***
Раньше Никаких завтраков с собой, никаких колыбельных. Сжатые кулаки и болезненные поцелуи. Ободранные колени и мокрые колени. Рвотные позывы, плевки и крики. А потом… Головой о стену. Красная кровь. Красный огонь. Красная боль. Красное, всё красное. Красные сирены. Красный сон. Облегчение.***
Сейчас Еда через трубку и писк мониторов. Латексные перчатки и пролежни. Голые колени и голая задница. Плоть, прикасающаяся к его рту, белая кожа, белая пена, белая жара, белая, белая. Белый свет. Белый рыцарь. Дженсен.***
Хэй, Джуд, не подведи. Джаред чувствует его тяжесть, когда он забирается на кровать. Чувствует, как прогибается матрас, чувствует скрип прорезиненной простыни. Ты нашёл путь, теперь им следуй. Джаред чувствует пальцы, ласкающие его лицо мягкими подушечками. Они очерчивают его черты: вздёрнутый нос, приоткрытый рот и веки, которые были тоньше крыла бабочки. Запомни: до сердца песня дойдёт. Джаред чувствует прикосновение большого пальца к уголкам своего рта, чувствует, как он надавливает на его нижнюю губу, скользит внутрь и гладит зубы, задевая их ногтем. Если пройдёт песня сквозь сердце. Джаред чувствует движение, чувствует твёрдые мышцы с обеих от себя сторон. Запах меняется, становится более насыщенным и мускусным, воздух сгущается. Ищи снаружи и внутри. Джаред чувствует тяжесть на своей нижней губе, узнает бархатную нежность члена, когда он протискивается между его зубов. Только большой палец не даёт челюстям закрыться. Имей в виду, что только ты! Джаред чувствует толчки, но они осторожные и контролируемые. Вдумчивые. Лучше, лучше, лучше. Джаред слышит, что в тот момент, когда прекратились толчки, прекратилась и песня, сменившаяся длинным глубоким стоном и горьким вкусом белого, белого, белого. Вес исчезает, а лица Джареда касается тёплое полотенце: оно его вытирает, возрождает его. Поцелуй ласкает его опухший рот, и Джаред жаждет, чтобы он не заканчивался. — Ты у меня самый любимый, Джаред, — говорит Дженсен. — Ты для меня так много значишь. «Не уходи!», — кричит Джаред из темницы своего разума. Писк мониторов. Их песню едва ли можно назвать прекрасной.