Маленькие следы

Кагура носится по двору, словно сумасшедшая. На её ногах новые ярко-желтые ботинки, а на таком же солнечном плаще, множество грязных разводов. Дождь продолжает безустанно поливать землю, и Камуи желает ей наконец захлебнуться, чтобы ливень отступил, решив, что ей уже хватит. Но миллиарды капель продолжают с огромной силой падать с неба, громко стуча по крышам домов. Кагура продолжает смеяться, будто в жизни не видела дождя. — Идём в дом, — просит Камуи, заметив её заинтересованный на себе взгляд. — Нужно убраться, и накормить маму. Девочка не двигается с места. Ярко-желтые сапожки все в грязи, как и солнечный плащ, а глаза синие, смотрят на него умоляюще. — Кагура, хватит, — перекрикивает он усилившийся ливень, а капли с бешеной скоростью начинают нестись к земле. Умирают каждую секунду целыми миллиардами, проживая короткую жизнь. — Кагура! Ято чертыхается себе под нос, выбегая на улицу. Стоя на крыльце, ему было гораздо удобнее наблюдать за сестрой, но эта мелкая когда-то выведет его из себя. Девочка убегает от него, прекрасно понимая, что её поймают в любую минуту. Дети клана Ято — ловкие — в этом их преимущество. Камуи не поспевает за ней. Сильный ветер треплет рыжие волосы, а лицо уже настолько залило водой, что почти ничего невозможно рассмотреть. Удаётся схватить сестру только за локоть, да и то, она за секунду вырвалась из его хватки. Камуи помнит, что говорят о них люди и аманто: дети Умибозу и больной женщины. — Кагура, — с неким отчаянием кричит он, успевая поймать её за ворот солнечного плаща. Девочка с громким шлепком падает прямо в грязь. Камуи не церемонится — поднимает на ноги и тащит обратно в дом. Внутри тихо. Мама спокойно дремлет на кровати, просыпаясь в сильных порывах кашля. Камуи отпускает ладошку сёстры, подходя к Кооке. Лёгкая и натянутая улыбка на молодом, но уже старом лице. Чистое беспокойство на детском, но уже взрослом личике. Женщина не отказывает Камуи, приподнимаясь с его помощью, согнувшись в новом порыве кашля. Мальчик не знает, куда себя деть. Нужно помочь переодеться сестре, но и мама ещё не завтракала. Несколько капель ненавистного ливня падают ему на кончик носа, принуждая чихнуть. Коока протягивает руку и нежно гладит сына по щеке. — Иди помоги своей сестре,— просит она и перебивает, заметив, что мальчик хочет возразить. — Здесь я сама справлюсь. Камуи глотает ком в горле и идет к ожидающей его в коридоре, сестре. Она целиком в грязи, только солнечный плащ все так же ярок, а желтые ботиночки будто новые. Мальчик помогает ей снять обувь и верхнюю одежду. Кагура шагает в сторону ванной, оставляя на деревянном полу маленькие мокрые следы. Ято приглядывается к ним, замечая рядом такие же следы стоп, только размером побольше. Легко улыбается, поняв, что они его. — Они вдвое меньше твоих, — Камуи резко разворачивается, услышав мамин голос. — Тебе нельзя вставать, — говорит он, чувствуя, как начинает колотиться сердце от беспокойства. — Ложись в постель, я сейчас все принесу, только, пожалуйста, ложись и отдыхай. Мальчик отворачивается, начиная быстро моргать, пытаясь смахнуть глупые слёзы. Он не сможет ей помочь, у него ничего не получается и он даже не на шаг не придвинулся к её спасению. Слабый. — Камуи, — голос матери тихий, но как всегда решителен, — видишь следы маленьких ножек? — она ждёт, пока он кивнет. — Они идут прямо за большими, видишь? — мальчик опять кивает. — Милый, — Коока поворачивает сына к себе лицом и смотрит в самую глубину синих глаз, — пускай маленькие следы всегда будут следовать за большими, а большие всегда будут присматривать за маленькими. Камуи прогибается. У него на спине огромная яма от веса всех забот, которые он несёт на своих плечах. Тёплый взгляд матери никак не даёт сил встать — он затягивает ещё глубже. Сила, что он ищет, поможет ему спасти её. Кагура прибегает из ванной. Радуется и громко кричит, увидев маму, стоящую на ногах. Берет за руку, ведёт на кухню, рассказывая обо всем на свете, удивляясь, какая Мамми высокая. Маленькие мокрые следы теперь далеко, от почти высохших больших. Они быстрым, уверенным и припрыгивающим шагом идут вперёд, оставляя позади сухие отпечатки детских ног.