I am cold, although i must to burn.

Вы когда-нибудь чувствовали холод, который обжигает твою кожу, не давая даже пошевелиться? Время шло так быстро, что все банальные дни не имели никакого смысла. Помню, как-будто еще вчера шла по той чертовой улице недалеко от парка, по которой приходится идти и сейчас. Захожу в парк. Брожу между деревьев, со всех сторон меня окружают их большие и высокие стволы. Сразу чувствую безопасность, они как будто оберегают меня от этой страшной и несправедливой жизни. Прислоняюсь спиной к вековому дубу, через одежду ощущая его грубую, жесткую кору. Поворачиваюсь и обхватываю руками дерево. Воспоминания настолько сильны, что я невольно закрываю глаза, отдаваясь целиком и полностью миру иллюзий и снов. Я чувствую, как бьется мое сердце, я слышу, как удары сердца отдаются в ушах. Пахнет древесной корой, землей и зеленью. В кронах деревьев гуляет ветер, я поднимаю глаза вверх, меж листьев: высоко-высоко в небе виднеются звезды. То, что мы сделали – сумасшествие. Удары сердца становятся намного сильнее и отчетливее и идут по нарастающей. Я хватаюсь за грудь, и мое почти безжизненное тело медленно оседает на землю. Я помню, что когда наши тела натолкнулись друг на друга той ноябрьской ночью, что-то произошло. С тех пор не прошло еще и двух лет. А кажется, что мы всегда были вместе. Я открываю глаза и решаюсь заговорить. Меня все равно никто не услышит, а если и услышат – не поймут моих слов. — Я уверена, ты слышишь меня, Юнги, — сильно сжимаю руки на сердце и сворачиваюсь калачиком, поджав под себя ноги, стараясь убежать от этой чертовой реальности. — Ну давай, ответь, я знаю, ты слышишь! — слёзы начинают капать из глаз. Как же жалко я выгляжу, а ведь обещала ему никогда не плакать. Сердце бешено бьётся, и кажется, что грудь скоро разорвется на мелкие кусочки, разлетаясь по всему парку. Пульс явно подскочил до конечного результата, и мое тело может не выдержать такого напора. Но для меня это хороший знак. Теперь я слышу его. Нам всегда чего-то не хватало, но мы добивались этого совместными усилиями. Но из-за одной последней вещи все пошло крахом. – Юнги, убирайся отсюда! — закричала я и, еще больше сжимая грудь, уже ничего не видела и не слышала. Мои ноги меня не слушались, а глаза наполнились целым океаном слез. Я сидела на свежей траве под кроной огромного дуба и плакала. Свежий ветерок обдувал мои волосы и нашептывал что-то на ухо, или же я окончательно сошла с ума. Я вспоминаю тот день, когда мы решили пойти в то старое здание на конце города. Я вспоминаю это, переживая тот момент снова и снова. Осознание того, что мы натворили приходит в виде тумана в груди: холодного, темного, разрастающегося. Он превращает меня в лед, в то время как мое сердце пылает. Я кривлюсь и сгибаюсь. Ледяной туман проходит по моей груди, животу и спине, медленно пробираясь к шее. Он скользит по моей голове и позвоночнику. Холод, сплошной холод и раскаяние. Мы не должны были начинать это. Как глупо было так по-детски верить в счастье. Я помню, как мы разделились в том доме, решив найти друг друга среди этих развалин. Если бы мы не разделялись, ничего бы не произошло. Если бы я смогла найти, чем потушить это ужасное пламя, которое пылает сейчас в моей груди, сжигая все внутри. Может, если бы ты не пошел за мной, то успел бы выбежать. А может, если бы я не выбежала первая, мы сгорели бы вместе. Может, может. Если бы, если бы. Я так многого хотела для нас: жизни без ссор и ограничений. Жизни, полной любви и взаимопонимания. Но я убила ее. Я хладнокровно убила всю нашу жизнь. — Юнги, зачем я выбежала тогда? Почему не выбежал ты, а я? Зачем, когда дом полыхал в огне, ты побежал на этаж выше, чтобы найти меня? Глупый… Вы когда-нибудь чувствовали холод, который обжигает твою кожу, не давая даже пошевелиться? Моё лицо с ухмылкой ведьмы замерзло и разломалось от горя. С того рокового момента всегда, когда начинаю невольно разговаривать с тобой, мое сердце начинает пылать и биться, как-будто напоминая о том дне, как-будто теперь в нем живешь ты и пытаешься наладить контакт с помощью разбивающих меня изнутри ударов. В горле стоит комок. Я не могу издать ни звука. Я замерзла, хотя должна сгореть.