Friends never say Goodbye

На улице нет совершенно никого, когда они выходят из третьего по счёту бара. В последнее время жители Эдо предпочитают возвращаться домой пораньше, чувствуя в воздухе приближающуюся опасность. Небо уже по-рассветному розовеет, но у ночи осталось ещё около часа, прежде чем утро вступит в свои права. Утро, которое принесёт неизбежные перемены. Нет смысла жалеть о них, только не для тех, кто всё ещё называет себя самураями. По пути домой Хиджиката держит его за рукав. Оба недостаточно пьяны, и оба немного об этом жалеют. Тьма окутывает их плотным коконом, обвивает кольцами двух людей, идущих по ночной улице. Ни один не произносит ни слова до самой двери. – Зайдёшь? – будничным тоном произносит Гинтоки, подозревая, что вполне может в последний раз приглашать кого-то войти в эту дверь. Хиджиката вдыхает, и огонёк его сигареты вспыхивает жёлтым. – Нет, – отвечает, не думая. – Будут другие дни, когда я смогу зайти к тебе. – Хорошо, – серебристые локоны заслоняют лицо так, что видна лишь кривая усмешка. – Мне не нужно было тебя приглашать, да? – Ага… – Хиджиката прерывается на половине слова и упирается, но Гинтоки сильно толкает его в спину и заставляет войти внутрь. Едва задвинув дверь и погасив свет, они медленно раздевают друг друга. Руки скользят по тёплому телу, губы прикасаются к губам – сухо, лишь прикосновения ради. Это так не похоже на них, что хочется засмеяться – или заговорить, что точно будет ошибкой. Хиджиката дышит надрывно, неровно, и Гинтоки обнимает его, гладя по спине. Едкая шутка грозит вот-вот сорваться с языка, но он удерживается и прерывисто выдыхает, тем самым вызывая у Хиджикаты мурашки по всему телу. Сейчас им достаточно молчания, ведь всё неважное давно уже сказано, а о важном так хочется промолчать. Чтобы сильнее верилось – и, чёрт возьми, Гинтоки верит всей своей душой – что эта встреча не будет их последней.