Чужая семья

      Пробуждение было долгим. Я все никак не могла встать с кровати, вновь и вновь падая на пушистую подушку. Каждый раз болталась на грани сна и яви, словно в какой-то трясине застряла и все никак не могу выбраться. Впрочем, несмотря на мое странное состояние, настроение мое было как нельзя лучше. Даже не знаю, чем это было вызвано, но казалось будто ничего уже не сможет омрачить этот день.       Сегодня должно было состояться свидание, которое я назначила Валялкину. Ну и что, что он не такой, как Глеб? Может это даже лучше, может, я смогу отвлечься таким образом? В общем встала я только после обеда и выглядела довольно помято, несмотря на прекрасное состояние души.       Деда не было, он уже, наверное, был в школе. Кажется, он снова решил вести подготовку старших классов к экзаменам. Я ему очень завидовала. Дед нашел свое место в этой жизни и, несмотря на довольно скверный и сварливый характер, был прекрасным преподавателем. Ему нравилось чувство гордости за своих учеников, которые частенько показывали на многочисленных олимпиадах и конкурсах, что деревенские тоже не пальцем деланы.       В дедовском доме мне хоть и было одиноко, однако же не так, как в отцовском. Здесь было уютно и атмосфера соответствующая. Не было назойливых горничных, напоминающих живых мертвецов времен еще палеозоя, не было гнетущей тишины, не было странных звуков и, самое главное — не было постоянного страха за свою жизнь.       Мне пришлось отвлечься от своих мыслей. Зазвонил телефон. Номер был неизвестным. Я решила, что даже если это кто-то из моих дрожайших родственников, то сегодня вполне могу с ними пообщаться. — Слушаю! — сказала я, взяв трубку. — Лисенок... — папа буквально выдохнул мое прозвище, при чем с таким облегчением, будто камень с плечь свалился. — Привет, пап! — настроение у меня сегодня было хорошее, поэтому я впервые за довольно продолжительное время нормально с ним разговаривала.       На другом конце провода повисло молчание, но всего на секунду. Папа словно собирался с мыслями. Подбирал слова, чтобы очередной наш разговор не закончился скандалом. — Мы с мамой хотели бы тебя видеть, Танюш, ты у деда, да? — медленно проговорил он. — Да, но... Подожди, ты сказал « мы с мамой»? — удивилась я. — Да, мы... вроде как объявили перемирие. Она сейчас у нас гостит, а Ирэн с мальчиками съехали. — пояснил отец. — Ты снова бросил женину с детьми! — упрекнула я. — Скорее она меня бросила. — бросил он немного раздражённо. — Что было в общем-то ожидаемо. Этот брак был чистой случайностью, как и все остальное, — устало проговорил он. — Как там мама? — перевела тему я. — Скучает и очень переживает о тебе. Она бросила все и уже неделю живет здесь. — уже более миролюбиво ответил папе. — Милая, когда ты вернешься? Я не против Глеба, только приезжай или... Давай мы приедем? — осторожно предложил он.             Вот это действительно было что-то новенькое. Папа не против Глеба, не выдвигает никаких ультиматумов, не требует немедленно вернуться. Кажись, я довела родню до белого каления. — Не нужно, со мной все в порядке, я не беременная и не больная, не наркоманка и не алкоголик. Не о чем беспокоиться! — заверила я родителя. — Правда, пап, я уже не маленькая, — я не планировала сейчас никуда уезжать и вообще такое положение дел меня более чем устраивало, — Так что там у вас с мамой? — хитренько спросила я, ловко переводя тему.       Да, хоть я и уже большая девочка, но воссоединение родителей так и осталось моей главной и тайной мечтой. Я не была против Ирэн и вообще, она мне даже кое в чем нравилась, правда! Но раз у них не сложилось, почему бы не помечтать?.. — Ничего от тебя не скроешь! — сказал папа, смеясь, — Мы с Соней решили пока сойтись, попробовать все наладить. Только ей не говори, что я сказал, она сама хотела сообщить тебе, — у отца голос был усталым, но о-о-очень довольным. А может, мне так только показалось.       Обмолвившись еще парой фраз, я попрощалась с отцом, вполне миролюбиво и как-то буднично. Этот день начался просто чудесно, так чудесно не было с того момента, как я приехала к отцу, так что все это смутно напоминало сон или какой-то дурацкий розыгрыш.       Интересно, а Глеб будет злиться на отца, когда узнает, что они с Ирэн разошлись или радоваться? Фактически то Лео и Глеб друг друга просто органически не переваривали.       Опять про Бейбарсова вспомнила, дура!       Наверное, должно было пройти миллион лет, чтобы я наконец смогла перестать думать о нем. Это настоящая пытка, которую я ежедневно устраивала сама для себя.       Я старалась думать о предстоящем свидании с Иваном, но не могла. Потому что на каком-то подсознательном уровне расценивала свои действия как предательство. Хотя, по сути дела, я никого не предавала, мы с Глебом расстались и мне нужно было элементарно отвлечься от все этой возни с магией, книгой...       Кстати, о книге. Она лежала под моей подушкой всю ночь. Я сунула ее туда, боясь, что дед может ее обнаружить и снова посыпятся вопросы, на которые мне следовало бы уже давно ответить. Но я упорно продолжала молчать. Вся эта магия, все эти чувства, все, что случалось после моего приезда к отцу изменило мою жизнь. И я не знала, в лучшую или же худшую сторону. Мне хотелось поделиться своими мыслями и переживаниями, но не впутывать же в это деда? Он и так слишком много знает. Не хотелось бы, чтобы его все это коснулось хоть как-то.       Я все-таки решила открыть книгу. Надо было уже что-то решать, что-то делать со своей жизнью.       Книга оказалась там же, где я ее вчера и оставила. Теперь она казалась еще больше. Шершавая кожаная поверхность обложки приятно холодила кончики пальцев, а тяжесть фолианта говорила, что данный экземпляр содержит в себе много знаний. Вот только нужны ли они мне?       Я открыла первую страницу. На ней черными чернилами аккуратным каллиграфическим почерком было нанесено оглавление. Небольшое вступление так же присутствовало. Но все это было написано на непонятном мне языке. Возможно латинском, но я не могла утверждать точно.       Пролистав всю книгу, я убедилась, что вся она была написана неизвестным мне языком. Но закрыть ее я просто не смогла. Всевозможные иллюстрации странных существ находились на первой половине страниц, а остальные были исписаны уже другими символами и знаками и, что особенно бросилось в глаза, красными чернилами.       Не знаю, сколько я просидела над книгой, рассматривая с каким-то странным трепетом страницы, но я все никак не могла долистать ее до конца.       Я перелистывала главы со всевозможными существами, но даже до середины не доходила. Страницы были не пронумерованы, что странно, потому что в оглавлении точно были цифры. Только если сразу открыть середину книги я могла попасть на раздел с красными рукописями. Те я не особо рассматривала.       Пришлось оторваться от книги, когда зазвонил домашний телефон. Он находился внизу, на кухне, и мне пришлось бежать по лестнице, чтобы успеть. — Алло? — Танюша, это дед! — послышался на другом конце провода. — Дед, а ты у меня где? - посмотрев на настенные часы, поинтересовалась я. - Ты уже дома должен быть! — Я сегодня задержусь, не переживай, ужинать садись без меня. У меня еще дела образовались. К тому же надо к лекции подготовиться, меня срочно в город послезавтра вызывают. В общем дел по самые рога! - недовольно пробурчал он. — Ла-а-адно, только с тебя тортик. Тортик и я все прощу!       Я была немного расстроена, но это скорее из-за собственного эгоизма. Не хотелось одной сидеть в пустом доме. За Феофила Гроттера нужно было радоваться. Старый затворник впервые за много лет стал жить полной жизнью. Снова стал работать и отдался полностью любимому делу. — Шантажистка! — притворно возмущенно сказал дед, — Ладно, не скучай!       Послышались три отрывистых гудка. Я положила трубку и повернулась к зеркалу.       Да, что-то было не так. Что-то явно изменилось. Может выражение лица? Или это тоже часть магии? И как давно я стала выглядеть иначе? — Ладно, этот вечер все равно не одна проведу! — сказала я сама себя, отвлекаясь от странных мыслей. ***       Весь день я занималась всем и одновременно ничем. Просто бездумно перебирала какие-то бумаги, фотографии, одежду... и занималась прочей бесполезной фигней.       Иван должен был зайти за мной сам, от меня требовалось быть только готовой к определенному времени. Я думала, что мы просто погуляем, но погода не удалась. Шел мелкий дождик и дороги постепенно заполняла грязь. Осень она такая... Ну, в общем, я не удивилась, что Иван подъехал на такси почти к самому крыльцу.       Он был одет в белую футболку, джинсы и легкую темно-синюю куртку на распашку. Не знаю, когда он успел промокнуть, может когда выходил из машины, чтобы зайти за мной, а может еще раньше. Его волосы теперь липли ко лбу и зайдя в дом, он смешно попытался стряхнуть с них воду. Я невольно рассмеялась. — Что ты смеешься? Сейчас и сама такой будешь! — весело сообщил мне блондин. — Ты похож на мокрую собаку! — сквозь смех сказала я, — Извини... — сама поразилась своей «тактичности».       Кажется, у Морозовой я перенимала далеко не самые лучшие качества. — М-да, умеешь ты комплименты делать! — растерянно сказал Иван, — Впрочем, неважно! — он, так и не отойдя от входной двери, снял с вешалки мою кожанку и кинул мне. — Быстро, такси ждет! ***       В общем, в связи с погодой, Ваня решил, что лучше нам в райцентре в кафешке потусоваться. Я возражать не стала.       На такси мы ехали не долго, но успели подраться и поругаться раз двадцать. В общем, вели мы себя не как парочка, а как лучшие друзья. Постоянно подкалывали друг друга и смеялись.       Уже через полчаса езды в такси с каким-то мрачным типом, нам удалось таки попасть в одно из кафешек.       Заведение было довольно маленьким, всего-то на пять столиков, но очень милое. Особо ничего примечательного не было, да и мы постоянно разговаривали, так что я просто не успевала рассмотреть это место. — А, неуда-а-ачница! — веселился Ваня. — Ну как так, готовилась год и так и не смогла поступить? Сейчас бы уже на втором курсе была! Неумеха!       Я уже восемь раз успела пожалеть, что рассказала ему о своем провале в меде. Самого его упрекнуть в этом плане было не за что: учился хорошо, на бюджетном, почти отличник, поступил с первого раза. Зубрила, блин! — Я красивая, мне можно! — весело отмахнулась я, запихивая в рот вишенку с пирожного, — Мне за красивые глаза все всегда прощали! — заверила я его — У меня тоже глаза красивые, между прочим! — притворно возмутился Валялкин.       Я взглянула ему в глаза, чтобы убедиться в правдивости высказывания.       Убедилась.       Глаза действительно красивые. Васильковые, при определенном свете становились ярко-синими. Не такие холодные и светлые, как обычно, бывают, а именно излучающие невероятную энергию. Добрые-добрые. И нет совсем той жесткости и власти во взгляде, они не излучают силу. Нет того особенного, за что я так люблю глаза Глеба. В этих голубых глазах мне утонуть не получилось бы никогда. — Эй, Та-а-аня! — Иван нахмурился — Ты чего вдруг погрустнела?       Я ничего не ответила. Или не успела ответить. — Еще чего-нибудь закажете? — раздался вдруг знакомый баритон.       И у меня в голове в этот момент всплыл образ симпатичной официанточки с приторно-сладким каким-то голосом. Она нас обслуживала, а сейчас вдруг этот мужской голос, с хрипотцой... Но не мог же это быть он! Слишком невероятным мне казалось увидеть здесь Глеба! Но я ведь не могла перепутать его голос? Я этот баритон из миллионов узнаю!       Невозможно!       Я даже поворачиваться не стала. Если это мои галлюцинации, то смотреть не было смысла, а если и вправду то, о чем я подумала... то мне просто не хватит смелости и сил, чтобы посмотреть на него. — Здрасте! — излишне громко, как мне показалось, сказал Иван, — Еще кофе мне и моей спутнице, пожалуйста. — Хорошо. — прозвучала дежурная фраза.       Вот только мне показалось, что сказали её как-то грубо и недовольно.       Официант, на которого я так и не удосужилась посмотреть, бесшумно удалился. Это точно был он. Он всегда ходил тихо, как кот. — Тань, да что случилось то? — Ваня стал серьезным. Кажется, у меня на лице было написано «ребят, скорую вызовите, у меня потрясение!». — Ничего, Вань, просто душно стало. Я подышу, ладно? — я собиралась выйти на улицу. — Так там же дождь! — удивился блондин. — Я под козырьком на крыльце. Все хорошо, не переживай! — протараторила я.       Слушать, что же скажет мне Ваня, я не стала. Просто схватила кожану со стула и, надевая оную на ходу, выбежала на крыльцо. Мы сидели за дальним столиком, и в окно меня Иван увидеть не мог. Меня это успокоило сначала, потому что одна я пришла в себя бы намного быстрее, но вот неожиданный поворот, который случился минут через пять, убедил, что оставаться одной было наивысшей степенью глупости. — У тебя страсть такая, да? — спросил Глеб тихо, надевая свою куртку мне на плечи поверх моей собственной. — Какая? — растеряно уточнила я. — Сначала ты стоишь на сквозняке, теперь вот под дождем, — уточнил некромаг. — Я под козырьком, — отстраненно заметила я.       Не знаю, что мной тогда двигало, но я не ушла. Так и стояла молча, хотя и обнять себя не позволила. Мне так много хотелось ему сказать, так много высказать...       А теперь слова словно кончились. Больно было невыносимо. Рана еще не успела затянуться, а ее снова расковыряли. — Тань, я люблю тебя... — все-таки приблизившись ко мне со спины, хоть и не касаясь вовсе прошептал Глеб. Я промолчала. Это был первый раз, когда он признался мне в любви. — Тань, мне очень много тебе нужно сказать... — неуверенно начал Глеб.       Теперь он стоял лицом ко мне и старался смотреть в глаза, которые я в свою очередь старательно отводила. Даже не так, я старалась смотреть впереди себя, куда-то в середину грудной клетки парня. — Так говори! — громче, чем хотелось сказать я.       Глеб подошёл ко мне совсем близко и за подбородок поднял моё лицо. Чтобы я смотрела на него.       Он был очень... странный. Не такой, какой каким я привыкла его видеть. Какой-то... растерянный? — Танечка, я так хотел тебя защитить, что совсем не думал о последствиях... Родная моя...       Он рассказывал. С самого начала, стоя в одной футболке под козырьком дешевого кафе со мной. Бейбарсов не приближался слишком, но при этом поглаживал своей тёплой ладонью мою щеку. Все продолжал говорить.       Я с трудом осознавала происходящее. Перед глазами мелькали тени призраков, Странницы, и того некромага, что не смог до меня добраться, Глеб, появившийся так вовремя, спасший мне жизнь... От этого начинала кружиться голова.       Сердце разрывалось на части от осознания, что ему все-таки не плевать на меня, но я слушала дальше. Слушала каждое его слово, потому что хотела найти оправдание. С самого начала искала оправдание. Потому что соскучилась. — Таня, скажи хоть что-то... Пошли, прогони, ударь! Сделай хоть что-ни будь! Покажи, что тебе не плевать! — он почти кричал.       Глебу пришлось совсем нарушить моё личное пространство. Он наклонился, чтобы заглянуть в мои глаза. А потом совсем тихо сказал: — Я уйду, если ты захочешь, но клянусь, Таня, никто и никогда не будет любить так, как я люблю тебя. Никто не будет дорожить тобой и беречь тебя так, как я, — Глеб немного отстранился и теперь держал только двумя пальцами за подбородок. — Некромаги любят совсем по другому. Мы любим лишь единожды. Слышишь? — его голос завораживал и становился все тише, — Ты для меня дороже всего, что у меня есть. Если на кону будет стоять твоя жизнь, я буду способен на все. Танечка, я смогу убить собственную мать и поставить этот чертов мир вверх ногами, если этого потребует моя любовь! Я ни разу не говорил, что люблю тебя. Я не был уверен, но теперь я точно это знаю. Я люблю тебя, Таня Гроттер!       Казалось, я забыла как дышать. Воздух не проникал в легкие и я просто задыхалась. Не знаю, может так сильно соскучилась, может так подействовали слова Глеба, но я стояла на грани обморока. Стояла и продолжала молчать.       Мы смотрели друг другу в глаза. Помните, я говорила, что каждый раз тону в его глазах, прикосновениях, жестах... Так вот, на этот раз я окончательно утонула. Спасти меня не было никакого шанса. — Таня, пожалуйста, скажи хоть слово... — он уткнулся своим лбом в мой и в нос ударил терпкий запах его духов.       Ну как я могла сказать хоть слово, когда все, по чему я так скучала, все, с чем уже попрощалась навсегда, в один миг вернулось ко мне? — Не бросай меня больше, хорошо? — тихо, не открывая глаз промолвила я. Этой фразой я дала понять, что я простила. Что мне не плевать. Одной простой фразой я сказала все, что он хотел от меня услышать.       Глеб мгновенно выдохнул. Даже напряженность и скованность его движений, которая была ранее ему несвойственна, но при нашем разговоре наблюдалась, пропала. — Никогда, клянусь! — он все еще говорил на грани шепота.       Правильно ли было прощать его? Правильно ли было это?       Я не знаю. Но без него моя жизнь не была полноценной. Нет, я бы смогла жить без него, наверное, но это было бы мало похоже на счастье. А мне так хотелось ощутить себя счастливой. Снова быть под защитой, снов чувствовать себя нужной, снова быть с ним.       Я простила.       Да, может, я буду жалеть об этом. Но я не смогла по другому.       Мы молчали. Просто стояли, как и до этого, исключением служило лишь то, что теперь мы обнимались. И не было ничего пошлого. Просто обнимались, показывая как же все-таки скучали. — Устала? — прошептал он на ухо. — Да... — призналась я. — Поехали? — спросил Глеб. — Куда? — не поняла я, — И как ты узнал, что я здесь кстати? И что мне с Ванькой делать?       Глеб скривился, как от зубной боли, при упоминании имени Ивана. — Мы поедем к Феофилу, вычислить тебя мне не составило труда, потому что тебе больше некуда было идти, кроме деда, и Анька хреновый партизан к тому же. Это кафе самое приличное из всех ближайших, так что я предположил, что Иван тебя сюда поведет, — разъяснил он. — А...? — хотела было спросить я. — А про Валенка мы забываем, как о страшном сне! — жестко сказал Глеб.       Я нахмурилась и собиралась уже что-то сказать по этому поводу, но Глеб меня перебил: — Ладно, я не хочу ссориться. Можешь сказать «пока» и извиниться за надежду, что ты ему дала, но мы все равно уедем вместе, ведь так? — смягчился он.       Я слабо себе представляла, что скажу Ивану. Дурацкая ситуация. Смешно, ей-богу! Сошлась с бывшим, когда с симпатичным парнем на свидании была! — А что я ему скажу? — поинтересовалась я.       Глеб сначала улыбнулся, а затем и вовсе рассмеялся. — Тань, мы тут уже минут тридцать, мне кажется, парень все понял сам, раз не пошел за тобой. Ну, или он полный кретин, раз оставил тебя практически под дождем! — Ты больно умный! — огрызнулась я. — Поехали уже, я смску напишу по дороге. *** *от лица Глеба*       Таня мирно спала на заднем сидении автомобиля, закутанная в мою куртку.       Все, что говорил ей, лично мне казалось несуразицей, но я не мог больше врать. Говорил только правду. Хотел чтобы она знала истину, и чтобы простила меня, узнав обо всем.       Все сложилось прекрасно.       Она со мной.       Она в безопасности.       Она моя.       Между нами больше не будет той пропасти, которой я отгораживал ее от окружающего мира.       Оставалось только одна проблема. И эта проблема заключалась в той мрази, которая затеяла охоту на Таню.