Научи меня летать.

У него были шикарные белые крылья. Но он не хотел их кому-либо показывать, боясь, что из-за крыльев его все засмеют. Засмеять самого Великого! Это даже звучит нелепо. Я давно просил его научить меня летать. Но этот упрямый альбинос говорил, что не хочет учить меня этому. А ведь крылья у него не с рождения. Он сам как-то научился летать. Но на все мои вопросы об этом он никогда не отвечал. Да и вообще редко когда показывал свои шикарные белые крылья. Но мне их довелось увидеть. Тогда я еле-еле уговорил Гилберта показать то, как он летает. Взамен на бурную ночь, конечно же. Но мне не столь было важно, что было ночью. Научится летать было буквально одним из смыслов жизни для меня. Я летал во снах, мечтах и на моих ужасных картинах. Я летал везде. Да, это детская мечта… Но в каждом из нас живёт ребёнок, не так ли? Я вижу, как он стоит у окна и медленно снимает футболку. И показались его крылья. Великолепные белые крылья. Каждое пёрышко было идеально белым, словно пруссак специально садился и чистил каждое пёрышко. Или ему кто-то помогал. Может, он просто был чертовски аккуратен, так как я бы не смог держать свои крылья в такой чистоте. Ах, пруссы, такие пруссы. Крылья размахиваются. А я и не думал, что у него такой большой размах крыльев. Я даже не могу сказать, сколько там метров было точно. Впрочем, у меня всегда был плохой глазомер. Наверное, именно поэтому из меня не вышел гениальный художник… Но если подумать, то будь бы у Байльшмидта размах крыльев чуть меньше, то он бы и полетать не смог. - Я хотел обрезать эти крылья, но что-то меня остановило, - чуть хрипло проговаривает тот, поворачиваясь ко мне. – Выглядит потрясающе, да? Я мог лишь кивнуть, внимательно рассматривая крылья Гилберта, да и самого его тоже. Чёрт, до чего же эта мразь великолепна! - Во пидор. Лучше скажи, как летать научился. Губы прусса растянулись в наглой улыбке. Он всегда так улыбался, когда я всячески обзывал его. - Великий тебя всему научит, - Гилберт медленно подходит ко мне. – Вот смотри. Тебе надо всего лишь начать дышать. Дышать так легко-легко. А потом ты почувствуешь, как медленно становишься невесомым, и у тебя из спины начинают прорастать крылья. Сразу хочу предупредить, что будет немного больно. Но самый Величайший из всех в мире рядом. Я понимаю, что этот идиот несёт полную чушь. Но и моя мечта тоже довольно-таки бредовая и детская, поэтому я пытаюсь начать дышать легко. Но чёрт возьми, как это вообще получается у него?... Лишь только после долгих неудачных попыток у меня... Получилось? Этот дебил стоял и лыбился, смотря на меня. Вот же кретин. А я тем временем чувствовал, что теряю вес. Спину начало пронзать какое-то неприятное и незнакомое до этого чувство, точно что-то пускало корни. Прямо в мою спину. И сначала это было действительно больно. Но потом, когда у меня выросли уже небольшие крылья, боль начала медленно утихать, а моя футболка рвалась. Ну и к чёрту её! Всё равно её лень отстирывать, а на ней пятна. Как я и догадался ранее, футболка на мне всё-таки порвалась. Но размах крыльев становился всё больше и больше, а я просто наблюдал за этим зрелищем. Достигнув нужного размаха, рост крыльев прекратился. Они были чёрного цвета, а перья аж блистали в лучах медленно садящегося солнца. Прусс подошёл к окну и открыл его нараспашку. - Полетели, мой дорогой? – он протянул мне руку, залезая на балкон. – Мы сейчас будем прыгать вместе. Потом я отпущу твою руку, а ты должен будешь распахнуть крылья. Вот же рискованный кусок говна! Ладно. Я взял Байльшмидта за руку, а затем мы вместе прыгнули прямо в окно. Было немного страшно. Ветер бешено бил в лицо, да ещё и Гилберт руку отпустил… У меня началась было паника, но стараясь оставаться спокойным, я просто распахнул свои крылья и… запарил. Запарил прямо над машинами, головами прохожих людей. А там уже и прусс подлетел поближе ко мне, отчего мне стало как-то уверенней. Мне захотелось полететь выше, поэтому я сначала робко, а потом всё более уверенно начал взмахивать крыльями, летя ввысь. Сука. Не знал, что это так классно. Гилберт тоже сначала поднялся со мной повыше, но потом повернул в сторону крыши многоэтажного дома. И что он там забыл? Я решил полететь за ним. Вскоре мы оба приземлились на крыше, сразу же собрав крылья. Что же я увидел? А я увидел, как солнце яркого красного цвета медленно и непреклонно шло за линию горизонта. Около самой линии горизонта виднелась тонкая оранжевая полоса, которая затем медленно переливалась в жёлтую полосу. Жёлтый цвет буквально вливался в тёмный оттенок голубого цвета, а сам голубой у самого верха становился ультрамариновым. Также были видны и последние лучи красного солнца. Вот оно сейчас сядет за горизонт, но перед этим пошлёт людям свои самые последние лучи и будет выглядеть ярче и больше, чем в другое любое время суток. Эту тихую идиллию прервал прусс. Он зачем-то полез в карман своих рваных джинс. А потом он достал маленькую красную коробочку. - Ловино Варгас. Ты выйдешь за меня? – его глаза как-то странно сверкнули, а перед моим взором было не особо-то и дорогое колечко. Что меня наполняло? От смущения я был готов сквозь эту чёртову крышу провалиться. Да и я ненадолго впал в ступор, так как такого вообще не ожидал. Но в то же время моё сердце было готово выпрыгнуть из груди в буквальном смысле этого слова. - Я… - я чувствую, как на моих щеках начинает пылать румянец. – Я согласен.