Тайное зеркало

Битва в Министерстве Магии была для Поттера одновременно и ужасным, и прекрасным событием. Ужасным — по очевидным причинам. Там погиб, защищая его, Сириус — последний родной человек на всем белом свете. Гарри смотрел, как в замедленной съемке, на падение крестного в Арку Смерти. Он был готов прыгнуть следом, но его внимание привлекла безумная Белла, хохотавшая над смертью своего брата. Поттер кинулся за ней, намереваясь убить, но оказался не способен наложить на нее даже пыточное. А прекрасным… Никто не понял, даже директор Дамблдор, что произошло между Темным Лордом и Гарри Поттером. В тот момент, когда их тела и сознания сплелись в единое целое, часть Гарри, та, которая позволяла ему проникать в мысли Волдеморта, оказалась притянута душой Темного Лорда. После того, как они расцепились, Гарри впервые в жизни почувствовал себя свободным. Абсолютно и безоговорочно! Его магия текла по телу ровным мощным потоком, а в голове оказалось кристально ясно. Мысли — только его, память — только его, чувства — только его. *** После каникул, прошедших удивительно быстро, ведь Гарри наверстывал упущенные знания ударными темпами, он вернулся в Хогвартс совсем другим человеком. За пару летних месяцев он разложил по полочкам всю свою жизнь и пришел к неутешительным выводам — он абсолютный, конченый идиот, слепая послушная марионетка в чужих умелых руках. Он не совершил самостоятельно ни-че-го, даже учился за счет подруги. Все его ежегодные подвиги были тщательно спланированы специально для него. Своих знаний — кот наплакал. Придя к таким неутешительным выводам, он взялся за ум и штудировал книги за все курсы, благо заклинания отрабатывать было не нужно — с этим проблем никогда не возникало. Самым сложным оказалось зельеварение. По этому предмету у него должен был стоять заслуженный «тролль», а не подаренное директором «выше ожидаемого», наверняка шантажом и уговорами выбитое у профессора Снейпа. Конечно, варить на каникулах зелья Гарри не стал, при его удачливости теткин дом навряд ли выстоял бы. Но вместо этого вызубрил все таблицы совместимости, заучил влияние лунных фаз на производство зелий и на ингредиенты, и еще кучу другой полезной информации, вплоть до правильного нарезания различных корешков, веточек и различной противной живности. Кстати, именно это он мог практиковать при готовке для Дурслей. Так что в школу он вернулся обновленным и уверенным в собственных силах и знаниях. Единственное, что его угнетало — смерть крестного. Он, конечно, понимал, что его вины в этом нет. В конце концов, Сириус был взрослым самостоятельным магом, и винить себя в его поступках Гарри не видел смысла. *** Школа встретила его плохо. Вернее, не сама школа, а ее директор. Дамблдор сразу после первого ужина вызвал Поттера в свой кабинет и начал промывку мозгов. — Мальчик мой, я понимаю, что ты винишь себя в смерти Сириуса, ведь ты и правда виноват в этом, но ты должен крепиться и помнить о своей великой миссии. Поттер смотрел на Дамблдора квадратными глазами и пытался понять — что это? Директор и вправду хочет заставить его чувствовать себя виноватым? Зачем ему убитый горем и сожранный собственной совестью герой? Ответ на все эти вопросы был до безобразия прост. Гарри должен страдать и не думать ни о чем, кроме мести темной стороне. Он усмехнулся про себя и решил дать директору то, чего тот так сильно хочет и отпустил свою магию… Дамблдор был доволен стихийным выбросом Поттера, пусть и разгромившим его кабинет, ведь именно этого он и добивался. Герой не должен быть счастлив и доволен. Только страдания закалят его и заставят пойти на решающую битву с Волдемортом. Только неистребимое чувство вины позволит внушить Поттеру необходимость его смерти от заклятия Темного Лорда. Альбус радостно потирал руки, все идет по плану и скоро, совсем скоро его игра подойдет к финалу, где его ждут лавры победителя, награды и всеобщая признательность. А кроме этого нехилая премия за почившего очередного Темного Лорда и безмерная благодарность Джеймса Поттера и Сириуса Блэка. *** Поттер прятался ото всех в Тайной комнате после выматывающего разговора. Никто не знал, что он ушел сюда, ни его друзья, ни директор. Туша василиска лежала нетленной, как будто прошло всего пару дней после того боя, а не несколько лет. Так же, как и на втором курсе, неприятно пахло сыростью и плесенью. После разгрома директорского кабинета хотелось побыть одному, чтобы ни одной живой души рядом не было. Директор был очень доволен его ненормальным поступком, это было заметно по прищуренным глазам и улыбочке, спрятанной в бороде. Видимо, Дамблдору нужен именно такой, слегка неадекватный герой. Вот и получил старичок то, что хотел. То место, где лежал поверженный василиск, к удивлению Гарри, оказалось не единственным помещением. Он неожиданно вспомнил, откуда появлялся змей и решил посмотреть, что там? Каково же было его удивление, когда он сначала нашел огромный зал с круглым возвышением, от которого исходило тепло. Наверняка именно здесь и грелся василиск. Из этого зала вело несколько дверей. Первая оказалась выходом в слизеринскую гостиную, в которой, слава Мерлину, было пусто, и Поттера никто не заметил. Вторая выходила в класс зельеварения, который он тотчас узнал. Это была вотчина профессора Снейпа, и Гарри быстренько оттуда сбежал, чтобы не дай Мерлин, не встретиться с хозяином. Третья вела в дуэльный зал с огромным выбором всевозможного оружия, магических манекенов для отработки ударов и проклятий, и зеркальной стеной, у которой можно было тренировать правильные движения с оружием. Четвертая вела на лестницу, спиралью уходящую вверх. Сто миль не круг для гриффиндорца и Гарри сбегал посмотреть, куда же она ведет. Вышел он прямо на Астрономическую башню, дверь пряталась за незаметным барельефом с маленькой змейкой и открывалась при помощи парселтанга. Он вернулся вниз и пошел к последней двери… Такого великолепия Гарри не видел никогда в жизни. Высокие сводчатые потолки с изящной лепниной, покрытой позолотой, расписанные потрясающими картинами, настолько правдоподобными, что казались живыми. Старинная мебель, немного вычурная, но от этого не менее удобная — было видно, что все это не времен Основателей, а более поздних. Огромный камин из серого камня, в котором можно было поместиться во весь рост. Гарри разжег его и на пробу кинул дымолетного порошка, стоящего в каменном горшочке на каминной полке — зеленое пламя взметнулось вверх, говоря о том, что к сети он подсоединен. Гарри обрадовался: теперь он сможет покидать это место и возвращаться, когда ему будет угодно, не ставя в известность директора и компанию. Осталось только адрес настроить, но это не было великой сложностью. И огромные волшебные окна, вид из которых Гарри был не знаком. Здесь тоже было несколько дверей: спальня с кроватью под балдахином, ванная комната с огромной ванной, лаборатория, которой Поттер обрадовался до безумия, получив место для своих тренировок в зельеварении, и маленькая кухонька. Он вернулся в гостиную и, оглянувшись вокруг, заметил зеркало в углу, оно было темное, в старинной бронзовой раме. Гарри смахнул пыль с отражающей поверхности и бережно провел пальцами по узорам. Оцарапавшись о какой-то выступ, он наблюдал, как на подушечке указательного пальца набухает капля крови. Поддавшись странному порыву, Гарри написал свое имя на зеркале. Оно стало на мгновение мутным, потом вдруг его имя начало повторяться на все лады разными голосами и в зеркале стали появляться люди, которые говорили о нем. Он разглядел Рона с Гермионой, которые сетовали на его исчезновение. Драко Малфой рассказывал, что встретился с ненавистным Потти в поезде. Несколько участников Армии Дамблдора разговаривали о том, что его нужно уговорить опять с ними заниматься. Но заинтересовал его только один разговор, а когда Гарри увидел собеседников директора, то впал практически в шоковое состояние. *** кабинет директора Хогвартса*** — Нет, Сириус, тебе пока нельзя возвращаться, — уговаривал Дамблдор вполне живого Бродягу, — как только Гарри и Волдеморт сразятся, так ты сразу и вернешься, но никак не раньше. — Сколько ждать-то еще? — недовольный голос Бродяги резанул по сердцу Гарри. — Мне Род нужно принимать, а я прячусь, как малолетка. Сколько еще этот щенок будет жить, м? — Сири, — голос этого человека Гарри не знал, но его лицо видел практически ежедневно, пересматривая альбом с колдофото родителей, — не нервничай. Джеймс Поттер обнял Блека и нежно взъерошил волосы. — Ты же понимаешь, что как только ты сунешься к гоблинам, этот выродок тут же получит уведомление, — Гарри еле осознал, что его от… что Джеймс говорит о нем. — Да, — подтвердил Дамблдор, — а я с этого года не могу контролировать почту Гарри. Он уже совершеннолетний, и гринготтские совы будут летать напрямую к нему, так что не высовывайтесь. Не дай Мерлин, сходит в банк и вступит в права, тогда все — пиши-пропало. Останетесь нищими и бездомными. *** Гарри сидел на полу перед зеркалом и не мог уложить в голове происходящее. Отец жив… Сириус жив… они его ненавидят… директор молчит обо всем этом и скрывает правду о наследстве… Первой реакцией были злые слезы и жгучая ненависть. Поттер бегом направился в дуэльный зал, чтобы выместить злобу там, разбивая вдребезги манекены заклинаниями. Волшебные спарринг-партнеры оказались достаточно подготовленными, и Поттер устал до изнеможения. Но зато магия, бурлившая вулканом, успокоилась и позволила внятно мыслить. Вторым порывом было желание немедленно отправиться в банк и вступить во все положенные права, чтобы этим хитрожопым тварям ничего не обломилось, но холодный рассудок взял верх, и Гарри остановился. Ему нужен был план, и не просто план, а беспроигрышный вариант наказания этих уродов. Решив не торопиться, он вернулся в гриффиндорскую гостиную, планируя в следующий приход взять с собой метлу, чтобы не бегать дурным сайгаком по лестницам. У камина, сидя на диване, его ждали друзья, только после сегодняшнего потрясения Гарри был не склонен доверять даже им. Ему в каждом взгляде и жесте мерещилось предательство. Каждый вопрос казался провокацией и попыткой добыть информацию, а неожиданное прикосновение — нападением. — Гарри, дружище, ты где пропадал? — Рон хлопнул его по плечу, и Поттер едва сдержался, чтобы не вытащить палочку из кобуры на предплечье. — Да, Гарри, мы тебя обыскались, даже в Выручай-комнату ходили, — в голосе Гермионы слышалась обида на Поттера. — Директор задержал, а потом просто бродил по замку, — ответил Гарри, — устал я что-то, спать пойду. Давайте все вопросы завтра? — Спокойной ночи, Гарри, — Гермиона с беспокойством смотрела на осунувшееся за один вечер лицо друга. Поттер зашел в спальню и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Потом подумал, что неплохо бы и подслушать друзей и, накинув мантию-невидимку, тихонько проскользнул обратно в гостиную, притаившись в уголке. *** — Что же ему наговорил директор, что на Гарри лица нет? — Гермиона, задумавшись, терла переносицу.  — Что-что, — буркнул Рон, — будто ты не знаешь этого старого козла, и почему Гарри такой слепой? Он что, не замечает, что директор им манипулирует? — Рон, — укоризненно посмотрела Гермиона, — мы бы тоже ничего не замечали, если бы не подслушали его в Норе. Завтра же нужно будет все рассказать ему, пусть это и жестоко, но Гарри должен знать правду. — Нужно, — согласно кивнул Рон рыжими лохмами, — еще и о Джинни не забыть предупредить. Мама совсем с ума сошла с этими деньгами и сестренку за собой утянула. — Будем следить за Гарри и за Джинни, — решила Гермиона, — за Гарри, чтобы он никуда не влез, а за Джинни, чтобы не подлила ему той гадости, что дала твоя мама. — Может, отобрать у нее зелье? — Не поможет, а мы подставимся, — отрезала Гермиона, — хочешь, чтобы нам память стерли? — Да, ты права, но Гарри мы все расскажем. — Конечно расскажем, а теперь давай пойдем спать. На этих словах Гарри метнулся в спальню и, схватив пижаму и полотенце, побежал в душ. Он стоял под теплыми струями и глупо улыбался, а из глаз катились слезы облегчения. Как же хорошо иметь таких друзей! Они для него ближе и дороже всех на свете. Вымывшись и надев пижаму, Гарри отправился спать. Будущее уже не казалось таким мрачным, как пару часов назад, ведь у него есть настоящие друзья.