Почему люди так жаждут получить то, что им не принадлежит? Они по ошибке считают своим то, что принадлежит кому-то другому. А потом теряют и то, что принадлежало им самим. («Сыр в мышеловке»)
Переодевшись в свою одежду, Кёко собиралась дождаться Моко, которая в данный момент играла в сцене вместе с Тсуругой-саном. Кажется, у них всё шло неплохо. По крайней мере, режиссер Шингай выглядел довольным. Впрочем, в сценах с Реном он всегда пребывал в воодушевленно-приподнятом настроении, чем не могла похвастаться она сама. Тем не менее, сегодня и у нее все прошло без эксцессов. Ну, а день съемок для Кёко на сегодня был закончен. Присев на край поребрика, Могами наблюдала за происходящим вокруг нее действием. Рабочие бегали туда-сюда. Что-то приносили, уносили, переставляли. Но стоило только режиссеру произнести: «Камера! Мотор!», так сразу все замирали на месте, как вкопанные. Кёко же вглядывалась в лица, пытаясь среди них отыскать того, кто мог сделать те фотографии. Этот человек определенно где-то здесь. Возможно в эту самую минуту, он или она как раз наблюдает за ней. Сейчас Могами не отказалась бы от дара уметь читать мысли других, потому что попытка читать по лицам не увенчалась успехом. Никто не походил на таинственного злопыхателя или злопыхательницу. — Кёко-чан, ждешь Рена? Могами развернулась полубоком в сторону, откуда исходил голос. — Яширо-сан, рада вас видеть! — Кёко поспешила встать, чтобы поприветствовать менеджера. — Я жду Моко-сан, она скоро должна освободиться. — А я уж было подумал… — Яширо загадочно улыбнулся. — В общем, не бери в голову… Кёко непонимающе посмотрела на Яширо, но решила, что не стоит задавать лишних вопросов и поспешила сменить тему. — Яширо-сан, а вы давно виделись с президентом Такарадой? — Сегодня утром. У тебя к нему какое-то дело? — Просто… — Могами не спешила с ответом. Она неожиданно задалась вопросом, а известно ли Яширо-сан про те конверты с фотографиями. Знает ли он, о чем Тсуруга-сан разговаривал с президентом? — Просто… президент обещал дать мне расписание Тсуруги-сана… — соврала Кёко и от смущения закрыла щеки руками. — А так вот оно в чем дело! Кёко-чан, ты могла попросить его у меня, как и раньше, — игриво подмигнул ей Яширо. — Я не хотела отвлекать вас. Последнее время у вас очень много работы. — Минутку, — Яширо надел белые перчатки, а затем достал из кармана телефон. — Готово. Отправил тебе на почту. Телефон Кёко весело пропиликал о полученном письме. — Спасибо, Яширо-сан. — Если что-то понадобиться — обращайся в любое время, Кёко-чан. С этого дня, я буду высылать тебе в конце месяца расписание Рена. Конечно, возможны некоторые изменения, но… — Спасибо вам большое, Яширо-сан, — Кёко низко поклонилась. Ей было до сих пор неловко, что она солгала ему. — Кажется, они закончили, — сказал Юкихито, а затем поспешил к Рену. — Был рад увидеться с тобой, Кёко-чан. До скорого! — Еще раз спасибо, Яширо-сан! — А ты чего еще здесь? — спросила Моко, которая как раз проходила мимо, направляясь к одному из вагончиков. В одной руке она держала помятые листы со сценарием, а в другой синий пиджак. — Не уж-то Тсуруга-сана ждешь? — Хотела прогуляться со своей лучшей подругой! — радостно воскликнула Кёко, намеренно проигнорировав второй вопрос Моко. Канаэ отскочила в сторону, при попытке Кёко ее обнять. Могами состроила недовольную рожицу. — Что за неожиданные приступы радости? — Моко с подозрением уставилась на Кёко. — Ты часом снова не заболела? Кёко опустила голову и уставилась в пол. Улыбка исчезла с ее губ. Собравшись с мыслями, она произнесла: — Слишком много всего произошло и я не знаю, что мне делать. Мне нужна твоя помощь, Моко-сан. Ты моя единственная подруга и только тебе я могу довериться. Среди этих людей должен быть паук, но я ума не приложу кто это. — «Паук»? — Моко непонимающе уставилась на Кёко, пытаясь понять, о чем идет речь. — Я увязла в паутине, Моко-сан. Помоги мне спастись до того, как меня съедят. — Жди здесь и никуда не уходи. Я только переоденусь, — напуганным голосом произнесла Канаэ и побежала к дальнему вагончику.***
— А с той встречи ты больше не разговаривала с Фувой Шо? — задумчиво спросила Моко после подробного рассказа Кёко. — Нет. Сегодня мой диалог с Шотаро состоял только из реплик наших персонажей, — тяжело вздохнув, ответила Могами. С того момента, как он разбил ей сердце, Кёко в первый раз сожалела о том, что не удалось поговорить с Шо наедине. Находясь в самом эпицентре событий, Кёко ощущала все больше, как туман неведения окутывает ее все плотнее и гуще. — Пей. А то кофе остынет. — Спасибо, — Кёко сделала маленький глоток. Толи кофе был невкусный, то ли он просто стал отражением горечи в ее душе, но привычное тепло он больше не дарил. — Есть подозрения, кто может быть «пауком»? — Если бы. Ума не приложу, Моко-сан, — расстроено произнесла Кёко, проводя пальцем по ободку чашки. — Никаких зацепок? — Абсолютно, — не раздумывая, ответила Могами. — Когда сегодня я ждала тебя, Моко-сан, то поняла, что это может быть кто угодно, а может быть и вовсе никто из них. — Не думаю, что этот человек простой журналист, Кёко, — сделала заключение Канаэ и отломила ложкой кусочек от клубничного торта со сливками. — В таком случае, зачем ему посылать фотографии президенту и Фуве Шо? — Может быть, он или она хочет за них денег? Думаю, об этом Тсуруга-сан говорил с президентом Такарадой. — Исключено, — категорично отклонила Моко версию Кёко. — Почему? Тсуруга-сан очень популярен! «LME» охотно заплатит почти любые деньги, чтобы не испортить его репутацию, — настаивала на своем Кёко, едва не переходя на крик. Поймав укоризненный взгляд подруги, Могами закусила нижнюю губу, а затем схватила с тарелки овсяное печенье и целиком запихала в рот, дабы всуе не сказать поспешно что-нибудь еще. — Тише. Нас могут услышать, — Моко приставила указательный палец к губам. — В популярности Тсуруги Рена я не сомневаюсь, — поспешила снять напряжение Канаэ. — Но… — Но? — Но, в конвертах были только фотографии и ничего больше, верно? — Да. — Если бы человек хотел денег, то непременно бы уже выдвинул «LME» свои условия для передачи оригиналов. А отправитель пожелал остаться неизвестным. Значит мотив у него совсем иной, — сделала вывод Канаэ. — Смотри, Кёко, что у нас получается, — Моко взяла со стола салфетку и, достав из сумки ручку, принялась рисовать какую-то схему. — Эээээ? — непонимающе уставилась Могами на подругу. — Это треугольник. Вершина — это ты. А углы в основании — Фува Шо и Тсуруга Рен. — Моко-сан, это похоже на типичную схему взаимоотношений, которую печатают для актеров на первой странице к сценарию, — с недоверием в голосе сказала Кёко. Кажется, Кёко думала о том, что подруга немного заработалась. — И что не так? Зато наглядно. — Похоже на любовный треугольник, — тихо-тихо, почти шепотом сказала Кёко. Будто боялась накликать беду. — А что всё иначе? Не нарисуй я его на салфетке, это не вкоем разе не означает, что он не имеет место быть! — Моко-сан, кажется, ты все не так поняла. Это из-за фотографий сделанных «пауком», всё выглядит так, но на самом деле все обстоит иначе. Никакого любовного треугольника нет и в помине, — уверяла Кёко подругу, пытаясь отобрать у нее салфетку. Моко в упор уставилась на подругу, держа салфетку левой рукой мертвой хваткой. Вскинув высоко брови, она постучала пальцами правой руки по столу: — Как все запущено, однако… Ты, правда, не понимаешь? — Что ты имеешь в виду? — Да то, что Тсуруга Рен и Фува Шо влюблены в тебя! Глаза Кёко стали похожи на два больших блюдца. Она так удивилась словам подруги, что локтем едва не снесла чашку с кофе. — Все не так, Моко-сан! — Если все не так, тогда зачем Фуве Шо целовать тебя? — Этот идиот нарочно меня злит, — не задумываясь, ответила Кёко и вскинула вверх руки. — Хорошо. А Тсуруга Рену? Сердце Кёко болезненно сжалось. Волна воспоминаний накрыла ее, и голова была готова разорваться на части. Она не знала, что ответить. И хотя в кафе играла музыка, в ту минуту над ними обеими повисла гробовая тишина. — Ты должна поговорить с Тсуруга Реном, — Моко оборвала молчание первой. Ее голос прозвучал так, будто это был не совет, а приказ. — Тебе нужно узнать, о чем он беседовал с президентом. Готова поспорить, речь шла о тебе, Кёко. Я думаю, ему известно гораздо больше, чем ты думаешь. — Моко-сан… — Не ты ли просила меня час назад вытащить тебя из паучьей сети? — Да, но… — Тогда не мешай мне рвать ее нити.