***
— А твой дорогой Ива-чан уже отшил тебя сегодня? — издевается Маттсун, когда они выходят из клубной комнаты. Ойкава закатывает глаза, но кивает. — Он сказал, что ему надо нянчиться со своей кузиной на протяжении всей следующей недели, — ворчит Ойкава, валяясь на полу. — Другими словами, он просто не хотел тащить твою льстивую задницу через весь город, как обычно? — перебивает его Такахиро, и Ойкава смотрит на него из-под своей челки. — Или, возможно, он просто больше не мог находиться рядом с таким совершенством, как я, не чувствуя при этом себя ужасным? — ухмыляется Ойкава, на что Иссей фыркает. — Или, возможно, он просто понял, что ты — эгоистичный дурак, поэтому решил найти себе другого возлюбленного? — смеется Макки, когда Ойкава вопит в свое оправдание. — Он не мой возлюбленный! — Тоору по-детски дуется на них, топая ногой. — Просто шутка, Великий Король, мы все знаем, что он никогда не сделает первый шаг, — поправляет их Маттсун, и Ойкава соглашается с ним, потому что он был прав. — Действительно, — вздыхает парень. — Кстати говоря о наших любимых идиотах, ты пригласил его на нашу тренировку завтра? — спрашивает Хиро, на что Ойкава отрицательно качает головой. — Я забыл сказать ему. Плюс, я сомневаюсь, что он пойдет, он ведь сказал, что у него уже есть планы на эти выходные, — говорит Тоору. Макки и Маттсун в унисон кивают, глядя на него с интересом. — В любом случае, ты должен его спросить, чтобы он не подумал, что мы забыли его пригласить, — предлагает ему Такахиро, когда баловство в его голове зашкаливает. — Я не думаю, что это имеет для него хоть какое-то значение, но ладно, я сейчас напишу ему… Ребят, вы в порядке? — спрашивает Ойкава, смотря на нервные улыбки парней и на их возбужденные выражения лиц. Оба кивают. — Ну… Ладно. Сейчас напишу ему. В какое время мы собираемся? — парень смотрит на двоих с опасением. — Я думаю, два часа дня. Подходит? — спрашивает Макки, а Тоору кивает в ответ, — Ну конечно, я же не хочу рано вставать. Ойкава достает свой телефон, быстрее печатая сообщение. Когда он отправил его, Тоору вернулся к своим устрашающе улыбающимся друзьям. Страх в ту же секунду разлился по венам парня. — О нет, что вы уже натворили? — спрашивает Ойкава. Он слишком много раз был в подобной ситуации. — Понятия не имеем, о чем ты, капитан? — спрашивает Хиро сладостным голосом, и Ойкава мысленно проклинает самого себя. — Клянусь, если вы двое-, — телефон Ойкавы завибрировал в его руке и он застыл в ужасе. — О нет, — застонал парень. — О да, — сказали они. Тоору открыл свои сообщения. Его почтовый ящик показывал, что Иваизуми ответил на его смс. И прямо сейчас Ойкава думает, сколько стоит побег в другую страну. Обычные три слова ярко светились на его дисплее. От кого: Ива-чан че за хуйня? Ойкава вздыхает, прежде чем пролистать переписку вверх. Кому: Ива-чан Ива-чан, хочешь завтра потрахаться в два? От прочитанного Ойкава зарывается в тонкую ткань своего свитера. — У вас двоих есть пять секунд, чтобы ответить на его вопрос, прежде чем я надеру вам задницы, и кто из вас двоих поменял слово «практиковаться» на «трахаться» на моем телефоне? Иссей пожимает плечами, пока Такахиро буквально взрывается от хохота. — Эх, Ойкава, — цокает языком парень, — Не планируй такие отвратительные и неправильные вещи, когда знаешь, что мы будем тренироваться в это время. Какой позор, — дразнит его Макки. Ойкава жмурится перед тем, как посмотреть на Маттсуна. — Однажды, Макки использовал твою зубную щетку, чтобы почистить свой кед от собачьего дерьма, — признается Тоору. Матсукава тут же перестает смеяться. — Ты сделал ЧТО??!***
На следующий день они все-таки решили потренироваться и все трое думали, придет ли Иваизуми на их практику. Ойкава утверждает, что он объяснит эту ситуацию, когда Хаджиме приедет, потому что так будет более реалистично, а Макки говорит, что это бесполезно, если тот вообще не придет. Иссей и Хиро уже начинают жалеть о содеянном. Ойкава удалил это сокращение, чтобы случайно не написать маме, что он придет домой позже из-за того, что трахается на волейбольной тренировке. В зале было слишком тихо без Иваизуми, кричащего на Ойкаву за то, что тот отлынивает или слишком долго глядит на себя в окно. Их тренировка проходит почти в тишине, пока часы не пробивают ровно три. Тогда двери в спортзал буквально вырываются из петель, впуская внутрь запыхавшегося Иваизуми. Тишина по-прежнему стояла, пока Хаджиме не начал говорить. — В конце концов, могу ли я первым позвать тебя на наше первое свидание? И тут Ойкава грохнулся в обморок.