещё тише отвечает принц. - Юллиан от пожара, а брата убил Арль... - Одже... - Не нужно меня утешать... - Я не об этом... Может нам...       Гарибальди непонимающе поднял голову, вглядываясь в напряженное лицо девушки, что потом расслабленно вздохнула и продолжила: - Может нам... Умереть? Вместе? - Джен... - Протягивает руку к шелковистым волосам и дотрагивается до опущенных пятнистых ушей. Проводит пальцами по шраму, оставленному рыцарем Веблина и лишь горько усмехается. - Я больше не хочу так жить. Не видя тебя, Мейойо, Юллиана, солнечного света и... Счастливых улыбок сестры и её возлюбленного. Может быть, я бы и пережила это всё, лишь слыша их голоса рядом, но... Они зовут нас там... Туда... - Верно, я тоже не смогу жить без братьев и этой надоедливой визгливой девки Фионы, но, неужели ты и правда хочешь так поступить? - По твоему голосу я слышу сожаление. Значит, мы не сможем жить либо из-за того, что вокруг не осталось совсем ничего, либо из-за того, что моё тело не выдержит бремени матери и сдастся раньше времени.       Они замолчали, вслушиваясь в сердцебиение друг друга. Оба были правы. Одже не хотел изменять тому, кого полюбил, ради продолжения рода, хоть она и была врагом. Девушка же молча плакала, жалея о том, что не смогла, да и не желала остановить пыл Мейойо и позволила развязать эту войну. - Одже... Пойдём. - Куда? - В деревню... Может, где-то в Биалессе мы найдем себе место? - Но, мы же теперь враги всех народов да и зачем куда-то идти? Неужели действительно не проще закончить всё прямо здесь?       Лишь качает головой и снимает повязку. Серые матовые глаза пусто смотрят по сторонам, словно пытаясь что-то найти.       Дотрагивается кистью до глубоких ран и затем осторожно протягивает руку к юноше. Тот немного отклоняется назад, но быстро поняв в чём суть, возвращается обратно и позволяет бархатной коже почувствовать гладкую тонкую ткань, просвечивающую маленькой сеточкой каппиляров, которая не заживет до конца его жизни, словно, оставаясь напоминанием дня, когда он совершил самый страшных грех. День, когда уже ничего невозможно вернуть. Когда назад нет пути... - Ты так сильно хочешь попробовать? - Склоняет голову набок и, получив в ответ лишь утвердительный кивок головой, взволнованно выдыхает.       Приблизившись к девушке, осторожно прикасается к бархатной коже, стараясь не задеть больших и глубоких ран, соединяет её руки на своей шее, ласково целуя в губы.       Впервые он не играл с нею, как было раньше. Сейчас всё зависело только от неё. ***       Стоя на краю обрыва, кот с небольшой грустью наблюдал за тем, как внизу резвится малышня. Не то, чтобы он не был рад пополнению в семье, просто...       Дети были похожи на отца лишь цветом. Белая шерстка поблескивала на свету, а золотые глаза лучились наимоверным счастьем, когда им позволяли играть на залитой зелёной травой лужайке.       Подбежав к Одже, они с довольными улыбками обняли отца и тут же тихонько начали признаваться, как они его любят.       У него никогда не было такой семьи. Что любила бы его по-настоящему. Хоть Мейойо и был его родным братом, времени ему совсем не уделял.       Разве что Юллиан... Тот, кого бил и Мейойо и он сам. Терпя все страдания и измывательства, принц не прекращал попытки сблизиться с ними как самый старший из всех. - Папа! Папа! - Один из сыновей, что со всех ног прибежал из домика неподалеку, подергал Гарибальди за рукав. - Что такое? - Ласково улыбаясь, принц присел перед ним на корточки, потрепав того по голове. - Мама... Мама... Она... - Волчонок утёр подступившие слёзы и шмыгнул носом, старась не разреветься в голос.       Все, кто был рядом, бегом направились домой. Джен лежала без движения, широко улыбаясь, плача, и часто дыша, прижимая к себе какой-то свёрток. - Ты как, любимая? - В голосе Одже уже не улавливались ехидные нотки, как частенько бывало раньше.       Девушка лишь кивнула головой и осторожно развернула сверток "лицом" к детям. Все ахнули.       Это был ребёнок. Долгожданный ребёнок. Тот, которого так долго ждал отец семейства.       Одже легонько дотронулся кончиками пальцев до небольших беленьких ушек и тут же расплылся в широкой улыбке. - Сын? - Сын... Ты уж и не думал об этом, верно? - Джен, я теперь тебе всей своей жизнью обязан за это чудо. - Одже, я... - Она уж было приподнялась на локтях, чтобы поцеловать мужа, но внезапно закашлялась и рухнула обратно на постель. - Госпожа! Госпожа, что с вами? - К ней тут же подскочили две сельские девушки, принимая в руки младенца. - Прости, но я чувствую, что надолго меня не хватит... Позаботишься о них? - Погоди, не хочешь ли ты сказать... - Да, так оно и есть. Сам понимаешь, слишком много времени прошло с тех пор... - Джен жестом подозвала дворянок и что-то прошептала им на ухо, отчего те сначала немного ошарашенно переглянулись, но потом кивнули. - Одже, помоги мне подняться...       Поддерживаемая мужем и детьми, она встала с постели и неспешно направилась к большому холму. Дальше с Гарибальди они шли лишь вдвоем. - Так, все же, о чём ты их попросила? - Они живут уже больше нашего и прекрасно помнят те времена. Я думаю, что они смогут воспитать наших детей, как и подобает. Не стоит напоминать им о том, что произошло. - Не хочешь, чтобы снова разразилась война? - Кот поднял голову к небу, на мгновение прикрывая глаза. - Естественно. Я не хочу больше страдать. Отныне я буду наблюдать за ними лишь оттуда - худая рука плавно вытянулась вперед, указывая на небольшой деревянный сарай. - Там? В этом... - Но она лишь покачала головой. - В молодости ты часто грезил тем, что уничтожишь всех волков и сожжёшь все леса. - Клонишь к тому, чтобы мы сгорели в этом сарае? - сощурил глаз и развернулся к жене, прижимая её к себе. - Ну, Юллиан и Мейойо погибли в огне. Я думаю, если и мы умрем так же, то останемся вместе. Вместе с ними.       Не выдержав, принц захохотал. Это ведь и вправду был единственный способ погибнуть вместе и не оставить следов после себя, ведь их могут принять за кого-угодно. ***       Их губы слились в трепетном поцелуе, а пламя жадно охватило два тела, быстро обугливая кожу. Но пара лишь крепче вжималась друг в друга. - Я люблю тебя, Джен. - Я тоже люблю тебя, Одже...       Вскоре голоса и всхлипы стихли.       Спустя некоторое время, прогуливающийся мимо мальчишка увидел горящий сарай и сообщил об этом селению. Пожар потушили, но тел найти не удалось. ***       Лишь спустя десять лет народ восстановил некогда разрушенный каменный замок и вернул все на прежние места.       Тогда в Веблине провозгласили нового царя. Белого волка Мейойо.