Уж попала, так попала!

      Моё состояние близко к помешательству. Нет, я не схожу с ума от чувства вины, я не боюсь за свою жизнь. Я просто лежу на боку и схожу с ума от безделья. Два раза заходил Старк, что характерно, не язвил, но скептически оценив моё состояние, сказал: — Дааа. Консультировать по технологиям ты ещё долго не сможешь. Похож на труп. — Да я фактически им и был, пока Мария не спасла меня. Дело какое? — Почему сразу дело, я просто зашёл…. — Проведать больного. Цветы и апельсины не принёс, так как карантин, а выпить не дашь. Потому что тратить марочный алкоголь на меня — это преступление против виноделия. — Ого, ты ещё и язвишь. Уважаю. — Присвистнул Старк. — А что мне ещё делать? — Это правда, что в Асгарде есть плазменное не то лазерное оружие? «Так я и сказал, жди. Асгард мой дом и я не предам его, чтобы там не говорили всякие слабоумные, зарвавшиеся девчонки, возомнившие себя великими воителями» — Я могу научить строить оборонительные рубежи и броню, по сравнению с которой броня Капитана Америки покажется фанерой. Твой концерн делает хорошее оружие, а про оружие Асгарда я мало что знаю. Не поверил. Старк не поверил мне ни на секунду, что же, он в своём праве. — Ник сказал, что ты сам предложил сотрудничество. Тебе ведь некуда идти, а мы укроем тебя от садиста Тора. «Я не знаю, что такое садист, но, судя по лицу Тони, это оскорбление. Вообще он не злорадствует надо мной, из чего я могу сделать вывод, что он сам был под пытками, но это не даёт ему право такое говорить».       Я поднялся с кровати, стою с трудом, но сам и как же мне сейчас хорошо. Беннер отличный целитель. Тот аппарат, который он привозил в мою комнату, сотворил чудо. Странно было ощущать как из тебя откачивают кровь и тут же вливают её обратно, но это того стоило. Противная слабость ушла, заживление ран пошло быстрее. Нет, спина всё так же ужасна, три пальца на левой руке не гнутся, и чувствовать уже никогда не будут. Старк, похоже, не понимает меня, но и не боится. — Объяснись! — человек смотрит на меня и пожимает плечами. — Тор не вмешался, когда над тобой так издевались, — слова как ножом по сердцу. — Он же говорил, что твой брат, правда до тех пор, пока Романофф не сказала ему, что ты убил восемьдесят человек. Тогда он сознался, что сводный. — Понятно. Ты был под пытками в Афганистане. — Я не спрашиваю, а утверждаю. Я всегда проводил разведку предполагаемого противника. Узнавал о нём всё что можно, да и что в теории узнать нельзя, тоже выяснял. — Не мне ты сейчас сочувствуешь, не Тора не понимаешь. Ты свою боль переживаешь и память гложет твой разум. Отпусти своё прошлое, а со своей жизнью я разберусь сам. Старк смотрел на меня и не верил своим ушам, он не хотел уступать, хоть я и был прав. — То, как поступил Тор с тобой, называется трусостью. Не думал, что после всего ты станешь его защищать. — Он не трус, Человек из Железа, — я сказал специально, зная, как бесит Старка подобное обращение. — Он сражался с такими тварями, о которых ты и понятия не имеешь. Эти твари способны одной своей слюной полностью растворить твой костюм или броню зачарованную лучшими магами. Громовержец выходил один на один, иногда даже без молота. Боги, сколько раз я прикрывал его спину в этих безумствах, а сколько раз он прикрывал меня в моих начинаниях. Весёлые тогда были времена, жестокие, но такие весёлые.       Я помню, как люди считали, что если съесть печень своего ещё живого врага, то получишь его ум, мужество, честь, отвагу и даже мужскую силу. Я помню, как нерадивому рабу могли вскрыть рёбра со спины и вытащить лёгкие на манер орлиных крыльев, а уж про весёлый город Асгард я вообще молчу.       Тор просто хотел преподать мне урок, я выжил и теперь вправе преподать урок ему. Жду нашей встречи с горячим нетерпением. Я думаю, если он переживёт мои уроки, нас ждёт не одна ночь за братиной с мёдом.       Старк начал бледнеть, он ничего не понял и даже забыл, зачем пришёл. Я устало опустился на кровать. Ну и как быть с этими людьми. Я же всё правильно рассказал, а он всё равно при своём мнении и менять его не хочет, а сказать стесняется. — Ты не согласен? — Я? Согласен? Оленёныш, ты, похоже, слегка поехал. Ты хоть понимаешь, то, что они сделали не казнь, а чистой воды садизм. Если бы не Мария, ты бы сдыхал от ран в собственном дерьме, а тело твое стало бы прекрасным обедом для крыс. — Крысам для обеда совсем не обязательно было моё мертвое тело, они твари нетерпеливые. — С удовольствием смотрю на то, как Тони Старк бледнеет. — Я живу в мире уже тысячу четыреста лет, я всё знаю, всё испытал, ну или почти всё. Для меня смерть это просто начало ещё одного пути, или конец особенно увлекательного исследования. Я не боюсь. Не берись судить о том, о чём не имеешь ни малейшего понятия.       Он хотел мне возразить, но не получилось. Дверь в мою палату открылась и на пороге появилась женщина. Ой, как не во время, но судя по манерам, это хозяйка дома. Не спрашивайте, с чего я так решил. Это наблюдательность и воспитание. Эта была невысокая, изящная блондинка. С кротким взглядом и милыми ямочками на щеках, что странно при её стройности. С трудом превозмогая боль, я встал. Она с удивлением посмотрела на меня и обратилась к Человеку из Железа: — Тони, Джарвис сказал, что ты здесь…. — Тони как сидел на стуле рядом с моей кроватью, так и остался сидеть. — Пеппер, дорогая. Я немного занят. Я потом к тебе зайду. Идёт? — Он не стал ждать ответа от неё. Ему что, не интересно? А почему он меня не представит? Это, по меньшей мере, не вежливо, да и расценивать такое отношение можно только как если бы он не считал её значимой в своей жизни. Она посмотрела на Старка и мило улыбнулась, а в глазах боль или это так свет упал. — А почему вы встали? — Это она уже мне. — Тони, кто это? — Это гость моей башни. Иди пока к себе, родная.       Это он что, так разговаривает со своей женщиной? В Асгарде другие законы и нравы, более строгие и женщина молчит при появлении друзей мужа, но муж обязан встать, поприветствовать жену. Представить ей своих друзей и поинтересоваться, угодно ли будет ей их присутствие под крышей дома. А тут не поймёшь что такое.       Женщина, которую Старк назвал Пеппер, сочувственно посмотрела на меня, но ничего не сказала, а мне стало ужасно неловко. Я прекрасно понимал, как сейчас выгляжу. Высокий, тощий, хорошо хоть кости уже не торчат. Отёки на губах уже сошли, но сами губы были ещё сине-чёрные, в нелепой синей больничной рубашке до колен, которые были стёрты настолько, что мне всё ещё накладывали на них повязки. Одним словом бамбук с междоузлиями.       Она удалилась, а я облегчённо сел на кровать. Стало жарко и невыносимо душно. Казалось, рубашка меня душит, хоть это было невозможно. Старк ничего не понял, но вдруг протянул мне руку, крепко ухватил за локоть и повёл с собой. Мы шли совсем недолго. Короткий коридор, две двери и вот мы в оранжерее. — Ты бледный, в палате мало воздуха, я скажу санитарам, чтобы возили тебя сюда. — Старк усадил меня на скамью. Сад был прекрасен, не чета асгардскому, но прекрасен. — И я всё-таки остаюсь при своём мнении.       Самый счастливый момент моего пребывания здесь был тогда, когда после очередной обработки ран на ногах Брюс Беннер позволил мне надевать бельё. Пелёнки, пусть сухие и чистые, уже порядком раздражали.       Халк оказался приятным собеседником, он много рассказал о жизни в Мидгарде, увлечённо рассказывал о физике и радиологии, надо будет почитать книги, думаю, что это весьма полезная наука. Главное достоинство его было не в этом, он в отличие от Тони, не брался осуждать. Только раз спросил: — А что будет, если вы встретитесь с Тором? — Не если, а когда. Мидгард это не затронет. Слово не даю, ты не поверишь, но это наш смертельный танец и мы его исполним. — Ты его убьёшь? — Возможно. А может он убьёт меня или мы снова станем воинами, которые не побоятся повернуться друг к другу спиной, но братьями уже не будем больше никогда. — Ясно. Как ноги? — Спасибо, уже не болят. Когда я буду допущен к исследованиям? — Ещё два месяца. Ты пока слаб. Мария говорит, что раны на спине стали закрываться рубцовой тканью, это хорошо. Она сомневалась, что получится.       Мария, очень интересная личность. На всё имеет своё мнение, но достаточно умна, чтобы не высказывать его вслух. Мне доставляют истинное удовольствие наши мысленные баталии. Она не лебезит, не заискивает, не унижается и не пытается унизить. Светлая голова, в первую очередь думает о своей выгоде. Самый здоровый подход к жизни.       Но больше всего интересно наблюдать, как Брюс наблюдает за ней. Похоже, она интересна ему. А мне, на данный момент, очень интересна та женщина — Пеппер. В её жизни слишком много Старка. Однажды я сидел в оранжерее и читал, когда она зашла туда. Осмотревшись она увидела меня, я тут же встал, как того требует этикет. Она нахмурилась и спросила: — Тони не здесь? — Я ответить ничего не успел, а откуда-то сверху раздался голос. — Мистер Старк отбыл на совещание. Просил передать вам, если вы будете интересоваться. — Спасибо, Джарвис. Я замер. Человек из Железа уехал и не сказал об этом лично? Но ведь так же нельзя, надо проявлять уважение к даме. — Скажите, а почему вы всё время вскакиваете? И как ваше имя? — она смотрела на меня в недоумении. Неужели здесь все мужчины такие невежливые? Про воспитание я смолчал, но имя всё же назвал: — Я Локи из Асгарда. — Она посмотрела на меня и в ужасе отпрянула. До этого дня мне льстило, когда меня боялись, но видеть страх в её глазах я не хотел. — Простите, если напугал.       Она часто задышала и я готов поклясться, что не от гнева, а от страха. Зрачки голубых глаз расширились, она с сомнением смотрела на меня и понимала, что я не шучу. А я стоял перед ней в старой, совсем застиранной футболке, которую специально принёс Роджерс, чтобы раны не натирала, в коротких шортах до колен. На ногах были зажившие, но всё ещё красные ссадины. Одно колено так и перебинтовано и смотрел на неё. — Я…Я.Мне пора. — Она попятилась от меня, а затем повернулась спиной и побежала.       Как же неприятно, что мне дело до мнения смертных, но видеть животный страх в глазах этой женщины было противно. Я сел на скамейку и задумался. С того дня я её больше не видел, она не пересекалась со мной. Даже Брюса хотел о ней расспросить, но решил что не стоит.