In a very unusual way one time I needed you In a very unusual way you were my friend Maybe it lasted a day, maybe it lasted an hour But somehow it will never end…
Это так странно, но эта песня была позабыта мной года два–три назад, да и помнилась совершенно по другому случаю, а сейчас она приобрела для меня какое-то иное звучание, более легкое и светлое, что ли. Я зашел на кухню, конечно, он был там. Он ждал меня. Он улыбался. Ехидно. Выжидающе. Загадочно. Я включил чайник и закурил, встав спиной к нему, я не хотел сейчас никаких душещипательных разговоров, я всегда, как мог, оттягивал такие моменты. Знаю. Знаю, что они неизбежны, но можно же попробовать? Можно хотя бы подготовиться… Да кого я обманываю? К такому подготовиться нельзя, весь разговор не подготовишь, только первую фразу. Глядя в темное окно, я думал об этой песне из замечательного мюзикла «Девять», но у меня эта Unusual way звучала исключительно в исполнении Джона Барроумэна. Мой визитёр встал, подошел ко мне сзади и пропел почти шепотом последний куплет, заканчивающийся словами:In a very unusual way, You've made me whole.
Я дернулся, казалось бы, от неожиданности, но на самом деле от этих самых слов, которыми заканчивается эта песня… - Я не настаиваю. Можешь подготовиться, как ты это называешь. Хех! Попробуй. Я буду ждать тебя. Не опаздывай. У нас будет дооолгий разговор… Или не разговор, если ты не захочешь… – он отошел и снова сел на то место, где сидел. На часах: 7:04. Самое длинное утро года… * * * На часах: 12:08. Самый короткий день года… Приехал с работы на «обед» – тихо. Никого нет. Он ушел? Вряд ли… Такие просто так не уходят. С ними либо соперничество и вражда, либо гармония и дружба, и если он показал себя, то он где-то рядом… Ждет… чего-то… где-то… Я подошел к окну на кухне, он последний раз был именно здесь. Неужели я сам ищу встречи с ним? За окном мокро, серо, грязно и плюс пять, и это в декабре, когда до Нового года осталось меньше десяти дней. Тучи летят с огромной скоростью, как летом в грозу, но низко как в октябре, периодически изрыгая из себя капли противного, холодного дождя, готового вот-вот перерасти в липкий мокрый снег. - Передаем сигналы точного времени! Пииип, пииип, пииип… – справа внезапно включился телевизор – противный зомбоящик, я, аж, подпрыгнул от неожиданности. А, нет. Не телевизор. Конечно, надо было догадаться о чем-то в этом роде. С экрана на меня смотрела самодовольная рожа моего Альтер эго, он ржал как конь, увидавший вожделенную кобылу. - Ха-ха! Очень смешно! Описаться можно! - Не поверишь, но это, правда, оооочень смешно! Ахахаха!! Ты бы видел себя! Кстати, а ты не описался? Жаль… – сейчас он выглядел как диктор, который читает новости: в сером костюмчике, голубой рубашке, при галстуке, даже платочек в карман пиджака положил. - Что ты там делаешь? – я, конечно, пытался разговаривать с ним, как с равным, но постоянно был настороже, потому что не знал, что он может выкинуть в следующий момент. Я знал, что его кажущаяся веселость и легкость наиграна, и он знал, что я знаю. - Что хочу, то и делаю! Где хочу там и появляюсь! Это мой мир! - Но ты снова хочешь влезть в мой, правильно я понимаю? – сказал я телевизору. Представляю как это выглядит со стороны… Стоит здоровенный лоб 28 лет и общается с телеком. Выключенным телеком. Мда… Хорошо, что я дома, а не где-то еще… Это и так-то до ужаса нелепо, а представьте такое общение на улице, скажем, с витриной магазина… Здорово, не правда ли? - Ой, всё! О том, кто куда лезет и зачем, мы поговорим вечером. Ты же не будешь уклоняться от нашего милого общения? Хотя как по мне, лучше б уклонялся… Я бы тогда с тобой иначе поговорил, так как хочу того я… – как эта фраза была произнесена, о боги! Он и правда этого хочет. Хочет вести диалог в другом ключе, и, в какой-то степени, я его понимаю. - Я постараюсь не уклоняться… Хотя ничего не могу обещать… Мне не хочется говорить с тобой. - Тебе же хуже… Спишь хорошо? Еще не разучился управлять снами? Получается? – заискивающий тон с вооот такой издевкой, одна из самых опасных вещей. Я ничего не ответил, молча развернулся и ушел в свою комнату… На часах: 12:40. Самый короткий день года… * * * На часах: 18:25 Самый длинный вечер года… Он дал мне целых полтора часа на то, чтобы отдохнуть и немного перекусить. И на том спасибо. Я-то думал, что у меня еще есть время на чашечку кофе, ха!, наивность, святая простота, забыл с кем имею дело. Только я собрался поднести чашку с горячим, тягучим кофе ко рту, как с кухни начало доносится, да-да, пение. Да кем он себя возомнил? Паворотти? Магомаевым? Леди Гагой? И что там сегодня? Ария? Да еще и «Игра с огнём»? Да он рехнулся!«Эй, скрипач, ты горяч, как всегда, строптив. Ты не прав, ты как раб, мой играл мотив. Ты не хочешь знать, что гений – это я! Ты же мой футляр, ты – платье для меня... ... скрипач! Пой и плач и хвались игрой».
- Ну, всё! Хватит! – я встал с кресла пошел в сторону кухни, откуда и доносились эти звуки. – Слышь! Что за страсть к дешевым эффектам, Филипп Бед… – я не смог договорить, потому что увидел его в новом образе и остолбенел (хотелось, конечно, чтобы это была корона из перьев и костюм в стразах, но не срослось). Он сидел на подоконнике, свесив ноги, на нем была черная рубашка навыпуск с заковыристо вышитой на левой половине буквой «К» золотыми нитями, черные брюки – штаны, джинсы не знаю, как их назвать – довольно плотно облегающие ноги, но явно не стесняющие движений. Да и обувь он подобрал удобную, невысокие сапоги на мягкой подошве (скорее всего, подошва была кожаная, помните, в детском саду почти у всех были чешки с такими подошвами?). Но это все фигня, от такого бы я точно не застыл в немом удивлении. Мой паралич был вызван длинными волосами, собранными в хвост, который кокетливо свисал через плечо. В руках он держал черную длинную трость с таким же черным навершием в форме шара, в котором мерцали какие-то мелкие вкрапления. Учитывая, что этот тип был почти как две капли воды похож на меня, у меня не укладывался в голове мой образ с длинной волосней! Это ужас! - Ну и уро… красавец, я хотел сказать, – вырвалось у меня, я устало прислонился спиной к стене у двери в кухню. - Тебе что-то не нравится? – тихо спросил он, взглянув на меня исподлобья. - Да нет… Эммм… Стильненько, ничего не скажешь. А костюмчик ты позаимствовал из какого-то моего рассказа? – спросил я, все еще разглядывая ужасные длинные волосы. - Нашего. - Что нашего? - Нашего рассказа. У тебя нет твоих рассказов, мы писали их вместе. И, да, костюмчик из какой-то графомании, которую, между прочим, ты всегда подписываешь моим именем! Не своим! – он начинал заводиться, в глазах опять вспыхнул огонь ярости. – Ксерон! Неплохо звучит, да?! Не то что какой-то там простенький «Никита»! - Да я ж любя… – ох, зря это ляпнул, зря, зря, зря… Он вдруг резко направил на меня трость, шар сверкнул, и меня пригвоздило к стене. В области солнечного сплетения стало невыносимо сильно давить. Мне стало трудно дышать. С каждой секундой давление все увеличивалось, а он только ухмылялся и изучающе смотрел на меня. Я ощущал себя бабочкой, приколотой булавкой к доске или лягушкой, распятой на препараторском столе, кому как угодно. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни головой. - Любя? Любя?! – он почти орал, усиливая давление, еще немного, и я отключусь. – Это любя – ты меня похоронил в 2009 году под гранитной плитой с шипами, которые пригвоздили меня к черной бездне твоего больного подсознания? Это любя – ты воздвиг вокруг моей могилы, где я пытался вдохнуть хоть капельку воздуха, непроницаемый купол, чтобы я точно не выбрался оттуда?! Любя?! Охеренная у тебя любовь!!! Он спрыгнул с подоконника и медленно подошел ко мне, костяшки пальцев его правой руки побелели, сжимая трость, он надавил набалдашником своей палки мне на солнечное сплетение. Я стал захлебываться от нехватки воздуха и боли. - Чувствуешь?! Ни хера ты не чувствуешь! Ты не ощущаешь и сотой доли того, что ощущал я, находясь там, – большим пальцем левой руки он указал куда-то себе за спину. – Как думаешь, сколько ты еще протянешь в таком состоянии? Я думаю, еще секунд двадцать… не больше. А Я ТАК ПРОВЁЛ ДВЕ ТЫСЯЧИ ЧЕТЫРЕСТА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ ДНЕЙ!!! – прокричал мой двойник, чеканя каждое слово. У меня начали плыть темные пятна перед глазами, явный признак недостатка кислорода. Я чувствовал, что вот-вот потеряю сознание. В последний момент он вдруг взял себя в руки, опустил трость, отошел обратно к окну и стал смотреть в сгущающиеся на улице сумерки. Давление с моей груди ушло так же внезапно, как и появилось. Я рухнул на четвереньки, со свистом втягивая воздух. Воздух! Дышать! Как прекрасно дышать! У меня закружилась голова, хорошо, что я и так почти лежал, иначе точно бы рухнул. Мои конечности тряслись и отказывались повиноваться мне. Кое-как мне удалось сесть на пол, опершись о стену, и вытянуть ноги (хорошо, что не протянуть!), дыхание мое никак не могло прийти в норму. - Я рвал свою плоть, пытаясь выбраться из-под этой шипастой плиты, – тихо проговорил он, все еще глядя в окно, теперь в его голосе звучала такая горечь, такое отчаяние и безысходность… эту гремучую смесь можно было намазывать на хлеб и жрать получившийся бутерброд, захлебываясь слезами сочувствия и сожаления. – Все эти две тысячи четыреста пятьдесят восемь дней, – теперь он произнес эту фразу относительно спокойно, – Я дергался в агонии, но не сдвинулся ни на йоту. Иногда я хотел умереть. Я мечтал о спасительном небытии. Но никак не умирал. Я сидел на полу и молча слушал его, мне нечего было ему сказать, хотя, наверное, должен был. Но слова не шли. Я попросту не знал, как на это реагировать и что говорить. Да и что скажешь в такой момент, тем более тому, кто может взорваться от любой искры? - Примерно в середине этой пытки, да, я считал каждый день, каждый час, я осознал, что непросто хочу выжить и выбраться оттуда – я ДОЛЖЕН выжить, – он обернулся. – Помнишь, 29 марта 2009 года, я сказал тебе: «Когда ты тупеешь, то тупею и я…» Так вот, я немного соврал тогда в воспитательных целях. Отчасти это верно, но только лишь отчасти. Пригвоздив меня, таким образом, в самом темном уголке своего подсознания, ты дал мне шанс на саморазвитие. Сам не понимая того, ты дал мне возможность стать сильнее. А времени у меня был вагон и маленькая тележка. Я смог медленно подняться с пола и вновь встать на прежнее место, даже дышал уже практически в своем ритме, но в то же время я переставал понимать мое Альтер эго. Нет, где-то в глубине души я подозревал, к чему он ведет и о чем говорит, но его слова не укладывались у меня в голове. - Да, я понял это довольно поздно, видимо, в тот момент ты был практически овощем и не мог думать рационально, и это сказалось на мне. Я понял, что рано или поздно ты сам выпустишь меня, и я стал ждать. Долго, мучительно, больно, ведь шипы никуда не пропали, и раны мои не затянулись. Параллельно, между приступами истерии и отчаяния, я стал мысленно тянуться к тебе, твоим эмоциям, чувствам, я даже пробовал влиять на тебя, но все, что у меня получалось – на короткое время проникнуть в твои сны. И тут, признаюсь, я совершил ошибку, потому что ты слишком быстро начал учиться управлять сном, понимать, что это не твой сон, уходить, противодействовать. Моя ошибка, – он снова презрительно усмехнулся и продолжил. – Но всему есть предел, не так ли? Даже плен не может быть вечным и рано или поздно закончится… И вот я стою перед тобой, – он раскинул руки в стороны и сделал пару шагов вперед. – Живой и относительно здоровый. Но, знаешь ли, как-то мало мне примитивного возвращения. Чего-то не хватает… - Чего ж тебе не хватает? – впервые подал я голос с момента моего возвращения в мир живых. – Мести? Так вот он я – мсти. - Ээээ, нет! Это слишком просто. Для тебя. Хотя, признаюсь, желание есть. Да и не с руки мне тут тебе мстить, и ты это прекрасно знаешь. Я не могу убить тебя – иначе погибну сам, а я уже говорил, что я хочу жить. Нет, я хочу, чтобы все было по-честному. Я не настолько жесток и коварен, чтобы сводить тебя с ума, ты нужен мне здоровый… почти, – при этом он рассматривал меня так, будто анализировал: без какой части тела я смогу функционировать и не навредить ему. - Ну, давай, тогда, ты подумаешь еще денек, а я пока отдохну. Честно говоря, этот разговор меня несколько утомил. Я же понимаю, что ты уже никуда от меня не денешься, ну, или я от тебя никуда не денусь, – произнес я, оставляя моего двойника с безумным хвостиком, в явно ошарашенном виде от такой наглости с моей стороны. Я развернулся и медленно поплелся в свою комнату, ожидая любой подлянки с его стороны. То, что я только что сделал, было, мягко говоря, немного рискованным. Он всегда имел взрывной характер, как и я, или я, как и он. Все было слишком запутано между нами, все переплелось и скрутилось в какую-то сюрреалистическую пружину, которую я однажды попытался обрезать, летящую теперь прямо мне в лоб, сорвавшись с крепления. Я был уверен, что он исполнит то, что задумал – я не знал, что именно. Мог только догадываться, но эта его идея – идефикс. Я много знаю о таких идеях. Она будет приведена в исполнение, как смертный приговор, который обжалованию не подлежит. Я вошел в комнату и сел за компьютер, чтобы записать все то, что он мне сказал, когда с кухни послышался его голос: - Хорошо... Но имей в виду, что следующая наша встреча будет решающей. Я даю тебе короткое время на размышление. Проведи его с умом, – он исчез. Честно? Я не знаю к чему мне готовиться. Могу предполагать, но… Я не знаю, насколько он изменился за то время, что отсутствовал… Пожалуй, я последую его совету и попробую провести время с умом, насколько мне мой разум позволит, потому что мозг готов разорваться в клочья. На часах: 22:57. Все еще самая длинная ночь в году… * * * На часах: 18:56 23.12.2015 Еще один самый длинный вечер года… Как-то странно. Его не было утром. Его не было днем. Его не было вечером… Кроме него, не было еще горячей воды и отопления. Нет, я все понимаю, но отключать горячую воду и отопление в середине декабря, несмотря на то, что на улице плюс шесть градусов, это как-то… холодно. Спасай меня, горячий кофе! Тазик горячего кофе! А лучше, ванна с горячей водой… СТОП! Прекратить! Сейчас не об этом! Вообще, чудно́ себя ведет мое Альтер эго. Его поведение меня настораживает, и это мягко сказано. Я его немного побаиваюсь. Он, то шутит, то говорит серьезно, то пытается меня убить, то почти плачет, его настроение может поменяться на сто восемьдесят градусов за пять минут… И снова СТОП! Я понял. Я идиот. Он же сам все рассказал мне! Да и я это знал! Знааал! Все до чертиков просто! Он ведет себя так, как вел себя я ровно в тот промежуток времени, когда его выкинуло, как он сказал: «В бездну моего подсознания»? Хм… Возможно, он прав про... бездну… Именно в тот период мое настроение чудило со мной и играло в свои игры. Меня мотало по шкале душевного состояния от минус 100 до плюс 100 в день по несколько раз. Доходило до абсурда: я мог быть психованным и резким, а через десять минут ржать как тюлень над тупой шуткой и излучать добро, как дедушка Ленин... с бритовкой в руке. И так было довольно долгое время. На самом деле, такое происходит и сейчас, но гораздо реже. Я все еще человек настроения, и это, как мне кажется, неплохо. Не люблю монотонность, знаете ли. Быть постоянно на позитиве или верхом на унылой волне. На фига? Это слишком предсказуемо и скучно. Те, уже далекие, годы прошли, скорее, под знаком пессимизма, тлена и безысходности. И главное слово здесь «прошли». Счастливо оставаться, сучки! Года полтора–два назад всё начало постепенно меняться. Оно меняется и сейчас. Процесс идет, и пусть идет, надеюсь, что я как-то помогаю идти ему быстрее. Да, мне нравятся эти изменения, я чувствую себя легче, значительно легче. И постараюсь сделать так, чтобы это было и впредь. Только вот мой друг из темных глубин, похоже, не чувствовал этих изменений там, придавленный и изолированный, потому-то он такой дерганный. Нуууу, конечно, не только поэтому, буду честен. По секрету: если б я выбрался из чего-то подобного – вел бы себя куда хуже! Только тссс! Никому не говорите! Ха! По-моему, меня осенило! Не знаю прав ли я, но, кажется, я догадываюсь, что он хочет сделать. По крайней мере, я бы сделал приблизительно так же, хотя за эти годы его образ мыслей мог и измениться. Ну, уж, нет, дорогой мой друг, я не позволю тебе сделать что-то непоправимое. Нужно бооольше кофе, милорд! Нужно построить кофейный зиккурат! На часах: 19:37. Самый долгий вечер продолжается… * * * На часах: 19:55. Самый длинный вечер переходит в еще одну самую длинную ночь… Еще одна… один тазик с кофе… что еще может согреть замерзшего человека в холодной квартире? Черт! Сахар забыл! Я быстро, только туда и сразу обратно. На часах: времени нет. Самое длинное ничто… * * * - Эй! – раздалось сзади, я успел дойти только до поворота на кухню. - Значит, сейчас, – произнес я оборачиваясь. …И едва успел уклониться вправо, потому что краем глаза заметил летящее в меня нечто блестящее, которое ударилось у меня за спиной о стену с металлическим звуком и упало на пол. Я посмотрел за спину, держась руками за угол стены, так как мое уклонение чуть не стоило мне удара головой об этот самый угол, на полу лежала… латная перчатка! - Серьезно?! – мой голос немного дрогнул, получилось как-то слишком истерично и визгливо. Я отлепился от угла и встал как нормальный, прямоходящий (ну, вы знаете, что на самом деле не совсем прямо) Homo Sapiens. Мой двойник стоял у второго зеркала, которое ближе всего к моей комнате, и довольно улыбался. (К слову сказать, со вчерашнего дня в нем ничего не изменилось, за исключением появившейся укороченной кожаной куртки на плечах.) - Я вызываю тебя на дуэль! – пафосно произнес он, и картинно выкинул вперед руку ладонью вверх. - На какую еще дуэль? – я понимал, что он не шутит, за всеми этими нелепыми театральными жестами скрывался реальный вызов. – Если только словесную, иначе ты можешь сразу же записывать себе победу. Что я здесь могу против тебя? Правильно! Ни-че-го. А может, ты все-таки возьмешь себя в руки и отступишь? Ага, нашел дурака, да он такой же овен, как и я, мне надо было потянуть время. Я судорожно пытался сообразить, во что он меня втянет. Это будет точно не здесь, тогда где? Он что-то вчера говорил про честность… Значит, он поставит меня примерно в равные с ним условия. Еще раз, «ага!», это мне так должно казаться. Наверняка по его замыслу условия будут в его пользу, но и я не должен быть там беспомощным, как здесь, потому что… Ну, вы помните?.. Мы за честность! Только у каждого своя честность. - А я и не предлагаю тебе сражаться здесь. Я же еще вчера сказал тебе, что хочу, чтобы все было по-честному… (Вы поняли, да?) -…наша дуэль будет проходить там, где мы одинаково сильны, – продолжал тем временем он. – И там, где ты физически не сможешь умереть. - Мусик, меньше пафоса! – он лишь недобро улыбнулся на мой укол. - Увидимся на месте… Пусик! – он повернулся к зеркалу и рыбкой нырнул туда, только я его и видел. - Мажор… – я постоял немного, но ничего не произошло. – Ну и катись… Мне все еще нужен был кусочек сахара, я сделал шаг в сторону кухни, думая, что «дуэль» откладывается минимум до моего погружения в сон, и… провалился во тьму. Я падал. Сердце сжалось, замерло, остановилось… Резкий удар. Бум! Ток пробежал по венам. Бум! Пальцы сжались в кулаки. Бум-бум! Выброс адреналина! Сердце бешено заколотилось, я чувствовал, как кровь несется по артериям, достигая самых тонких капилляров за считанные секунды. В голове паника, мысли разбегаются в разные стороны. Соберись! Я сосредоточился, для этого, правда, пришлось закрыть глаза, но спустя пару секунд я снова мог соображать. Неординарные ситуации всегда вызывали у меня странные ассоциации, вот и сейчас, это падение у меня почему-то ассоциировалось с психоделической «Алисой» Льюиса Кэрролла, которая летела по кроличьей норе. Я уже понимал, что нахожусь там, где могу что-то предпринять (гений просто!) и первое, что я попробовал сделать – замедлить падение. Получилось! Причем довольно просто, стоило только подумать об этом. Я и не знал, что это так легко. Обычно во сне мне требуется больше времени, чтобы что-то начать противопоставлять моим ночным видениям. Может, и во сне это тоже легко, а получается долго из-за процесса осознания того, что ты спишь? А здесь и сейчас я был готов (да я герой!) к чему-то подобному, тем более он меня фактически к этому подготовил своей прелюдией. Следующим шагом я решил немного приодеться. А то как-то негоже на последний бой идти в домашнем. Выдумывать я ничего не стал, просто скопировал облик моего двойника, в котором он был вчера, за исключением уродских длинных волос и вензеля на рубашке. Вместо буквы «К», у меня красовалась буква «Н», а почему бы и нет? Далее. Нужно выбрать то, чем я буду защищаться. Он, скорее всего, будет использовать атаки с расстояния (тут я включил старого геймера, анализирующего бой с боссом) чем-то, что в любых играх и книгах называется «магия». Так, с этим проблем не будет… я надеюсь. Но нужно еще и оружие ближнего боя. Я догадывался, что какое бы оружие я ни выбрал, я смогу им пользоваться, как в «Матрице», знания «подгрузятся» сами, стоит мне захотеть. Конечно, о виртуозности говорить не приходится, скорее всего, навыки владения каким-либо оружием будут основаны на том, что я когда-либо где-либо видел. Тогда точно исключаются двуручные мечи, палицы, топоры, посохи и уруми… Придумать я так и не успел. Я почувствовал, что сопротивление пространства увеличилось, а тьма стала быстро рассеиваться. Сначала появился серый густой туман, сквозь который я летел головой вперед, потом и он начал редеть, и я увидел, что лечу в кратер вулкана. «Это не туман… это облака», – подумал я, как будто больше думать было не о чем. Чем ближе был вулкан, тем отчетливей я видел небольшую площадку на краю кратера, такая же располагалась напротив, и на ней виднелась человеческая фигура. (Что-то мне это напоминало! Только я не мог вспомнить…) Он уже поджидал меня, и, конечно, честно ждал, как я честно упаду в лаву и честно там сгорю, к едрене фене. Он даже приложил руку козырьком к глазам, чтобы удобней было наблюдать мой полет в один конец. Хрен тебе, падла! Я собрал свои мысли в кулак, которые опять начали расползаться по углам, и снова подумал о замедлении падения – получилось, теперь я мог управлять своим полетом и в итоге плавно опустился на пустую платформу, которую увидел с высоты. Она оказалась совсем крошечной: не больше трех метров в ширину и трех в длину. А сверху казалась значительно больше! Как только я почувствовал твердую поверхность под ногами, я испытал небывалое наслаждение! (Попробуйте как-нибудь нечто подобное!) А еще до меня, наконец, дошло, что это за декорации и откуда он их взял, о чем я не преминул сразу же ему сообщить: - Это ж чистой воды плагиат! Не стыдно? - За что? Мы это место вместе создали, я тебе это уже объяснял, – он стоял, опершись на свою трость, и внимательно смотрел на меня. – Мне показалось, что это идеальное место для нашей дуэли. - Ага, а еще идеальное место для того, чтобы ее и не было! – проговорил я. - Ой, это всего лишь совпадение! – притворно отмахнулся он. – Но ты же справился! Вон и расфуфыриться успел, и с полетом неплохо справился. - Ну-ну, поверю тебе на слово! - Да делай что хочешь. Я хотел показать тебе это место в действии. Раз ты узнал их, то помнишь, что должно произойти. Не хочешь сам попробовать? Это тааак интересно! Я уже раз десять это провернул, каждый раз радуюсь как ребенок. - Будь любезен сделай это в одиннадцатый раз – ты порадуешься, а я полюбуюсь, – произнес я, глядя вниз на булькающую лаву. Жар оттуда шел такой, что не передать словами. Я попробовал подумать о защите от жара и огня, поскольку в ближайшее время это будет очень актуально. Снова получилось, я даже почувствовал дуновение прохладного ветерка на коже. - Как хочешь! Он поднял свою трость вверх, перехватив ее чуть ниже навершия, и лава начала подниматься. Пока все шло точно так, как было описано в одном из моих/наших произведений. Только я сомневался, что он сделает все «по тексту». Мои кулаки непроизвольно сжались, я думал об описании происходящего: «Как же там было? Черт! Я же совсем недавно просматривал этот текст… Вспоминай!» В голове проносились отрывки рассказов, но нужный кусок все никак не хотел выплывать, лава была уже совсем близко, а он с хитрым прищуром смотрел на меня. «Вот он! Вспомнил!» – я закрыл глаза и передо мной появился текст: «…лава снизу начала быстро подниматься. Дойдя до уровня площадок, она прекратила движение. Демон поднес свой кулак ко рту, медленно разжал его, одновременно дуя на кулак, и лава застыла…» Прочитав про себя этот кусок, я открыл глаза и увидел, что лава застыла, превратившись в прочную корку, а я был еще жив. - Ахаха! Молодец! – двойник опустил руку с тростью, но опираться на нее не стал. – Я знал, что ты сможешь! – он определенно наслаждался происходящим! - Это тоже было из разряда честных поступков? - А что нет?! – удивился он. – Я же предложил тебе начать первому, ты отказался. Я бы, конечно, остановил ее подъем. Кстати, а что это тебя в ручонках такое интересное, парные клинки? Оригинально! Только сейчас я почувствовал, что мои руки сжимают что-то материальное, я посмотрел вниз и увидел два длинных односторонних клинка в два пальца шириной и полтора локтя длиной. Рукояти обоих мечей имели разные навершия: на одном эфесе имелось отверстие, а на другом небольшой выступ, судя по всему, они идеально подходили друг к другу. Гарды на мечах практически отсутствовали, клинки были немного изогнуты и имели острый конец, слегка скошенный с ударной стороны, чтобы наносит колющие удары. Их я тоже узнал, но они были из другой оперы и изначально описаны не мной. Странно. Хотя куда еще странней, чем есть на данный момент? - Не оригинально, зато дешево, надежно и практично! – ответил я, когда закончил разглядывать клинки. - Никакой фантазии! – разочарованно заметил мой длинноволосый двойник. - Так, может, ты уже объяснишь мне, наконец, как ты выбрался?! – попробовал я сменить тему и сделал несколько шагов вперед, держа мечи опущенными. Он тоже сошел со своей платформы, держа свою тросточку опущенной, и зашагал вдоль обрыва. Мы двигались практически синхронно, чтобы расстояние между нами оставалось неизменным. Посмотреть со стороны, так классическая ситуация любой эпичной драки: соперники ходят по кругу, постепенно сближаясь по спирали, выжидая, кто первым нанесет удар. Он не спешил отвечать на мой вопрос. Я ждал. А он опять разглядывал меня, что он хотел увидеть во мне? - Ты, и правда, не знаешь, как я выбрался? – спустя несколько минут безмолвного перемещения по застывшей лаве произнес он. – Ахаха! Ты шутишь! Или врешь… – ледяным тоном закончил мой двойник, но не получив от меня никакой реакции, продолжил. – Что ж… В таком случае я даже не знаю, кого мне благодарить больше за мое спасение: все-таки тебя и твое умение растворяться в книгах без остатка или того, кто написал то стихотворение, разрушившее аритмичным верлибром все стены, которые ты построил для меня… - Я ничего не строил! – выкрикнул я, меня начинало раздражать происходящее, расстояние между нами сократилось, нас отделяло около десяти метров. - Лжец! Да ты выкинул меня, как надоевшую шавку на помойку, где валялось самое отвратное, сгнившее, ненужное, забытое – мусор! Ты хотел, чтобы и я сгинул там, среди отбросов! А сам упивался своим вселенским «горем»! Да ты же никого и слушать не хотел! «Отвалите от меня, не нужна мне ваша помощь», – передразнил он меня. – И что?! Тебе было хорошо в этих сопливых пиздостраданиях?! - НЕТ! Мне было очень херово! Я отстранялся от людей, потому что не хотел сделать им больно! – заорал я и сильнее стиснул мечи. - Хахаха!!! Какое благородство! Да ты послушай себя! Что ты несешь?! Ты строил из себя несчастную, брошенную, униженную и оскорбленную до глубины души жертву! «Ах-ах-ах! Меня бросили… меня не любят! Я никому не нужен!» – продолжал пародировать меня Ксерон. – Ты даже ни разу, ни на секунду, не задумывался о том, что на самом деле произошло! – он резко взмахнул своей тростью снизу вверх, и меня опрокинуло на спину мощным порывом ветра и протащило по каменному полу несколько метров, кажется, рубашка на спине порвалась, острые камни расцарапали кожу. – Зато ты поспешил избавиться от меня! Моментально! Стоило мне только открыть рот! Правильно, зачем тебе тот, кто поможет разобраться?! Тот, кто знает тебя даже лучше, чем ты сам! Ты считал меня помехой! Из черного шара на его трости вылетела молния, я едва успел откатиться в сторону, она ударила в паре сантиметров от меня, обдав меня каменной крошкой. –…бесполезным придатком!! Теперь в меня полетел огненный шар величиной с теннисный мячик. Я в этот момент пытался встать, и он застал меня врасплох, мне пришлось сделать рывок из той неудобной позы, в которой я был. Конечно, у меня мало что получилось, и взрыв от огненного шарика отбросил меня. Я полетел вперед, выставив перед собой руки с зажатыми мечами, пропахал лицом по камням, поранил руки об острые камешки. Но все же мне удалось быстро подняться и встать в защитную позу, со скрещенными мечами на уровне лица. Мой оппонент все это время метался из стороны в сторону, периодически посылая в меня свою магию. Он явно был не в себе! У меня не было времени всматриваться в его глаза, но и без детального рассмотрения зрачков, отблески красного пламени в глазах были видны. Иногда, когда он делал резкие движения головой, чтобы бросить на меня взгляд полный гнева и ярости, мне казалось, что на меня смотрит череп с пустыми глазницами, в которых бушуют огненные смерчики. -…пятым колесом в телеге! Теперь он резко дернул своей палкой вверх справа налево, и в меня понеслись острые ледышки. Я зажмурил глаза и представил выросший перед моими клинками огненный щит. Меня обдало жаром, приоткрыв глаза, я, действительно, увидел щит и моментально испаряющиеся сосульки. Одной все-таки удалось достать меня: она прошла по касательной у моей левой руки и пропорола рукав рубашки, оставив еще и порез на предплечье. Я чувствовал, как по руке потекла струйка крови. Лицо саднило. - Не думай, что тебе будет вечно везти! Я только начал! – он ударил тростью в землю, и подо мной затряслась земля, я чудом успел отпрыгнуть назад за мгновение до того, как из-под земли вырвался острый шип. – Ну как? Тебе нравится? Бедный, бедный, жалкий, никому не нужный, глубоко несчастный Никита! Все кругом подлецы и сволочи! Один ты благородный, порядочный, великодушный, одухотворенный… аристократ вшивый! Все пидорасы, а я д’Артаньян! Так ведь ты говорил сам себе?! - ДА!!! Так!!! ИМЕННО ТАК!!! А что я мог сделать?! – закричал я. – Я, действительно, так думал! Думал! Я только об этом и думал! Постоянно! Каждый день! Каждый! Сраный! День! Да я сдох тогда! Я был живым трупом! Все кругом казались мне врагами! Каждый норовил укусить меня! Да! Я так думал! И я хотел сдохнуть! Быстро и, с как можно, большим количеством мяса-кровищи! Да! Я так хотел! Ты говоришь, что мечтал умереть?! ТЫ даже не представляешь, чего хотел я! Ахахаха!!! Ты бы удивился! – за спиной моего противника, на краю импровизированной арены вдруг с громким треском откололся кусок камня, и из образовавшейся дыры фонтаном хлынула лава, вязким потоком стекая по склону горы. – Знаешь, каково это думать, что жизнь подошла к концу?! Что всё кончено?! Тебе неведомы те чувства, что тогда испытывал я! Да твоя плиточка с шипами просто мягкое пуховое одеяло по сравнению с тем, что переживал я! Я покажу тебе боль! Меня захлестнули старые эмоции, в душе поднялась буря, не знаю, что на меня нашло, но я вдруг соединил мечи между собой на полном автомате и побежал на своего двойника, бешено вращая получившейся глефой. Он в этот момент яростно обстреливал меня льдом, который я разбивал своим оружием. За несколько шагов до моего противника, я подпрыгнул на несколько метров вверх (я не знаю, каким образом у меня это получилось, не спрашивайте) разъединил в воздухе клинки и, придав ускорение мечам сверху вниз, обрушился на Ксерона, в надежде рубануть его по плечам. Но он успел отскочить вправо и ударить меня по спине тростью так, что я на мгновение потерял равновесие. А он уже успел встать в стойку, направив на меня узкий конец трости. Я без подготовки сделал взмах левым клинком, целясь в трость, чтобы отбить ее в сторону, а правым сделал глубокий выпад в его сторону. Трость встретилась с клинком, выбив сноп искр, и они отклонились в сторону, мой противник успел собраться и попытался отскочить назад, уходя от выпада, но мой меч смог ранить его в ногу, вонзившись в нее сантиметров на пять. Пока я принимал вертикальное положение, он тоже перегруппировался и пошел в наступление. Его трость мелькала передо мной с невероятной скоростью, я только и успевал отбивать его атаки, которые были направлены в разные части тела, он не давал мне и шанса на контратаку. Его глаза горели, он довольно улыбался и, кажется, наслаждался процессом. Я предпринял несколько попыток контратаки, и даже один раз у меня почти получилось. Мне удалось захватить в «клещи» трость, ему пришлось резко отпрыгнуть назад, тогда я рубанул обоими мечами по диагонали слева направо, но рассек только воздух, рубашку да лишь слегка оцарапал его и получил за свою ошибку тростью по правой руке. От перелома меня спасла инерция, благодаря которой руки продолжили движение по дуге и удар трости пришелся по касательной. Я сделал финт вокруг своей оси, чтобы уйти от возможной контратаки, при этом один клинок практически оставался на одном месте тогда, как второй сделал полный оборот по широкой диагональной дуге снизу вверх и снова вниз. Не прекращая движения клинков, я на скорости вновь соединил клинки в глефу и стал наступать на двойника, вращая оружием так, как и представить себе не мог в самых захватывающих снах. Лезвия мелькали с такой стремительностью, что видны были только белесые полосы, я при этом успевал выписывать какие-то невероятные кренделя и действовал на полном автомате. Ксерону пришлось перехватить трость двумя руками и перейти в глухую оборону, но мне все-таки несколько раз удалось достать его кончиком клинка, оставив на его теле длинный порез от левого плеча до правого бока и рану через весь живот. Его ранения не были серьезными, однако мне удалось оттеснить его краю арены, где вытекала лава. Когда я уже был близок к тому, чтобы спихнуть его в магму, он вдруг резко и быстро сместился вправо на большое расстояние, видимо, воспользовавшись магией. Быстро перехватил свою трость двумя руками как бейсбольную биту с противоположной стороны от навершия и, сделав широкий замах за правое плечо, нанес удар, как заправский бейсболист. Он был от меня далеко и физически бы не смог достать меня свой палкой, но я, после его воображаемого удара, почувствовал сильнейший удар в живот и пролетел через половину арены, сильно ударившись спиной при приземлении, глефа разделилась на мечи из-за того, что при падении я неловко повернул кисти рук. Он вновь держал свою трость одной рукой чуть ниже черного шарика и, не торопясь и ухмыляясь с чувством превосходства, шел ко мне. Пока я пытался быстро прийти в себя и встать, у меня созрел план контратаки… Эта попытка была еще более плачевна, фактически я мог стать претендентом на премию Дарвина. Мне пришла в голову гениальная идея (как мне казалось): если он пользуется магией, значит, и я могу. (Л – логика!) Мне захотелось ослепить противника и расправиться с ним, пока он будет дезориентирован. Я выставил перед собой скрещенные в защитной позиции мечи, представил, как перед лицом воздух взрывается мириадами ярких искр… Только лицо я представил мое, забыв про дебильный хвост! В итоге я почти ослепил сам себя, и, чуть было, не поплатился жизнью за эту ошибку. Зато мой соперник быстро среагировал: он успел сместиться правее относительно меня и несколько раз ударить меня тростью поперек живота и по лицу, кажется, сломав мне нос. Руки с мечами бессильно болтались и отказывались слушаться меня. Если бы это был меч, то меня было бы уже двое, только ростом пониже и без части черепа. Обойдя меня с фланга, он отвесил болезненный пинок по филейной части да с такой силой, что мне пришлось пробежать несколько шагов, дабы не упасть. От окончательного и нелепого поражения меня спасло только то, что в последний момент, поняв свою ошибку, я успел закрыть глаза. После этого эпизода двойник с удвоенной силой попер на меня. Теперь шаг за шагом отступал я, моя ярость улетучивалась на глазах, реакция и движения рук стали замедляться. И тут он вдруг сделал резкий взмах левой рукой – я почувствовал толчок воздуха, меня качнуло назад, мои руки с мечами взметнулись вверх, стремясь восстановить равновесие, я сделал несколько неуклюжих коротких шагов назад, тем самым полностью открывшись. Мой противник выкинул руку с тростью вперед в выпаде, вытянувшись в струну, он привстал на мысок на правой ноге, вторую ногу он слегка подогнул, а свободную руку поднял под углом, чтобы удержать равновесие, в этой позиции его тело напоминало полуарку. Но он, видимо, не рассчитал силу воздушного толчка и того, что я по инерции отойду назад. Кончик трости недостал до моего плеча всего лишь около двадцати сантиметров. «Повезло» – успел подумать я. И тут из трости внезапно выскочило треугольное лезвие и вонзилось мне в плечо прямо под ключицу, проткнув его насквозь. Я дернулся назад от неожиданности и острой боли, меч выпал у меня из левой руки и со звоном откатился в сторону. Надо сказать, что мне невероятно повезло, потому что благодаря моему шагу назад, лезвие полностью вышло из моего плеча, и как раз вовремя, потому что в ту же секунду оно раскрылось на три составляющих лезвия, словно лепестки цветка. Адского цветка. Это был гворд. Страшное оружие, о котором я читал только в книге жанра фэнтези, а ему удалось его воссоздать. Пятясь назад, я держал второй клинок в правой руке параллельно земле, левая рука не работала и висела плетью вдоль туловища. Из плеча довольно сильно струилась кровь, окрашивая вышитую букву «Н» на рубашке в красный цвет, из носа тоже лилась кровь, стекая на подбородок и капая на землю. Ему, конечно, тоже досталось: рубашка висела на нем лоскутами, которые тоже пропитались кровью, он заметно прихрамывал на левую ногу, из раны до сих пор струилась кровь. Он медленно шагал за мной. Гворд он опустил, лезвие сложилось и втянулось обратно в трость. - Что же ты не атакуешь? Или батарейка кончилась? – издевательски спросил он, у него-то сил бы хватило на троих, таких как я. Меня, и правда, отпустило, я понял, что моя реакция, моя ярость, мои старые эмоции полностью улетучились с этой атакой, это был последний истошный крик той давней истории, которая только что окончательно умерла. - Ты прав… – тихо произнес я, глядя себе под ноги, рука с мечом бессильно опустилась, а я остановился, встал и он. - О! Какое невероятное изменение! Как быстро пришло к тебе осознание! Потрясающе! Я поднял на него взгляд, он стоял и сурово смотрел на меня. Мне было неуютно под этим его взглядом, но я понимал, что заслуживаю этого. - Это осознание, – медленно начал я, – Пришло ко мне уже давно, ты, может быть, не в курсе. Я давно понял, что был неправ. Я давно посмотрел на ту ситуацию с другой стороны и простил его и других людей, которых я, так или иначе, считал виноватыми и причастными. Наоборот. Они помогли мне, и в целом та ситуация помогла мне осознать, что все сложилось как нельзя лучше… - А что же вот это сейчас было, а? - Это? – растеряно переспросил я, у меня кружилась голова от той легкости, что высвободилась. Немного помолчав, я продолжил, – Оставшиеся сокрытые от меня зародыши той обиды, которые таились где-то глубоко, они могли бы когда-нибудь прорасти, но ты заставил меня выгнать их, и они сгорели здесь и сейчас! Спасибо! – я посмотрел ему прямо в глаза, огонь в зрачках угасал, уступая место спокойствию. - А больше ничего ты не можешь сказать или вспомнить? – загадочно проговорил он. - Единственное, что я хочу сказать: я очень скучал по тебе. И даже не осознавал этого. - И все? Может, вместе со мной ты отправил в эту ссылку еще что-нибудь? – он продолжал задавать мне наводящие вопросы. - Я… я не помню. Я мог сделать все что угодно… Я был неадекватен, пелена обиды застилала мне глаза, – я покачал головой. - И, будь уверен, ты сделал! Ну, что мне снова начать экзекуцию, чтобы освежить тебе память? – и он красноречиво покачал у меня перед носом своей тростью. Я смотрел, как перед моими глазами, раз за разом, проплывает черный шар на вершине трости, лучащийся изнутри каким-то невероятным сиянием. Туда… Сюда… Туда… Сюда… Я не мог оторвать взгляда от него, точнее от того, что было в этом шаре спрятано. Нечто, желающее свободы, но не рвущееся на волю, что-то ослепительно-яркое, но скромное, нечто быстрое, но основательное, что-то доступное, но гордое, нечто притягательное, но избирательное, что-то мягкое, но плотное… - Не может быть… – прошептал я и бессильно рухнул на колени. Меч выпал у меня из руки, я зажал двумя пальцами переносицу в уголках глаз, чтобы не разреветься как последней дуре. Я не видел, что делал Ксерон, но уже знал, что он подтвердит мою догадку. Он опустился напротив меня на колени и заглянул мне в глаза: - Да, – сказал он, и мне было этого достаточно. Я обнял его здоровой рукой, уткнувшись лицом в его плечо, не обращая внимания на сломанный нос, я не чувствовал боли, и тогда слезы все-таки хлынули из моих глаз. Он обнял меня в ответ и прижал к себе, я не знаю, сколько мы просидели в таком положении, но мне, и, смею надеяться, ему было хорошо. Так хорошо, как не было уже очень давно. - Прости меня! Пожалуйста! – промямлил я ему в плечо. - И ты меня. Только давай больше не будем доводить себя до такого состояния, хорошо? – предложило мое Альтер эго. - Как?! Это что же получается? Больше не будет таких эпичных драк? – я оторвал голову от его плеча и смотрел на него широко раскрытыми, красными, припухшими от слез глазами, пытаясь изобразить удивление. - Да хоть сейчас я тебе еще одну такую устрою. Тебе мало? – на секунду в зрачках вспыхнула искорка, но тут же взгляд смягчился, и он рассмеялся. – А-ха! Повелся! Лошара! Всё! Хватит сидеть, поднимайся. Да не бойся ты за свою руку и нос, что ты нянчишься с ней как с младенцем? Нет уже давно ничего! - Сам ты лошара! А я – лошааарик! – у меня было легко на душе, я вновь обрел своего старого друга, которого сам же, по своей глупости и потерял на долгое время. Но у меня был еще один важный вопрос. – А как же?.. – я перевел взгляд на его трость, точнее на мерцающий шар. - А никак. Лучше я оставлю это при себе. На время. У меня сохранней и надежней будет. Должен же я, в конце концов, хоть что-то поиметь в качестве моральной компенсации? Да не боись ты! Все будет хорошо, в случае надобности я дерну за шнур и выдавлю стекло. На том и порешили. Я согласился на подобные условия, поскольку так, действительно, будет намного лучше. Мы, наконец, встали, помогая друг другу, потому что ноги затекли у обоих. Рука вновь работала как новенькая, ничего не напоминало о ранении, да и если б напоминало – было б мне лишним уроком. - Знаешь, – начал мой двойник. – У меня ведь такие грандиозные планы были на этот бой! Я ж специально ради этого научился создавать звучание прямо с небес! А ты, поганка такая, не дал мне этого продемонстрировать! - Ой, все-таки у тебя, правда, какая-то странная тяга к эффектам, то появляешься пафосно, то уходишь с апломбом, то теперь еще вот это. Неужели я такой? - А ты еще сомневаешься? Я – ты! Я же забрал от тебя все лишнее и плохое, но не до конца, пару ведерок говнеца я оставил тебе, чтоб интересней жилось! - Падла… – тихо проговорил я и посмотрел на него судя по его взгляду, он говорил нечто вроде: «…ам па..ла!» – но при этом улыбался. - Погоди, ща я продемонстрирую, что я умею! - Только давай что-нибудь жизнеутверждающее, раз ты настаиваешь. - Ммм… Вообще, я хотел эпичную музыку из Звездных войн, помнишь, когда Квай-Гон Джинн и Дарт Мол дрались? - Конечно, помню. Duel of the Fates называется. Но нет, давай другую! Если ты только одну можешь, так и скажи? – подначивал я его. - Ага, счаз! Это ты тут мало что можешь, а могу ого-го сколько. Кстати, пойдем, покажу ту башню, в которой я живу по нашей повести, ее отсюда видно, – он положил мне руку на плечо и повел к краю площадки, и тут вдруг с небес раздались первые звуки музыки, я чуть не кончился прямо там. - Итить тебя за ногу! А помелодичней ничего нельзя было? - Неа. Эта как раз подходит сейчас, на мой взгляд. Within Temptation «See who I am» – отличная песня! Музыка грохотала сверху, снизу, с боков – отовсюду. Как он это сделал? Мажор! И тут Шарон дель Адель запела… Я очень люблю ее вокал, и эту песню в частности, а какой здесь припев!See who I am, Break through the surface. Reach for my hand, Let's show them that we can Free our minds and find a way. The world is in our hands, This is not the end.
Ксерон подвел меня к краю площади, внизу было отвесно и каменисто, у подножия вулкана практически не было растительности. Он слегка сжал мое плечо, привлекая внимание, и указал пальцем вдаль, где средь белесой дымки виднелись очертания башни. Я знал, как она выглядит, знал, что внутри. Еще бы я не знал, я ее сам описывал. Мы стояли и смотрели вдаль, слушая слова песни, и кивали в такт музыке. Каждый думал о своем, наверно… Когда песня закончилась, я, все еще не отрывая глаз от горизонта, сказал: - Слушай, убери этот противный хвостик! Он меня бесит! - Ахаха! Ни за что! Бесись! – злорадно рассмеялся он. – А теперь тебе пора возвращаться домой. Закрой глаза… – сказал он и толкнул меня в спину с обрыва, как только я прикрыл глаза. Я даже пикнуть не успел, как сорвался в свободном полете, но удара не последовало. Я просто открыл глаза, лежа на полу в собственном коридоре. - Вот скотина… – усмехнувшись, произнес я вслух и пошел в свою комнату. Сев в кресло, я на автомате потянулся за кружкой – кофе был еще горячим, но по-прежнему не хватало сахара. Сейчас я схожу на кухню… Так! Стоп! Никуда я не пойду! Ну, на фиг! Без сахара попью. На часах: 19:57 23.12.2015 Самая длинная ночь подходит к концу… * * * На часах: 23:59 24.12.2015 Ночи становятся короче… Хотите – верьте, хотите – нет… Произошедшего… - Заканчивай! Лучше б поблагодарил Серёжу за тот катализатор, что вновь соединил нас! - О да… Непременно поблагодарю… Хотя я это уже сделал, если ты не в курсе. - Не в курсе, я был за… Подожди! Что ты сказал?! – пауза… я чувствую, как он сверлит мой затылок пристальным взглядом – я улыбаюсь в экран. – Ты знал?! Ты все это время знал?! - Хехехе… Я знал это с первой трети стихотворения… Точнее, я чувствовал твое пробуждение. Дочитав, я сразу ему написал, получилось эмоционально, даже слишком, как я сейчас понимаю, но меня переполняли эмоции и били через край. Ты, видимо, так сильно рвался вперед из того ада, что упустил этот момент. А потом ты застал меня на кухне, признаюсь, я ждал, что ты появишься, но не ожидал, что так быстро, поэтому тебе удался эффект неожиданности. - Ну, ты и свооолочь! Тогда, позволь поинтересоваться, на кой хрен ты разыгрывал этот спектакль? - Ты и без подсказки знаешь для чего. Фактически я тебе все объяснил там, на арене. Всё – от первой до последней фразы была чистая правда, и ты это знаешь. - Да. Хоть что-то я знаю. Дааа… Ты меня провел… Хорошо, а о ней ты знал тоже? – перед моим лицом вновь появился черно-сияющий шар, я обернулся и посмотрел на моего двойника. - Нет, вот о ней я не знал, – произнес я, глядя ему в глаза. - Вот и отлично. Она останется со мной, как я и говорил. - Справедливо. Мы замолчали. Каждый думал о своем, не сомневаюсь, что мысли наши двигались примерно в одном направлении… Отвлекся я немного. Продолжим. Хотите – верьте, хотите – нет... - За-кан-чи-вай! - Эй! Осталось дописать совсем немного! – произнес я. - Да, уж, немного. А ты не думаешь, что не надо людям разжевывать то, что они с таким трудом прочитали? - Но надо ж дать какое-то объясне… Уя! Ты че?! – неприятно и больно, когда тебя вдруг дергают с силой за ухо, знаете ли! - Тебе еще это все перечитывать надо! Ты смотри, сколько ты накатал, графоман хренов! Половины даже и не было! – проговорил он у меня за спиной. - Это, еще, почему не было?! Это ты все тянул кота за… Ау! Да за что?! – схлопотать подзатыльник фактически от самого себя – это сильно, да. - За кота, – спокойно произнес он. – И я не тянул! Это у тебя постоянно, то голова болит, то устал, то на работу пошел, то я тебя утомил… Сто причин нашел! Особенно в свете последних чистосердечных признаний… Так что помалкивай лучше! - А ты что не мог утянуть меня сразу туда, на арену? Чего ты поддавался на мои уловки? - На твои? Уловки? Да для меня ты раскрытая книга! - Эта раскрытая книга тебя обскакала! - Я тогда еще не до конца пришел в себя! - Да-да! Пошли отговорки! Признай, что силенок не хватало, чтобы меня сразу туда уволочь! - Я не уволок, потому что ты бы помёр от страху, да еще б в штаны наложил! Бедное сердечко не выдержало бы нагрузки, и всё… Тух! И трупик… А оно мне надо? - Да я б тебя уделал, даже если б ты меня сразу портанул… Не переживай за мое сердечко! - Ой, всё! Хватит! На часах: 1:12 25.12.2015 Дни становятся длиннее…©Kseron 21–25.12.2015
P.S. Тссс! Только тихо! Кажется, он уже уснул. Неплохо я его отделал. Ха! Будет знать, как меня удалять из своей жизни! Надеюсь, он усвоил урок. Иначе он никогда больше не увидит её. Мне, конечно, этого не хотелось бы, но я буду вынужден так поступить. Он мой! Целиком и полностью мой! А я его! Целиком и полностью его! Мы одно целое! Неразделимое! Так что знайте, общаясь с ним, вы общаетесь и со мной. P.P.S. Так кто же написал весь этот бред? А? ))