Пленники любви

-Ну, замечательно! И где я теперь? — раздраженно спросил я пустоту. Темная, мрачная комната. За окнами непроглядная тьма, но при этом я все же прекрасно видел. Стеллажи с книгами, несколько диванов и больше ничего здесь не было. Посмотрев на полки, мне сразу кинулось в глаза, что книг было много, но все с одним названием: «Любовь и смерть». Сколько можно? Я уже достаточно намучился и давно желаю умереть, так почему же меня до сих пор тут держат?! Наш мир пал от безумной войны не за что. Физически мир умер, а вот ментально продолжал жить. Да и здесь было не весело. Дело в том, что он распался на два параллельных измерения где-то в безмирье. Мы, обитатели этих мест назвали их «тишина» и «шум». В измерении шума идут постоянные бои, убийства. Там царит хаос и бесконечное разрушение. А тишина — это тишина. Ни звука, н шороха, в некоторых местах даже свой голос услышать невозможно. Абсолютно пустые пространства без малейшего признака на жизнь. Это молчание уже свело меня с ума. Вдруг я услышал, как кто-то стучится. Пройдя на звук, мне открылась картина: посередине другой части комнаты стояло зеркало во всю стену, а внутри него Данте. Я подбежал к зеркалу и с радостной улыбкой посмотрел на возлюбленного. -Как же давно мы не виделись, — тихо сказал он. Все было как обычно. Черные, как воронье крыло, волосы, завязанные в высокий хвост, челка, закрывающая один глаз, уже доросла до ключицы. Левый глаз рассекал зарубцевавшийся шрам. Янтарные глаза блестели от радости долгожданной встречи. На лице сияла грустная улыбка, ведь он, как и я, прекрасно понимали, что больше, чем просто увидеть друг друга, мы не получим. -Кажется, уже целый год прошел, — подтвердил я, касаясь лбом холодного стекла и прикрывая глаза.- Данте, я устал. Устал от бесконечных скитаний, мне надоела эта тишина. -Я, если честно, тоже, уже давно мечтаю о вечном сне. Шум измотал меня, выжал все соки, не оставив ни капли, — признался брюнет с тяжким вздохом.- Юки, а ты все такой же чистый. Моя белая лилия все так же продолжает цвести для меня? Я засмеялся. Таких слов Данте не говорил с тех пор, как мы сюда попали. Это навевало приятные воспоминания о прошлом. -Твои длинные волосы цвета платины, твои серебряные глаза и нежный взгляд. О, боги, как же я скучал. Даже просто видеть тебя уже огромная радость для меня. Мы закрыли глаза и попытались разрушить зеркало, что, кстати, нам еще ни разу не удавалось. Когда же я открыл глаза, то стоял уже не темной комнате, а на цветочном поле под чистым ночным небом с тысячами звезд и яркой полной луной. Все цветы были белоснежно белыми, и от них будто отходило какое-то свечение. Напротив стоял Данте. Теперь между нами не было никаких преград или стен. Мы обнялись. Так крепко, что в реальном мире точно бы сломали друг другу пару-тройку костей. Радость встречи нас обоих лишила рассудка. После объятий пошли поцелуи. Сначала нежные, аккуратные, будто мы смаковали губы друг друга, после они стали более страстными и жесткими, даже жестокими. Мы соперничали, игрались, кусались, переплетая языки, пытаясь связать себя физически. Привкус крови придавал только боль потери и радость воссоединения, она была как неотъемлемый соус наших отношений. Вдоволь накусавшись и нацеловавшись, Данте принялся стаскивать с меня одежду, но я не стал отставать и принялся делать тоже самое. Возлюбленный повалил меня на белоснежные цветы, на ухо, шепча: «они совсем как ты». Сотни поцелуев рассыпались по моему телу градом приятных ощущений. Легкие, нежные, страстные, болезненные и даже жгучие — все это мне дарил возлюбленный, и только он один умел делать это так искусно. Данте не оставлял без внимания ни один миллиметр моей кожи, заставляя меня уже постанывать от удовольствия и нетерпения. Руки также блуждали по моему телу, в то время как мои покоились на спине этого искусителя. На шее наливались лиловыми цветами засосы, уши покраснели от постоянных покусываний, а все тело буквально кричало и умоляло о большем. Но как только я хотел намекнуть об этом, меня лишь резко отшили. -Я еще не насытился, слишком уж долго ходил голодным, — с усмешкой маньяка объяснил Данте и закусил мой палец, от чего я резко вскрикнул, не сумев во время сдержаться.- Согласись, тебе же нравится то, что я творю с твоим телом? То, какое оно стало податливое, поражает. Это подкупает, знаешь ли. Я насупился, притянул его к себе и, произнеся на грани шепота и тишины: «заканчивая уже свои игры» — страстно поцеловал, буквально откусывая язык Данте. -Вот же наглый серафим! — с толикой ехидства сказал тот, сплевывая кровь. -Не тебе меня упрекать в наглость, беспардонный люцифер! — последнюю букву я специально прорычал, что еще больше спровоцировало моего возлюбленного. -Ну, все, сейчас ты мне за все ответишь, — и с этими словами он подтянул меня еще ближе и уперся пальцем мне в анус, начал тереться об него от чего я не смог сдержать стона удовольствия.- Как же я скучал по твоему голосу, прости, если не смогу сдержаться. -Только попробуй, и от тебя останутся лишь одни воспоминания, — огрызнулся я в ответ. -Зато какие, — прицокивая заключил Данте, вводя в меня первый палец. Мое тело действительно стало в разы чувствительнее. Даже не смотря на долгую разлуку, оно все так же легко принимало его. Хотя, может, мои выводы поспешны, ведь это всего лишь один палец. Стоило мне об этом подумать, как в меня вошел второй. Я вскрикнул, уже успел отвыкнуть от этих ощущений. -Расслабься, я не могу тебя растянуть пока ты так напряжен, — потом последовали утешающие поцелуи. Я немного отвлекся и почувствовал, как пальцы Данте тянут мой анус. Приятное и болезненное чувство одновременно. Дыхание начало сбиваться, у Данте оно уже давно было прерывистым и рваным. Он постоянно облизывал пересыхающие губы, закусывал их и смотрел на меня взглядом голодного хищника, который наконец-то поймал свою добычу. Во мне уже легко двигались три пальца, а Данте все медлил, будто наслаждаясь моим попытками что-то сделать. Я двигался навстречу его размеренным толчкам, томно вздыхая от каждого из них. -Прошу тебя, Юки, прекрати. У меня осталось не так уж и много терпения как ты думаешь, — умоляюще люцифер смотрел на меня.- Не испытывай его. -А ты думаешь, чем я сейчас занят? Я уже готов, войди в меня! — через стоны проговорил я -Еще рано, — с этими словами он просунул три пальца так глубоко, как только можно было. Буквально подскочив, я понял, о чем он говорил, — Вот видишь, но у меня уже нет больше терпения. Прости, если будет больно, мой ангел. Данте аккуратно вытащил пальцы и приставил к анусу головку своего достоинства, у меня даже дрожь прошла по всему телу. Размеренными толчками он входил все глубже, пока полностью не наполнил меня. И буквально с первым же толчком Данте достал до простаты, я блаженно вскрикнул. -Нашел, — облизываясь, констатировал факт он. Его ехидное выражение лица выражало высшее блаженство. И люцифер начал биться о мою простату, заставляя меня буквально кричать от ощущений. Боль была чудовищной, но и приятных чувств было не меньше. Пытаясь причинить Данте боль в отместку, я начал царапать его спину и специально напрягался, чтобы ему было сложнее двигаться. -Юки, ты с ума сошел! Расслабься, — вскрикнул люцифер, замедляя темп, но не останавливаясь.- Решил, что раз это ментальный мир с твоим телом ничего не случиться? Ты ведь прекрасно знаешь, что именно я могу причинить тебе самые весомые повреждения, как и ты мне. -Мне уже все равно, надоел этот мир. Уже в печенках сидит, — огрызнулся я, вспоминая пустые комнаты, где даже растений никогда не было, не говоря уже о животных и представителях разумных рас. Пустота и тишина — вот чего я стал бояться больше смерти. Данте отвел взгляд, продолжая толкаться в мое тело. Я уже не пытался мешать, расслабился и наслаждался. Еще чуть-чуть и будет разрядка, хотя она наступила даже раньше. Сладкая, заволакивающая и дарящая покой. Данте еще около минуты не мог успокоится, но это я уже смутно помню. Когда я очнулся, то лежал все на тех же белых цветах, рядом сидел Данте и о чем-то думал. Неожиданно он сказал: -Давай уйдем из этого мира? — взгляд люцифера был направлен в одну точку, а лицо не выражало ничего кроме жуткой усталости. Я в себе хранил именно такие чувства. Аккуратно поднявшись, подошел к возлюбленному поцеловал его в последний раз. Так, как не целовал никогда раньше — с жуткой горечью. По обе стороны от нас материализовались два меча: красно-белый и черно-синий. Без лишних слов мы взяли их. Я черный, Данте красный. Еще с минуту мы стояли обнявшись, а после не сказав ни стали спиной к спине и проткнули сердца друг друга. Теперь наши души, наконец-таки смогут уйти на покой. Прощай навсегда мой люцифер… *** Теперь, тот маленький, никому неизвестный мир умрет вместе с ними. Белые цветы налялись багрово-красными оттенками крови, впитав в себя всю жидкость. Их тела истлеют, а души згинут в бесконечной тьме, где им никогда не встреться. Они были последними выжившими