слепая любовь

- Осторожнее, Алек! Девушка вскрикнула, когда брат оступился на ступеньке, тот лишь нервно выдергивает руку, за которую схватилась Изабель, и неуклюже отходит на шаг. Брови сразу сходятся на переносице, а черные очки сползают на край носа и парень спешит их поправить. - Я не беспомощный, Иззи. Хватит носиться со мной, я не ребенок. Голос звучит тихо, но яростно, к тому же – на них смотрят. Алек буквально ощущает кожей несколько пристальных взглядов, стало сразу как-то неуютно. - Конечно, большой братец, - она по-дружески хлопает его по плечу и улыбается, - но я волнуюсь. - Мне двадцать лет, и все это время я был слеп, поэтому причин волноваться у тебя нет, - устало выдыхает парень, а Изабель прикусывает ярко накрашенную губу. Лайтвуд выглядел устало и печально, настроение скатилось в конец, когда Иззи попросила составить ей и друзьям компанию в кафе. Он ничего не имел против них, любил каждого по-особенному, но веселье не для него. Какое веселье, если ты ни черта не видишь? То, что Алек не видит, не сильно беспокоило его, потому что лучше не видеть с рождения, чем быть зрячим и лишиться зрения в пятнадцать. Родители с волнением говорили о родственной душе сына, и что ему придется очень сложно. Возможно, у него нет родственной души вовсе. Маленький Александр тогда ничего не понимал и не раз пытался спросить у мамы, что же такое родственная душа, но в ответ слышал тяжелый вздох и мягкое прикосновение к своим волосам. Он понял, что ни мама, ни папа не хотели ему ничего рассказывать, но не знал почему. Он никогда не видел окружающий его мир, не видел себя и свою семью. Темнота стала для парня лучшим другом, которая в отличие от людей не бросит его, она стала неотъемлемой частью его сущности, в ней было уютно. Это не являлось каким-то отклонением или недостатком, просто Александр Лайтвуд был особенным по-своему. Даже слепым он оберегал свою семью, старался помочь, как мог и они были ему благодарны. Помогал сестре и братьям с уроками, давал им советы или просто слушал об их проведенном дне в школе. Иногда Изабель приходила к нему ночью, после своих кошмаров и, обнимая брата, спрашивала: - Как ты справляешься с темнотой, братишка? Как она не пугает тебя? Он отвечал, что пока у него есть его семья, он будет жить столько, сколько понадобится. Он справлялся со своим положением сам и все ради них. Оставался сильным в глазах младшего брата Макса, лучшим другом для Джейса и просто Алеком для Иззи. Сестра любила его всем сердцем и душой, иногда радуясь, что брат не видит в ее глазах сочувствия и слез. Что не видел испуганного взгляда каждый раз, когда Алек спотыкался или ударялся обо что-то. Девушка не понимала – почему Алек заслужил все эти страдания? Ее старший брат был самым добрым и искренним человеком в ее жизни. Ворчание и хмурость появились на его лице из-за отсутствия красок в жизни. Не то что у нее самой было какое-то разнообразие. Изабель стала третьим человеком, кто стал беспокоиться на счет родственной души своего братишки. Сам Алек относился ко всей этой системе соулмейтов скептически, не верил и утверждал, что все это полная чушь. Постоянно переходил на что-то другое, когда речь заходила о ненавистной ему теме. К тому же, родители не были родственными душами, Иззи говорит, что именно из-за этого они почти не разговаривают друг с другом. Смысл всего этого в том, что пока человек не встретит свой соулмейт, он будет видеть мир исключительно серым. Но еще они могут видеть один цвет, цвет глаз своего партнера и это удручало Алека еще сильнее. Лайтвуда пугала мысль о том, что у него есть родственная душа, что она никогда не будет счастливой, потому что Алек слеп. Он другой, он тот, кто не принесет никакого счастья. Что он никогда не увидит все краски жизни… Иногда Алек закрывается у себя в комнате, прекрасно зная, что Джейс и Иззи всегда заходят без стука или разрешения, он не злится, но иногда это бесит. Ложится на кровать смотрит невидящими глазами в потолок, смутно думая, как обстановка вокруг него может выглядеть, как выглядит он сам. Тихо извинялся за то, что он не может подарить кому-то счастье. Если при семье и чужих людях ему было плевать на свою слепоту, то наедине с собой все это слишком тяготило его, опускалось на плечи мертвым грузом, и Алек чувствовал, что в скором времени будет раздавлен. Он мог долгими часами сидеть на кровати и аккуратно, почти невесомо касаться своего лица, придумывая себе образ самостоятельно, но это получалось плохо – Лайтвуд даже понятия не имел, что можно представить. Изабель говорит ему, что Алек красивый парень. В нем смешалось все понемногу, что создало контраст из всего самого восхитительного, а еще Алек был красив душой. Смущаясь, он спрашивал о своей внешности, произнося слова с маленькой запинкой, и прятал лицо в изгибе руки, когда Иззи приходила к нему вечером поболтать о прошедшем дне. Девушка улыбалась, зная, что ее улыбку никто не увидит, но все равно была счастлива. Она забиралась к брату на кровать, пока тот все еще смущаясь, прятал свое лицо, младшая Лайтвуд убирала с его лба черные прядки волосы и касалась щеки, оглаживая кожу большим пальцем. Кожа была мягкой и нежной, Изабель на его слова тихо смеялась. - Ты самый красивый юноша в моей жизни, Алек. Честно, даже когда я встречу свою родственную душу, я не изменю своего решения. Видеть улыбку Алека было огромной редкостью в их семье, потому что он улыбался мало, но если делал это, то она была яркой. Изабель перебирала его волосы и рассказывала какую-нибудь историю или же упоминала о маленьких пакостях Джейса в школе, что их брата вновь наказали за очередную проделку. В такие моменты Алек переставал чувствовать себя измученным и усталым. А потом в их жизни резко появились Саймон Льюис и Клэри Фрэй, двое лучших друзей, которые по счастливой случайности оказались родственными душами Иззи и Джейса. Брат и сестра были так взволнованы и протрещали ему все уши о том, что краски это так здорово и чудесно, совсем забывая о том, что Алек никогда не сможет увидеть их, не сможет почувствовать тот же самый восторг. Он не имеет никакого права ненавидеть Клэри и Саймона, но внутри все равно разгорался гневный огонек, когда кто-то из них приходил к ним домой. Просто эти двое украли у него самое дорогое – сестру и брата. Тех, кто поддерживал его на протяжении всей жизни. Семья была счастлива, они стали больше времени проводить друг с другом, оставляя Алека дома одного. Лайтвуд покорно молчал, зная, что Джейс и Иззи заслужили счастья, хоть кто-то в их семье этого заслуживает. Он не имел никакого права завидовать, но все равно делал это и продолжал ненавидеть себя за эти чувства. Алек грубил Клэри и полностью игнорировал Саймона, молчал, когда Джейс или Изабель спрашивали у него, что не так. Парень не мог признаться никому из них, что завидует, что бесит вся эта ситуация. Они не заслужили того, чтобы нести всю тяжесть слепоты старшего брата на себе, Алек понимал это, поэтому и молчал. Ссылался на плохое самочувствие и все дольше закрывался в своей комнате, не выходя оттуда целыми днями. Было как-то тоскливо на душе, будто кошки скреблись когтями о его грудную клетку, заставляя морщиться при каждом вдохе. Джейс много раз слышал, как Алек играл на фортепиано. Он садился на пол и опирался спиной о дверь старшего брата и слушал, как в комнате раздается тихая, мелодичная музыка, полная тоски, печали и переживания. Он сам учил Алека играть. Когда ему было пять лет, его отдали в музыкальную школу, чтобы мальчик с детства приучался к усидчивости и любви к искусству, если Джейс и полюбил искусство, то сидеть на месте дольше, чем десять минут он не мог. Обучать Алека было не сложным делом, парень внимательно слушал и позволял рукам Джейса направлять его пальцы, и вот сейчас он играет ничем не хуже Джейса. Только вот играл Лайтвуд только тогда, когда на душе было скверно. Алек ненавидел холод и дождь, но часами сидел на подоконнике, закутавшись с головой в одеяло, и прислонялся лбом к холодному стеклу, слушая, как за ним капает дождь, ударялся о навесы окон. Иногда открывал его и высовывал руку, чтобы почувствовать прохладную влагу на ладони. Дождь успокаивал его, а холод помогал отрезвить голову и мысли, но он продолжал их ненавидеть. - Ты ведешь себя неразумно, Алек… Голос Изабель звучит отстранено, она не понимает ровным счетом ничего. Алек стал замкнутым, еще хуже, чем прежде, не пускал никого в комнату и продолжал молчать. Молчать, молчать, молчать. Она боялась, что вдобавок к слепоте, у него пропадет голос. Холодный взгляд голубых глаз читал тебя как будто насквозь, изучал изнутри, копался в самых потаенных уголках разума, но они были мертвы. Настолько мертвыми и холодными, что кожу покалывало от мурашек. Когда-то эти глаза светились от счастья, а сейчас потускнели и покрылись какой-то прозрачной пленкой. И Изабель думала, что она все же упустила? Когда ее брат стал таким? Она помнит, как застала его вместе с Джейсом в своей комнате. Они перепугались не на шутку, потому что Алек сидел рядом с осколками разбитого зеркала. Лайтвуд сидел, сгорбившись и спрятав свое лицо в коленях, судорожно перебирая свои волосы. Они вернулись с очередной прогулки с Саймоном и Клэри, с их небольшого двойного свидания в кино, а потом и парке. Настроение Изабель было приподнятым, Джейс лучился счастьем, они даже ничего не подозревали. Алек никогда не выглядел настолько разбитым, и то, что он все еще продолжал молчать, пока Изабель пыталась оторвать его руки от головы, а Джейс поднять, заставляли девушку чувствовать нарастающую панику в груди. Они явно что-то упустили, и это убивало их старшего брата. А потом Алек прошептал «извините» это было сказано так тихо, но в звенящей тишине Иззи смогла расслышать нотки вины в голосе брата. Джейс не понимал, за что он извиняется, как и Изабель. - Тебе не за что извиняться… - Но я не должен был делать этого, не должен был… завидовать вам. Мне не нравилась та радость, с которой вы ходили по дому, то веселье в голосе, когда вы рассказывали, что трава на самом деле зеленая, и вы даже не думали, что она может быть такого цвета! Или что мои глаза ярко-голубые, и что, смотря в них можно утонуть. Я, черт возьми, даже не знаю, как выглядит трава! Я был эгоистом по отношению к Клэри и Саймону, они не заслужили такого. Извините… Изабель яростно вытирала капельки слез с уголков глаз и обнимала брата, чувствуя, что тому было тяжело, а никто из них даже не понял почему. Она бы отдала все ради того, чтобы Алек смог видеть все эти краски и цвета, чтобы он видел хотя бы что-то. Но Алеку всегда было все равно, Изабель бы на его месте завидовала всем с самого детства, потому что она ничего не видит в отличие от других. Алеку всегда было все равно на себя и свои чувства. - Хмурый зануда. Бросает Изабель и идет вперед, и не волнуется о том, что Алек плетется за ней. - Почему мы ходим в самое далеко расположенное кафе? - Потому что в ближайших заведениях полно народу. - Нет, просто в этом подают любимый коктейль Саймона, а он твой парень и лучший друг Клэри, она является девушкой Джейса. Ох, это такой милый квадратик, мне очень стыдно, что я нарушаю всю вашу идиллию. Я ужасный человек, разносчик скуки и занудства, таким запрещено общаться с другими! Можно я уйду? Изабель категорично проговаривает «нет» и берет брата под руку, тот стонет, проклинает все, на чем свет стоит. Он уже с «предвкушением» ждет треп Льюиса по поводу какого-то фильма или игры, он просто возьмет и заснет на этом столе, чтобы не слышать ничего, что говорят друзья. Абсолютно ничего. *** Магнус Бейн ненавидел все, ненавидел одиночество и жизнь, которая проносилась мимо него с большой скоростью. Его тошнило от серого и голубого цвета, которые казалось, начинали смеяться над ним. Ему двадцать один, не было ничего плохого в том, что он еще не нашел свою родственную душу. Но Магнус ждал, с маленьких лет ждал и надеялся, что скоро настанет тот момент, когда вся жизнь перестанет быть такой скучной и серой. Что появится человек, заставит его улыбаться без причины и просто радоваться жизни, как это делают многие. Парню надоело просыпаться утром одному в холодной постели и бездумно смотреть в потолок. Даже Председатель Мяо не согревал его в такие моменты, а просто царапал обнаженную грудь и уходил в сторону кухни. Комкать простыни в руках, царапая приятный на ощупь материал и думать, где же он так накосячил, что сейчас его жизнь настолько ужасна. Возможно, его соулмейт погиб или даже не родился, и если второй вариант оказывается правдой, то Магнус умывает руки. Нет, серьезно? В педофилы он не записывался. - Когда же ты уже наешься, противное животное? – Магнус скептично осматривает кота и гладит его между ушей, прежде чем отправиться в колледж. Настроение было не из лучших. Бейн уныло и медленно закрывает дверь и даже не здоровается с весьма хорошенькой соседкой, которая постоянно строит парню глазки. Лишь спускается, перепрыгивая старые ступеньки, и слышит в спину «Доброе утро, Магнус». Утро никогда не бывает добрым. Это Магнус уяснил еще, когда делил квартиру с Рагнором. Тот каждое утро издевался над ним, от разрисованного лица до сбритой брови, поэтому Бейн просто не выдержал и купил себе отдельную квартиру. Но с Рагнором он все же продолжается общаться, как-никак лучший друг. Он пытался устроить свою личную жизнь, встречался с такими же, как и он: одинокими и полностью потерявшими надежду на нахождение своей второй половинки. Самые долгие отношения были с Камиллой, но даже та утратила весь интерес и в конечном итоге девушка улетела куда-то на другой конец земного шара. Подальше от Магнуса и его унылого образа жизни, который сам же и Магнус презирал каждой клеточкой своего тела, но поделать ничего не мог. Пустота внутри все равно была сильно ощутимой, сильно ненавистной, сильно… привычной. Иногда Магнус задумывался о том, что в скором времени его найдут лежащим под одеялом в обнимку с подушкой и слезами на лице, потому что Магнус любит все усложнять, драматизировать и все прочее, что привлечет к нему внимание. Магнус Бейн будет рыдать из-за отсутствия любви в его жизни. Ужас-то какой. Когда до Магнуса доходит то, что чертовски опаздывает, а если он опоздает, то Рагнор или Рафаэль открутят ему голову сразу же. Но не зайти в свое любимое кафе и не купить стаканчик черного кофе Бейн не мог. Даже если его и убьют, то хотя бы будет знать, что кофе он свой выпил. Парень не проспал, если бы заменил батарейки в своем будильнике. «Пора бы уже научиться ставить будильник на телефоне, Бейн». Парень устало проводит ладонью по лицу, а затем ерошит волосы и заходит в шумное кафе. Прекрасно, еще и стоять в очереди минут пятнадцать. Магнус смотрит на длинную очередь, состоящую из таких же потерянных и сонных студентов, встает позади парня и уныло оглядывает помещение. Время идет, а очередь будто стоит на том же месте, такими темпами он выйдет отсюда к часу так третьему. Парень впереди громко стонет от досады, и морщится, слыша откуда-то с конца зала: - Не забудь купить мне мой любимый кекс, сладкий! «Сладкий» начинает ворчать и не сдерживает себя в гордо поднятом среднем пальце. Он поправляет огромные очки на лице и начинает яростно теребить браслет на своем запястье. - Когда-нибудь, я запихну этот кекс ему в задницу… - Шепчет юноша, а Магнус издает тихий смешок, он не остается не замеченным. – Что? - Ничего, просто ситуация вполне знакома. Становишься предметом насмешек, шуточек и разных прозвищ, от которых тебя начинает тошнить сразу же. А еще ты вроде как можешь ответить, но тогда станет в сто раз хуже, все пойдет по кругу и так далее. Магнус Бейн, - он протягивает руку, и парень напротив сразу же пожимает ее с понимающей улыбкой. - Саймон Льюис, а тот олух Джейс «Боже мой, Саймон, эти черничные кексы просто безумны, а ты завидуешь, что не можешь ощутить все их великолепие» Вейланд, и скоро я убью его, честно. - Можешь облизать этот кекс и не сказать своему другу об этом, - Магнус воровато оглядывается и подмигивает, Саймон смеется и продвигается на полшага вперед. - Я даже не знаю, могу ли я назвать его своим другом, но он парень лучшей подруги, а еще брат моей девушки, которая опаздывает уже на тридцать минут, будь она неладна. А ты… выглядишь так, словно не спал неделю. – Льюис потряс запястье с часами, и оглядел Магнуса. – А еще с твоих волос сыпятся… блестки? Магнус кивает и не отвечает на высказывание о его ужасном виде, потому что как он не старался, выглядеть бодрым не выходило. Когда настала их очередь делать заказ, Саймон сквозь зубы прошипел «какая же она криворукая бариста, зачем ее вообще взяли сюда, убейся, пожалуйста, сделаешь одолжение», но с натянутой улыбкой сделал заказ и стал ждать. Опять. Магнус прикрыл глаза, когда понял – это надолго и стало как-то дурно от серого цвета, а еще эта ярко-голубая блузка той самой криворукой бариста действовала на нервы. Была бы его воля, он сжег бы ее на месте. Саймон впереди нервничал, бариста роняет пару картонных стаканчиков, а Джейс до сих пор кричит с конца кафе о кексе, голова Магнуса готова просто лопнуть от этого шума. Лучше бы он остался дома со своим котом и новой серией любого сериала, которых на «Netflix» пруд пруди. Виски начало давить еще с большей силой, Магнус зажмурился, и вяло кивнул Саймону, который все же дождался. Черный кофе ждать долго же не придется? В смысле, кто не сможет сделать простой черный кофе без молока или сливок, даже без банального сахара, просто кофе. - Спасибо, что сделали все быстро. Девушка опустила голову, когда явный сарказм был адресован ей, и отошла в сторону, принимая другой заказ. И ради этого он простоял тут двадцать минут, Вселенная, да ты издеваешься? Отпивая горячий кофе, Магнус надеется, что доберется до колледжа без явных происшествий, сломанного позвоночника или же его не переедет автобус. И он ошибается. - Ох, простите. Бейн разочарованно смотрит на картонный стаканчик в своих руках, а потом и на темное пятно, которое уже впиталось в его футболку. Черт, она же была совсем новой… - Я вас не заметил, в смысле что… - Все в порядке, - он шипит, потому что кофе все же горячий, а еще майка новая и карма его точно «обожает», - с каждым бывает. Бывает, но не с каждым. Магнус видит, что мимо него проходит девушка, громко цокая каблуками, и она смеется. Конечно, почему бы не посмеяться? Кричит «молодец, Алек» и уходит. Тот самый Алек продолжает стоять на месте и Магнус видит лишь его высокие гриндерсы с тугой шнуровкой и черные штаны, на которые кофе тоже немного попал. А затем и руки, которые без дела болтались вдоль его тела, Магнус понял, что Алек выше и даже намного. Кто носит все черное в такую погоду, душно же… Когда Магнус доберется до колледжа и расскажет про свое увлекательное утро, Рагнор и Рафаэль точно поднимут его на смех, вдобавок сделают новую пакость, которая точно испортит его жизнь. Он выдыхает, полностью смиряясь с черным днем в календаре, и поднимает голову. Парень и, правда, был выше, черные волосы торчали в разные стороны и спадали на лоб. Магнус даже дыхание задержал, парень был дьявольски красив. Фраза «будто земля из-под ног ушла» точно описывает его состояние сейчас, а Алек продолжает тупо смотреть вниз, и из-за его черных солнечных очков Бейн не мог рассмотреть лицо лучше. Алек весь ссутулился, ему стало неловко, стыдно и он даже не мог нормально извиниться, оправдание «я слепой» не сильно помогает в таких ситуациях. А еще Иззи его бросила и убежала к Саймону, ведь из-за нытья Алека они опоздали на целых полчаса. Тридцать минут без Саймона – это же умереть можно. Вообще-то Лайтвуду плевать на чувства Саймона, не маленький, но за это время успел позвонить, прислать сотню сообщений о том, что он скучает, Джейс задолбал его со своими кексами и тут очередь. А вот на то, что он пролил на кого-то кофе, и явно испортил одежду, было не плевать. Алеку хотелось удариться о стеклянную дверь раз так десять, чтобы мозги встали на место. Ну, за что? - Я, правда, вас не заметил, я просто… ничего не вижу и да, глупое оправдание, но все же. Боже… Алек стал задыхаться от эмоций и смущения, он резким движением снял очки и пару раз надавил на глаза большими пальцами, чтобы немного прийти в себя. Все очень плохо. - Да все в порядке, честно. Не волнуйся только так, - Магнус сам стал паниковать, паника этого «шкафа» была такой заразной и необоснованной, ну, пролил он на кого-то кофе, чего так волноваться-то? Алек опустил руки, не надевая очки и Магнус замер. Он впился взглядом в глаза напротив, полностью забывая о том, что сейчас случилось. Тот самый голубой цвет, от которого внутри скручивало живот, заставляя постоянно жмурить глаза, сейчас смотрел прямо на него. Яркие, немного с белесой пленкой, но все же голубые неотрывно смотрели прямо, губы парня сжались в тонкую полоску. Магнус даже не заметил, что вокруг все стало приобретать свои цвета и краски, что его футболка на самом деле красного цвета, а не желтого. И Бейн даже не понимает, откуда он знает, как называется каждый цвет, потому что объяснить это невозможно, но он и правда знает каждый. В голове раздается какой-то щелчок, будто его жизнь все же остановилась на правильном месте, приняла правильный исход вещей и тех страданий Магнуса, от которых не только он, а все окружающие лезли на стену. Парню хотелось упасть на колени и закричать, что сучка жизнь все же соизволила повернуться в его сторону. - Ты все еще здесь? Ведь я, правда, ничего не вижу… - Как тебя зовут? – Магнус легко касается его щеки, тот немного дергается от того, что его личное пространство так нагло нарушили, но все же краснеет. Бейну просто захотелось, захотелось прикоснуться к этому юноше, который, по-видимому, полностью изменит его жизнь. Даже не смотря на то, что он был слеп. - А… Александр. Алек. - С запинкой произносит Лайтвуд и выдыхает, когда пальцы проходят по линии челюсти. - Что же, Александр, - тихо шепчет Магнус, - я Магнус Бейн, и ты только что стал моим центром Вселенной. *** - Иногда мне кажется, что ты любишь моего кота больше, чем меня, Александр. Алек улыбается и продолжает поглаживать Председателя по голове, кот издавал тихое урчание и чуть ли не закатывал глаза от удовольствия. Магнус садится рядом и опускает голову на плечо парня. Алек сразу же целует его в щеку и широко улыбается, когда Магнус переплетает их пальцы. Если бы кто-то сказал Лайтвуду, что он будет сидеть на диване, гладить кота и целовать парня, то он, скорее всего не поверил или бы даже ударил. Но это оказалось правдой, и Алек был по-настоящему счастлив, потому что он все же нашел свою родственную душу, человека, который полностью принял его. Лайтвуд больше времени проводит у Магнуса, часто ночует здесь и старается привыкнуть к новой обстановке, чтобы не собирать каждый угол на своем пути. Привыкает к вечно ластящемуся коту, который вечно затруднял его движения и перестал вздрагивать, когда Магнус обнимал его по утрам со спины и целовал либо в висок, либо в макушку. Желал доброго утра и готовил завтрак. Магнус перестал бояться просыпаться утром и чувствовать холод. Теперь он мог легко обнять Алека, прижаться к его горячей спине и спокойно спать, зная, что утром все останется таким же. Потому что он нашел то, что так долго искал. Нашел того единственного, который стал для него всем. В первый день Алек всячески в это не верил, но отрицать то, что у него внутри тоже что-то щелкнуло – он не мог. Он помнил то, как попросил Магнуса позволить ему прикоснуться к нему. Потому что Алек был слеп и касание единственное, что помогало парню хоть как-то выживать. - Тебе не нужно спрашивать моего разрешения, Александр Лайтвуд. Парень помнил, что когда он едва коснулся Магнуса, тот прерывисто выдохнул и он подумал, что сделал что-то не так. Кожа у него была мягкой, а губы слегка обкусаны, но это скорее от нетерпения, чем от привычки. Ресницы длинные и Алек задержал на них свое касание, потому что они приятно щекотали его пальцы. От этих прикосновений у Алека пробегали мурашки по спине, а дыхание сбивалось, так же как и у Магнуса. Осязание было для Алека всем, с помощью касаний он мог понять что это, мог почувствовать что-то, но он никогда в жизни не имел такого сильного желания потрогать человека. С появлением Магнуса появилось и такое. Александр Лайтвуд стал для кого-то всем. Магнус Бейн дал кому-то надежду и заботу. Даже не смотря на то, что Алек никогда не сможет увидеть мир, краски и Магнуса, он все равно продолжал жить. Так же как и Магнус, он никогда не сможет разделить радость ярких цветов окружающего мира с кем-то, продолжал крепко держать Александра за руку и наслаждаться всем этим за двоих. Возможно, никто из них не идеален, но зато они нашли друг друга, а это уже что-то.