What happens — stays

--- Микеле звонит, не здоровается и начинает – с места в карьер – рассказывать о всякой ерунде, начиная от того, как красивы парижские витрины в свете фонарей, и кончая тем, что табаско лучше не мешать с болоньезе и карри – – Микеле, – зевая, перебивает его Лоран. – Час ночи. Давай ты сразу скажешь, что тебя беспокоит? «В этот раз» невысказанно-грубо повисает в воздухе. В трубке воцаряется молчание. – Микеле? Гудки. – Твою мать. --- Лоран звонит, назначает Микеле встречу в неприметном парижском баре и отключается, не дожидаясь ответа. Микеле приходит. Опаздывает на полчаса, конечно – впрочем, Лоран знает об этой привычке Микеле, поэтому сам приходит на пятнадцать минут позже назначенного времени – но приходит. – Виски. Два по двести. – Нет, – вмешивается Лоран. – Вино. Микеле смотрит на него почти жалобно. – Тогда бутылку. – Нет. Два по двести. На какое-то мгновение Лорану кажется, что Микеле сейчас пошлет его к черту и уйдет – но Микеле остается – и Лоран мысленно желает терпения бармену – и себе. ---

– Ладно. Я пошел, – Микеле застегивает пряжку ремня и как-то деловито спрашивает: – Завтра в это же время? Лоран смотрит на него, не в силах понять, как Микеле, у которого на сборы уходит около часа, удалось одеться за пять минут. Микеле кивает сам себе и исчезает, оставляя Лорана размышлять на тему, а не привиделись ли ему капли пота на светлой спине и не послышались ли ему тягучие стоны и рваные вскрики – да сильнее же, чтоб тебя! И быстрее! Да, черт! Да! – Впрочем, на следующую ночь Лоран убеждается, что нет. Не послышалось. --- – Что происходит в Корее – остается в Корее, Ло, – говорит Микеле, вальяжно откидываясь на подушки. – Угу, – кивает Лоран, не открывая глаз. Их самолет – все-таки есть что-то безумно интимное в совместных путешествиях – улетает завтра утром – возможно, поэтому Микеле не ушел, как обычно, а остался и уже минут сорок тараторит без умолку, мешая итальянские фразы и вина – с французскими. – Ты собрал чемодан? Микеле нетерпеливо отмахивается: – Встану с утра и соберу, Ло, господи, это неважно, важно, что – За эти два месяца Лоран успел смириться с тем, что Микеле предпочитает звать его Ло, научился засыпать под его, Микеле, пространные монологи – иногда рефлекторно и в неподходящих для этого местах – и выяснил, что бросать Микеле на кровать – это очень плохая идея. Микеле продолжает что-то вещать, размахивая руками, а Лоран косится на него исподтишка, и думает, что все было бы просто прекрасно - если бы не было иллюзией. Которая рассыплется в прах уже на дороге во Францию. Наверное, не стоило распространять занятия совместным творчеством на постель. Но теперь уже поздно. Лоран закрывает глаза и думает о предстоящей жизни в Париже. Без итальянца, способного ворваться к нему в номер в час ночи, соблазнить и сразу же после бурного секса как ни в чем не бывало уйти, как будто не его только что драли, потеряв последние остатки разума и оставляя синяки и укусы везде, кроме шеи. О том, что у них впереди еще совместные концерты, Лоран не вспоминает.

--- – То, что происходит в Корее – остается в Корее. Ты сам это предложил. Микеле лишь пожимает плечами. – Я думал, что в следующий раз мы встретимся месяца через два. Там же. Микеле хмурится. – Потрахаемся и разойдемся. Потому что это все неважно. Микеле отворачивается, пряча глаза. --- – Зачем ты звонил? – спрашивает Лоран. Микеле смотрит на него взглядом, в котором читается «Я был лучшего мнения о твоей способности переводить тему», хмыкает и отвечает: – Низачем. Nel mezzo del cammin di nostra vita.. – ..mi ritrovai per una selva oscura.. – перебивает его Лоран. – ..ché la diritta via era smarrita*. У тебя ужасный французский акцент. – Ты потрясающе делаешь комплименты, ты знаешь это? – поднимает бровь Лоран. Микеле дергает уголком рта: – Отстань. Я мечтал так сделать с того самого момента, когда продавец в магазине не понял, чего я хочу, и сочувственно поинтересовался: «Месье итальянец?» – А ты чего хотел? – Лакрицу. Лоран чуть не давится вином. – У нее ж отвратительный вкус! А ты.. Любишь сладкое. Микеле с вызовом смотрит Лорану в глаза. – А мне вот тогда захотелось. Действительно. Микеле хочет – Микеле получает. Лоран думает, что зря бросил курить. – И как, понял он тебя в конечном итоге? Микеле мрачнеет и не отвечает, но Лорану почему-то кажется, что правильный ответ – «да». --- – Ты ж мне всю душу наизнанку вывернул, Локонте, – спокойно говорит Лоран после пятого бокала. Просто потому, что тебе захотелось. Микеле нервно кусает костяшки пальцев. Лоран некоторое время сидит молча, а потом лезет за кошельком. В конце концов, уже одиннадцать, а он семейный человек и ему пора домой – – И что дальше? – тихо спрашивает Микеле. – Сдачи не надо, – улыбается Лоран подошедшему бармену, и, дождавшись, когда тот отвернется, переводит взгляд на Микеле. – Что происходит в Корее.. – ..остается в Корее. --- Через пару недель Микеле понимает, что ради Лорана он, пожалуй, готов подождать и месяц. И два. И немного больше, если потребуется. --- Через пару месяцев Лоран, уже проваливаясь в сон, слышит, как Микеле торопливо одевается, и говорит не терпящим возражений тоном: Останься, Джело – Микеле остается. ---