Kann denn Liebe Sunde sein

Что может быть отстойнее дополнительных занятий по математике, когда ты знаешь, что она тебе нахер не сдалась и никогда не пригодится? Только занятия в тёплое время года. Здесь не то чтобы о занятиях думаешь, тут только смотришь по сторонам и подмечаешь, какие же короткие юбки девушки надевают. Наверное это единственный плюс весны, не считая скорых каникул. Я ждал их как спасательного круга, потому что вся эта учеба у меня уже сидит в печени. Я и раньше не особо тянулся к знаниям: любил поспать на задней парте, поболтать с одноклассниками, пропустить урок другой. Меня это устраивало, а успеваемость чуть ниже среднего ничуть не тревожила. Никаких проблем, никаких забот.. Но тут наш добрый директор решил вызвать родителей в школу. С этого момента и начался мой персональный ад, потому что я должен был исправиться по всем предметам до конца года, а это значило только одно – репетиторы каждый божий день. При таком графике у меня не оставалось времени нормально поесть, про мои увлечения можно было вовсе забыть. Родители забрали гитару и все примочки, отслеживали каждый мой шаг, чтобы я не пошёл к друзьям вместо учебы. Да какого хуя... Горестно вздохнув о своей тяжкой судьбе, я поправил лямку рюкзака и посмотрел на высотку что виднелась впереди. Сюда я приходил два раза в неделю и особо не горел желанием возвращаться, но мне приходилось это делать каждый раз. Стоило только подумать о том, что меня ждало, так совсем слабое желание сразу же отпадало. Я быстро юркнул в небольшую подворотню и достал мятую пачку сигарет. Нет, я не так уж и много курил, лишь когда меня одолевало волнение. Но в последнее время я волновался слишком часто, и по большей степени из-за математики. И причиной волнения был вовсе не предмет, а преподаватель. Герр Вессельски. До сих пор не понимаю, почему он занимается такой тупой деятельностью. С его харизмой и внешностью можно было спокойно устроиться на телевидение и жить себе преспокойно. Если я раньше не так сильно загонялся по поводу преподавателя, то сейчас меня просто бросало в жар, и это происходило отнюдь не из-за погоды. Даже не знаю как описать... Достаточно увидеть Александра, чтобы понять, почему я испытывал такие странные чувства по отношению к нему. Как же мне было стыдно и противно от себя. Ведь я и не помышлял, что смогу так спокойно залипать на мужчину, наслаждаться им. Иногда он присутствовал в моих влажных фантазиях, что всегда приносило особое удовольствие. Я тихо хохотнул на собственные мысли и выбросил бычок в сторону, сразу же направившись к подъезду. Герр Вессельски жил на последнем этаже и из окон его кабинета открывался потрясающий вид, что всегда отвлекало меня от занятий, поэтому Александр стал закрывать его шторами. Я был очень расстроен, когда меня лишили единственного развлечения. Хотя нет, не единственного. Мужчина последнее время являлся постоянным объектом моих разглядываний. Шелковые рубашки, что идеально сидели, облегающие брюки. Когда было жарко, он ненароком расстёгивал верхнюю пуговицу, но тут же вновь застегивался под самое горло, когда вспоминал, что он на занятии. Это выглядело так сексуально и забавно одновременно. Пройдя основной и знакомый путь до квартиры герра Вессельски, я яростно жевал жвачку, чтобы хоть немного сбить запах табака. Не знаю зачем это делаю, просто, чтобы мужчине не было противно со мной разговаривать. Хотя я знаю, что он курит, причем довольно дорогие и хорошие сигареты. На мое удивление, входная дверь была открыта. Наверное, меня это должно было напрячь с самого начала, но я далеко не из тех людей, кто обращает внимание на такие вещи. Поэтому я просто прошел дальше. В квартире было слишком тихо и накурено. Обычно Александр выходил встречать меня, но сейчас – никого. Я тихо прошел в квартиру, по пути скидывая рюкзак. Что-то не нравилось мне все это… - Эм, герр Вессельски? – от увиденного у меня просто перехватило дыхание, и я остановился на месте как вкопанный. Мужчина сидел на кухне, оперевшись локтями о стол. Перед ним стояла полупустая бутылка виски и наполненный стакан, чуть подальше пепельница забитая окурками. Когда тебе встречается такой «набор» - дело явно не очень хорошее. Но меня все это не волновало, внимание было полностью сконцентрировано на Александре. Мужчина был облачен в темные брюки и темную шелковую рубашку, пуговицы расстегнуты, рукава подвернуты. Меж длинных пальцев тлеет сигарета. Черт, как же брутально это выглядело. Никогда бы не подумал, что мой учитель по математике настолько охуенный. - Рихард, - хмурится он, но с места не двигается, лишь устремляет на меня чуть рассеянный взгляд. – Я думал, что позвонил тебе и отменил занятия вообще. В каком это смысле? С трудом сглотнув ком в горле, я нахмурился и скрестил руки на груди. Это получается, что я только зря приперся. - А, разве мы Вам не заплатили на месяц вперед? – не удерживаюсь от язвительного замечания. Александр вопросительно изгибает бровь и чуть лениво улыбается, затушив сигарету. Я ненароком проследил за этим жестом. Что-то мне начинало не нравиться происходящее. Следовало развернуться, как я только открыл дверь. Вессельски поднимается с места, пошатнувшись, и подходит ко мне. С его губ не сходит та же пьяная улыбка. Только сейчас замечаю насколько мужчина высокий – почти на голову, мне приходится поднять свою, чтобы заглянуть в карие глаза. Почему он подошел так близко? Черт, я чувствую терпкий запах алкоголя и табака, от этого кружится голова. - Что случилось и почему мы не можем продолжать занятия? – не отступаюсь от своего я, хотя мне кажется, что Александр даже не думает слушать. Он внимательно рассматривает мое лицо, его руки уже тянутся ко мне… Как же я не успеваю вовремя среагировать. Или просто не хочу этого делать? У него сухие и горячие губы, язык еще хранит горечь алкоголя. Я на несколько мгновений выпадаю из реальности, пока не понимаю, что происходит на самом деле. Пытаюсь оттолкнуть мужчину от себя, уперевшись руками в крепкую грудь. У Александра весьма хорошее телосложение. - Нет, Рихард, нет.. – рычит он и поднимает меня на руки. Какой же он сильный… Я начинаю отбиваться, но Вессельски словно не чувствует относительно сильных ударов и продолжает идти. В спальню, судя по всему. Нет, я не хочу быть изнасилованным. Плевать, что я там думал до этого. Сейчас мне реально страшно. - Герр Вессельски, - неожиданно начинаю кричать я, надеясь пробудить хоть каплю разума в мужчине, достучаться до его подсознания. – Прошу Вас, остановитесь. Вы же сами потом пожалеете о том, что совершили. - Ты думаешь, - мужчина навис надо мной, кинув на большую двуспальную кровать. . В таком положении я был беззащитен – Александр буквально вдавил в мягкий матрас, положив ладонь на горло. – Мне легко быть наедине с тобой, видеть тебя, слышать твой голос... Твои аппетитные формы, чувственные губы. Почему ты носишь такие откровенные наряды? Лично я не считал футболку и шорты чем-то откровенным, но спорить не решился, не в том положении был. Да и... Взгляд Алекса был наполнен похотью, затуманен ей, кроме вожделения больше ничего в нем и не было. Это меня и пугало сильнее всего. Горячие губы коснулись шеи, опустились на ключицу. Мне стало противно, липкий страх теперь дополнился отвращением. Я снова попытался вырваться, даже ударил мужчину по лицу, но он лишь широко оскалился. Чем больше я противился, тем сильнее возбуждался Вессельски. Я смог убедиться в этом, когда остался без одежды – с меня её буквально срывали, игнорируя мольбы и что-то отдалённо напоминающее физическое сопротивление. Мужчина пер на меня словно огромный ледокол, не замечая сопротивления и криков. Да, я орал во все горло, даже чувствовал, что оно начало саднить. Оставалось надеяться лишь на то, что соседи все же проявят бдительность и вызовут полицию. Чтобы меня заткнуть хватило сильной пощечины от которой тут же зажгло щеку, а на глазах проступили слезы. Какой же я жалкий и беспомощный.. - Расслабься, - удалось различить сквозь рычание и шумное дыхание, после этого задницу пронзила невероятная боль. Я не мог расслабиться, даже подумать об этом было сложно. Почему это происходит со мной? - Хватит, - вновь взмолился я, сжимая пальцами простыни, пытаясь отстраниться от мужчины. Алекс крепко держал за бедра, впившись пальцами, он совсем не заботился о том, что могут остаться следы. Он ни о чем не думал, кроме того, как засадить поглубже. Движения стали рваными, боль не унималась ни на секунду, но я даже успел привыкнуть к ней. Смириться со всем, что происходило… Уткнувшись в подушку, заглатывая слезы отчаяния и беспомощности. Я даже по морде дать нормально не мог, а теперь расплачиваюсь за свою слабость. Какой я жалкий, недостойный. Вессельски уперся носом в шею и провел по ней языком. Стало противно настолько, что я с трудом подавил рвотные позывы. Боюсь, что мне бы досталось за свою слабость и несдержанность. И без того сыпались беспорядочные шлепки, а острые зубы иногда смыкались на плечах. Мужчина не знал усталости, продолжая двигаться и наращивать темп. Я слышал его хриплые стоны, мог представить, какой кайф он ловит от всего этого. Ведь так приятно иметь беззащитного парня семнадцати лет, не думая про испытываемые им чувства. Я превратился в один большой комок боли, молящий только о том, чтобы это все быстрее кончилось, и я смог уйти домой. В этот момент я был готов поверить в Бога. Или Дьявола. В кого-нибудь кто смог бы избавить от этого кошмара. Мне никогда не было настолько противно от самого себя. От мира. От всего существующего. Прошу, пусть все это закончится…