Цена ненависти

Та-дам! Встречаем новую главку. И еще: люди, я не собираюсь ни у кого вымогать комментариев, но все же хотелось бы услышать Ваше мнение по поводу фика. Помните: если читатель умалчивает про авторские казусы, качество фанфика не улучшается. Кларисса Моргенштерн, 5 октября, 12:00

Эпиграф к главе: Sie vis pacem, parabellum Хочешь мира - готовься к войне

Клэри растерянно вертела в руках документы, пытаясь собрать мысли воедино, не путаясь в правдивых воспоминаниях и ложных. После разговора отец привел Клэри в столовую, где Илия подготовился к ритуалу подмены. Маг объяснил, что нефилимы могут попытаться проникнуть в подсознание девушки и необходимо создать новую Клэри, совсем иную личность. Нужно было, чтобы сама Клэри различала настоящую память и искусственную, и в то же время умела укрывать от глаз Безмолвных Братьев под фальшивой памятью свои настоящие воспоминания. Затем ее уложили на обеденный стол, застеленный шелковой белой простыней, окружили странно пахнущими цветочными растениями. Как только Клэри подняла глаза вверх, то различила на потолке намалеванную темную пентаграмму. Ее замутило, однако виду она не подала. Маг нараспев читал заклинания, время от времени капая горячим воском на кожу Клэри. Девушка никак не могла понять, что это: часть ритуала или просто невнимательность юного мага, однако спросить не решалась. А затем ее сознание помутилось и стало будто куда-то уплывать. Подобно тому, как раньше вышивали шелковые гобелены - ниточка за ниточкой - выстраивались ее новые воспоминания. Кропотливая и тяжелая работа: все равно что восстанавливать почти с нуля старую киноленту, наполнять ее красками, звуками и движением, в то же время следить, чтобы все это было правдоподобно. Клэри как будто снова пережила детство, она видела мельчайшие детали: детские конфузы и радости, улыбки близких. Затем был подростковый возраст, но тут Илия, судя по всему, уже начал выдыхаться. Воспоминания юности получились скучными и однообразными, но зато Клэри сходу могла назвать адрес своей предполагаемой школы, имена своих занудных подруг и еще более занудных учителей. Однако девушка понимала, что это не ее жизнь. Этой Клэри - девушки, которая счастливо живет и учится в Нью-Йорке - никогда не существовало. Жизнь, показанная Илией и намертво впечатанная в сознание Клэри, не являлась ее настоящим существованием и хотелось взвыть от одной мысли, что она даже в перспективе могла бы вот так бессмысленно существовать. В то же время Моргенштерн чувствовала, как под слоем фальшивых красок прячется ее настоящая память, словно некий тайный клад. Она "копнула" чуть глубже, мысленно протянула руку сквозь серую завесу фальши - и та рассыпалась. Девушка "нащупала" свои настоящие воспоминания. Фальшивая память отодвинулась на задний план, сама же Клэри с наслаждением прокрутила отдельные отрывки ее настоящих детства и юности. Пение заклинаний прекратилось. - Она готова, - задыхаясь, возвестил Илия, прежде чем устало съехать на пол. Валентин, казалось, не обратил на него внимания: его взор был направлен в сторону дочери. Клэри открыла глаза и села. Голова кружилась и все вокруг плыло, точно в тумане, но скоро эти ощущения прекратились: ложная память и настоящая словно пришли к согласию, прекратив давить изнутри на сознание девушки. - Кларисса, что ты чувствуешь? - спросил Валентин. Клэри, собравшись с силами, повернулась и столкнулась со стальным взглядом ее отца. Сейчас решалось, быть или не быть. Если отец не получит Чашу с ее помощью, то все пропало. Девушка еще раз прислушалась к своим ощущениям и неожиданно спокойным, чуть пренебрежительным тоном произнесла: - Все замечательно, отец, кроме одного: другая Клэри - полная неудачница. Глаза Валентина радостно засияли и он, чуть приподняв голову вверх, с наслаждением рассмеялся. Клэри, улыбаясь дрожащими от напряжения губами, наблюдала за радостью отца, жалея лишь о том, что таким счастливым его можно очень редко видеть. ********************** Сейчас Клэри находилась у себя в комнате и внимательно изучала фальшивые документы. Теперь ее звали Клэр Рид - отец специально выбрал похожее имя, чтобы Клэри ничем себя не выдала. Имя Кларисса звучит, конечно, намного аристократичнее, но не стоит забывать, что, скорее всего, Клэри столкнется со своей матерью. Та может заподозрить неладное, если внезапно из ниоткуда объявится девушка того же возраста, что ее пропавшая дочь, с тем же именем и похожей внешностью, да еще и в Нью-Йорке. Новый адрес Клэри пришлось заучить. Квин-стрит 488, квартира 51. *название придумано автором* До этого она якобы жила в Вашингтоне. Клэри, честно говоря, и понятия не имела, где находится эта самая Квин-стрит, но Джонатан обещал ей показать. В отличие от сестры, он несколько раз за свою жизнь выходил с отцом за пределы Идриса. Брат ездил в Венецию и привозил ей оттуда различные безделушки и фотографии, а еще он побывал в Нью-Йорке. Валентин скорее съел бы свои носки, чем пустил бы Клэри просто так, бесцельно гулять по городу, в котором ее ищут сотни нефилимов. Первые два года после похищения Клэри шла активная розыскная деятельность - Джослин постаралась. Однако после того, как Валентин подбросил в ближайший морг изуродованное тело маленькой рыжей девочки того же возраста и той же комплекции, что и Клэри, поиски прекратились. Клэри была уверена, что при встрече с матерью не будет волноваться и даже не посмотрит в ее сторону, однако в груди время от времени что-то сжималось. Почему-то Клэри думала, как отреагирует Джослин, если узнает, что Клэр Рид на самом деле - Кларисса Моргенштерн. Прогнав от себя глупые мысли, Клэри крикнула: - Тэмми! Иди сюда! На зов явилась стройная красивая девушка в строгом платье длиной до колен и белом переднике. На щеках миниатюрного личика играл яркий румянец, а серые пронзительные глаза могли бы принести Тэмми титул ослепительной красотки, особенно в сочетании с роскошными темно-каштановыми волосами. - Клэри, твой отец предупредил меня, что ты собираешься в продолжительную поездку, - сказала горничная. - Тебе помочь собраться? Вместо ответа Кларисса кивнула и вновь уставилась в паспорт, заучивая свое имя и мысленно повторяя его на разный лад. Немного странно было видеть собственную фотографию напротив чужого имени, однако вскоре Клэри даже начало нравиться имя Клэр Рид. Короткое и звучное. Тэмми тем временем складывала одежду Клэри и аккуратно упаковывала ее в чемодан. - Куда мы положим оружие? - спросила Клэри, однако Тэмми упрямо мотнула головой: - Мистер Моргенштерн велел не брать ничего, что может выдать в Вас принадлежность к нефилимам. Также он велел упаковать только самое необходимое из одежды и предметов личной гигиены. Остальная одежда уже куплена и дожидается тебя в Нью-Йорке. Вот те на! Клэри даже присвистнула, но тут же взяла себя в руки. Ей не нравилась перспектива отдаления от своих вещей, она не хотела ехать куда-либо без них. Почему-то Клэри казалось, что в своей первой поездке она просто не протянет без всех своих книг, старых тетрадок, вызывающих туфелек и сотни корсетов. Те, кто помнят свои первые путешествия в другие страны - поймут. - Но я хочу взять все свои вещи! - Клэри со злостью уставилась на горничную. Та покачала головой в отрицательном жесте. Из всех Моргенштернов Тэмми не боялась только Клэри - и то только потому что они росли вместе, но Клэри даже была чуть старше, чем Тэмми. Буквально на полгода: обеим девочкам по шестнадцать. Клэри сжала руки в кулаки, чувствуя, как внутри поднимается волна ненависти к горничной. - Только не хватало еще, чтобы мной командовала тупая поблядушка, - в упор произнесла Клэри. Глаза Тэмми сменили оттенок, став еще светлее - верный признак того, что Тэмми на грани того, чтобы закричать. Валентин и Джонатан смотрели сквозь пальцы, когда у Клэри и Тэмми были конфликты, так что изредка Тэмми выходила из себя, когда имела дело с дочерью Валентина. - Остынь, сестренка, - раздался за спиной голос Джонатана и брат тут же со спины привлек ее к себе, заключив в отнюдь не братские объятия. - Девочка права: ты не можешь перевезти из Идриса всю свою комнату. Тем более, при возможности лучше не оставлять нефилимам твоих вещей, чтобы после возвращения домой нас не нашли. Клэри ощущала спиной биение сердца Джонатана. И окунулась в то, что он испытывал. Сейчас брат наслаждался ощущением ее близости. Прикрыв глаза, Клэри вдохнула знакомый с детства запах Джонатана: запах лимонно-мятного шампуня и осенней дымки. Джонатан курил, поэтому к его природному аромату осени теперь примешивался еще и легкий запах ментоловых сигарет. - Я хотел бы пробраться к ним с тобой, - когда Джонатан заговорил, Клэри почувствовала теплое дыхание у своего уха. - Но отец против. Он велел помочь тебе с новым местом жительства и сразу ехать домой. Девушка сглотнула и произнесла: - Он прав. Тебе там делать нечего. Я справлюсь сама, уже не маленькая. В этот миг что-то неуловимо изменилось. Момент светлого покоя был потерян. Клэри почувствовала, как губы Джонатана растянулись в улыбке, хотя веселья он не чувствовал: - И правда, не маленькая. - он повернул ее лицом к себе и теперь Клэри в упор смотрела на него. Темные глаза Джонатана алчно осматривали каждый миллиметр ее лица и под его злым взглядом собственника девушка чувствовала себя марионеткой. Она была готова сделать все, лишь бы ненависть, собравшаяся в душе брата, не выплеснулась на нее, хотя ненавидела это состояние. Печать Лилит, мерзкой паутиной растянувшаяся над ее сердцем, отчаянно запульсировала. - Надеюсь, ты помнишь, кому принадлежишь, - с расстановкой произнес брат. Разумеется, он имел в виду себя. Клэри кивнула, внутренне молясь, чтобы ему не взбрело в голову ударить ее в целях профилактики. Этого вполне можно было ожидать от него. - Смотри, не забывай об этом, - небрежно бросил Джонатан, опуская сестру. - Там будет много красивых мужчин, но ты не должна на них заглядываться. Тэмми, наблюдавшая за этой сценой, безусловно, все поняла. Горничная отличалась острым умом и давно просекла фишку. Только она была уверена, что по ночам Джонатан тайно ходит в комнату Клэри. Нет, не ходит. Пока что не ходит, но Тэмми об этом не знала. Она продолжала складывать вещи Клэри в чемодан, с виду такая вся невозмутимая и лишь чуть дрожащие пальцы выдавали ее истинное состояние, ее страх за Клэри и стыд перед ней. Однако Клэри знала, что придет день - и она будет принимать сочувствие Тэмми по праву, поскольку Джонатан не будет вечно ограничиваться намеками и смелыми жестами. Однажды он приведет угрозу в исполнение. Может, сегодня он решит прокрасться к ней и заявить свои права на нее. А может, отложит до окончания миссии Клэри. Или, может, решится преступить запрет отца на день рождения сестры - никто не знает, что творится в голове у этого больного ублюдка. **************** Портал перенес Клэри в небольшую хибару в глубине чащи. Там их с братом встретила бледная худая женщина в цыганском наряде, однако одного взгляда на нее было достаточно, чтобы заметить бледную голубоватую кожу и странные крючковато-перепончатые пальцы. Колдунья. Дитя демона и человека. Женщина, судя по всему, была немного не в себе: как только она встретила Джонатана и Клэри и после того, как брат дал ей денег, она отошла в угол и там плюхнулась на грязное тряпье. - Что с ней? Она свихнулась? - проронила Клэри, кивнув в стороны цыганки, что-то шепчущей на своем наречии и прижимающей к груди уже изрядно помятые бумажки. - Точно, - презрительно произнес Джонатан, выводя ее из хибары. - Еще бы не свихнуться, столько лет живя одной в глуши. Но проводник она надежный, грех жаловаться. Возле дома колдуньи был припаркован большой джип на высоких колесах. Это воспоминание присутствовало в подсознании Клэр Рид. Настоящая же Клэри, хоть и не видела ни разу в жизни автомобилей, но много читала о них и знала их строение. Теперь же, увидев настоящее авто, она замерла, широко распахнув глаза. Джонатан нетерпеливо подтолкнул ее к заднему сиденью, помог сесть и застегнул ремни безопасности, словно маленькому ребенку. - Первую неделю у тебя идет адаптация в городе, - произнес брат, как только они джип тронулся, разбрызгивая из-под колес грязь. - Меня рядом не будет, так что придется разбираться самостоятельно. В этом тебе помогут полученные с помощью мага воспоминания. Да и твои собственные книжные знания ничуть не хуже. Главное, не забудь, где лежат деньги и как пользоваться кредиткой, остальное поправимо. Да, и еще придется ходить в школу. Клэри на миг оторвалась от созерцания быстро проносящихся за окном деревьев. - Как? - удивилась она. - Зачем? По уровню знаний я могу дать сто очков вперед любому старшекласснику. Джонатан пожал плечами, не отрываясь от дороги, однако Клэри заметила, что он время от времени поглядывает на нее в зеркало заднего вида. - По возрасту положено. Плюс, так правдоподобней. Нефилимы точно клюнут на твою легенду, - он усмехнулся, обнажив ряд острых зубов, однако Клэри было не до смеха. - О да, очень правдоподобно. Я не знаю, как себя вести в школе! Брат сказал: - Просто ходи на уроки, расписание у тебя будет. Особо не выделяйся, от ребят лучше держаться подальше: если проболтаешься о чем-то на нервной почве, наше дело накроется медным тазом. - Ну знаешь, я не настолько неадекватная, - пробормотала Клэри. Как только они выехали на главную трассу, тянущуюся к Нью-Йорку, Клэри показалось, что брат тихо шепнул себе под нос: - Как знать. ************* Клэри вновь прошлась по незнакомым комнатам, оглядывая свое новое жилище. В сравнении с роскошным домом Моргенштернов эта конура и рядом не валялась, однако если сравнивать со старой квартирой из фальшивых воспоминаний Клэр Рид, то эта квартирка очень даже ничего. От двери сразу начиналась гостиная со старым диваном, стоящим посередине комнаты, будто не знающим, куда бы приткнуться. В двух углах стояли этажерки с книгами и пустыми фоторамками, на стене перед диваном висела старенькая плазма. В гостиной также были плита, кухонная тумбочка и холодильник, приткнувшиеся у дальней стены за потемневшей от времени барной стойкой. Дальше шел коридор, отделанный дешевыми деревянными пластинами, и две жилые комнаты. В самом конце коридора была ванная комната - настолько тесная, что Клэри в первые дни постоянно задевала предметы окружающей обстановки. Спален было две. Первая была обустроена для Клэри. Здесь стояла односпальная кровать с вязаным покрывалом, небольшой письменный стол с разваливающимся стулом, кресло и комод. И коробки с чужими вещами: если верить фальшивым воспоминания Клэр Рид, это была в основном одежда. Наверняка Валентин сам постарался и накупил все эти вещи, а потом, сидя в библиотеке, дотошно показывал Илие каждую вещичку, дабы тот вложил воспоминания в голову Клэри. От мысли, что шестнадцатилетний парень рылся в ее новой одежде, Клэри ощутила раздражение. Ей не нравилось подобное вторжение в ее личное пространство... то есть, в личное пространство Клэр Рид. В основном Клэр Рид из фальшивых воспоминаний носила обычную одежду, как и любая девчонка в Нью-Йорке: всякие футболки, курточки, джинсы, кроссовки. Хорошо хоть не бабушкины свитера. Клэри устало опустилась на диван. Кажется, все не так сложно. Да, к такому огромному количеству людей трудно привыкнуть, к школе - тоже, но у нее есть воспоминания Клэр Рид о старой школе. Как ни странно, сейчас Клэри цеплялась именно за эти воспоминания - они помогали ей обрести хоть какое-то равновесие. На барной стойке был оставлен белый конверт с наличкой, карточками и письмом. - Интересно, что это? - пробормотала Клэри, разворачивая бумагу. - Готова поспорить, не праздничная открытка от отца. Представив Валентина, сочиняющего поздравление в письменной форме для дочери, Клэри фыркнула: образ был настолько нереальным, что самой смешно. Валентин никогда не пишет и не говорит теплых слов детям, если только они этого не заслужат. В письме, однако, говорилось, что через неделю она должна встретиться с одним знакомым отца возле ресторанчика в Нижнем Ист-Сайде. Также отец писал, чтобы она беспрекословно подчинялась любому слову этого самого знакомого, поскольку он отвечает за ее внедрение в круг нефилимов. При словах "беспрекословное подчинение" Клэри автоматически поднесла руку к месту, где пульсировала печать Лилит, поставленная ей много лет назад. Эти слова ассоциировались у нее с братом. Тот тоже требовал подчинения. А если не получал желаемого, он просто ломал того, кто осмелился ему прекословить. Джонатан с такой легкостью заставлял окружающих страдать, втаптывал их в грязь, что Клэри сама поражалась и втайне ему завидовала. Она усвоила, что если грамотно причинить кому-то боль, можно добиться чего угодно. Она помнила этот принцип, когда по приказаниям отца пыталась выведать у нежити то, что было нужно Валентину, много всякой информации. Только помыслив о тех, кто был замучен и убит ею, Клэри вновь ощутила запах крови. Перед глазами встала картина из ее воспоминаний: комната, забрызганная кровавыми каплями от пола до потолка. Кровь, принадлежащая небольшой семье оборотней. Она не хотела этого делать, но отец рассвирепел, закричал на нее. Он сказал, что она настолько слаба, что ему противно, что она просто не достойна быть членом Круга, что ее вера в него, Валентина, ничего не стоит. Клэри громко матюгнулась, прогоняя непрошеные воспоминания. Здесь, в этой светлой комнате, они были неуместны и казались неправильными, словно темное пятно от кофе на белом ковре.