Жизнь с белого листа

Блейз вместе с Тео и Мионой буквально ворвались в Больничное крыло. В палаты никого не пускали. Малфой вместе с Натали сидели в коридоре у закрытой двери. Миона побежала к Драко: — Драко, что с Кэти? Парень поднял голову и посмотрел на девушку: — На нее напали… — голос слизеринца был непривычно тихим. — Кто? – спросил Блейз. Но Драко как будто не слышал: — Если бы я подошел чуть раньше, я успел бы ее защитить. Но почему она? Она ни в чем не виновата… Блейз постарался привести парня в чувства, но тот ни на что не реагировал. В это время в коридоре появился встревоженный Поттер: — Миона, я только узнал? Как она? Все повернулись в сторону Гарри: — Мы… Девушка не успела ответить, так как Драко вырвался из рук Блейза и набросился на Поттера: — Это из-за тебя! Это ты виноват! Тео попытался оттащить Драко от Гарри: — Малфой, ты совсем сдурел. — Она из-за тебя пострадала. Ты во всем виноват… Натали с Мионой и Блейзом стояли в оцепенении. Тео предпринял вторую попытку оттащить Драко, но опять же - безрезультатно. — Драко, Гарри никогда бы не причинил боль другим… - тихо сказала Миона. — Малфой, отпусти меня, мы это уже проходили. Драко злым, почти безумным взглядом смотрел на Поттера: — Твоя «любимая девушка» напала на Кэти. — Джинни? Нет, она не могла. Кто угодно, но не она. — Да?! Когда я выходил из Большого зала, я встретил мелкую Уизли с ее подружками. И знаешь, что они обсуждали? Не переборщили ли с непростительными заклинаниями? А напали они, потому что Уизли уверена, что Кэти встречается с тобой. И все, потому что ты с ней проводил много времени. Я ненавижу тебя, Поттер. Как только до Гарри дошел смысл сказанного, он произнес: — Но Джинни? Я знаю ее с детства. Такого не может быть. Все молчали. Каждый думал, что Уизли, конечно, испортились после войны, но чтобы непростительными кидаться... Это уже слишком. Вывел всех из ступора тихий голос Гарри: — Ладно, предположим, я тебе поверил. Но не надо перекладывать свою вину на других, Малфой. Попробуй вспомнить, почему Кэти проводила со мной время? Наверно из-за лицемерности одного слизеринского гада. — Гарри… — Миона со страхом посмотрела на Малфоя. Малфой со всего размаха ударил Гарри кулаком в нос. И уже начал заносить на второй удар, но Тео при помощи Блейза удалось оттащить взорвавшегося парня. Миона встала рядом с Гарри и схватила его за рукав мантии: — Что, Миона? Ведь все ему боятся сказать правду. Малфой, я тебе уже говорил это и повторю снова. Она любит тебя и ты ее тоже. Это из-за твоей гребаной помолвки Кэти сейчас в Больничном Крыле. И только потому, что ты вбил себе в голову, что не имеешь права быть с ней. Как ты не понимаешь? Ты говоришь, что не любишь ее, но все твои действия говорят об обратном. Твое лицемерие уже всех достало. Либо хватит ее преследовать, либо разрывай помолвку и живи с Кэти. Все стояли и молчали. Драко кидал злые взгляды в сторону Поттера. Натали старалась не показывать свое присутствие. Так как понимала, что здесь она замешена тоже. Миона с грустью смотрела на Драко. — Так что подумай об этом. Гарри вытер кровь, которая уже затекала в рот. Вдруг дверь в палаты открылась, из нее вышел усталый Северус Снейп: — Мистер Поттер, что с вашим носом?– спросил Северус. — П-профессор, я… — Мистер Поттер? — Профессор, я шел в Больничное Крыло, чтобы залечить свой нос и узнал, что на Кэти напали, — Гарри старался говорить как можно убедительней. – Как она? Северус подозрительно посмотрел на парня. Тот явно врал. Но, посмотрев на взволнованные взгляды учеников, ответил: — Все видимые и невидимые повреждения удалось вылечить. Угрозы для жизни нет. Но пока Кэти без сознания. Я все, что мог, сделал. Нам остается только ждать, когда она очнется. Миона подбежала к дяде и обняла его: — Она ведь очнется? Северус, скажи что… Профессор положил руку на спину племяннице: — Конечно, очнется. Ведь она сильная. Кэти никогда не чувствовала на себе силу непростительного заклинания, и по всем признакам это было «Круцио». Поэтому она без сознания. Драко, ты знаешь, кто на нее напал? Парень поднял взгляд на Северуса: — Нет. — Драко, хорошенько подумай. — Профессор Снейп, я не видел, кто напал на Кэти. В тупике я оказался по чистой случайности. Северус понял, что парень врет. Он знал Драко с младенчества. Люциус многому его научил, но врать парень так и не научился. И судя по лицам Поттера и Натали, они тоже знали, кто напал на Кэти. Уж слишком удивленно смотрели на Малфоя. От дальнейшего анализа ситуации, Северуса отвлек вопрос Теодора: — Профессор Снейп, нам можно увидеть Кэти? — Конечно. Северус впустил ребят в палату, залечив сломанный нос Поттера, а сам направился к директору, где его ждали Флитвик и Минерва.

***

После нападения на Кэти прошла неделя. Для Мионы она была очень трудная. Она переживала за сестру. И если бы не Тео, девушка давно бы уже сорвалась. Тем же вечером в Хогвартс прибыли родители. Они потребовали объяснений с Минервы, пообещали, что просто так это не оставят. Директор заверила, что виновных обязательно найдут. Но все прекрасно понимали, что без свидетелей поиски нападавших бесполезны. А их не было. Нет, был один свидетель. Но он молчал, и все, кому он сообщил об этом, тоже молчали. У каждого на это были свои причины. Тео и Блейз — потому что Драко был их другом, и если тот решил не говорить о нападавших, значит так нужно. Натали решила, что это не ее проблемы. Да и младшей Уизли ей мстить не за что. Гарри не верил, что это сделала Джинни. А Миона и Драко придумывали план мести. И у Мионы он был. Девушка наблюдала за Джинни на протяжении всей недели. Уизли вела себя вполне спокойно. Когда директор сообщила о нападении на дочь Холмсов, та даже не повела бровью. Хотя была секундная паника, когда директор сказала, что виновных будут судить. Что не сказать о ее подпевалах. Тем было очень страшно. Миона решила, что подружек Уизли она трогать не будет, но Джинни ответит за все. Она лишится самого дорогого, что есть у нее в жизни. И в этом ей поможет Миона Холмс. Осталось только придумать, как это все провернуть. И пока четкого плана у нее не было, Миона решила поговорить с Северусом о Натали. Вечером в понедельник, девушка спустилась в подземелье. Равенкловка постучалась в дверь: — Входите, — отозвался Северус. – Миона, что-то случилось? Кэти? Миона вошла в комнату и села на кресло рядом с дядей: — Нет, все без изменений. Кэти пока не приходила в себя. Я пришла поговорить. — О чем? — О ком, – поправила девушка Северуса,— о Натали Каркаровой. Профессор удивленно посмотрел на Миону: — И что же ты хотела узнать о ней? — Ну, начнем с того, как вы познакомились? Северус поднялся, подошел к шкафу, достал оттуда бокал и налил себе огневиски. Мионе он предложил сока или сливочного пива. Та согласилась на сок: — Хм, я очень удивлен, что ты меня об этом спрашиваешь, — сказал мужчина, садясь обратно в кресло с бокалом. — Я знаю Натали с ее трехлетнего возраста. Как ты понимаешь, я был знаком с Игорем Каркаровым. Мы не были друзьями, но я был частым гостем в его поместье. Когда Игорь узнал, что я Мастер зельеварения, он предложил мне позаниматься с Натали. Я согласился, тем более у нее был талант к зельеварению. На протяжении нескольких лет я обучал ее. Потом Натали, вместе с Игорем, на вашем четвертом курсе, прибыла на Турнир Трех волшебников. Каркаров не мог оставить дочь без присмотра. — А мать Натали? — Я о ней ничего не знаю. Известно только то, что она была чистокровной. — Ты продолжал ее учить, когда они прибыли на Турнир? — Да. Потом, после возрождения Темного Лорда, Каркарова убили, и Натали осталась сиротой. Мне пришлось приложить много усилий, чтобы найти ее родственников, так как Каркаров не общался с ними. Они приняли Натали без пререканий. Когда я стал директором Хогвартса, Волан-де-Морт активно собирал детей своих сторонников. Пришлось хорошенько попотеть, чтобы он ее не трогал. Но, как видишь метки у нее нет. И в войне не участвовала. А дальше ты знаешь. Миона смотрела Северусу в глаза и задала вопрос, который ее очень интересовал: — И когда же ты успел в нее влюбится? До Турнира или после? Профессор Снейп даже подавился огневиски: — Что? Миона, ты… — Откуда я знаю? Я недавно слышала ваш разговор. Ну, раз ты не опровергаешь слова, значит, ты ее любишь? — Я, конечно, сниму с Равенкло 5 баллов за подслушивания чужих разговоров, — и пока Миона не начала возмущаться, — да, я ее люблю. Честно говоря, не знаю, когда это произошло. Возможно во время обучения, либо во время Турнира, именно тогда она пришла ко мне и призналась в своих чувствах… Не знаю. — И что ты? — Сказал, что она еще молода и встретит хорошего человека. — И как, встретила? — Да, Драко. — Северус, не смеши меня. У них нет любви. И здесь она из-за тебя. Неужели ты не понимаешь? — Понимаю, но что я могу сделать? — Что тебя останавливает? — Хм, возраст. Ей всего 19 лет. Я намного ее старше. — Северус, насколько я знаю, тебя никогда не интересовало мнение общественности. — Да, когда это мнение про меня, но когда про кого-то из моих близких… — И что ты будешь делать, если она будет жить в нелюбви с другим человеком, который так же будет ее не любить. Профессор, это — не жизнь. Это — каторга. Натали любит тебя и будет любить всегда. — Откуда такая уверенность? Ты не знаешь ее. — Да, не знаю, но зато слышала, как она тебе об этом сказала. У нее есть чувства к тебе и очень сильные. — И что ты мне предлагаешь? — Поговорить с ней. Признаться в своих чувствах. И наконец-то быть счастливым. Миона с Северусом сидели молча, каждый думал о своем. Через полчаса Северус решил нарушить тишину: — Я поговорю с Натали. Миона, ты же не просто так затеяла этот разговор? — Конечно, я хочу, чтобы Драко был свободен, когда очнется Кэти, — улыбнулась девушка. — Мда, в тебе просыпаются гены Алексии Холмс. Ты уверена, что шляпа не предлагала тебе Слизерин? — Нет, крестный. Но если бы предложила, не отказалась бы. Миона чмокнула ошарашенного профессора и вышла из комнаты Зельевара.