Чужая семья

      После того как мы съехали от родителей, если, конечно, это можно так назвать, стал использовать магию. Глеб делал это очень осторожно, чтобы не видела ни я ни Морозова, но я оказалась слишком внимательно. Иногда мне удавалось заметить, всего на секунду, голубое свечение глаз некромага, но он всегда старался скрыть это.       Пару раз я даже заметила искру. Правда я не знаю, что именно он делал, но совершенно точно знаю, что он колдовал.       Признаться, меня привлекало и завораживало его колдовство. В моменты, когда он пользовался магией, он выглядел иначе. Это пугало, но притягивало и разжигало любопытство.       Я толком ничего не знала о некромагии, но каждый раз когда просила парня рассказать, он отнекивался. А иной раз прямо говорил, что подобное не для моих нервов.       Сам некромаг становился временами непривычно серьезным и сосредоточены, очень внимательным. Я предполагала, что это все из-за того, что в последнее время Глеб пользовался магией чаще, чем раньше. Она как-то влияла на него.       Глеб ничего не отвечал на мои вопросы о том чем вызвано его переменчивое настроение, и постоянно переводил тему. Его поведение по отношению ко мне не изменилось. Глеб был все таким же веселым и бодрым, постоянно отпускал свои пошлые шуточки. Но делал это как-то наиграно, и что-то определенно мне не нравилось в его поведении.       В отличие от Глеба, я не могла постоянно притворяться, что ничего не происходит. Мне все труднее приходилось с ним, а еще и телефон постоянно звонил и ещё больше нервировал. То отец, то мать пытались до меня дозвониться, к тому же закидали сообщениями, которые я уже на второй день начала удалять даже не читая.       Я отвечала только на звонки деда, но тот не любил долгих телефонных разговоров.       В последнее время мы с ним как-то сблизились. Но я думаю, что отчасти Феофил помогал мне из-за личных интересов, назло сыну. Тем не менее когда он, узнав, что я ушла из дома тут же позвонил и предложил переехать к нему. А узнал дед быстро, потому что отец первым делом проверил не у него ли я.       Я решила над предложением подумать, а Глеб сказал, что пока это невозможно. Он ничего не объяснил по этому поводу.       Морозова же на пятый день сожительства сказала, что такие условия просто возмутительны и проживать в них она больше не намерена. Съехала к своему новому парню. Где и когда она его нашла, осталось для меня секретом.       Теперь нам с Глебом приходилось становиться еще ближе. Меня немного смущало такое скорое развитие событий. Мы открывались друг другу с новых сторон, некоторые из которых были не очень приятны.       В добавок ко всему прочему, мешала странная скрытность Глеба. ***       В один из дней я решила, что нам пора начать экономить деньги. Это было вызвано тем, что все наши карточки заблокировали родители. Причем если у меня это хотя бы было обоснованно, так как большинство сбережений было накоплено с отцовской руки, то у Глеба финансы были заработаны собственным трудом. Как-то он говорил, что занимался не очень законными делами, но подробностей не рассказывал.       Бейбарсов очень разозлился, когда обнаружил заблокированную карту. Ходил весь день на взводе, едва ли не молнии из глаз метал.       Теперь нам приходилось экономить буквально на всем и искать работу. С временным заработком было туго, так что у нас больше практиковалась экономия.       Я хотела вспомнить свое недавнее прошлое и пойти работать официанткой, но обойдя все ближайшие бары и кафе, я поняла, что ни подобные дресс-код, ни контингент не устраивает меня и уж тем более Глеба.       Так что вместо того, чтобы как обычно заказывать еду на дом, мы стали готовить сами по очереди. И если честно, у Глеба получалось гораздо лучше.       Это была моя очередь.       Я стояла на старенькой кухне и варила макароны. Есть было кроме них нечего, а идти в магазин было в крайней степени лень. ¯ Если бы мы жили у Феофила нам бы не пришлось жить так, будто мы сироты нищие! — высказала я как раз когда Бейбарсов проходил мимо.       Мне было неизвестно, почему Глеб не хотел пойти навстречу и уехать к деду, ведь там можно было бы найти хотя бы какую-то непыльную работенку. Библиотека, школа, магазин и клуб требовали нового персонала. А молодежь там всегда принимали за милую душу, потому что основной массой населения там были люди среднего и пожилого возраста.       Это все мне рассказывал дед, когда звонил. Он был крайне возмущён, что я живу в каком-то бараке. И к тому же, там было место для проживания с нормальными условиями бесплатно! А мы платили просто за четыре стены!       Квартирка мало того, что со всех сторон продувалась ветром, в ванну я вообще заходила максимально редко, потому что от ванны только название и осталось, так за это еще и платить надо.       На стенах, вдоль которых были проложены трубы, имелись водяные разводы, а из мебели имелись только скрипучий диван, деревянный стол и пара табуреток.       Временами я пыталась убедить Глеба переехать мирным путем, но сегодня ночью я особенно замерзла и теперь меня беспокоило следствие этого — недосып и насморк. Так что я была готова рвать и метать. — Таня, это временно! — спокойно произнес парень. — Потерпи! — вкрадчивым голосом сказал он мне на ухо, когда подошёл сзади и обнял за талию.       Я чувствовала напряжение в его голосе, но не придала этому значения. — Хватит меня успокаивать! — я вырвалась из кольца рук. — Мне уже надоело все это! Почему мы тут? Почему шифруемся как шпионы? Почему ты ничего мне не рассказываешь? Сколько можно? — срываясь, кричала я.       Знаете, когда ребенок пытается вам что-то доказать или поспорить, а вы не воспринимаете информацию всерьёз, более того, не обращаете внимания на дитя, которое что-то пищит в районе пупка?       Так вот, я чувствовала себя примерно как этот ребёнок. Потому что Бейбарсов по-прежнему стоял совершенно спокойный и снисходительно улыбался.       Но самое обидное, что он и тактику подобрал под стать: отвлечь внимание любимой погремушкой. В моем случае им самим.       Просто ухмыльнулся и снял футболку. Глаза сами собой прошлись по мужской фигуре. Там было на что посмотреть, так что я даже не жалею ни о чем. — И что это значит? — поинтересовалась я. — Только то, что мне надоело ссориться и я готов перейти к той части, где мы миримся! — он сверкнул белозубой улыбкой.       Я была возмущена до глубины души. Так нагло игнорировать то, что я вообще-то злюсь!       Нет, ну это было уже слишком. Я не тупая дура, которая ведется только на красивое тело!.. Вернее я ведусь... В смысле того...       Короче, не прокатило у него: — Отвали, Бейбарсов! Я не хочу с тобой мириться! — зло прошипела я       Я отвернулась к старенькой плите и принялась мешать ложкой макароны. Мне уже надоело что-то доказывать и требовать от него объяснения, просто надоело. — Когда я умру от воспаления легких — не приходи на мою могилу! — пробубнила я себе под нос, обиженно.       Кто бы сомневался, что он услышит. Я слышала, как он вздохнул. Так тяжело, как будто я никак не могу понять простой истины, которую он пытается до меня донести. — Таня, я не могу пока ничего сказать, я сам ни в чем не уверен, но... — начал Бейбарсов оправдываться. — Да, что "но"? — я резко развернулась к нему лицом и принялась махать ложкой перед лицом. Ты, — я указала на него все тем же столовым предметом. — Думаешь, что я не имею права знать о том, что происходит вокруг меня? Или что? Что, блять, происходит?!       Глаза парня сузились. Он, кажется, начал выходить из себя. — Таня, не матерись! — отчеканил он. — И прекрати вести себя, как законченная идиотка! — Думаешь, что я не вижу всего, что происходит с тобой? — совсем забыв про макароны, сказала я. — Ты ведь никогда раньше не применял магию, сейчас постоянно! Думаешь, я ничего не вижу? — заметила я, окончательно выйдя из себя.       Сама не заметила, как довела парня до такого же состояния.       Глеб подошел в плотную и схватил меня обеими руками за запястья. Глаза у него перестали отражать свет, а зрачки расширились. Тогда я впервые испугалась его. — Прекрати кричать! — рыкнул Глеб. — Я ничего не собираюсь рассказывать до тех пор, пока не посчитаю нужным, ясно? — зло прошипел он заглядывая мне в глаза.       Он был зол. Он был очень сильно зол. Я от неожиданности не смогла ничего сказать и просто кивнула. После этого Глеб отпустил мои руки и натянул футболку. Молча вышел с кухни и, кажется, вовсе ушёл из дома. Я стояла потирая запястья э, которые мгновением назад были сдавлены, словно тисками.       Какое-то время я находилась в прострации, пока меня не привело в себя звук выкипающих макарон. Я выключила газ.       Глеб ушел, так ничего и не сказав. Я села на пол и расплакалась, давая эмоциям выход. Просто сил у меня уже не оставалось. ***       Часов десять я провела в одиночестве. Чертовы макароны решила выбросить. Им я предпочла пиццу, которую заказала по телефону, и пару бокалов вина в компании черно-белого кино. Стало как-то совершенно плевать на то, что мои прихоти могут ударить по бюджету. Плевать я хотела на эту экономию!       На душе было скверно.       Глеб и вправду разозлился и причем на меня. Мы и раньше ругались по разным поводам, бывало даже, что не разговаривали по несколько дней, но чтобы вот так психовать и уходить, ничего не объяснив... Это было что-то новенькое и совсем не нравилось мне.       Не давало покоя то, что совершенно точно я почувствовала от него угрозу. От парня, которого долгое время считала своей защитой и опорой.       Я даже не могу объяснить почему мне так показалось. Просто в один момент по телу прошла волна дрожи и меня наполнил страх.       Я была в растерянности, потому что искренне верила в то, что Глеб не станет делать мне ничего плохого, но в то же время не могла игнорировать собственные шестое чувство.       Полностью погрузившись в свои мысли, я даже не улавливала сути фильма. Впервые я точно поняла, что Глеб не просто парень, и что у него есть свои скелеты в шкафу. Так же дошло осознание того, что я ничего не знаю о его прошлом. Ни о том, как он стал некромагом, ни о том, что он будучи некромагом делал. Я даже не имела понятия узнать что-то новое из его личной жизни. Мне дозволялось знать только то, что он позволял.       Через какое-то время я решила посмотреть на время.       Ну, поругались, ну да, я истеричка. Что теперь, шататься непонятно где пять часов и оставлять меня одну?       Все еще было страшно, ведь я понятия не имела чего мне ждать от, когда он придёт. Потом решила позвонить. Набрала номер, послышались три коротких гудка. — Отлично, Бейбарсов, ты еще и телефон отключил! — в никуда сказала я. — Просто прекрасно! Чертов придурок! ***       Через еще часа два я услышала скрип входной двери.       Он пришел спустя двенадцать часов. За все это время я успела обдумать ситуацию со всех возможных и невозможных сторон. Пришла к выводу, что сама виновата, а потом убедила сама себя в обратном. В общем занималась чисто женскими делами.       Когда его фигура возникла в дверном проеме, а сам он начал разуваться, я приняла стоячую позицию напротив него, облокотившись на дверной косяк. Внутри все сжалось. — Что? Есть ко мне еще какие-то претензии? — саркастически бросил он разведя руки в стороны.       Для себя я отметила то, что он весь промок, а его речь стала как-то тягуче медленной.       Он ждал от меня ответа, но я не стала ничего отвечать. Было совершенно ясно, что он выпил, а с пьяными людьми я предпочитала не контактировать. Просто ушла в комнату.       Не включая свет встала у окна. Уставилась куда-то вдаль, сложив руки на груди. Я ждала, что будет дальше.       Правая створка не закрывалась, из-за этого постоянно дуло, но в данный момент меня это мало интересовало. Меня вообще в последнее время перестало интересовать откуда в этом чертовом доме продувает, потому что продувало отовсюду. — Замерзнешь. — констатировал Глеб. Он вошел только что и стянул с себя кожанку. На футболку капала вода с его волос. — Не смертельно. — ровным тоном ответила я.       Он тихо подошел сзади и обнял. Сразу стало спокойно и тепло, несмотря на то, что некромаг был насквозь мокрым. Его теплое дыхание я почувствовала оголенной кожей шеи.       Весь страх, который я испытывала к нем совсем недавно просто рассеялся. Мне стало намного спокойнее. — Тань, — ласково начал он. — Я правда считаю, что лучше тебе пока ничего не знать... Я обязательно расскажу, честно, но не сейчас! — шептал он мне на ухо. — Прости меня! — у Глеба был извиняющийся тон.       Он по-хозяйки крепко сжал меня в объятиях и поцеловал в шею. Я чуть не замурлыкала, но промолчала. На одном поцелуе он не остановился, а руки Глеб оказались под футболкой...       Ну, если вкратце, то мы помирились. Кажется ...