Атланты держат небо

Как и обычно, он проснулся к самому концу фильма. По черному экрану уже бежали титры, в наушниках играла торжественная музыка, и он снова так и не узнал, чем закончилась история про паренька, который умел читать мысли, его синекожую подружку и бывшего узника фашистского концлагеря. Не знал бы, что это невозможно, решил бы, что в томатный сок ему намешали снотворного. Чтобы дорогу не отследил… Стив фыркнул, отбрасывая нелепые мысли, потянулся и переключил систему с кинофильма на экран сведений о полете. Слава богу, он уже почти на месте – маленький желтый самолетик на конце толстой зеленой дуги, опоясывающей половину земного шара, уверенно наползал носом на ромбик под названием Ниганда. – Мистер Грант, мы начинаем снижение, – легко наклонившись к плечу, сообщила ему стюардесса и улыбнулась. – Застегните, пожалуйста, ремень безопасности. – Да, – кивнул Стив. – Конечно. – Может быть, вам что-нибудь нужно? Сок, лимонад, кофе? Клубника? Влажное полотенце? – Эммм… да, – снова кивнул Стив, на мгновение смешавшись. – Полотенце, если можно. Спасибо. – Одну секунду. Он откинулся на спинку кресла и поднял шторку до этого плотно закрытого иллюминатора. В глаза ударил яркий оранжевый свет, и Стив сначала невольно зажмурился. А потом, так и не открывая глаз, улыбнулся – занималось утро. Начинался новый день. Почему-то впервые за долгое время эта мысль приносила что-то вроде радости. – Я уже говорил, мне не нужны от вас отчеты. Стив покачал головой. – Так не пойдет. Вы финансируете нашу деятельность, а любое финансирование требует отчетности. Т’Чалла смотрел на него тяжело и неодобрительно, но Стив не собирался отступать. Деньги и материальные ресурсы – материи слишком щекотливые, чтобы позволять себе хоть крошечную неопределенность. Пусть даже официально расходы команды оплачивает специально учрежденный благотворительный фонд, все знают, из какой тумбочки на самом деле берутся деньги. Техника. Оборудование. Вооружение. Экипировка. Тот же щит из вибраниума исключительной чистоты – почти такой же, как тот, старый. Стив и так уже обязан королю Ваканды слишком многим, и это личное, такое, за что не расплатишься. Но работа команды не должна зависеть от личного расположения Т’Чаллы, просто потому что… – Хорошо, – сказал наконец Т’Чалла. – Отдайте папку ассистенту. Ее передадут бухгалтерам фонда. Стив коротко кивнул. – Для вас подготовили те же комнаты, что и в прошлый раз. – Спасибо. – Чувствуйте себя как дома. Я имею в виду, вам не нужно специальное разрешение, чтобы посещать любые помещения дворца. Стив длинно вздохнул, невольно стискивая челюсти и тут же заставив себя расслабиться. – Да. Я знаю. – Буду рад, если вы присоединитесь ко мне за ужином в малой столовой. – Я постараюсь. – А я не настаиваю. Отдохните как следует, мистер Роджерс. Вам стоит хотя бы иногда отдыхать. Даже атланты не могут держать небо бессменно. – Могут, – Стив переложил папку из руки в руку и взялся за тяжелую бронзовую ручку двери кабинета. – У них просто нет другого выхода. Так что они давно научились спать стоя. Как лошади. Т’Чалла хотел было еще что-то сказать, но только покачал головой. – Отдохните, – повторил он настойчиво. Стив пожал плечами и вышел. Ассистент, готовый забрать отчет, такое ощущение, что дежурил у двери. Наверное, эти минуты и часы наиболее близко напоминали то, что можно назвать отдыхом. Стив просто сидел в просторной светлой комнате – читал, рисовал, думал о своем. Иногда даже спал – кресло было очень удобным, и сон здесь почему-то придавал гораздо больше сил, чем сон в роскошной кровати, отведенной ему в другой части дворца. Здесь всегда стояли в вазе цветы – Стив приносил их, сам не понимая, зачем. Пегги он носил букеты потому что пытался наверстать хоть сотую часть того, что потерял. Ей они были не нужны, ему – только как символический атрибут несостоявшегося свидания. Пышные алые розы стояли на ее тумбочке у кровати – ей нравился аромат и мягкий шелест облетающих лепестков. Баки он никогда не планировал дарить цветов, это было бы глупо и неуместно. Наверняка, будь тот в сознании, он бы рассмеялся Стиву в лицо. Мол, парень, да ты с катушек съезжаешь, я тебе что, девчонка? А, может быть, и не рассмеялся бы. Стив уже ни в чем не был уверен. Этот Баки… он совсем другой. У них не было достаточно времени, чтобы познакомиться заново. Чтобы полюбить друг друга заново. И Стив понятия не имел, что Баки теперь нравится, а что нет. Так что он приносил розовые шарообразные соцветия звездчатого даиса, охапки синих агапантусов, изысканные стреловидные каллы – они стояли в высокой напольной вазе прямо у стекла криокамеры. Получалось странно, словно цветы у подножья памятника, но Стив не позволял себе развивать эту мысль. Стив приносил фрукты – будто в больницу, хотя их было некому есть, так что блюда, полные апельсинов, ананасов, винограда и экзотических плодов, названия которых он не знал, просто стояли на полу, на низких стеклянных столиках. Это, в свою очередь, напоминало уже жертвоприношение одному из местных богов, не хватало только облить Баки медом и осыпать рисом. Это бы он точно не одобрил. – Мы могли бы разбудить его, – сказал Т’Чалла несколько месяцев назад, когда он приехал навестить Баки в первый раз. – На день, на два. Это абсолютно безопасно. Вы бы могли провести какое-то время вместе. Стив тогда отказался – решительно и наотрез. Принять предложение было настолько соблазнительно, что он на долю секунды забыл о том, как Баки просил его о покое. На мгновение позволил своим желаниям, своей дикой потребности взять верх, уже представлял, как снова будет смотреть ему в глаза, фантазировал, как возьмет за руку, как услышит его голос… Баки всегда пробуждал в нем эгоистичные желания. Баки внимательно слушал Стива, и тот упивался своим влиянием. Баки со смешками и ленцой, но подчинялся Стиву, и тот упивался своей властью. Баки приходил к нему, дружил с ним, выбирал его несмотря на всех остальных своих друзей и подружек, и Стив чувствовал себя исключительным. Баки всегда давал ему все то, что было так нужно – как хлеб голодающему. Первый из всех, кто признал его. Полюбил. Кто погиб за него и из-за него. Он всегда был нужен, жизненно необходим, даже тогда, когда Стив получил от Эрскина новое тело и вместе с ним множество восторгов и внимания от окружающих. Баки можно было верить. Баки бы никогда не предал. В новом ежесекундно разрушающемся мире, где нет черного и белого, где почти каждый врет, и не каждый врущий – плохой парень, Баки был нужен как глоток свежего воздуха… Так что Стив дышал. Он прилетал раз в месяц-два, запирался в этом светлом просторном помещении, расставлял цветы и фрукты вокруг своего импровизированного идола и проводил здесь несколько дней. Читал старые и новые книги, на которые не хватало времени раньше. Рисовал по памяти, рисовал с натуры, рисовал то, чего никогда не было и не будет. Спал и видел тяжелые сны о прошлом, радостные и светлые сны о возможном будущем. Думал о том, какой Баки будет тогда, когда они все-таки найдут способ все исправить, и разбудят его. Судя по тому, что Стив видел, он будет достаточно похож на себя-прежнего. Но что-то окажется другим. Новым. Стив часами разглядывал Баки, пытаясь представить, предположить, что он скажет в ответ на то или это? Как он поведет себя в той или иной ситуации? Понравится ли ему вот этот странный фрукт в розовой чешуе и с яркой малиновой мякотью? Он пропустил ужин с королем и не вспомнил о завтраке. У него не было с собой ни телефона, ни часов, и его не беспокоили. Не напоминали, не выдергивали на срочные боевые операции, не спрашивали, как у него дела. У Стива все было хорошо. Просто отлично. Он дышал. Он встречал оранжевый рассвет, встающий над Землей. Через три дня он вышел на улицу, улыбаясь и чувствуя себя почти счастливым. – Отдохнули? – спросил его Т’Чалла, стоя рядом с лимузином, который должен был отвезти Стива в аэропорт. Тот кивнул. – Хорошо. Команда вас ждет. Объявились новые проблемы, которые требуют вашего участия. Стив снова кивнул. Еще месяц или два впереди до следующего посещения. Он выживет, обязательно. Теперь ему есть, ради кого.