correct answer

Небесные люди появляются слишком неожиданно, внезапно; в прямом смысле падают на их головы с небес, занимая их – честно завоёванную – территорию и принося с собой хаос и ощущение перемен, которое закрадывается в душу и сжигает изнутри, словно пламя. Чужаки неуверенно ступают на землю, всей грудью вдыхают пьянящий чистый воздух и, подняв голову вверх, вглядываются в голубое небо. Из горла Беллами невольно вырывается хриплый смешок, сам он искренне недоумевает, как эти изнеженные незнакомцы собираются выжить в жестоком мире, в котором царит естественный отбор (по крайней мере, так было написано в какой-то старой-старой потрёпанной временем книжке), смешанный с физической болью и глухой пустотой внутри. Вопрос, конечно, крайне любопытный, но ведь именно с этого момента чужаки становятся врагами. Холодный ветер царапает лицо, попутно шевеля тёмно-зелёную листву, когда юноша впервые замечает одну светловолосую девушку из Небесных. Под ногами хрустят мелкие сучья, изредка кричат неведомые птицы, скрываясь за высокими деревьями. Девчонка, абсолютно ничего не страшась, свободно перемещается по лесу, любуется природой и, кажется, наслаждается (?) одиночеством. Это так злит Беллами, что он уже готов натянуть тетиву на лук, однако блондинка неожиданно оборачивается и замирает на месте, замечая его. Молодой человек теряется и тонет-тонет-тонет (он буквально чувствует, как воздух в лёгких куда-то исчезает) в удивительно голубых глазах незнакомки, которые испуганно пожирают фигуру землянина (говорил же Финн, чтобы она не высовывалась!). Они смотрят друг на друга всего несколько секунд, но обоим кажется, будто проходит вечность, прежде чем издалека начинают доноситься чужие голоса. Беллами почему-то пугается и спешит скрыться (подальше, подальше от пронзительного взгляда), хотя понимает, что эта встреча останется с ним надолго, а образ незнакомки отпечатывается в его памяти, глубоко въедается в подкорку. «Какого чёрта только что произошло?». Смотреть на небо теперь сложно, потому что сразу вспоминаются глаза Небесной девчонки, народ которой буквально объявил войну его народу (её хочется ненавидеть, но отчего-то совсем не получается). Однако она ведёт себя уверенно, не вздрагивает на первых (провальных) переговорах при виде ужасающих воинов, что сопровождают Аню. Это вызывает очередную волну восхищения, которую Беллами старается скрывать. Слишком неправильно, слишком запретно. А затем девчонка заживо сжигает около трёхсот лучших воинов; некогда свежий и чистый воздух наполняется страшными воплями и запахом горелой плоти (что только не сделаешь ради спасения своего народа, ха?). Молодой человек чувствует, как ярость наполняет до краёв, полностью захватывает, не позволяя сделать свободного вдоха-выдоха. Хочется мстить, возвращаясь к животным инстинктам, но Командующая отчего-то прощает Небесных, строит со светловолосой Кларк Гриффин великие планы, а Беллами приставляет к девчонке в качестве охраны (всякое бывает же, правда?). От этой новости он испытывает, кажется, миллион эмоций одновременно, однако приказ есть приказ, и его нарушать категорически нельзя, если, конечно, ценишь свою собственную жизнь. Кларк, разумеется, не в восторге от этой идеи, однако рада, что личным охранником оказывается юноша, что оставил её в живых при их прошлой встрече. Он выглядит грозным (и явно её недолюбливает), но почему-то именно рядом с ним она чувствует себя в полной безопасности. Это необычное чувство интригует и изумляет одновременно; у Гриффин, впрочем, совершенно нет времени и сил, чтобы попытаться всё узнать и понять (так удобнее). Остаётся только терпеть на себе пристальный взгляд Беллами, подавлять в себе смешанные чувства от случайных соприкосновений, а по ночам страдать от бессонницы, несмотря на то, что у неё был крайне тяжёлый день. Спустя какое-то время Беллами замечает, что Небесная принцесса (именно так он называет её про себя), кажется, совсем не спит – Кларк бледна, под глазами залегли тени, и нет больше той гордой осанки, её плечи опущены, будто под тяжестью. Но она молчит, не жалуется на свою роль посла, только сжимает пухлые губы в тонкую нить, еле заметно вздыхает и с каким-то ожесточённым рвением возвращается к своим обязанностям. Юноше бы злорадствовать, да неведомая сила заставляет его вмешаться в драку (в её жизнь, на самом деле) между соплеменниками Гриффин, которая кричит на них, но остановить не может. Беллами это абсолютно не волнует, только вот разбитая губа и рассечённая бровь говорят об обратном. - Сейчас будет больно, так что потерпи, хорошо? – тихо просит Кларк, смачивая ватку каким-то неизвестным ему раствором. Молодой человек не сдерживает самодовольной ухмылки, однако в следующее мгновение морщится и шипит от боли. – Зачем ты это сделал? – интересуется она и осторожно дует на раны своего охранника. Тот вздрагивает, но не отодвигается (скорее, наоборот). – Ты не должен был, это ведь не твои проблемы. Лицо Гриффин впервые находится близко к его собственному, поэтому он старается за раз запомнить каждую чёрточку её лица (ведь такое может больше не повториться). Беллами молчит, не торопится отвечать, буквально чувствует, как девушка сходит с ума в ожидании, желая услышать ответ. В медотсеке никого кроме них нет; момент кажется таким личным, сокровенным и интимным, что ноги Кларк почему-то подкашиваются. Однако выглядеть слабой совсем-совсем не хочется, поэтому глаз не опускает и изо всех сил старается выглядеть невозмутимой (что ей очень плохо удаётся). - Ну, ты явно не справлялась, – отзывается Беллами хриплым голосом, от которого у девушки мурашки бегут по коже. – Странно, что твой парень не послушался твоего приказа, – продолжает он, наблюдая за реакцией Гриффин. Та непонимающе хмурится и (нехотя) выпрямляется, убирая в сторону использованную ватку и раствор. – Финн, если не ошибаюсь. - Финн не мой парень, – довольно резко говорит Кларк и сжимает губы в тонкую линию. Молодой человек хмыкает, пожимает плечами и поднимается со своего места, намереваясь покинуть помещение. – Почему ты оставил меня в живых? Почему помогаешь? – спрашивает блондинка, заставляя его замереть на месте. – Ты ведь терпеть меня не можешь. В медотсеке повисает напряжённая тишина, нарушаемая только их еле слышным дыханием. Беллами молчит, совершенно не зная, что ответить, ведь сам не знает ответа на её вопрос. Он не оборачивается (потому что на этот шаг не хватает смелости), но ощущает, что Гриффин неотрывно смотрит ему в спину. Мысли кружатся в голове, подобно рою пчёл, стараясь подобрать правильный ответ (который вряд ли существует вообще). - Беллами, – тихим голосом выдыхает его имя Кларк, подобно шелесту листвы. – Просто скажи. Почему? - Ты не права, – юноша сжимает руки в кулаки так, что белеют костяшки пальцев. Почему она произносит его имя именно так? Словно даёт ему шанс на лучшее? Словно у них есть будущее? Они совершенно разные (просто Небо и Земля), находящиеся по разные стороны баррикад, несмотря на временное перемирие между их народами. – Ты не права, – глухо повторяет Беллами. Кларк растерянно смотрит на своего охранника, ожидая продолжения его речи, но издалека доносятся чьи-то голоса, и дверь в помещение открывается. В отсек буквально вваливаются Джаспер и Монти и, перебивая друг друга, просят Гриффин последовать за ними – Финн опять затеял драку с Мёрфи, и она им срочно нужна там, на улице. Девушка раздражённо вздыхает, чувствуя невероятную злость на Коллинза, и неохотно следует за друзьями, которые просят её поторопиться. Небесные появляются неожиданно, но постепенно и крайне осторожно, Кларк же врывается в его жизнь, переворачивая всё с ног на голову. Подобно буре, она, сама того не замечая, сносит все возведённые стены, рушит сложившийся уклад. Беллами – обученный с раннего детства воин, однако (не)обыкновенная Небесная девчонка его пугает и интригует одновременно. Едва за Гриффин закрывается дверь, юноша облегчённо вздыхает, радуясь её уходу. Потому что не существует правильного ответа, а к честному Беллами абсолютно не готов.