Timeless

Клаус ждет Кэролайн в ее спальне, скинув ботинки и ложась на постель, он закрывает глаза, пытаясь успокоиться. Он думал о том, чтобы увидеться с двойником, но желания идти к ней совсем нет. Мужчина и так устал и обеспокоен, а она разозлит его еще больше. Кровать Кэролайн не заправлена, видимо, слуги безответственно относятся к своим обязанностям. Неужели хоть что-то не может идти гладко? Одна из пуховых подушек, которые он сунул под голову, еще хранит запах Кэролайн. Закрыв глаза, Клаус вспоминает их свидание прошлой ночью. Его тело мгновенно реагирует на воспоминание о гладкости ее кожи под пальцами, о ее тихих стонах в момент кульминации. Скрип двери отрывает Клауса от воспоминаний, зашедшая Кэролайн тяжело вздыхает, замечая его на кровати. - Что ты здесь делаешь? – спрашивает она, хлопая дверью и отбрасывая туфли. - А почему я не могу тут быть? Это мой дом, - отвечает Клаус, устраиваясь поудобнее. - Все, чего я сейчас хочу, это лечь и хорошо поспать, - качает головой Кэролайн. - Как хочешь, любимая, - улыбается Клаус, поднимая руки, будто сдаваясь. - Какой ты снова милый и смешной. - Никогда не был ни милым, ни смешным, - задумывается Клаус. – Ну, может смешным… перед тем, как нанести удар. Закатив глаза, Кэролайн, подняв юбки, ложится рядом с ним на кровати, кладя голову ему на грудь. Ее поведение застает Клауса врасплох, он не ожидал, что она добровольно ляжет в его объятья. Но, ничего не спрашивая, он просто обнимает девушку. - Ты мне нравишься таким, - ласково говорит Кэролайн. - Каким? - Спокойным, милым. Ты был так рассержен целый день. Это довольно страшно. Клаус вспоминает утренние слова Гретхен о том, что он напугал Кэролайн. - Прости, что перепугал тебя. - Дело не в тебе, - пожимает плечами Кэролайн. - Это из-за волков? - Нет. - Элайджи? - Нет, - раздраженно отвечает Кэролайн. Разомкнув его объятья, она садится на корточки, лицом к нему. – Но я не могу разобраться, почему ты так не доверяешь брату. - Ты не понимаешь. - Ну, так объясни мне. Клаус делает глубокий вдох: - Причина, почему он со мной, похоронена в склепе замка. - Твои братья и сестра? Он остается из-за них? - Я угрожал ему пару раз их телами. И да, он не посмеет предать меня, пока они поставлены на карту. - Но ты бы не причинил им боль, - Клаус не отвечает, отводя глаза. – И, не думаю, что он с тобой только из-за этого. - Не только? - Он любит тебя, - закатывает глаза Кэролайн. - Я не хочу говорить об Элайдже. Я бы предпочел говорить о тебе. - Например? - А его маленький трюк сработал? Теперь он посвящен в тайны моего будущего? - Нет, - медленно качает головой Кэролайн. - Значит, заклинание и против него действует, - Клаус чувствует облегчение. Теперь уже не надо беспокоиться о том, что Элайджа знает, чего не следует. - Я этого не говорила, - медленно продолжает Кэролайн, и Клаус поднимает на нее глаза. – Он был прав. Я оказалась более находчивой, чем вы думали. - О чем ты? - О том, что я хорошая актриса. Магия меня не держала, я могла рассказать ему все, но не сделала этого. Клаус не сводит с нее глаз, а она нервно избегает его взгляда. - Зачем это тебе? Я думал, ты ему доверяешь. - Я, в некотором роде, да, но ты – нет. Неожиданно Клауса накрывает осознание. Кэролайн сделала это ради него, храня его тайны, хоть сам он даже ее об этом не просил. Но зачем? Что она может получить за эту услугу? - Не жди от меня ничего взамен. Это было твоим решением, - быстро произносит он. Кэролайн громко вздыхает: - Я не жду ничего взамен. Ради Бога, Клаус! Неужели никогда для тебя ничего не делали просто потому, что… - неожиданно она замолкает. Он замечает, что гнев в ее глазах сменяется грустью и быстро отворачивается. – Никто, не так ли? Клаус поднимается с кровати. Ему не нужна ее жалость, но он успевает сделать лишь полшага к двери, когда Кэролайн стремительно берет его за предплечье, не желая, чтобы он ушел. - Знаешь, любовь моя, ты сейчас всего лишь человек. На твоем месте я бы дважды подумал, прежде, чем раздражать первородного. - Прекрати, - говорит Кэролайн, отпуская его. Он снова пытается ее напугать, как поступает всегда. Стоит ему проявить человечность, как он топит ее в ненависти и гневе. - Я не сказала Элайдже, потому что знала, что ты не хочешь. Боже, ты такой… - она не успевает закончить, когда Клаус, резко развернувшись, прижимается своими губами к ее. Кэролайн задыхается, человеческие ощущения не в состоянии уловить его скорости, и она даже не увидела, как он оказался рядом. Все мысли вылетают из головы и она, заключив его лицо в ладони, прижимает ближе, позволяя языку скользнуть меж его губ. Клаус наклоняется над ней, толкая обратно на кровать, накрывая ее тело своим. Искры желания пробегают по коже, когда мужчина, раздвинув ей ноги, стискивает бедра и прижимает к своим. Кэролайн отрывается от его губ, позволяя ему прочертить дорожку поцелуев по шее, слегка проводя по ней зубами. Вдруг Клаус отстраняется: - Кэролайн. Открыв глаза, девушка видит его лицо. Пурпурные вены расползлись под почерневшими глазами, клыки удлинились. Кэролайн вздрагивает. Должно быть, он почувствовал ее пульс, целуя в шею. - Разве у 400-летнего вампира не должно быть больше самоконтроля, - поддразнивает его Кэролайн. - Только не рядом с тобой. Кажется, все нервные окончания снова воспламеняются, от мысли, что она может заставить всесильного первородного потерять контроль. Клаус отклоняется от нее еще дальше: - Мы не можем этого сделать. - Почему нет? – обижено вздыхает Кэролайн, совершенно забыв, что еще вчера ему отказывала. - Я не могу причинить тебе боль. - Раньше тебя это не останавливало, - язвительно замечает она. Но Клаус не в состоянии даже выдавить из себя улыбки: - Ты человек сейчас. Такая нежная, хрупкая. Такая слабая. Он мягко проводит большим пальцем по ее подбородку. Желание во взгляде Клауса, кажется, заставляет ее мир перевернуться и Кэролайн с опаской проводит языком по губам. Почему-то вспоминается лицо Деймона. После обращения в вампира память к ней вернулась. Девушка вспомнила и их первую ночь, когда отчаянно предлагала себя, желая быть любимой, и как увидела его в вампирском обличие, с голодным блеском в почерневших глазах. Даже если Кэролайн его за все простила, она все еще помнила, каково быть пешкой человека, для которого твоя жизнь не имеет ровным счетом никакого значения. Когда они лежали рядом, и она всматривалась в его глаза, она ясно понимала, что Деймон убьет ее без малейшего сожаления. Она все ему давала и он брал. Но теперь Кэролайн видит разницу между взглядом Деймона и тем, как на нее сейчас смотрит Клаус. - Я доверяю тебе, Клаус. И знаю, что ты не причинишь мне боль. Подняв голову, она прижимается в поцелуе к его губам, чувствуя клыки. Он сдается, отвечая на поцелуй. Схватив ее юбки в кулак, Клаус стягивает с нее одежду, и девушка предстает полностью обнаженной перед одетым Клаусом, пока он продолжает ее целовать. Прочертив дорожку поцелуев по ее шее и ключице к груди, Клаус слегка покусывает мягкую кожу и Кэролайн чувствует, как напрягаются в ответ соски. - Ты совершенна, - шепчет Клаус, не отрываясь от ее кожи. Его голос низкий и хриплый, наполненный голодом и желанием. Его клыки слегка царапают кожу, пока он исследует ее губами. Каждое, даже самое крошечное прикосновение словно сводит с ума, слишком чувствительно сейчас тело. Сумасшествие. Будучи вампиром, Кэролайн всегда была возбуждена, каждую секунду, как и голодна. Но сейчас она человек, а желание не утихло ни на каплю. Может, потому что она снова жива, а может, просто потому что рядом Клаус. И именно из-за него так горит все тело. Что бы ни было причиной, Кэролайн не хочет этого прекращать. Клаус снова накрывает ее тело своим и, прижимаясь к губам, Кэролайн снимает с него рубашку и отбрасывает ее к платью. Она проводит руками по его груди, очерчивая идеальные контуры мышц, и замечает шрам на левой руке, тянущийся от плеча к сгибу локтя. Странно. Обычно у вампиров не бывает шрамов. - Что это? – шепчет девушка, проводя кончиками пальцев по шраму. - Я получил его на охоте на одного очень злобного кабана, который не желал стать нашим ужином. - Когда ты был человеком? - Да, - касается он ее губ. Он снова целует ее, заставляя замолчать и прекратить разговор о его человеческой жизни. Кэролайн чувствует, как ему не нравится эта тема, но у нее так много вопросов и может однажды он доверится ей достаточно, чтобы рассказать. Клаус поднимается ровно на столько, чтобы стянуть оставшуюся одежду и присоединиться к ней. - Подожди, - говорит Кэролайн, кладя руку ему на грудь и останавливая мужчину, видя вспышку замешательства на его лице. Нет, она не передумала, она просто толкает его на кровать, наклоняясь над ним и вставая на колени. Кэролайн медленно насаживается на его член, задерживаясь на мгновение, позволяя их телам соприкоснуться, положив руки на его грудь, она медленно движет бедрами. Проникая внутрь, Клаус задевает какую-то точку, заставляя девушку откинуть голову в блаженстве. Вцепившись ей в бедра, он вынуждает Кэролайн двигаться быстрее, и та ускоряет движения, чувствуя, как болезненно что-то сжимается внизу живота. Кэролайн уже так близко к краю, когда Клаус, перевернув ее на спину, вытаскивает член. Она жалобно стонет. - Еще рано, любовь моя, - глухо стонет он ей на ухо. Целуя ее, он снова проникает вовнутрь, заставляя Кэролайн закричать от удовольствия. Она проводит одной ногой по спине, пытаясь прижать мужчину ближе к себе. Хочется ощутить его глубоко внутри, как было в прошлый раз, но она чувствует, как Клаус колеблется. - Будь жестче, - просит Кэролайн, но он даже темпа не изменяет. Глядя на Клауса, она видит, что его лицо до сих пор искажено жаждой. Девушка удерживает его, проведя пальцами по венам на щеках. – Ты меня не сломаешь. Обещаю. Она видит борьбу в глазах Клауса между желанием потерять контроль и не причинить ей вреда и Кэролайн действительно это ценит, но она не настолько хрупка, как он полагает и… она доверяет ему. Клаус хрипло стонет, уткнувшись ей в шею, его движения становятся грубее, несдержанней. Он оставляет на коже багровые засосы, а Кэролайн выгибается в пояснице от возбуждения. Она кончает резко, задыхаясь и хрипло выкрикивая его имя, пока он продолжает двигаться. Когда Клаус следует за ней, сквозь дымку окружающую сознание, Кэролайн ощущает кончики его клыков на шее, чувствуя, как сильно он хочет погрузить их в плоть, чтобы выпить крови, но не знает, доверяет ли ему достаточно, чтобы позволить так много.