Осенью

К волшебному лесу мягкими шагами подбиралась осень. Листья на могучих деревьях пожелтели, иные из них уже падали к ногам случайных путников, напоминая о бренности всего сущего. Принц Лизандро наклонился и поднял золотой лист, одиноко лежащий посреди тропы. — Эй, — крикнул он. — Ты тут? Разумеется, ему никто не ответил. Он приходил сюда нечасто и особо не надеялся на встречу, но что-то мешало принцу покинуть лес навсегда — то ли собственное упрямство, то ли наивная детская вера в чудо, которую трудно было разглядеть за неказистыми чертами его лица. — Эй! Ответа снова не было, и он присел на землю, прислонившись к старому дубу. — У нас, знаешь ли, всё хорошо. Хотя скорее у них — мне-то от их телячьих нежностей не жарко не холодно. Сыграли свадьбу, все упились как скоты, король прилюдно трижды облобызал Виктора в щёки и один раз... хмм, ладно, не буду рассказывать в подробностях. Все тут же начали присягать Виктору, чуть ли не на руках носить и в пятки целовать, хотя совсем недавно гонялись за ним с вилами и в клетку пихали, — Лизандро сплюнул. — Сам я, конечно, тоже присягнул, куда деваться. Но, знаешь ли, мне бегать да партизанить по лесам некогда, за мной народ. Пусть лучше разочаруются во мне, да живее будут. Он замолчал и прислушался, но из леса доносился лишь шорох листьев да щебет птиц, поющих свои беспечные песни где-то наверху, на полпути к небу. — Правда, сейчас Виктор в разъездах. Король наш как протрезвел, сразу на него стал смотреть зверем, как зять что вякнет, сразу орать — мол, не гневи меня, не буди Дракона. Кольца, заметьте, уже нет, а амбиций, как обычно, выше головы. Ну, Виктор тоже молодец, нет чтоб промолчать — всё ему не нравится. И налоги надо ниже, и праздников всенародных, и фонтан из вина на площади, и мир во всём мире, желательно бесплатно. Ну да, пока мы мучились и про казну и налогообложение вкупе с ратным делом учили всё, что следует, он где-то в пустыне с верблюдами мечтал о лучшей жизни. Вот и стоило оно того? Правда, коли так дальше пойдёт, возможно, ему просто отрубят голову. Лизандро воровато оглянулся и почесал себя пониже спины. Поднимался ветер, и сухая трава качалась из стороны в сторону. — Ну, голову, положим, вряд ли отрубят, — продолжил принц. — Жена заступится. Она уже родила троих, ждёт четвёртого. Растолстела, с мужем спорит, часто плачет, говорят. Ох уж эти бабы. То есть не все, но большинство... Опять я глупость сморозил, ну что за... — Он стыдливо приумолк, прикрыв рот ладонью. — А я про тебя часто думаю, — вдруг вырвалось у Лизандро. Глупо было говорить с тем, кто даже тебя не слышит, кого и нет рядом... Но в том, что он вообще приходил в этот лес, смыслу было маловато. — Знаешь, я ведь до всего этого даже и не смотрел на тебя толком. Ну, красивая, да, но мало ли красивых девиц, да и сестра твоя... Ну, или не сестра, не важно... Та ещё куколка, хороша же. А ты — сразу видно, ведьма. Нет, я сразу про ведьму не понял, конечно, но взглянешь — и сердце в груди останавливается. Такую за зад не ухватишь, знаешь ли. На миг Лизандро показалось, что кто-то в лесу смеётся над его косноязычием. Наверное, просто какое-то животное прошло по сухостою, вот ветки и хрустнули. — А вот сейчас, знаешь, думаю о тебе постоянно. И к дракону в зад всё это королевство, и Виктора с зазнобой его брюхатой, и власть... Лишь бы тебя хоть разок ещё увидеть — не разглядел же толком. Снова хрустнула ветка, и Лизандро вскочил, выхватывая меч — несмотря на смертельную в последнее время тоску, жить ему пока что не надоело. Он думал, что увидит волчицу — и почти поверил в это, но, похоже, звуки были плодами его воображения и разыгравшейся паранойи. — Ну так вот, — продолжил Лизандр, снова сев на землю. — Не поверишь, я настолько с ума сошёл, что пошёл к Виктору и обо всём расспросил — и как они спаслись, и про тебя... Он сначала всё выкобенивался — мол, кто ты такой, Лизандро, чтоб я вообще с тобой говорил. Я уж думал ему намекнуть — было время, и он сам между вами метался, и не трона ради, а так, за штанами уследить не мог. Но промолчал, слава богу — всё равно прибежала к нему супружница в слезах, опять он что-то не то при венценосном отце ляпнул. И после этого я невежа, понимаешь? Виктор её вроде в себя привёл, а как ушла — сам достал бутыль, налил, выпили... Ну он и нализался, ты бы видела! — Лизандро ухмыльнулся, смакуя приятные воспоминания. — А потом мне рассказал про Фею Озера. Я подумал сначала — байки, тем более про куклу совсем уж нелепо, ну какая же она фея, если куклу соломенную от мужика отличить не может? Но затем так тоска заела, что сел я на лошадь и к ней поскакал. Лизандро глухо рассмеялся. — Эх, была б ты рядом... Ну да ладно. — И что же дальше, резвый ты мой? Лизандро оглянулся, но снова никого не увидел. — Голоса слышу, совсем с ума сошёл. Ну так вот, приехал я к озеру, а она уже вылезла из воды. Спрашивает — чего тебе? Я так и сказал — нет мне покоя, хочу вернуть девушку, которую каждую ночь во сне вижу. Мол, на всё готов, могу и в услужение пойти. Серьёзно мог, я уже всему брата научил, его народ любит, а время вроде мирное — авось справятся без меня, без Кольца Дракона можно и доброго принца на трон, это раньше надо было, чтоб глотку не перегрызли. Но что-то я её не сильно вдохновил. Так и сказала — рожей ты, Лизандро, не вышел, на дне озёрном мне прислуживать. То есть она, конечно, как-то эдак высокопарно всё это изложила, но суть такая. Я уж не стал ей говорить, из какой соломы тот, кто ей смазливой мордой взор в тине услаждает. Принц вздохнул и растянулся на земле. — Но тут что-то её дёрнуло, она и сказала — мол, ищи её сам, ищи неустанно, а коли встретишь — целуй, поцелуй любви позволит вам быть вместе. На этот лес указала. Вот и хожу, как дурак, каждый месяц. Зимой в сугробах зад морозил, весной полные сапоги воды набрал, летом жарился... И новой зимой приду. Поняла, волчица? От меня не отделаешься. Он закрыл глаза, и вдруг почувствовал у лица дыхание. Сжав рукоять меча, всё-таки взглянул. Прямо над ним стояла большая чёрная волчица. Она взмахнула хвостом, и в глазах её принц увидел насмешку. — Ну вот, вылезла наконец, — буркнул он. Волчица не пошевелилась. Проклиная собственную неловкость, Лизандро наклонился и осторожно поцеловал зверя прямо в мокрый нос. Холодный ветер вновь пронёсся по лесу, унося за собой остатки солнечного лета, но два волка, лежавшие рядом под старым дубом, не обратили на него внимания.