Все американцы такие?!..

Глава 14 Пробуждение. Ужасно неприятное. Давящее. И появляется чувство дежавю. Я когда-то уже проснусь без чувства боли и тяжести в теле? Но в этот раз я хотя бы в постеле. Если мои чувства меня не обманывают, конечно. Попытавшись открыть глаза, их больно резанул яркий свет. «Да блять!!! Бесит! Сука! Сколько можно?!» почему-то уровень раздражённости поднялся до максимума, и я громко выдохнул, моргая и пытаясь привыкнуть к свету. Мою руку кто-то крепко схватил, чем напугал меня до усрачки и боли в груди, но глаза, немного привыкшие к свету, разглядели слева от меня Юнхена. Ну вот, его выражение лица явно не сулит мне ничего хорошего. - Ты как? - спокойно спросил он. И вот что мне ответить? Чувствую я себя, на удивление, не супер плохо, но если скажу, что нормально, то он по-любому достанет своими вопросами. Хотя скорее всего, он все уже разузнал у других, если, конечно, было у кого разузнавать. Поэтому сейчас меня ждёт огромная лекция о том, как правильно жить и куда не стоит лезть. Будто я сам не знаю. Вот только не очень-то эти знания помогают... - Чану, ты меня слышишь? - спросил он с нескрываемым волнением. Видимо, я слишком надолго ушёл в себя. - Кажется... я умираю... - ответил я. И мой голос был настолько охрипшим, что я сам обалдел от того, как правдиво все вышло. - Ч-что? П-подожди, я сейчас позову врача! - перепугался Юнхен, и уже подорвался на выход, когда я решил все-таки остановить его: - Стой... - и почему так сложно говорить? - все нормально, я себя хорошо чувствую, - проскрипел я. - Уверен? - спросил, немного успокоившись Юнхен. - Но я все равно позову врача, раз ты наконец-то проснулся, - сказал он и скрылся за дверью. Что ж, похоже, длинная лекция меня не ждёт. Или ее просто отложили на потом? И что значит «наконец-то»? Сколько я тут провалялся? «Тут» - это, как я понял, в больнице. Тело ощущалось безумно тяжелом и поднимать свои конечности или себя всего совершенно не хотелось. Правая рука все так же была в гипсе. На голове красовалась повязка. Да и на шее тоже. Хотя боли я особо никакой не чувствовал. Поднимать рубашку и смотреть на своё тело я не стал, уверен, весь живот цвета космоса из-за гематом. Пришедшему врачу я поотвечал на простые вопросы, поводил глазами за пальцем и прочее, на что он лишь молчаливо записал что-то себе в папку, и сказав: «Все отлично, полежите недельку и вас можно будет выписывать», ушёл. - И сколько я проспал? - спросил я Юна интересующий меня вопрос. - 3 дня, - ответил он, усаживаясь у моей койки. 3 дня?! Серьёзно? Ого. 3 дня... - Эм, Юнхен... - начал я, пытаясь успокоить вдруг забившееся сердце, вспомнив на чем заканчиваются мои последние воспоминания. - А ты... ты не знаешь, что с Чживон-хеном? - на его имени голос почему-то сорвался на высокие ноты, выдавая мою нервозность. Он жив. Он жив. Он точно не мог умереть. Он ведь всегда все просчитывает, всегда все замеч... - Тебе стоит забыть о нем, - прервал мои мысли Юнхен, выбивая из меня дыхание. - Почему? - тихо спросил я, смотря куда угодно только не на хена. Не хочу, чтобы он видел отчаяние в моих глазах. «Чживон жив. Он жив. Он жив», - как мантру повторял про себя я. - Думаю, иначе ты больше не сможешь жить как прежде, - сказал он. «И что это, блять, значит, Юнхен?!» Из глаз потекли слезы. Сдерживать себя уже просто невозможно. - Ты так сильно его любишь? - спросил серьёзно хен. - Н-не знаю, - начинающаяся истерика не даёт нормально ответить. - Похоже на то, Юнхен-хен, - признался я скорее себе, чем ему. Я уж точно не способен вот так просто его забыть. - Он жив, - вдруг сказал хен. Я поднял на него влажные глаза. И почему он выглядит, будто ему тоже больно? Прости, Юнхен. Что не оправдал твоих ожиданий. - Спасибо, - сказал я, наконец-то расслабляясь. Вот только, это ещё не все решает. С моими чувствами-то понятно. Но что на счёт Чживона? «И почему остановились?» - прозвучали в голове холодные, разрывающие душу, слова Бобби. «Доверься мне, Чануя» - тут же вспомнились другие. И каким верить? Кому верить? Чживону? Бобби? Но ведь... Это один и тот же человек. Разве он не должен испытывать одни и те же эмоции? Чувства?.. - Он приходил к тебе, - снова прервал мои размышления Юнхен. - Что? - не сразу понял я. - Он приходил к тебе в палату недавно. Пуля попала ему в плечо. Ему на самом деле повезло - она чудом не задела важные органы. На душе стало ещё легче. Раз он уже передвигается по больнице, значит все не так уж плохо. А раз он приходил ко мне, значит... Значит ли это, что у него все же есть ко мне чувства? - Но я сказал ему не появляться здесь больше, - сказал на выходе Юнхен, опустив голову. На удивление, злости я не почувствовал. Как можно злиться на щеночка, чувствующего свои вину, мило прижав свои ушки к голове? Ведь на самом деле я понимаю, Юнхен очень за меня переживает. Он столько сделал для меня за все время. А я всегда лишь принимал эту заботу, ничего не отдавая в ответ. Но и сейчас ничего ему отдать не могу. Лишь снова принять. И поблагодарить. - Спасибо, - неловко произнёс я. Не каждый день я людей благодарю. Не так уж это и легко. - Спасибо, что заботишься обо мне, - сказал я увереннее, положив свою руку на его. Хен поднял голову, взглянув прямо мне в глаза. - Я знаю, что многое тебе задолжал. Но я не смогу без него. Даже если он отошьёт меня сейчас. Даже если мои чувства окажутся не взаимны. Я должен с ним поговорить. Должен увидеться, - закончил я, смотря прямо в глаза Юнхену. И, похоже, он понял. Мне кажется, что понял и ещё раньше, но хотел услышать это от меня. - Ладно, - сказал хен, поднимаясь с места. - Мне позвать его сейчас? - спросил он, а у меня в который за сегодня раз быстро застучало сердце. Только в этот раз от волнительного предвкушения? Я кивнул, решив, что лучше уже сразу все выяснить, пока я не надумал себе чего-нибудь сам. - Дам вам 10 мин, - сказал хен и вышел за дверь. Сердце забилось ещё быстрее, ладони начали потеть. И что я у него спрошу? «Ты меня любишь?» - звучит как-то жалко. «Весело было играться моими чувствами?» - нет, не хочу ему признаваться в своих чувствах. «Что мы будем делать дальше?» - а есть ли это «мы»? «У меня все ещё гипс на руке, разве ты не обещал обо мне заботиться?» - но если у него нет ко мне чувств, то любое нахождение вместе принесёт мне лишь боль. И когда меня уже начало накрывать воспоминаниями о нашей совместной жизни, дверь моей палаты открылась. У Чживона было перебинтовано левое плечо вместе с рукой. Но главное не это. У него очень тёплый взгляд. Тёплый взгляд, направленный на меня. И даже какой-то... виноватый? Он тоже нервничает? - Что, теперь мы с тобой оба калеки? - спросил я и прикусил губу. Блин, я сказал «мы». - Похоже на то. Теперь мы идеально подходим друг другу - у тебя свободна левая рука, у меня - правая, - как ни в чем не бывало сказал он, подходя ближе. А я аж как-то смутился. Такие слова, будто впереди нас ждёт только «и жили они вместе долго и счастливо». Но эмоции свои, я, конечно же, не показал, продолжая сверлить его взглядом. - Ты ничего мне не хочешь сказать? - не выдержал я молчаливых переглядываний. Но Чживон отвечать не спешил, продолжая сверлить меня виноватым взглядом. Спустя ещё пару тяжелых молчаливых мгновений, он выдохнул и сел на стул у моей койки. - Прости меня, Чану, - промямлил он, смотря на свои колени. - Я не думал, что Чжинхван решит напасть на тебя. Я хотел разобраться со всем сам и тогда уже все рассказать тебе, - на последних словах он таки поднял на меня взгляд. И где был этот взгляд, когда он пришёл к Чжинхвану? - Последний раз, когда я тебя видел, ты особого беспокойства обо мне не проявил. Не знаю, мое ли это воображение, но после этих слов его взгляд стал ещё печальнее. Но ничего. Он меня тоже не жалел тогда. - Я не мог себе этого позволить. - Что? - не понял я. - Если бы я показал им, как ты мне дорог, - на этих словах мое сердце сжалось, - они бы обязательно этим воспользовались. Они бы использовали тебя для шантажа. - Мне вот Чжинхван не показался таким уж подлым, - сказал я. Хотя кого я обманываю? Никогда нельзя быть уверенным, что хорошо знаешь члена мафии. - Чжинхван - да. Это ведь не он в меня стрелял, - сказал уверенно он, а я прикусил губу. Хорошо, что стрелок оказался рукожопом и не попал туда, куда хотел. - Как ты? - спросил я, понимая, что не могу не задать этот вопрос. - Неплохо, - несмелая улыбка, наконец, появилась на его лице. - Да и с Чжинхваном мы разобрались, все обсудили. Он очень жалеет, что все так получилось с тобой. Он на самом деле не плохой человек. Просто старейшина настроил клан против меня с отцом, пока мы были в Америке. Куда он сам же нас и отправил, между прочем. Так что, если у тебя получится, не держи зла на Чжинхвана. С твоими обидчиками я уже побеседовал, - на последних словах его взгляд стал ледяным, кулаки сжались, а по челюсти пробежались желваки. Ох, не завидую я тем придуркам амбалам. Вряд ли он с ними просто поговорил. Но задело меня больше другое. - Так, может, ты теперь со своим Чжинхваном жить будешь, раз так за его честь переживаешь? - спросил я. Чживон поднял на меня удивленный взгляд, после чего на его лице появилась хитрая улыбка, а глаза заблестели. - Ревнуешь? - спросил этот придурок, заставляя меня краснеть и ругать себя за то, что не сдержался. Ну, вот, вернулся прежний придурок-Чживон. Теперь его виноватый вид останется только в воспоминаниях. - Надеюсь, ты больше ничего от меня не скрываешь? - ушёл я от ответа. - Знаешь... честно говоря, есть кое-что... - затянул он паузу, вынуждаясь меня приподнять бровь в просьбе продолжения. - У меня есть ребёнок. - - Что?! - поперхнулся я воздухом от неожиданности. Какой ещё нахер ребёнок?! И что я скажу ему? "Привет, я твой папочка"? "Мамочка"?! Хотя стоп, я ведь не видел его ни разу. Может, он живет со своей мамой? Тогда мне не придётся с ним нянчиться. Но что, если Чживон его сильно любит и захочет, чтобы он жил с нами? - Н-Нооо... - попытался я разъяснить ситуацию, но меня вдруг прервал громкий смех. - Ахахахаха, - надрывался этот придурок, отклонившись на спинку стула и чуть не плача. - Ты что, реально поверил? Я шучу, дурачок! - признался этот хитрый заяц, улыбаясь мне уже на все 32. А ведь я действительно поверил. "И даже представил нашу жизнь с ребёнком", - понял я, краснея до ушей. - Но ты же не думаешь, что я тебя просто так прощу? - не собирался я ему позволять расслабляться. - Из-за твоих игрищ я лет 10 своей жизни потерял. - Хммм, и как же мне загладить свою вину? - протянул слащаво Чживон, запуская свою здоровую загребущую ручонку ко мне под одеяло. Черт, этот придурок уже явно решил, что загладил свою вину. - В следующий раз я буду сверху, - сказал, как отрезал я, наблюдая за его реакцией. - Что? - тут же замер он, явно прифигев от услышанного. Вау, я и не думал, что его глаза могут быть такими большими. - В следующий раз я буду сверху, - повторил чётко я, давая понять, что вполне серьёзен и от своего не отступлюсь. - Чану, ты... - стушевался он, убрав руку из-под одеяла. О да, эта реакция стоила этих слов. Впервые вижу его таким растерянным. Ккк, и я уж точно теперь от своего не отступлюсь. Смущенное лицо Чживона, ловящее кайф подо мной - явно хорошая компенсация за все мои страдания. - Что? Пойдёшь искать себе другую игрушку, раз я не такой покладистый? - пошёл я в наступление. - Ты не игрушка, - серьёзно произнёс он, от чего мое сердце в груди вдруг замерло, а потом пошло в дикий пляс. Черт, не смотри на меня так! Я все равно добьюсь своего. Так наши гляделки и продолжались, пока он не выдохнул, встал со стула, наклонился к моему лицу совсем близко и произнёс: - Так и знал, что с тобой будут одни проблемы, - сказал он и сократил расстояние между нашими губами к нулю, явно показывая, кто тут кому принадлежит, вне зависимости от положения в кровати. - Один раз. И когда ты полностью восстановишься, - сказал он, отлепившись от меня. - Как скажешь, - промычал я, пытаясь выровнять дыхание, а сам решил для себя, что одним разом он не отделается, а вот предлог всегда можно устроить. 끝. Конец :з