Будь моим Салаи, моим Кавальери

Будни художника, не смотря на устоявшееся мнение, довольно однообразны и утомительны. Редко когда вдохновение накрывает творца лавиной, крайне редко, что не может не расстраивать. Частенько приходится испытывать творческий кризис, такой сильный, что в голову не приходит ни единой задумки, ни единого наброска, ни один штрих не ложится как надо, а композиция рисунка все время не соответствует представлению. И нужен всего лишь малюсенький толчок, одна единственная муза, которая сможет расшевелить в художнике чувство прекрасного. Этот самый застой в данный момент испытывал Магнус Бейн - один из самых знаменитых и высокооплачиваемых художников Бруклина. Ему казалось, что нет в мире той вещи или человека, который смог бы вернуть ему веру в собственное творчество и такое необходимое сейчас вдохновение. Был прекрасный июльский вечер, город тонул в сумерках, и люди, вечно суматошные и спешащие, возвращались со своих работ, чтобы поскорее утонуть в мягкости подушек своих кроватей. Неоновые вывески красочно отражались в лужах, появившихся после легкого летнего дождя. Юные парни и девушки спешили встретиться с друзьями и любимыми, чтобы раствориться в прекрасных чувствах друг друга. В глазах Магнуса Бейна все это представлялось очень живописно и оригинально, но стоило его карандашу коснуться мольберта, мысль терялась, образ, так долго формируемый художником, стирался так стремительно, что Магнусу оставалось только устало выдохнуть и отложить карандаш в сторону. Художник встал с высокого табурета, стоящего возле мольберта и направился на кухню, дабы утопить свой кризис в бокале виски. Стоило ему только наполнить свой бокал, как раздался телефонный звонок. На экране высветилось - Катарина. - Привет Магнус, как жизнь, как творчество? Не хочешь сегодня встретиться где-нибудь?- Женщина сказала это с веселым задором, и Магнус буквально видел, как она улыбалась, делая это предложение. - Мисс Лосс, здравствуйте, - с нарочитой вежливостью ответил художник, - у меня небольшие проблемы со сроками сдачи картины, но думаю, рандеву с Вами поможет освежиться моей голове и мыслям. - Ненавижу, когда ты говоришь со мной как со столетней теткой. Магнус, ты же знаешь, что не обязан торопиться с работой, Бруклинская галерея примет картину в любое время. Как генеральный директор я тебе это гарантирую. Магнус тепло улыбнулся. Все-таки эта женщина была волшебной, она понимала и принимала его вне зависимости от времени и обстоятельств. Катарина Лосс была хорошей подругой Магнуса  и по совместительству его художественным покровителем. В прошлом, именно она упросила художественного руководителя галереи выставить работы юного Бейна в галерее, где его впервые заметили и дали высокую оценку, проложившую ему дорогу в мир искусства. - Катарина, мне не нужно особое отношение. Я нуждаюсь только во вдохновении сейчас. Хотя, признаюсь, твоя поддержка очень помогает в это нелегкое время, и я, конечно же, хочу встретиться с тобой где-нибудь. Может в баре? Что думаешь? - Буду ждать тебя там. Не опаздывай! Хотя кому я это говорю? Мистер - я не виноват, что моему великолепному стилю нужно больше чем полчаса, - Катарина засмеялась и, попрощавшись, повесила трубку. Магнус, до этого пребывавший в глубочайшей депрессии, теперь немного успокоился и радостно предвкушал встречу со своей подругой.   Несмотря на пятницу, бар был полупустым, поэтому Магнус увидел Катарину, стоило ему только зайти в помещение. Она выглядела невероятно элегантно: ее платиновые волосы были собраны в высокий хвост, а нежно голубое платье изысканно облегало фигуру. Женщина в обычной жизни почти не красилась, лишь немного выделяла тушью и без того пушистые ресницы. Катарина, увидев Магнуса, радостно заулыбалась и, приветствуя, легко помахала рукой. - Ты почти во время. Сегодня ты опоздал всего лишь на полчаса - это рекорд!! - Не все же выглядят так идеально как ты, лапушка. Хотя нет, я идеален. - Давай пропустим по бокальчику чего-нибудь и поговорим о твоих проблемах.- Катарина предложила художнику присесть и сделала заказ у бармена. Когда напитки были готовы, женщина придвинула свой бокал ближе и отпила немного коктейля из цветной трубочки. - Магнус, я думала над  твоими... сложностями с последней работой и сделала логический вывод - тебе нужна муза, хотя в твоем случае следует сказать... Муз?- Голубые глаза внимательно смотрели в золотисто-карие, выжидая ответ. - Думаю, ты права, только вот это не так просто. Найти по-настоящему стоящего человека сложно, я не раз пытался, но все зря. Прекрасные, голубоглазые парни-геи с черными, словно смоль, волосами на дороге не валяются. - Когда Магнус говорил последние слова, глаза Катарины широко раскрылись от удивления, а губы приняли форму буквы "О", и она произнесла: - На дороге нет,  а вот официантами они работают. - Магнус непонимающе посмотрел на женщину, а потом развернулся на барном стуле и увидел то, о чем говорила его подруга. - О, МОЙ БОГ. Может я волшебник, это не может быть совпадением. - Перед их глазами предстал юноша, полностью соответствующий описанию Магнуса и вдобавок имеющий подкаченное тело и очаровательную улыбку. - Нет, Катарина, это магия какая-то. Он не реальный. - Парень стоял возле противоположного конца барной стойки и о чем-то разговаривал с барменом, иногда широко улыбаясь, тем самым обнажая ряд ровных белых зубов. - Друг, не теряй времени, познакомься с ним или, на худой конец, попроси его позировать тебе. Не упусти момент. - С этими словами Катарина поймала губами трубочку коктейля и кивнула Магнусу по направлению к прекрасному юноше. Магнус, не теряя ни минуты, встал со стула и направился к парню, который, заметив приближение, повернул голову в сторону художника и ... застыл? -Привет, меня зовут Магнус. - Обворожительно улыбнулся художник. - Эмм.. П-привет, вы что-то хотели заказать? Я приму заказ. - Заикаясь, произнес таинственный парень. - Для начала я бы хотел заказать... - Юноша приготовился записывать. - Твое имя, потом телефон, а на десерт посмотрим, решу позже. - От сказанного Магнусом парень густо покраснел и от удивления выронил карандаш. Художник решил поднять его, и в этот момент их  с официантом руки соприкоснулись, а глаза - голубые и золотисто-карие впились друг в друга. Прошло несколько минут, опомнившись первым, Магнус поднялся и протянул карандаш парню. - Я буду ждать свой заказ у барной стойки. Не задерживайся. - Художник очаровательно улыбнулся  и пошел по направлению к своему месту, где его ждала Катарина и, одобряюще, показывала большой палец. - Ты молодец, думаю, он впечатлен. Магнус и Катарина общались на тему работы и искусства, когда к ним подошел тот самый официант, неся на подносе одну единственную тарелку с прикрепленным на нее стикером. Парень поставил перед художником тарелку и, улыбнувшись, пошел в сторону кухни, бросив вежливое: "Приятного аппетита" Магнус посмотрел на стикер, сообщение на нем гласило: "Алек. Но должен расстроить горячее будет очень не скоро". - А парень-то с чувством юмора. - Произнес художник и протянул записку Катерине, которая, бегло пробежавшись по ней глазами, заливисто засмеялась. - Ну, ничего, я тоже не из робкого десятка. Катарина и Магнус еще какое-то время общались и выпивали, пока женщина не посмотрела на часы и не ойкнула. - Мой дорогой, мне уже пора, завтра заседание директоров, а мне не хочется на нем выглядеть, словно помятая простыня с соломой на голове, поэтому мне нужно уехать. Надеюсь, ты не обидишься. - Конечно, Катарина, поезжай домой, а я еще немного побуду здесь. Дома я впадаю в депрессию, а в этом баре скрывается мое спасение. - Женщина понимающе посмотрела на Магнуса и, поцеловав его в щеку, ровной походкой направилась к выходу. Магнус заказал еще несколько коктейлей, пока ждал появления очаровательного официанта... Алека. "Интересно, какое у него полное имя, наверное, такое же изысканное как он сам, сладкое и тягучее, словно мед, и в то же время строгое и резкое. " - Думал про себя художник.  Магнус довольно долго просидел за барной стойкой, и его ожидания в скором времени были вознаграждены, из кухни вышел Алек, уже без формы и подноса, в обычной одежде, а именно: в черных джинсах и черной футболке. "Слишком много черного, где же блеск?"- промелькнула у Магнуса мысль. Парень заметил художника и , остановившись, удивленно посмотрел на него. - Что ты тут делаешь? Бар скоро закрывается. - Я ждал тебя, хотел кое-что предложить, но боюсь, моя просьба слишком... интимна, ты можешь не согласиться. - Эммм.. думаю Вам пора домой. Вы много выпили и .. - А откуда ты знаешь, сколько я выпил?- Говоря это Магнус медленно приближался к Алеку, с каждым словом понижая громкость голоса до шепота. - Просто знаю. Сэр, если хотите, я могу вызвать вам такси. - Алек начинал нервничать все больше и больше, экстравагантный мужчина пошатнул его эмоциональное равновесие, буквально выбил из колеи своей откровенностью. - Только если ты поедешь со мной. - Магнус эротично улыбнулся  и протянул Алеку руку в призывающем жесте. - Почему я должен куда-то с Вами ехать? Мы совершенно не знакомы. - Ну, вот по дороге и познакомимся, тем более, что времени у нас предостаточно, до моего дома минут 15-20, как повезет. - Чего вы хотите от меня? - Я хочу тебя... - Магнус произнес это так, что глаза Алека удивленно раскрылись, а дыхание участилось.  - Хочу, чтобы ты мне позировал. - Позировал для чего? Для фото?- Парень продолжал ошарашенно смотреть на Магнуса, не веря в то, что происходит. -Круче. Для картины.- Художник улыбнулся в ленивой, интимной манере, в которой можно было отчетливо заметить ничуть нескрываемый флирт. Алека происходящее все больше и больше пугало, разве он мог подумать, что его обыкновенная ночная смена в баре могла превратиться в это, разве он мог представить, что с ним будет флиртовать этот сумасшедший, но очень обаятельный мужчина, если бы ему кто-нибудь сказал об этом вчера, он бы посмотрел на этого человека как на идиота. - Вы хотите меня рисовать?- Алек никак не мог поверить в происходящее. - Да, я бы очень хотел этого. Если нужно, я могу заплатить тебе за работу. Но на самом деле мне бы хотелось, чтобы твое желание поучаствовать в этом было искренним, иначе картина окажется обыкновенным плакатом, без чувств, а ведь самое ужасное для художника - обезличенная картина. Я, конечно, понимаю, что твои чувства и мои могут не совпадать,  и ...  - Магнус не успел договорить, Алек перебил его меланхоличное бормотание. - Я с радостью. - Что прости?- Художник не мог поверить своим ушам. - Я всегда хотел попробовать нечто подобное, это очень интересно. - Алек задумчиво нахмурил брови,  а после легко улыбнулся Магнусу. - Отлично, я рад нашему сотрудничеству. - Произнес художник и вернул улыбку парню.   Было раннее  субботнее утро, и улицы Бруклина жили ленивой выходной жизнью. Горожане не спешили выползать из уютных кроватей в такую рань, а те кто все-таки находились на улице- клубные гуляки - неторопливо, неровной походкой, возвращались домой после бурной ночи, полной выпивки, танцев и горячих поцелуев. Такси доставило парней до студии Магнуса в рекордное время, и всю дорогу оба молчали, слишком о многом они хотели поговорить, и слишком мало было смелости у обоих. Художник открыл дверь лофта и галантно пропустил Алека внутрь. Парень удивленно осматривал квартиру, которая так отличалась от его собственной: пространство дома Магнуса было просто необъятным, вокруг царил откровенный хаос. В одном углу лофта - огромный диван с сотней разномастных подушек, разбросанных в хаотичном порядке по всей поверхности мебели, с другой стороны - кухня, которая давно не видела генеральной уборки, но самым эффектным Алеку показалось огромное окно, занимавшее всю стену, с видом на утренний Бруклин. Опомнившись, парень произнес: - Кхм..У..у тебя отличный дом. - Сойдет. - Отмахнулся Магнус. - А теперь я бы хотел приступить к работе. - Что я должен делать?- Алек снял с плеча сумку и бросил ее на стоящий поблизости пуф. - Хмм.. Знаешь... Когда ты смотрел в окно, у меня появилась концепция картины. - Сказав это, Магнус щелкнул пальцами и направился на кухню. Через минуту художник вернулся, неся в руках барный стул, который после он поставил около окна. - Сядь на него и посмотри прямо на меня, я сфотографирую тебя, чтобы у меня был материал на тот случай, когда ты не сможешь мне позировать. - Хорошо.- Алек послушно сел на табурет и посмотрел на Магнуса, который, вооружившись камерой, искал наилучший свет для снимка. Прозвучал щелчок затвора, и еще один, и еще... - Зачем тебе столько фото? - Хотел убедиться, что ты со всех ракурсов также прекрасен. - Эта фраза смутила Алека, его щеки вмиг побагровели, и вновь прозвучал щелчок. - Этот кадр самый шикарный. - Магнус просматривал сделанные снимки выбирая наиболее красочный, в этот момент он показался Алеку настоящим профессионалом, а не простым повесой-казановой, как о нем сначала подумал парень. - Знаешь, Алек, у меня появилась идея, но ты можешь не согласиться... - Что за идея? - Парень был по-настоящему заинтригован таинственностью мысли художника. - Ты можешь раздеться? - Выпалил Магнус, от чего Алек чуть не упал с барного стула. - Что прости? - Можешь снять джинсы и футболку, так нужно для картины. Я не маньяк Алек, я художник, причем довольно неплохой, и  тебе не стоит меня стесняться или бояться. - Я не боюсь, просто удивился. - Алек решительно встал с табурета и начал стягивать верх. Магнус надавил на его гордость словами о стеснении и страхе, тем самым придав ему уверенности и непоколебимой решительности. Художник заметил это и легко улыбнулся, но его улыбка померкла, когда он увидел тело Алека. Раньше, в школе искусств, Магнус часто рисовал со скульптур, особенно часто со статуй Давида и Аполлона. Художник никогда не надеялся встретить их прототипы в жизни, но это произошло... Алек был живой статуей, живым Аполлоном, с одним только отличием: изваяние имело гладкую мраморную кожу без единой отметины или изъяна, а торс парня был покрыт россыпью мелких шрамов, а на груди и плече красовались татуировки. Алек заметил взгляд Магнуса и произнес: - Трудное детство, ничего страшного.- То, с какой холодностью Алек сказал это, немного удивило художника. Парень снял джинсы и предстал перед Магнусом во всем своем великолепии, на секунду мужчина забыл как дышать. Нет, он и раньше видел красивых парней, красивые тела, но Алек был исключением, он совмещал в себе милые лицо и улыбку, но в тоже время крепкое тело, покрытое шрамами и, как показалось Магнусу, такую же травмированную душу - этот контраст завораживал художника, рождал в его груди странное, доселе невиданное чувство. Алек сел обратно на табурет, одну ногу он поставил на кольцо барного стула, а другую опустил на пол, так чтобы пальцы ступни чуть касались пола. Руки парень завел за спину и оперся ими о мягкое сиденье стула. Картина, представшая перед глазами художника,  была невероятно прекрасной. Алек - будто падший ангел, возвышающийся над Бруклином, его лишили крыльев и славы, но не лишили блистательного великолепия, которое не смогут скрыть даже многочисленные шрамы. Магнуса словно ударила молния, он почувствовал бурный прилив сил и энергии, вдохновение и озарение буквально накрыли его с головой. И он начал писать...   Прошло около часа, но Магнус, увлеченный работой, и  Алек, увлеченный Магнусом, не замечали времени. Движения художника были стремительными и четкими, он профессионально наносил штрихи на мольберт, оставляя на белоснежной бумаге образ прекрасного ангела, прекрасного Алека. Минуты летели с космической скоростью, но для этих двоих время словно вовсе не существовало. Алек чувствовал, что начал засыпать, все-таки день был долгим, а он совершенно не спал, да что там,  даже не отдыхал. Позу было все сложнее и сложнее держать, руки и ноги затекли от однообразного положения, и потому то и дело соскальзывали со своих мест. Заметив это, Магнус оторвался от картины и произнес: - Ох, Алек, прости. Ты, наверное, утомился сидеть в одной позе. Я пока подработаю фон, а ты можешь отдохнуть на диване, если хочешь. - Парень благодарно вздохнул и, корчась от напряжения в мышцах, пошел к такому необходимому сейчас предмету мебели. Магнус проводил Алека взглядом и, улыбнувшись, продолжил работу. Через некоторое время художник почувствовал, что его глаза медленно смыкаются, и он, нехотя оторвавшись от холста, решил немного отдохнуть. Но то, что Магнус увидел, заставило его вмиг забыть о сне: на диване, лежа на спине, во весь рост растянулся Алек, его правая рука была закинута за голову, а левая безвольно свисала, так что парень касался пола кончиками пальцев, плед небрежно обвил его тело, словно тога, покрывающая торс греческого Бога. Выражение лица Алека было расслабленным, губы чуть приоткрылись, а длинные черные ресницы изредка подрагивали. У Магнуса промелькнула мысль о том, что он хотел бы сейчас обнять этого парня и, может, даже поцеловать. Художник не стал долго колебаться и, тихо обойдя диван, он подошел к спящему парню. Магнус присел на корточки, чтобы находиться на одном уровне с Алеком, и медленно приблизился к его губам, запечатлев на них легкий поцелуй. Удивлению художника не было предела, когда руки Алека прикоснулись к его лицу, не позволяя оторваться от губ. Магнус, почувствовав, что парень активно отвечает, углубил поцелуй, переводя его из разряда легкого в страстный, и, кажется, такое положение вещей вполне устраивало Алека.  Так страстно и горячо его еще никто не целовал, он буквально таял в объятиях Магнуса, плавился от жара его губ, утопал в нахлынувших чувствах. Даже опытный художник чувствовал тоже самое, для него было ново так желать кого-то, так хотеть обладать им, заботиться, вылечить от ссадин истерзанную душу и никогда в жизни не отпускать из рук, дабы не прерывалась их связь. Поцелуй длился вечно и еще долго не закончился, если бы парням не было необходимости дышать. Немного переведя дух, они посмотрели друг на друга, прямо в глаза - небесно-голубые в золотисто-карие, пытаясь понять чувства друг друга и осознать самим, что все-таки сейчас произошло, и будет ли продолжение. - Это было... горячо.- Отдышавшись, произнес Магнус.- Я  не думал, что мое желание... Что мои чувства взаимны.- Художник криво улыбнулся, наверное, первый раз в жизни смущаясь, но Алек ничего ему не ответил, лишь обвил его шею своими руками и возобновил поцелуй. Магнус , привыкший к образу смущающегося и краснеющего Алека, даже немного опешил от его решительных действий, но вовремя опомнился и ответил на такой желанный поцелуй. Магнус решил перейти к более решительным действиям и поэтому, на секунду оторвавшись от губ любовника, перебрался с пола на диван, удобно устроившись на бедрах Алека, и снова поцеловал его.  Поцелуи становились все горячее и развязней, вот уже художник губами проложил дорожку от уха до ложбинки между ключицами парня, спускаясь все ниже и ниже, всем своим нутром желая доставить удовольствие своему милому натурщику. Как сказали бы классики, в этот момент на небосклоне появились две новые звезды, символизирующие связь этих двух людей, их яркие чувства и, возможно, любовь. За окном уже была глубокая ночь, когда Алек, обернувшись пледом, встал с дивана и подошел к картине, над которой работал Магнус. В темноте было сложно рассмотреть ее во всей красе, но даже то, что увидел парень, поразило его: на картине был юноша с угольно черными крыльями, будто опаленными огнем, его лицо было опущено, но боль и страдание, испытываемые им все же отчетливо различались на прекрасном лице. Обнаженное тело ангела прикрывала лишь набедренная повязка, его грудь и плечи были покрыты мелкими шрамами и ссадинами, некоторые из них кровоточили. Юноша сидел на огромной каменной горгулье, возвышавшейся на башенке какого-то  здания. Фон был изображен не до конца, но насколько смог догадаться Алек, это был рассвет, символизирующий начало новой для ангела жизни. Любование Алека картиной прервали объятия Магнуса. - Я увидел в тебе этого ангела, такого же прекрасного и несчастного. - Художник говорил прямо на ухо Алека, щекоча его своим дыханием, отчего парень прикрыл глаза, наслаждаясь моментом и действиями Магнуса. - Увидев тебя в баре, я понял, что, наконец , нашел то, что искал. Музу, вдохновение. Когда ты согласился мне позировать, я не мог поверить своему счастью, не мог поверить, что мне может так везти. Когда я начал тебя рисовать, буквально после нескольких штрихов, ко мне пришла мысль: ты стал моим Кавальери, моим Салаи, моим вдохновением. - Алек, пораженный словами Магнуса, развернулся в его объятиях и, прежде чем снова слиться в поцелуе, тихо произнес: - Значит ты для меня Буанаротти и да Винчи? - Теперь очередь удивляться перешла  к Магнусу. Увидев  выражение его лица, Алек улыбнулся и поцеловал художника, желая через этот жест показать ему, что и в его душе появилось тоже чувство, прекрасное и ранее не испытываемое, которое, как надеялся Алек, будет с ними на протяжении очень долгого времени.