Как затонула Атлантида

      На плодородных лугах изумрудной зелени вокруг Халидокеана, на уединённой пажити, под развесистыми кипарисами паслась козочка по кличке Ризатка.       Когда-то лелеяли и нянчили маленькую козочку, и она была щедра на молоко, но было это давно. Охватило пестуна Пирвуса вожделение к богатствам, и стал он скупым. Последние сандалии носил до того, что пятки касались земли, а его рваный хитон был весь усеян бурыми пятнами.       Новых пастбищ он не избирал для своей единственной козы, поэтому водил её всегда на один и тот же луг. В скором времени он стал бы пустырём: плешивый и жалкий, он был похож на подол многовекового платья богини земли Геи; только нечастые клоки травы напоминали и его былом величии в начале веков. Мёртвым сном спали на тверди земли, слоем растительной падали, их сородичи-снопы, чьи пожелтевшие члены описывали дугу по границе с рощей, посвящённой Посейдону. Но могла ли Ризатка сказать своему пестуну, что не приносят ей былого удовольствия эти места? Ведь она была лишь скотом.       И вот, однажды не хватило терпения козе Ризатке, ушла она от своего пестуна. С равнины в сторону севера, к великим горам, красивее всех прочих гор. Много месяцев шла Ризатка, достигла она того места, где равнина обрывается, а под нею грозно клокочет могучая река Шастра. Окинула взором она эти бескрайние края и пришла в восторг: покрывало их неисчислимое количество густой травы, ступенчатыми полями поднималась в закрывающие выход к морю горы; сливовые цветы просвирника прятались в прибрежных тенистых кустах — и было это сами кущи Элизия во мирской плоти. Воспылала вожделением Ризатка; бросилась она к берегу поедать сочную траву, дабы насытить своё одичавшее от многомесячного голода чрево.       Глубоко в земных недрах сплетаются корни, образуют мощную сеть из треугольников, но, как и у всего несовершенного что есть на земле, сделанного по подобию вечности, есть уязвимые места, так и у идеального на вид государства была Ахиллесова пята, и крылась она именно там. Как взмах крыльев бабочки на одном краю света создаёт разрушительные ветра́ на другом, рвала траву козочка так, что рассердила почву. Своими резкими, порывистыми щипками Ризатка пробудила страшные землетрясения и другие катаклизмы. Мгновение спустя, Атлантида ощутила слабый толчок, вылетели из крон золотых деревьев испуганные птицы.       Ризатку это не побеспокоило; ослеплённая эвфорией, она хотела ещё больше! Рвав траву своими кривыми зубами, её жадное чавканье раздавалось эхом, как от плаксивой свирели, по всем просторам Атлантиды.       Халидокеан разразило землетрясениями. Каменные стены с воротами и башни сносились и падали, как недостойные. Стенали атлантидцы о пощаде богов, но молитвы не помогали. Струящееся изнутри земной коры пламя охватило акрополь и дома, вода внутренних озёр выкипела и образовалось большое количество пара, обжигал он лица людям, и они не видели, как огонь, изливаясь, злобно играл в отражении орихалковых стен дворца. Мощные сотрясения вызвали трещины на земле, как стрелы скифов быстро проносились по пространству острова, захватывая в ущелья, которые они образовывали, всё, что стояло на их пути. Сравнялись с землей либо провалились любые постройки, а берега острова плескались в воде, поднимая на дыбы древние пучины.       Атлантида исчезла, погрузившись в бездну океана Мрака, и только козочка Ризатка смогла спастись с затонувшего острова. Сквозь поднятые скопления ила, плыла она в сторону Геркулесовых столпов, где её уже ждал летописец Платон…