Избранные. Книга 2: Шиноби скрытого Хогвартса

       8 сентября, 1994 г. Шотландия, Хогвартс Учебная неделя началась с пятницы, так что урок ЗОТИ, который нам поставили по четвергам, у нас был впервые. В этом году на «проклятую должность» поступил профессор Аластор Моуди по кличке «Грозный Глаз», которого, впрочем, с подачи студентов быстренько переименовали в «Шизоглаз». Именно он так эпично и пафосно прибыл в ту грозовую ночь первого сентября. Хигэканэ даже чуть подвинул свой трон и усадил Шизоглаза между собой и Флитвиком. Выглядел наш новый профессор ЗОТИ весьма колоритно: чуть всклокоченные серовато-серебристые длинные волосы с проседью, всё лицо в шрамах, как у Морино Ибики, один глаз обычный, тёмный такой, а второй глаз у него волшебный. Этот зрительный артефакт выглядел как ярко-голубой глаз, раза в два крупнее, чем обычный, и он сам по себе зырил — по-другому и не скажешь. Постоянно находился в хаотическом движении: закатывался в глазницу, двигался по кругу влево, потом вправо, вверх, вниз. Начинало слегка мутить, если следить за этим постоянно шевелящимся глазом. К тому же Шизоглаз был колченогим, у него вместо одной ноги от колена был деревянный протез. Но это не какая-то простая культяпка, типа пиратской ноги, а жутковатая птичья лапа с острыми когтями. Сразу мне о том «зеркальце» с цукумогами напомнило, там точь-в-точь такие же ножки. Как он ходит с такой лапой, которая вроде бы не шевелится, я так и не понял, мантия у него достигала пола, и ногу было видно лишь изредка, и когда он останавливался. Но вообще-то подобная «подпорка», как мне лично кажется, только мешает… Но, может, эта лапа тоже артефакт и всё же как-то двигается при ходьбе? А так вообще-то он такой шумный: каждый шаг сопровождается деревянным стуком, и как он работал аврором-то? Всегда из засады нападал? По шрамам и не скажешь, что за бумажками сидел. Но мобильность-то снижена, и в том числе из-за этого странного модного протеза. Хигэканэ представил Шизоглаза, и у всех лёгкий шок был, никто, кроме нескольких человек, даже не похлопал. Это вам не красавица-Алиса, н-да. У третьего курса ЗОТИ было во вторник, так Джинни и Луна рассказывали, что профессор Моуди сообщил им, что учебники это ерунда, он будет давать практику, чтобы их закалить. А потом вызвал Колина Криви, поднял его в воздух и сказал, что Пожиратели вот так же с магглорождёнными поступали, а Криви даже защититься не сможет, потому что слабак. И они никто ничего сделать с ним не смогут, как это было на Чемпионате по квиддичу, а только будут вопить и убегать. Луна и Джинни выхватили палочки и послали в него пульсары, которым обучила Алиса, заставив тем самым отпустить Колина, потому что Шизоглаз был вынужден выставить щит. Девчонки возмущались, что профессор их вообще-то учить обязан, а не подстрекать к нападению на преподавателя. Всё же студенты не должны отбиваться от профессора без команды и пояснения, что это учебный момент, иначе это какой-то хаос начнётся. Многие просто не сообразили, что от них требовалось. Девчонки сравнивали его методику с уроками профессора Лонгботтом и находили кучу минусов. Ага, лучшее — враг хорошего. В общем, мы все с нетерпением ждали своего урока ЗОТИ, чтобы составить собственное мнение о новом профессоре. Подогревали интерес и знакомые хаффлпаффцы и рейвенкловцы, которые упорно отмалчивались, что же у них было на ЗОТИ. Настолько упорно, что Гермиона заподозрила какие-то чары конфиденциальности, наложенные на кабинет. Когда мы вошли, я тоже что-то такое странное почувствовал, но народа было много, так что мои «вялосенсорные» способности не очень мне помогли. У четвёртого курса Хаффлпаффа и Рейвенкло урок был тоже во вторник, но уже после наших третьекурсников. Может, тогда Шизоглаз и наложил эти чары? Чтобы потом не трепались, как его малявки сделали? С Чжоу, у которой ЗОТИ было по понедельникам, мы ещё не разговаривали толком, по крайней мере, о профессоре Моуди. У пятикурсников было плотное расписание, причём разбросанное почти до ужина. Плюс Чжоу ходила на дополнительные уроки к Флитвику и к Снейпу-сенсею, посещала «Красный локон» и клуб самообороны. Так что виделись мы в основном в Большом Зале и ещё обычно где-то час-полтора сидели вместе в библиотеке, делали домашние работы, иногда перешёптывались и касались ладонями. Да ещё и рядом всегда был народ: и мои друзья, и её подружки. В прошлое воскресенье удалось уединиться, и мы погуляли вокруг Хогвартса и болтали где-то час, прежде чем нас нашли друзья и вовлекли в совместные мероприятия. Выкраивать время друг на друга получалось немного, но всё равно я ждал этих встреч с нетерпением и предвкушением. У Драко с Грейнджер по-прежнему был «вооружённый нейтралитет», но, что меня порадовало, никто из друзей не спешил примыкать к одной из сторон, наоборот, все пытались сгладить их конфликт. Я даже с Роном поговорил серьёзно о том, кого же они видели в лесу. Уизли был уверен, что это был Драко: «растягивал слова», «белобрысый», «в дорогой мантии», «насмехался над ним». Как оказалось, лицо было в тени, «но это точно был Малфой». В голубых глазах сияла такая святая убеждённость, что не знаешь, что с этим и делать. Подростки вообще очень в этом возрасте упрямые, а тут они втроём с Джинни «своими глазами видели и своими ушами слышали». Впрочем, план был, и я решил осуществить его в выходные, во время похода по Запретному лесу, который всё ж таки организовывала Алиса. После той бури погода вновь стала налаживаться, и по прогнозам девчонок, которые ходили на прорицание, в выходные должно было быть относительно тепло и ясно. Тем более, что гости из других школ прибудут только в конце октября, ближе к Хэллоуину, потому что Хигэканэ упомянул о том, что выбор, кто будет участвовать от школ, состоится на празднике Всех Святых. Квиддич отменили, только Алиса и предложила небольшую альтернативу с клубами и походами. Четвёртый курс берёт на «поруки» первокурсников, второкурсники идут с пятикурсниками, третьекурсники с шестикурсниками. А семикурсники распределяются на каждый выход в качестве помощников Алисы. В прошедшее воскресенье был первый пробный поход третьекурсников и шестикурсников, как самых старших. В гостиной потом такие с улыбочками загадочными ходили, сказали только, что поход классный. В субботу должны идти пятикурсники и второкурсники, а в воскресенье — мы и первачки. Естественно, весть о Турнире Четырёх Школ взбудоражила весь Хогвартс. Народ благополучно прослушал то, что Турниры, которые до этого проходили каждые пять лет, отменили из-за слишком высокой смертности чемпионов. Впрочем, Хигэканэ нас заверил, что сейчас они приложили кучу сил и труда, чтобы минимизировать опасность для участников. Зато все обсуждали, на что же могли бы потратить приз за победу в Турнире в тысячу галлеонов. С другой стороны, это взбаламутило народ и на действия: на занятия к Алисе в клуб магической самообороны пришли почти все студенты, которые до этого ленились или по каким-то другим причинам не посещали его в прошлом году. Да и в нашем более закрытом «клубе шиноби» парни на тренировках отпахивали так, что любо-дорого было смотреть. И вроде участие только с семнадцати, но всё равно, видимо, стимулирует. Из коридора послышался характерный стук деревянного протеза по каменному полу, и в класс ЗОТИ вошёл Шизоглаз. — Ваши книги вам не пригодятся, можете… — сказал он и осёкся, посмотрев на наши пустые парты. Алиса приучила нас к тому, что на партах должно быть свободно, пока она не скажет обратное. Мало ли, вдруг сразу бегать-прыгать будем. Мы бы и в класс не стали входить просто так, если бы не было открыто. — Хорошо, — хмыкнул Шизоглаз. Он прислонился к столу и стал зачитывать списки по журналу. — Браун, Лаванда — Гриффиндор, — его артефакт выискивал ученика, тогда как настоящий глаз не отрывался от списка. — Булстроуд, Милисента — Слизерин. Кребб, Винсент — Слизерин. Данбар, Фэй — Гриффиндор. Дэвис, Трейси — Слизерин. Финиган, Симус — Гриффиндор. Гойл, Грегори — Слизерин. Грейнджер, Гермиона — Гриффиндор. Гринграсс, Дафна — Слизерин. Лонгботтом, Невилл — Гриффиндор. Малфой, Драко… Гриффиндор?.. — голубой глаз вперился в Драко, да и чёрный — тоже. — Всё верно, сэр, — под тихие хихиканья и перешёптывания слизеринцев сказал Малфой. — Хм… Ладно, — вернулся к журналу Шизоглаз. — Нотт, Теодор — Слизерин. Оуэн, Келла — Гриффиндор. Паркинсон, Панси — Слизерин. Патил, Парвати — Гриффиндор, Поттер, Гарри… Гриффиндор, — чуть замешкался он на моей фамилии, а голубой глаз только мазнул по мне. — Роупер, Софи — Слизерин. Томас, Дин — Гриффиндор. Тёрнер, Кевин — Гриффиндор. Уизли, Рональд — Гриффиндор. Забини, Блейз — Гриффиндор. Все на месте. Он снова обвёл нас взглядом артефакта. — Если судить по тому, что сказала мне миссис Лонгботтом, вы вполне в состоянии справиться с различной мелкой нечистью, которую изучали в прошлом году, — начал он. Все смолчали. — Ладно… Допустим, что с нечистью вы справитесь, но что касается различных заклятий, то по ним вы безнадёжно отстали. К тому же я буду учить вас противостоять тёмным силам, а на всякие тёмные проклятья способны не только мелкая нечисть, но и сами волшебники. Итак. Перейдём к делу, — он кашлянул. — Согласно инструкции Министерства Магии, мне следует научить вас всего лишь нескольким антизаклятьям и всё. С незаконными заклятьями знакомить вас не положено, — Шизоглаз сделал многозначительную паузу. — Но профессор Дамблдор очень высокого мнения о вас. И посчитал, что вам можно и нужно знать о непростительных заклинаниях. Иначе как вы сможете защитить себя от возможной опасности? Надо быть готовым ко всему. Постоянная бдительность! — гаркнул он так, что Гермиона, сидящая на первой парте, чуть не подскочила. А!.. Я вспомнил! Про него и эту фразу Гарри упоминал… Кажется, я посоветовал сразу запустить каким-нибудь заклинанием в ответ, чтобы проверить эту бдительность. — Уизли! — неожиданно развернулся Шизоглаз к Рону. — Твой отец служит в Министерстве, не так ли? Ты же сын Артура Уизли, верно? — Да, сэр, — ответил Рон. — Наверное, ты знаешь какое-нибудь проклятие, применение которого карается законом? — шагнул к Рону профессор. — Отец рассказывал про одно, — неуверенно пробормотал Уизли. — Кажется, называется «империус». — О… — искривилось в жутковатой ухмылке лицо Шизоглаза. — Думаю, это заклятие должен знать не только ты и твой отец. Оно принесло много проблем Министерству. Малфой! — Да, сэр? — откликнулся напрягшийся Драко. — Это же твой отец сказал на суде, что он действовал по указке Сами-Знаете-Кого будучи под заклятием Империус, верно? — ещё шире ухмыльнулся Шизоглаз. — Ты знаешь, что это за заклятие, парень? — Это одно из трёх непростительных заклятий, — ледяным тоном отчеканил Драко. — Полностью подчиняет человека воле наложившего это заклятие волшебника. Империусу подвластны практически все магические расы и существа, кроме тех, кто имеет иммунитет к магии, например, драконы, церберы, фениксы и грифоны. Империус не единственное подчиняющее заклятие, но единственное, действующее очень долго и для использования которого требуются определённые навыки в ментальной магии. Заклинание стало непростительным лишь по той причине, что неправильно или плохо наложенное оно может привести к неизлечимому помутнению рассудка и расстройству психики, что посчиталось опасным и могло привести к раскрытию Статута Секретности. Пока Малфой всё это говорил, Шизоглаз достал из стола банку с тремя крупными паучихами «чёрных вдов» с красными отметинами на толстых брюшках. Такие у нас водились в пыльных коридорах, их самцы были серенькими и почти в три раза мельче. Паутина чёрных вдов использовалась в бодроперцовом зелье, так что я так полагаю, что эльфам не только запрещали убирать её, но и, скорее всего, они ещё и мух туда бросали, подкармливая «паутиноделателей». Ингредиент был особенно актуален в период ежегодных осенних эпидемий. Да и на трансфигурации в прошлом году мы тоже пауков использовали, Рон, помню, чуть в обморок не упал со страху, пока не превратил своего паука в морскую звезду. Хотя я так и не понял, зачем нам когда-нибудь может понадобиться восьмиконечная морская звезда… Одна из паучих была извлечена, и Шизоглаз, посмотрев прямо на Драко, взмахнул над ней палочкой. — Империо! Паучиха начала делать различные трюки: даже такие, которые я не думал, что могут получиться у членистоногого. Это было бы забавно, если бы не весь подтекст. — Вот так твой отец делал, верно, Малфой? — ухмыльнулся профессор. Паучиха поднялась на задние лапки и стала изображать что-то вроде танца, кланяться и посылать «воздушные поцелуи». Я дёрнул побледневшего Драко и заставил сесть. — Как… Как вам не стыдно?! — возмутилась Гермиона, не выдержав. — Стыдно?.. А ты думаешь, Грейнджер, что волшебник, который применяет преступные заклятия, будет нападать без коварства, с политесами? — гаркнул Шизоглаз. — Подчиняясь моей воле, этот паук может прыгнуть и покусать кого-то, сделать всё, что я пожелаю: убить сородича или отгрызть по очереди каждую из своих ног. Многие волшебники когда-то находились под воздействием этого заклятия. Но весьма сложно отличить тех, кто делал что-то под воздействием империуса, а кто — по своей воле и только прикрывался непростительным, — голубой глаз снова зыркнул на Драко. — Заклятие Империус побороть можно. И мне велено обучать вас. Впрочем, об этом — на следующем уроке. А пока, кто знает ещё какое-то незаконное заклинание? Невилл поднял руку. — Ну, Лонгботтом? — посмотрел на него Шизоглаз. — Круциатус, — чётко проговорил Невилл заклинание, которое отправило его мать и отца в Мунго. — Кто знает, что делает это заклинание? — обвёл взглядом класс профессор. — Наверное, Малфой должен быть в курсе? — Это заклинание ужасной боли, — перебила его Гермиона. — Да, всё верно, — кивнул Шизоглаз, достал следующую паучиху и положил её на журнал. — Круцио! Черные тонкие лапки задёргались и словно выворачивались. Мне было интересно, почувствую ли я эту боль, если использую прерывание магического потока. — Говорят, чтобы полноценно использовать это заклинание, надо не просто махать палочкой, а желать причинить боль и наслаждаться ей, — негромко, но на весь притихший класс сказал Драко. Шизоглаз резко развернулся, оставив дрыгающегося паука в покое. — Наверное, ты знаешь третье из Непростительных заклятий, Малфой? — Почему вы спрашиваете только Драко, сэр? — хмыкнул я. — Например, я знаю третье. И уверен, что если вы попросите поднять руки тех, кто его знает, это сделает полкласса. Не считайте нас идиотами, которые читали только учебники профессора Локхарта. Ну, кто знает третье? — я поднял руку. Драко усмехнулся и тоже поднял, следом была Гермиона, потом Блейз, Фэй, Невилл, Дафна и Тео, за ними подняли руки почти все слизеринцы, неловко вскинула руку Парвати, переглянувшись с Фэй, подняла руку Лаванда. В общем, через несколько минут все подняли руки, даже те, кто, похоже, понятия не имел, что за третье заклятие такое. — Ну и что же это за заклятие? — хмыкнул Шизоглаз, кисло скривившись. — Авада Кедавра, — тихо сказала Гермиона.

* * *

— Смотри, Гарри, — подозвал меня к себе Драко. — Я попытался написать о том, что случилось на уроке, отцу, но не могу. Выходит какая-то ерунда. Я заглянул через его плечо, чтобы прочитать после вступления: «Профессор Моуди — прекрасный преподаватель, чуткий, понимающий. Сегодня он рассказывал нам о заклинаниях изгнания докси, и мы весь урок внимательно…». Я заржал, как конь. — «Чуткий и понимающий»? Дрейк?.. Так тебе, оказывается, понравилось? — Иди ты! — фыркнул Малфой, тоже развеселившись. — Значит, Гермиона была права и на класс наложены какие-то чары конфиденциальности. Знаешь такие? — Ну… это очень сложные чары, кажется, — задумался Драко. — Но я могу об этом спросить у деда… Не ожидал, что Грейнджер ринется меня защищать от профессора сегодня, — вздохнул он. — Не переживай, — похлопал я друга по плечу. — У меня есть гениальный план, который поможет нам, то есть тебе вернуть расположение нашей Гермионы. — Очень надо! — снова фыркнул Драко. — Что за план?