Sky fall

— Каждому человеку нужен тот, кто заставит их почувствовать, что завтра — это больше, чем просто еще один день. POV Скай       Холодный ветер обдувал мои раскрасневшие щеки. Пустой взгляд смотрел на мир, как на картинку в 2d изображении. С высоты птичьего полета было прекрасно видно каждого из попросту живущих людей. Вот именно, попросту. В 80% жизней не смысла. Никто из них не добьется успехов в науке, не будет открывать больницы и уж тем более не станет президентом. В лучшем случае они станут алкоголиками и погибнут в одной из своих потасовок.       Сильный порыв ветра поднял мои черные волосы в воздух, перенося их вперёд. Да, это мое самое любимое место во всем городе. Крыша самого высокого здания в Манхеттене. Меня нельзя пускать сюда одну. Когда я нахожусь здесь одна, меня угнетают собственные мысли. Я начинаю теряться в самой себе, и эта боль становится невыносимой. Тишина этой крыши приманивает своей красотой, а высота расчетливостью. Вспомним физику: как долго может лететь тело массой 51 кг? Нет, снова плохие мысли. Нужно отвлечься.       Я вытащила из кармана своей безразмерной куртки пачку сигарет. Ни запах, ни вкус их никогда не притягивал меня, но когда на душе все становилось совсем худо — это был единственный способ отвлечься. Даже на высоте 67 этажа был слышен шум города. Суетливые людишки бежали на работу, как обычно опаздывая, или забывая что-то дома. Зачем спешить, когда можно остановиться, отдохнуть и собрать все мысли в кучу? По-хорошему меня даже охрана не должна пускать на эту крышу — никого не пускают. Но когда ты дочь босса такие проблемы, как допуск кажутся формальностью и тебе везде открыты двери. Открыты, но не везде ждут. А точнее, нигде не ждут. Фальшивые улыбки, натянутые на их лица только со стороны кажутся радушными, хотя на самом деле являются масками. Может за свои 19, я еще многого и не знаю, но с точностью могу сказать, что те, кто всегда улыбаются — плачут по ночам. Я улыбаюсь редко; мне не льстят комплименты и прочие радости людей. Это кажется странным и, наверное, из-за этой закрытости люди предпочитают избегать общения со мной. Правда всегда бьет сильнее лжи. Никому не нравится, когда ты показываешь противоположную сторону медали, но что плохого в том, что я говорю правду? Наше поколение слишком подвластно чужому влиянию, так что простая фраза, высказанная для того, чтобы помочь и направить человека — может быть воспринята, как оскорбление. Глупо? Глупо. Мы не замечаем за собой, как начинаем льстить остальным только, чтобы избежать конфликта. Как молчим, скрывая свои чувства, только чтобы не быть, поставлены в глупое положение. Мне надоела эта ложь, мне надоела эта лесть.       Зачем улыбаться, когда всем сердцем проклинаешь меня? Лучше скажи это в лицо и тогда, я хотя бы буду знать, чего не стоит ожидать от тебя.       Сидя на самом краю я сбросила окурок вниз. Согнув правое колено, я обхватила его руками. Находясь внизу, я чувствую, как мне лгут. Всегда и везде. Как лгут подчиненные моего отца, чтобы не быть уволены. Как лгут его друзья и партнеры, чтобы подняться в моих глазах, а соответственно и по карьерной лестнице. Смыл? Я прихожу в это здание не ради своего отца, а ради своего сердца. Отец вообще не появляется здесь. Хорошо если я вижу его хотя бы пару раз в месяц. В остальное время он либо на работе, либо за границей на работе, либо с любовницей, либо за границей с любовницей. — Не жизнь, а малина. — Сколько это может продолжаться, прежде чем он поймет, что это лишь временное увлечение? Не знаю. На самом деле этот сюжет работает на протяжении 19 лет. И с мамой тоже. Я в сотый раз уверяю себя, что есть люди, которым повезло меньше меня. Кому-то нечего есть, кто-то потерял всех родных, кто-то стал калекой, а у меня все есть. Кроме, правда что, семьи. Мать тоже не особо любит моего отца. Брак по расчету довольно жестокая штука, особенно, когда одним из его пунктов является зачатие ребенка. Только потом, там не указывается: кому он будет нужен и зачем. Скорее просто запасной вариант для передачи наследства, если у отца не появится более любимый ребёнок. Моя мать тоже не так часто радует мои глаза. Мы никогда не жили вместе, мы никогда ни завтракали, ни обедали, ни ужинали, даже не гуляли. Каждая встреча обходится сухим: «Привет. Как дела? Нормально. Хорошо». Кто бы только спросил, так ли у меня все хорошо. Кто бы хоть раз посмотрел в мои глаза и, цитируя интернетные паблики, сказал: «Врешь, я знаю, что все плохо».       Странно, мне казалось, что смотря в глаза моих родных: я понимаю их. Я чувствую, когда им больно, я помогаю им, а они мне нет. Они глухо верят моим словам и даже никто ни разу, не спросил, так ли это. А я? Я не хочу давить на жалость. Не хочу жаловаться кому-то на мои проблемы. Зачем? Никому это не интересно. Мои родители считают, что я в порядке. Мои друзья думают, что я в порядке. Мой врач думает, что я в порядке. Несколько дней я даже думаю, что я в порядке, но это не так. Я не в порядке вообще, и я не знаю, как долго смогу притворяться, а точнее знаю, что дальше не смогу.       Вымученная улыбка появилась на моем лице. Так просто, взять и прыгнуть. — Да, это грустно, что людям есть до тебя дело, только если ты красивый или умираешь.       Я поднялась на ноги, вызывающе смотря в низ. Люди, проходящие мимо здания меня не видят, пока не видят. Один шаг — конец истории… — Стой! — Позади послышался скрип железной двери. Я медленно повернулась лицом к человеку так грубо посмевшему оборвать мою кульминацию.       Парень, стоявший передо мной, был среднего роста с каштановыми волосами. Собственно, он не отличался красотой. Тощий, не много угловатый с карими глазами. — Ты не должна этого делать. Подумай, стоит ли? — Стоит, — уверенно ответила я. — Стоит хотя бы ради интереса, чем все это закончится. — Но ты же этого не увидишь. — А ты хочешь прыгнуть вместо меня? — Я спокойно стояла на краю, указывая пальцем вниз. Этого парня я раньше здесь не видела. Чёрный строгий костюм, чуть взъерошенные волосы. Неужели на собеседование пришел? — Нет, и тебе не советую, — медленными шагами он осторожно начал подступать ко мне. Пф… Смотрит на меня как будто я сумасшедшая. А я, совсем-таки разумно размышляю и ежемесячный поход к психотерапевту — это подтверждает. — Подумай сколько всего прекрасного в жизни. — Например? — Этот закат, — парень пальцем указал за мою спину. Уже закат? Я посмотрела назад. Солнце сияло еще высоко на небосводе, тогда он быстро подбежал ко мне, руками обхватывая за талию и толкая на землю. Навалившись на меня, он обхватил мои руки по обе стороны от головы, внимательно глядя в глаза. — Разве ты не хочешь жить? — 19 лет пожила и достаточно. — 19? Ты еще такая маленькая и уже хочешь умереть? Не подумала о своих друзьях, родных они разве не будут по тебе скучать? — А ты у нас большой что ли? Сколько тебе? — 28, и пока, как видишь, я сбрасываться с крыши не собираюсь. — Просто ты еще не осознал ущербность своего существования. — Просто я не сдаюсь, никогда.       Я внимательно просмотрела в его карие глаза. Что-то в них мне показалось странным, наверное, то, что он первый кто отчитал меня. — Если это новый ход, чтобы подобраться ближе ко мне, то хорошо сработано. Будем считать, что я поверила, а теперь отпусти меня. — Что? Какой ход? — Отпусти меня, — настойчивее повторила я, вытягиваясь словно струна. Парень отодвинулся в сторону, позволяя мне расслабленно подняться на ноги. — Ты больше не будешь пытаться прыгнуть? — Он поднялся на ноги, наклоняя голову чуть на бок. — А ты больше не придешь меня спасать? — Приду. — Тогда буду. — Довольно странный ответ. Просто стало вдруг интересно, что он предпримет в следующий раз. На закат я больше не поведусь. Особенно в полдень.       Уйдя с крыши, через железную черную дверь, я оказалась на лестнице. Спустившись по ней, я прошла в длинный бежевый коридор, покрытый черным ковром. Я не видела, как он спустился за мной, но я знала, что он идет следом. Молча, медленно, наблюдая за каждым моим действием, а я, ориентируясь здесь уже, как у себя дома вела его через длинный лабиринт офисных помещений. Пройдя к лифту, я нажала на кнопку. Парень нагнал меня сразу же. Интересно, о чем он сейчас думает?       Внимательный изучающий взгляд прошелся от моего профиля, по линии груди, спускаясь к кедам на ногах. Да, через куртку-мешок, хоть и распахнутую, много не разглядишь. Двери лифта открылись. Я быстро вошла в него, специально проходя глубже и разворачиваясь лицом к парню. Он вошел так же молча, развернувшись ко мне спиной, но продолжая наблюдать через зеркала на стенах.        И что, даже приставать не будет? Не заведет разговор? Не похоже, что он вообще знает кто я. Ну, что ж, еще один плюс. Так будет гораздо забавнее наблюдать за сменой его поведения, когда он все узнает.       Мы вышли на восьмом этаже. М… Мое любимое число. Я вышла первая, точно зная, что отдел по набору кадров находится именно тут. — И что, ты даже имя своего не скажешь? — Послышалось за моей спиной. — Скай. — Небо… Думаю это имя тебя прекрасно подходит. — С чего же это? — Я удивленно остановилась, не разворачиваясь к нему лицом. Мне вот это имя никогда не нравилось. Хотя бы потому, что оно ни как не женское. — У тебя цвет глаз небесно-голубой и жизнь твоя зависит только от высоты. — Хм… — Ехидно улыбнулась я. — Чем выше поднимаешься, тем больнее падать.       Продолжив шаг я оказалась в приёмной, наполненной множеством сидящих людей. Все они ждали своей очереди и конечно, надеялись получить работу, но выберут только одного. Метод выживания в этой компании не прокатит. Только способные подчиненные могут поднять рейтинг. — Даймонд Крэйг. Здесь есть Даймонд Крэйг? — Светловолосая секретарша, наверное, не в первый раз называла это имя. — Да, это я! — Отозвался парень, сразу оживившись. — Проходите, вас уже давно ждут. — Хорошо, — парень тяжело вздохнул, поправляя коричневый галстук на своей шее. Его фигура тут же скрылась за дверью главного менеджера. Я же не сильно помешаю собеседованию, если буду присутствовать? Не думаю, что меня выгонят, впрочем, как и всегда.       Уверенной походкой, пересекая толпу ожидающих, проходя мимо секретарши и, наконец, заходя в кабинет. Так и знала, всем пофиг. — Скай, вы что-то хотели? — На лбу менеджера выступил пот. Мужчина средних лет в сером костюме уже давно закоренился на этом месте, не продвигаясь по карьерной лестнице. — Хочу посмотреть, как вы подбираете персонал, — пойдя мимо парня, я обошла стол менеджера, усаживаясь на него спиной к Даймонду. Он явно был обескуражен таким появлением. Ну, да, по моему виду сразу не скажешь, что я вообще являюсь кем-то в обществе.       Выхватив планшет с резюме прямо из рук менеджера, я внимательно начала вчитываться. — Даймонд Крэйг 28 лет, хм… Окончил приличный университет, работал уже в трёх компаниях по продвижению недвижимости. — В слух прочитала я. — В чем причина смены места работы? — Обстоятельства, — сомнительно ответил парень. — Компании, в которых я работал, не были самыми легальными, а проблемы с законом мне не нужны. — А ты думаешь у нас другая компания? Везде есть свои плюсы да минусы. Куда бы ты ни пошел, везде будет все от обычного обмана и до криминала. — Ну, я надеюсь, что Трин-интейд, как компания более развитая, будет лучше во всех смыслах этого слова.       Я спокойно развернулась к нему лицом, чтобы посмотреть в его глаза, и они не лгали. Чуть наклонившись к менеджеру, я сказала: — Поставь его на заметку. Соображает парень.       Встав с места, я вновь обошла стол, направляясь к выходу. — Скай Трина, — позвал менеджер. — Вы могли бы поговорить с вашим отцом на счет меня? — Если не забуду — поговорю, забуду — не поговорю, не встречу — не судьба.       Ответ был весьма категоричный, зато правдивый. Не хочу, чтобы кто-то тешил себя надеждами. — Скай Трина! — Даймонд догнал меня уже у самого лифта. — Постой!       Развернувшись к нему лицом, я вновь осмотрела прямые черты его лица, каштановые волосы и карие глаза. — Я не знал, что ты… Вы… — И не нужно. Можешь поблагодарить и больше не появляться. — За помощь спасибо, но просто так останавливаться я не собираюсь. Остальные знают, что наследница Трин-интейд собирается покончить жизнь самоубийством? — Конечно, знают, вот уже все с транспарантами по улицам ходят. — Но тогда тем более вопрос: зачем? — Просто, — пожала я плечами. — Нельзя так, понимаешь? Ты должна кому-то высказаться. — Ну, иди, рассказывай всем. Давай. Никто и внимания не обратит даже, будь ты шишкой какой-нибудь. Можешь еще рассказать моему отцу, если найдешь его, конечно. — Развернувшись на носках, я гордо зашагала в раскрывшийся для меня лифт. — Прощай, Даймонд Крэйг. — Прощай Скай Трина.

***

      Дорога от компании до дома не заняла более 10 минут. В это весеннее время люди начинают меняться. Чувство романтики и любви прям так и застыло в воздухе. Все ходят под ручку, обнимаются, целуются, а я… Я просто растворяюсь в этой суете, заглушая свое одиночество музыкой.       Многоэтажное общежитие нашего универа собой ничего не представляло, кроме как обыкновенного дома, в котором моя комната располагалась на третьем этаже с самого края возле пожарной лестницы.       Проникнув в комнату, я лениво вытащила наушники из ушей. Краем глаза замечая, что Кейси — моя соседка, — уже здесь. Наши отношения с ней нельзя было назвать дружескими. Мы просто жили вместе, просто общались, когда находили общую тему для разговора, но это-то и было ценно. Мы никогда не обижались на друга, если кто-то из нас пошел в кино с кем-то другим. Если кто-то из нас начинал разговор, а другой не хотел его продолжать он так и говорил: «Что это ему абсолютно не интересно». Знаете почему? Потому что мы не боялись обидеть друг друга. Мы всегда говорили правду. Всегда, какой бы она не была. И на вопрос: «Вы подруги?», — мы всегда так же дружно отвечали: «Нет». Страха потерять друг друга не было не в одной из нас, но и ненависти не наблюдалось — это называется терпимость. Она терпит меня, я ее и проблем не возникает.       Кейси мимолетно подняла на меня взгляд, снова опуская его в учебник. Хоть кто-то из нас учится. — Ректор сказала, что если бы не твой отец и его взносы, то тебя давно бы уже исключили из универа, — сообщила она. — Если бы не взносы моего отца, то у ректора и шубы бы не было. Так что не исключат, — я вяло пожала плечами, сбрасывая куртку на пол. — Ага. — Без интереса ответила она, зная, что я не собираюсь продолжать. В горле засел какой-то непонятный осадок после сегодняшнего дня. Я ненавижу это чувство, когда ты не чувствуешь ничего. Ты пуст. Ты не счастлив, ты не грустен, ты — ничто. Когда твой разум идёт кругом, но ты не все равно не можешь ничего почувствовать… — Быть может мне всё-таки стоит появиться завтра на парах?

***

      Ночь, тишина и лишь полная луна на небе. Я опять это сделала, я снова пришла сюда. Просто моя жизнь уже не возможна без высоты. Не поднимаясь наверх, хотя бы раз за сутки: я чувствую, что день прошел зря. Такое ощущение, будто я теряю саму себя. Правда, сегодня у меня нет таких гнетущих мыслей, как в прошлый раз. Я просто хочу побыть здесь, стать ближе к небу.       Ночной Манхеттен завораживает. Людей на улицах практически нет, зато все здания освещены множеством огоньков. Как же хочется ко всему этому прикоснуться, так почему же это не возможно? — Я знал, что ты все равно придешь сюда, — Даймонд стоял за моей спиной, явно не собираясь ничего предпринимать. — Ты ждал меня весь день? — Я повернула голову в сторону парня. — Тогда мне жаль, что я не появилась утром, — мой взгляд снова вернулся к улицам, — хотя нет, я рада, что пришла сюда именно в это время.       Даймонд спокойно подошел ко мне, присаживаясь рядом и свешивая ноги с крыши. — Самоубийцы всегда возвращаются на место своей смерти. — Я не самоубийца, пока… — Знаешь, Скай, я весь день не мог работать, размышляя. Зачем в столь юном возрасте человек может решиться на такой нелепый шаг? — Это не нелепый шаг. Это граница. Просто кто-то через нее переваливается, а кто-то нет. — Даймонд тяжело вздохнул, выпуская горячий воздух изо рта. — Даже если так, то зачем? Неужели это все из-за любви? Тогда это еще глупее. — Нет, Даймонд, я не страдаю из-за неразделенной любви. Никто не обязан любить тебя в ответ. Чаще всего люди сами строят себе иллюзии и сказочные замки, а потом страдают от того, что другие не следовали их ожиданиям. Ты сам разбиваешь себе сердце, идя на поводу у ожиданий. И, в конечном счете, ты можешь, либо остаться с этим наедине, либо страдать от того, что тебя не любят в ответ, но это не значит, что от этого изменится твоя жизнь. — Слишком философские мысли для 19. На кого ты учишься? — Юрист. Все банально до предела. — Я бы так не сказал, в будущем тебе это поможет. — Говоришь, как старый пень. — Спасибо за комплимент.       Я достала из кармана куртки зажигалку с сигаретой. — Ты куришь? — А ты нет? — Зачем? Это всего лишь течение моды. Вот увидишь, пройдет ещё десять лет — и это не будет считаться таким классным. — Я похожа на человека, идущего за модой? — Огонь от зажигалки осветил мое лицо. Даймонд внимательно посмотрел на меня, отводя взгляд. — Ты похожа на запутавшегося в себе человека. Скажи, чего тебе не хватает? — Ты говоришь про деньги и славу? — И про это в частности. — Меня не впечатляют дорогие машины и дизайнерские сумки. Если ты хочешь впечатлить меня, расскажи мне о своей любимой книге. Или почему ты сменил направление посреди обучения в университете. Расскажи мне о странах, в которые ты путешествовал и приключениях, в которые собираешься отправиться. Поговори со мной о своих друзьях, и почему ты их любишь. Дай мне узнать, кто ты есть, а не что у тебя есть. — Ты знаешь, что я сменил направление в универе? — Трин-интейд внимательно подходит к подбору сотрудников. — Знаешь, ты сильно отличаешься от тех, кого я знал. — Ну, во-первых, наверное, потому что ты их с крыш не снимал? — Нет, характер, мысли — все другое. — Я должна быть рада, или нет? — Не знаю.       Мы замолчали, просто смотря вниз. Он тоже погрузился в это притяжение невесомости… Я вижу, как загорелись его карие глаза. Глядишь, как в романе, возьмемся вместе за руки и прыгнем вниз. — Что тебе говорили родители в детстве?  — Always do what you are afraid to do (всегда делай то, что ты боишься делать), — эти слова прозвучали, как уже заученное стихотворение. — Тогда, думаю все с тобой ясно. — Ты напоминаешь моего психотерапевта. Он так же задаёт мне странные вопросы и говорит, что все ясно, хотя он понятия не имеет, что я чувствую. — У тебя плохой психотерапевт.       Сигаретный дым, вылетел у меня изо рта во время нашего молчания. Даймонд неожиданно повернулся ко мне лицом, хватая за руку. — Скай Трина, позволишь мне показать тебе, что жизнь прекрасна?       Он застал меня врасплох. Я молча сидела, удивленно смотря в его глаза и не могла понять, чего он хочет этим добиться? Повышения, денег, а может сразу всей компании? Почему они всегда выбирают меня центром своих интриг? — Позволю, — вздохнув, ответила я. Я уже не маленькая, на такие сказки, как любовь не поведусь, но мне действительно интересно, что будет дальше.

***

      Неделя пролетела незаметно. Следуя традиции, я каждый день проходила на крышу, а он, замечая там меня, поднимался вслед за мной. Множество разговоров, размышлений, мне действительно нравилось рассказывать ему, что происходит в моей душе. Хотя с каждым разом я все больше и больше задавалась вопросом: «А не скучно ли ему?». Каждый день — новый разговор, но за это время он ни разу не рассказал о себе, ничего.       Весь сегодняшний день я провела в университете. Так что, вернувшись в девять вечера в общагу, я просто не смогла найти в себе силы, чтобы пойти в компанию, но жизнь без высоты казалось мне адом. Мои ноги сами понесли меня на балкон, а там уже и на пожарную лестницу. Здесь крыша была всего до 9-го этажа, но и от сюда можно было наблюдать этот превосходный вид.       Телефон в моем кармане завибрировал. Странно, обычно мне никто не звонит. — Алло. — Скай Трина… — Это он, его голос я узнаю из тысячи. — Почему ты сегодня не пришла? Я жду тебя весь день. — Я только что вернулась. Откуда у тебя мой номер? — Пришлось постараться, чтобы его найти. — Не сомневаюсь. Ты где сейчас? — Здесь, на нашем месте. — я посмотрела вперед, постепенно поднимая взгляд на высотку. Из-за близ лежащих пятиэтажных домов это здание было видно прекрасно, конечно, оно самое высокое в городе. — Я хочу тебя увидеть, — послышалось на том конце провода. — Посмотри вниз, видишь улицу до сих пор украшенную красными новогодними фонарями? — Да. — Поднимись по ней взглядом, сворачивая к фонтану и посмотри на хмурую девятиэтажку. Я здесь, на крыше. — Так близко? Я приеду. — Не надо. Лучше иди домой спать. Тебе завтра на работу. — Я начала отпускать трубку, как из нее послышалось мое имя. — Скай, — повторил он, — я сменил направление в колледже из-за неразделенной любви.       На моем лице появилась не большая улыбка. — А друзья? — Я переехал неделю назад, все друзья остались в другом городе. А здесь я начал нормально общаться только с тремя парнями и тобой. — Парень тяжело вздохнул, будто этот разговор ему давался с трудом. Да, я знаю, что это такое, переступать через себя. — А твои? — У меня их нет. Есть соседка по комнате и все. — А я? — А ты не друг. — Я не знаю кто ты. — Спокойной ночи Даймонд. — Спокойной ночи Скай.

***

      На следующее утро у выхода из общежития меня встретила наша вахтерша с букетом лилий в руках. — От кого на этот раз? — Вдохнув, спросила я. — Милый молодой человек ночью принес. Я предложила позвать тебя, но он сказал, что не хочет будить. — Ночью? — Я взяла цветы в руки, вынимая из них карточку. «Лучшим днем твоей жизни станет тот день, когда ты поймешь, что твоя жизнь принадлежит только тебе. Никаких извинений или оправданий. Нет человека, на которого можно опереться, надеяться и которого можно обвинить. Жизнь — это дар. Это удивительное приключение, и только ты несешь ответственность за его качество. Это будет тот день, когда твоя жизнь действительно начнется. Даймонд.»       Необычного содержания записка. Он не делает лестных комплиментов, не тянет руки, не стремится быть ближе. Чего он хочет? Хм… Какие только стратегии люди не придумают, чтобы добиться своего. Нужно постепенно завязывать с этим. Я не хочу к нему привязываться, я не хочу, чтобы он разбил мое сердце, я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое. — Спасибо, — тихо сказала я вахтерше. — Кому на этот раз цветы отдашь? — Вам, в отличие от меня вы их заслужили. — Я вручила бабушке букет, после чего ушла на улицу.       Погода сегодня была неверно сырой. Машина, припаркованная перед общежитием сразу говорила мне, что в универ я сегодня не иду. Служащие моего отца быстро открыли заднюю дверь, и ничего не объясняя, попросили сесть. — Ваш отец приказал доставить вас к нему, более не известно.       Мой отец? Да, а я уже и сомневаться начала, есть ли он у меня. Если он зовет, значит что-то серьёзное, иначе он бы еще месяц не появлялся.       За полчаса мы доехали до особняка, расположенного за городом. Идеально выстриженная лужайка, податливые слуги — все говорило о том, что хозяин вернулся в это место.       Дворецкий провел меня через холл, направляясь в уютную гостиную. Больше всего меня поразило то, каким составом мы были собраны в этой гостиной. Здесь сидела моя мать, отец и его любовница. В общей сумме те люди, которые еще век бы желали не встречаться. — Проходи, садись, — приказал мой отец. Человек, управляющий такой компанией только и может, что приказывать.       Я покорно села на диванчик рядом со своей матерью. А она ничуть не изменилась, такие же осветленные белые волосы, незаинтересованный взгляд и занятная фигура. Если сравнивать меня и ее, то она — леди, я — гопник, или бомж. Да, по стоимости ее вещей я скорее бомж. — Я не просто так позвал тебя сюда, — начал отец, — мы с твоей матерью разводимся, — наступило молчание. Мне кажется, или в глазах обоих проскользнуло довольное «наконец-то»? — Ты уже не маленькая, переживать не будешь, — как всегда все вопросы решают без меня? — Какая причина? — О… Причин много, но вы же их раньше как-то терпели. — У меня с Изабель, — отец посмотрел на свою любовницу, — будет ребёнок. Сын. — Слова ударили в самое сердце. Конечно, я понимала, что когда-нибудь это произойдет. Что девушка никогда не будет управлять компанией. Что мне просто найдут замену… Осознание того, что мне ее уже нашли, пришло не сразу, но лучше бы вообще не приходило. — И когда? — Через шесть месяцев. — Нет, когда мне можно будет уходить? — Поправила я. — Ты о чем? — Спросил отец. — Я о том, когда ты выставишь меня на улицу. Мне ведь недолго ждать? Правда? Скажи, что да, а то мысль, что мне предстоит к этому еще и готовиться долгое время не дает мне покоя. — Прекрати истерить. — Прошу прощения, — я встала с дивана, под удивленные взгляды всех троих. — Я забыла, что в нашей, уже, бывшей семье мы никогда не проявляем эмоций и никогда не спрашиваем о том, хорошо ли нам.       Я быстро развернулась, выходя из гостиной и, громко хлопнув дверьми, я вышла на улицу. — В компанию и живо, — строго приказала я, садясь в машину.       Мой мирок был таким шатким. Только я начала чувствовать, что я привыкаю к такой жизни, как новая напасть. Неужели он ничего не чувствует ко мне? Он, человек который до сих пор является и будет являться моим отцом. Я знаю, что будет дальше. У них родится сын — будущий глава компании! Все начнут ликовать, поздравлять и совсем забудут про меня. Мне и раньше хватало одиночества в жизни, а теперь она будет полностью во мне, или она и есть я? На первом этаже в самом здании, меня остановил Даймонд. Парень сразу заметил мое поведение, и увлек за собой и пустой коридор. — Ты получила цветы? — Получила, — хмуро ответила я. — Понравились? — Чего ты добиваешься? — Что? — Я оттолкнула Даймонда от себя, отступая назад. — Что ты хочешь? Скажи сразу, чтобы я знала, чего можно от тебя ожидать. Давай! Прямо сейчас, пока я обладаю еще хоть каплей власти. — Скай, что-то случилось? — Ничего Даймонд, ничего, я просто устала играть во все эти игры. Говори, что ты хочешь! — Хорошо, — парень достал из кармана коробочку с кольцом, протягивая его мне в руки. — Скай Трина, выходи за меня.       Я в ступоре замерла, глядя на него. Так далеко как он, не заходил еще никто. Отбросив правой рукой кольцо в сторону, я ещё сильнее разозлилась. — Ты поступил ниже всех, кто когда-нибудь со мной общался! Как можно так ловко играть чужими чувствами? Раскрой тайну своего бесчеловечности, давай, я жду! Не можешь? А знаешь почему? Потому что ты жалкий и подлый аферист! — Нет, Скай Трина, — парень поднялся с колена, подходя к своему кольцу и поднимая его с пола. — Я просто человек, — парень подошел ко мне, вкладывая в руку кольцо, — и, похоже, я ошибся. А людям свойственно ошибаться, не правда ли? — Даймонд измученно улыбнулся, проходя мимо меня. Он вышел из коридора, выходя на улицу. Ошибаться…       Я раскрыла руку с кольцом. Карат был не большой, но я точно знала, что на его новую зарплату это все, что он мог купить. Неужели, не могла же я ошибиться? Прожив в мире полном лжи и зла: люди перестают доверять даже тем, кто на самом деле хочет им помочь.       Я быстро выбежала на улицу, оглядываясь по сторонам. Он не мог уйти далеко, не мог! Я уже хотела перебежать дорогу, как автобус с остановки уехал прямо перед моими глазами. Прямо за ним стоял Даймонд, обнимая юную девушку, чуть постарше меня. Они выглядели такими счастливыми. — Незаменимых нет, — пролетело у меня в голове, — а значит, уже поздно. Я развернулась к ним спиной, шагая в компанию.       Выученная наизусть дорога, уже не была чем-то длинным. Я действительно наслаждалась последними минутами жизни, вспоминая каждое мгновение проведенное здесь. Помню, как мы спускались по этому лифту, помню, как его голос долго оставался звучать в моей голове. Помню, как всегда слушала здесь музыку в наушниках, а с его приходом начала слушать его. Горло уже не сжимала боль, наоборот, казалось, что так и нужно, что скоро все закончится и чтобы не исчезнуть, нужно запомнить последние мгновения. Поднявшись по лифту, я вновь оказалась в бежевом коридоре, застеленным лишь черным ковром. Ступени сами подняли меня наверх и, выйдя через черную дверь, я оказалась на крыше. Прохладный воздух сразу начал играть с моими волосами. Громкие звуки, доносящиеся снизу, звучали здесь, лишь как отголосок бурлящей жизни.       Я встала на самый край крыши, смотря на все сверху вниз. Да, а он и вправду это сделал. Он заставил меня полюбить жизнь. Жаль, что только я разрушила его надежды, знай все с самого начала, возможно все могло сложиться бы иначе… А самое обидное — это осознание, что в этот раз он больше не придет. — Ты обещал, что останешься. Прошу, больше никогда ничего мне не обещай, — тихо прошептала я, вытирая слезу. — Похоже, я все-таки люблю… — земля под моими ногами исчезла. В последние секунды своей жизни я не страдала. Я не чувствовала грусти, я не чувствовала ничего. Все правильно, все так и должно быть. Прости меня, Даймонд. Конец POV Скай.

***

      День выдался утомительным. Сама погода всем своим видом показывала, что смерть Скай — нелепое стечение обстоятельств. Похоронная музыка, грустные лица людей, хотя можно ли назвать их грустными? Они скорее просто безразличные, безучастные.       Весточка о том, что дочь главы кампании Трин-итейд совершила самоубийство, быстро разлетелась по публике. Все сразу начали говорить об избалованности ребенка и подростковых гормонах, но никто так и не попытался узнать, что на самом деле творилось в душе Скай.       Похоронами занималась ее мать. Женщина все организовала и появилась только в начале церемонии со своим новым молодым мужем. Не сказать, что она была полностью безразлична ко всему. Все-таки у нее умерла дочь, но ни одна слезинка не скатилась с ее глаз. Отец Скай вообще не появился на церемонии, объясняя это загруженностью на работе, но кто его знает, была ли это загруженность, или иные обстоятельства?       К гробу Скай построилась очередь. Люди по одному подходили в последний раз, смотря на девушку. На ней было одето белоснежное платье, напоминающее свадебное и кольцо на пальце, найденное на самом теле Скай.       Молодая светловолосая девушка и Даймонд подошли к гробу, прикладывая рядом с ним цветы. — Братик, а кто была девушка? Ты был с ней знаком? — Да, — спустя длительное молчание ответил парень, сдерживая эмоции. — Она была той, ради кого я был готов отдать жизнь, но так и не смог ничего сделать.