Моя любимая эгоистка.

      Ночь плотным туманом окутала долину у подножия Мильнерского холма. Тучные облака будто расступались перед холодным диском луны. Яркий, ледянящий, но такой приятной во тьме свет покрывал вуалью дворец. Скромный лучик просочился сквозь плотные, тяжелые бордовые шторы, проложив бледную полосу на полу величественной комнаты. Отделанное золотом ложе из белого дерева, будто дрогнуло, и из-под расшитого узорами покрывала показалась светло-русая девчонка в белой ночной рубахе. Она пихнула покрывало в изножье и спрыгнула на дощатый пол. Эсмеральда тихонько подобралась к окну и отодвинула тяжелый полог ткани. Девочка забралась на широкий подоконник и, прислонившись лбом к стеклу, зачарованно смотрела вниз, на долину, окутанную предрассветным туманом.       Эсмеральда тяжело вздохнула и опустилась на колени перед стеклом. - Почему отец так бессердечен? - прошептала девочка, понурив голову. - Почему мне нельзя туда? Мама... она ведь сама водила меня туда... Он же не возражал... Наверное...       Эсмеральда прекрасно понимала, что половина того, что ей повседневно внушают - вранье. Единственное, что она всегда принимала за правду, это то, что говорит ей отец, хотя и он мог приврать, ради благополучия дочери. Во всяком случае, так он сам говорил.       Она хотела туда. Туда, где несметное количество ветерков со всех сторон света каждое мгновение тормошат листву молодых деревьев. Туда, где лазурное небо покрывается дымкой перистых облаков. Туда, на свободу.       Внезапно невесть что взбрело девочке в голову, и та, слезши с подоконника, пересекла комнату и подошла к двери. Аккуратно приоткрыв огромную преграду из белого дерева, сделанную в комплект к кровати, выглянула в длинный и узкий коридор. На одном из канделябров единственно догорала последняя свеча. Яркий огонек слегка ослепил привыкшие к темноте глаза Эсмеральды, и та зажмурилась, потирая ладонями веки. Как только глаза перестали жечь, она проморгалась, прикрыла дверь и осторожно взяла свечу, оберегая пальцы от горячего воска.       Девочка прищурилась, вглядываясь в кромешную тьму коридора. Ей было страшно. Этот дворец она знала, как свои пять пальцев, но только при свете дня. Сейчас же, он внушал лишь недоверие. Она знала, куда пойдет. Главное не заблудиться и не навести шуму. Собравшись с силами, девочка медленно побрела вперед, оглядываясь по сторонам. Тщедушный огонек безжалостно съедал остатки воска. Если вдруг, не дай Бог, он потухнет, Эсмеральда останется наедине с тьмой. Один на один. А этого нельзя допустить. Вот показались резные перила и первая ступенька. Остается преодолеть ступеньки и еще один коридор на пути к цели.       И вот она уже стоит перед небольшой покосившейся дверцей, освещаемой слабым блеском. Маленький, казалось бы невинный огонек за короткий промежуток времени изуродовал свечу хуже, чем Бог черепаху. Эсмеральда приоткрыла дверцу настолько тихо, насколько это позволяли заржавевшие петли. Она глянула в небольшую комнатку, которая на первый взгляд напоминала чулан. На удивление, в столь поздний, или даже ранний час внутри было светло. В комнатке стояли две широкие лавочки, накрытые простынями, с небольшими мятыми подушками.       На одной из кроватей спала на боку, укрытая небольшим одеялом, средних лет женщина с темными волосами, заплетенными в пучок на затылке. На другой же сидела высокая худая девочка в ночной рубахе со старой, потрепанной книгой на коленях. Бледная, почти белая кожа чересчур контрастировала с глубоким каштановым оттенком длинных, прямых волос. В непропорционально больших, цвета морской волны глазах с редкими ресницами отразился огонек свечи в небольшом кандилябре, стоявшем посреди комнатки, как только девочка оторвала взгляд от книги и подняла его на Эсмеральду. - Эсмеральда? - тихим, от природы хриплым голосом произнесла она. - Что ты здесь делаешь посреди ночи? - Прости, если помешала, Мелисса, - пробубнила блондинка. - Да нечего, проходи, садись. Только закрой дверь.       Мелисса, наклонившись, положила книгу под лавочку и перевела взгляд на Эсмиральду. Девочка потушила умирающий огонек свечи и прикрыв осторожно дверь, пробралась к подруге и села рядом.       Эсмеральда без сомнений могла называть юную служанку своей подругой. Они сдружились с того момента, как только миссис Гротте устроилась работать служанкой в поместье Гардианов, ради хоть какой-то прибыли. До этого они жили в поселении у подножия холма, на котором и расположился дворец аристократов. - Слушай, ты же жила в поселении раньше, да? - Ну да, - так же тихо ответила служанка. - А что? - Не могла бы ты рассказать мне о нем поподробней? - выпалила юная мисс.       Она знала, что Мелисса придерживается всех правил, которые поставил перед ней отец блондинки Дариус и вряд-ли расскажет хоть что-нибудь. После короткого молчания, показавшегося Эсмеральде вечностью, она тяжко вздохнула и на выдохе произнесла: - Ты все таки решила сбежать?       Эсмеральда решительно кивнула подруге. - Да. Решила.