I can manage on my own

— Знаешь, — взгляд Джимми странный, даже немного обескураженный. Ну, по крайней мере настолько, сколь тот может быть таковым у обдолбанного во все дыры паренька, истекающего кровью и при этом умудряющегося вертеться на месте, точно бы у него не шило, но целая кипа иголок в одном интересном месте. — Я вроде как способен справиться самостоятельно… Взгляд Бодхи — укол куда-то под рёбра, и наркоман умолкает почти что мгновенно, глядя, как чужие ладони в черных перчатках обрабатывают ему рану. Здоровую, почти что на весь торс, и чужой вздох — странная штука. Джимми вроде обвиняют, а вроде бы и нет. — Ты уже справился в момент, когда полез на тайзера, — вроде и обвинение, а вроде и просто констатация факта, — со спины, зная, что там таких еще тройка. Запрыгнув. Серьезно. Ты сделал это. — Выродок целился в Кловер! — Подняв указательный палец кверху, Джимми казался восторженным лишь секунду — прежде, чем рана в грудине и сломанные ребра дали о себе знать такой болью, что все тело содрогнулось. — Что, решил отстоять честь нашей красавицы? — Смешок почти что облегченный, и хотя подушечки пальцев пропитались кровью, тот не спешил снимать перчатки. Вот просто не делал этого, и, фыркнув, наркоман надулся. — Я же джентльмен. Джентльмены всегда прикрывают даму!.. — Лежи смирно, — хохотнув, Бодхи затянул повязку потуже, выдавив из чужих губ хриплый вздох, полный ругани на языке, неизвестном для экстремала, — джентльмен хренов. На сего придурка даже как-то орать не хотелось, хотя, в принципе, профилактики ради не мешало бы. Тот дернулся, чтобы подняться, но рука Бодхи на плече была неумолима. Глянув вначале на неё, а после и на венесуэльца с непониманием, Джимми фыркнул. Бодхи же одарил его усмешкой: — Тебе нужен постельный режим, Джимми. Недели две как минимум. — Да вертел я его на… — только хотел наркоман подняться, потянуться за пакетиком, возможно, станцевать сальсу или закадрить какую-нибудь милую девочку из округи, как Бодхи фыркнул — невозмутимо и кратко. Одарив при этом взглядом таким, что в душе все остыло: — Попытаешься встать — ноги переломаю. Как ни странно, это возымело свой эффект.