Ангел споткнулся.

Ангелу в небе так просто споткнуться… Он подскользнётся на ветра потоке, Вниз упадёт, никогда не вернётся, Потонет в земной суете и мороке. Крылья сломает, они разлетятся Осколками сотен спасённых желаний. Мы будем паденьем его любоваться, Топя божий свет в пороках мечтаний. И нимб потихоньку свой свет растеряет, Хламиды поникнут, поблёкнет цвет белый. Господь печально на небе главой покачает. Теперь как крыса, как пыль, ангел — серый. Он посмотрит на мир голубыми глазами. Широко распахнёт их, моргнёт, удивится. «Ну как же, ну как же вам жить без мечтаний? Ведь так вам, бедняги, недолго убиться…» Он нас пожалел, а мы лишь усмехнулись… Я помню тот день. Он перед глазами… Мы все на «чудо» посмотреть ломанулись. А он как-то мрачно следил друг за другом, за нами… Шли годы. Века. Он  не улыбался. Грустил он всё чаще… Словно птица в плену, Отчаянно ангел в небо кидался, Пытаясь пробраться сквозь слёз пелену. Он тосковал по небесным чертогам. По дому, по Богу, по счастью полёта. Но Бог оставался вдали недотрогой, Душа покрывалась лишь коркой налёта… Он ходил, словно призрак, по улицам мира, Он молился, молил, умолял всех святых. Часто бывало: он прошёл — и в квартире Пёс Рекс вскинулся… И тут же затих… Но Бог не пускал бескрылого к небу. Как бы тот не молился и как бы он не просил — Он сломал свои крылья. Божественный ребус Разгадать больше нет у ангела сил… Однажды наш ангел враз обозлился. Действительно, это было не глупо. Он столько надеялся, столько  молился… Но небо и Господь к нему остались глухи. Он мрачно взглянул в небеса, что сияли. Он им угрожал, и он их ненавидел. О боже, о боже, ну как же достали Любви, всепрощенья чужие мотивы! К чему прислуживать? Пусть даже Богу? Бог не заметит толики страданий. Так и к чему нам избегать пороков, Коли Господь, друзья мои, не с нами? Он не пускает в рай крылатую богиню. Он не пускает в рай покорного слугу… «Ну что ж, Отец! Тебя и я теперь покину! Прислуживаться? Тошно! Больше не могу! Я жить желаю, а не выживать! И наслаждаться жизнию желаю! К чему порывы души низменной смирять, Коль ни достичь мне ада или рая? Я преданн был. Я до последней капли крови Тебе, Отец мой, душу отдавал. Я испытал в несчастье много горя, боли, Но ты, Правитель, больше возжелал! Ты возжелал меня отречь от дома. Ты двери в Рай закрыл, печально хмыкнув! Тебе, Отец мой, жалость не знакома, И ты размяк в чертогах, чувствовать отвыкнув. Одна ошибка, Отче! Лишь одна за жизнь! И ветры вольные меня не удержали, Они размыли моих крыльев витражи И вниз меня, на землю ниспослали! Я не привык жить посреди навозной ямы! Я задыхаюсь здесь и я тону в грязи! Приобретаю вновь я ссадины и шрамы, Теряя силы, чтобы вверх, к тебе ползти! Я был готов и к счастью, и к печали, Но не был я к предательству готов! Наверное, мне, смертникам наврали Что пощадит, спасёт нас Воин твой — Христов! Здесь грязно, здесь пороком провоняла Частица каждая любой людской души. Здесь даже счастье тихо умирало, Не смея помощи позвать — и умирать в тиши. Отныне пропасть между мной и Вашим небом! Я отрекаюсь от всего, что было мне дано! И имя мне отныне будет Демон! Судьбою было так предрешено!» Кричал так ангел долго. Мы боялись. Он топал и размахивал руками. А мы быть незаметными казались, Шепча молитвы бледными губами. Но небо вновь осталось глухо. Осел наш ангел в пыль дороги. Оттёр лицо и почесал «божественное» ухо. Вздохнув, поджал, согнувши, ноги. Он долго думал над словами, Что выпалил в тревожный час. Взмахнув разбитыми крылами, Из серого стал чёрным он для нас. Он стал мудрее и сильней. Он стал красивей и опасней… Но одиночество среди людей Навеки стало для него напастью. Он усмехнулся и взмахнул Крылом своим… нетопыриным. Взлетел, и на прощание кивнул, А после улетел неторопливо. Так Дьявол порождён был Богом. Забыты с временем молитв отцов мотивы. Они сражаются друг с другом, Не понимая, что необходимы. Необходимы миру и природе, Необходимы, словно смена дня и ночи. Не зря прослыло то поверие в народе, Что Богу и без дьявола существовать не будет мочи. Так Дьявол порождён был Богом. Так сын отрёкся от отца. Наверное, сказать я не могу о многом... Лишь то, что битва будет длиться до конца. Пока один не сдастся, не признает, Что он слабее, чем его заклятый враг. Когда сие произойдёт, никто не знает... Но знают лишь одно: на землю придёт МРАК. Он уничтожит всё живое, всё, что дышит Или дышало сотни лет тому назад. Мы Смерть свою увидим и услышим, А наш мирок повергнут будет в ад. И пусть нескоро это всё произойдёт, Но я, друзья, боюсь уже давно. Что кто-то утром встанет, выглянет в окно, И там, зевнув, увидит... ничего.