time to make a wish

Сехуну восемнадцать, и он не знает, чего хочет. Сехуну восемнадцать, и он ходит каждое чертово утро гулять. ранние утренние прогулки для его легких хоть и губительны, но вполне приятны. Сехун обычно думает о том, что он мог бы быть кем угодно. он, действительно, мог бы быть кем угодно. он представляет, что каждый день он – разный. каждое утро из его дома вместо него выходят другие люди. однажды он – это студент филологического факультета, в другой раз – сын врача, еще альпинист, и торговец, может быть бариста. и так до бесконечности. но как только он заходит обратно в дом, он – О Сехун, которому восемнадцать и который не знает, чего хочет. на улице начало декабря, и Сехуну наплевать на холод начавшейся зимы, на улице начало декабря, и Сехун отправляется гулять. зимний двор встречает покалыванием кончиков пальцев, накрывает голову свежим воздухом, а чуть резкий ветер порывами обнимает со спины, заставляя ёжиться. Сехун упорно продолжает двигаться, выше приподнимая вязаный ворот белого свитера, натягивая его рукава до самых ногтей. и сегодня Сехун – музыкант, вероятно, гитарист, но он еще не определился. парень проходит несколько кварталов, выдумывая себе имя и семью, воображая свой дом и занятия, какими он заполняет свою неправдоподобную жизнь. он представляет людей, с которыми он знаком и события, которые с ним происходят. он также видит в своем сознании моменты, в которых он чувствует себя свободным, когда играет на музыкальном инструменте, и понимает, насколько сильно люди преданы ему. он воображает длительные поездки из города в город, выступления, бесконечную искреннюю любовь. Сехун мечтает об этом. но, на самом деле, Сехун мечтает о многих вещах. он проходит еще пару кварталов и останавливается возле горящей витрины, что отбрасывает импульсы света на темную пустоту улицы. на подиуме стоят неподвижные манекены, одетые в длинные пальто цвета шоколада, в широкополые шляпы, и один из манекенов даже безмолвно, искусственно качается на импровизированной качели, держась пластмассовыми пальцами за цепи. Сехуна привлекает больше квадратный ненастоящий камин, в котором так же ненастояще горят бруски дерева. над камином висят позолоченные оленьи рога, которые служат рамкой овальному зеркалу. и все это «так странно», думает парень, и вместе с тем жутко пугающе, ведь картинка цепляет, и хочется пробраться в магазин и устроится рядом с этими поддельными людьми, и кажется, будто камин и правда греет, а леди, сидящая на качели, сейчас же засмеётся. Сехуна привлекает сама надпись на стекле витрины, которая гласит «time to make a wish». Сехун считает это судьбой. ведь Сехун мечтает о многих вещах. он стоит, смотрит на стекло, украшенное буквами, и думает, что неплохо было бы возвращаться, и что «холодно уже как - то». - ты ведь знаешь, что они никогда не исполняются? – в незнакомом голосе уверенность, перемешанная с неискренним любопытством. звучит «чирк», и Сехун видит колышущееся пламя зажигалки, затем – клубы серого дыма и нечеткие очертания чьего - то лица. парень стоит, плечом прислонившись к одному из выступов стены из красного кирпича. Сехун может чётко видеть лишь его тонкие, но мускулистые ноги, обтянутые черными джинсами, из правого кармана которых торчит смятая пачка крепких сигарет. Сехун заинтересован и немного, самую малость напуган внезапностью незнакомца. - возможно, ты говоришь так только потому, что у тебя они – никогда, - Сехун хмурит брови и пытается разглядеть в едком дыму глаза, нос и губы парня. пелена рассеивается, и Сехун наконец может увидеть мягкие черты лица, круглый подбородок, высокие скулы и тёмные глаза с пушистой линией ресниц. незнакомец смотрит прямо и решительно – в глаза, задает неслышный вопрос и затягивается сигаретой. его пальцы, держащие белую трубочку табака, смуглые и на вид твердые, мозолистые и сухие, костяшки на руках красноватые, исполосованные множеством жилок, а открытые кисти крупные - выглядят сильными и мужественными. дым плывёт и путается в шоколадных локонах, спадающих на широкий лоб, а Сехун все ещё ждёт каких – либо слов от этого парня. - я никогда не загадывал желаний, если ты об этом, - парень морщит крупный нос и трясёт головой, одновременно стряхивая лишний пепел с сигареты. недокуренную, он кидает на сухой асфальт и тушит чёрным носком кеда. свои руки он поспешно суёт в карманы тёплой худи болотного цвета, а шею забавно втягивает в ворот, чтобы согреться, вероятно. Сехун не знает, что ответить, он не верит - «нет, так не бывает» хочется сказать ему, но шатен в три шага преодолевает расстояние между ними и тычет в лицо разноцветной бумажкой прямоугольной формы. - вот, возьми, мы играем восьмого в восемь, приходи, будет весело, - Сехун берет бумажный прямоугольничек и всматривается в линии букв на нем. Сехун кладёт картон в карман ветровки с мыслями «потом» и поднимает свои глаза на собеседника. короткие волоски на его выбритых висках чуть подрагивают от лёгкого ветерка, а большое количество остальных волос закручиваются в крупные кудри и налетают на лоб, закрывая тёмные глаза. парень ухмыляется, и морщинки в уголках его глаз придают его образу оттенок усталой молодости, пожалуй, так бы Сехун назвал это. шатен горбится и всматривается во что – то, находящееся за спиной Сехуна. резко выпрямляется и шагает мимо него – за него, через дорогу. крутит головой и едва слышно говорит о том, что будет ждать. Сехун, растерявший за секунду всю свою бдительность, оттаивает, поворачивает корпус в сторону незнакомца и громко задаёт вопрос: - эй, как твоё имя? – наклоняет голову вбок и гадает: ответит ли незнакомец или просто уйдёт. он замечает также барабанные палочки, торчащие из кармана джинсов и понимает смысл всего происходящего. перейдя дорогу, парень все же оборачивается и бросает уверенное «Чонин». /// ровно через неделю, восьмого числа в четверг Сехун, одетый в свободные потертые джинсы цвета темного серебра и чёрную футболку с простой надписью heartbroken/feedback/orchestra, в двадцать минут восьмого садится в метро. клетчатую синюю рубашку из теплой фланели он вяжет на пояс, а поверх футболки надевает черную толстовку – на случай, если замёрзнет. нет необходимости брать теплые вещи, так как станция находится совсем недалеко от его дома. на дорогу он тратит порядка тридцати минут, и, когда он выходит из электрички - на часах чуть за пятьдесят. перебирая в карманах мелочь, телефон и еще кучу ненужного мусора, Сехун находит таки картонный билет, и, подскочив ко входу, протягивает его охраннику. Сехун заходит в зал, когда на сцене вовсю отжигает какая – то девица с золотыми тенями, красиво переливающихся в свете редких софитов. протиснувшись к бару, он усаживается на один из высоких стульев, заказывает себе колу и принимается пялиться на людей. Сехун думает о том, что «это первый концерт, на который прихожу в одиночку». он тянет через трубочку колу и вертит в руках яркий билет - инди-группа «Purple Sky» гласит надпись, охотно расположившаяся посредине бумажки. также, сбоку и внизу указаны адрес и время – вот так всё просто, пара фактов и красивый дизайн - ничего лишнего. Сехун поднимает голову, треплет рукой каштановые волосы и вертит шеей в разных направлениях – в зале ажиотаж, все гогочут и выкрикивают слоган группы, название которой он в тысячный раз прочитал секунду назад. на сцену выплывают трое парней: один барабанщик, а оба других гитаристы, один из которых, вероятно, вокалист. все занимают свои места, а толпа в зале начинает неистово гудеть. Сехун видит знакомое лицо на сцене и вдруг понимает – «Чонин». кола льётся на джинсы, а билет улетает перышком на пол. Сехун очарован новым знакомым, его сердце начинает колотиться с невероятной скоростью, пока парни начинают разыгрывать первые аккорды. звуки барабанных палочек уверенно отзываются у него в барабанных перепонках, и он слышит лишь их. «Чонин выглядит не так, как в нашу первую встречу» с трепетом думает Сехун, обводя взглядом сидящего за барабанной установкой уверенного молодого человека. Чонин одет в клетчатые брюки, да такие узкие, что можно увидеть острые колени и накачанные икры – безумно привлекательно. выпущенная белая рубашка с надписью good vibes и закатанными по локоть рукавами придаёт ее носителю развязный, но в то же время, мужественный вид. Чонин словно американская модель, сошедшая с обложки одного из самых продаваемых журналов Штатов, с серебряной подводкой и темными дымными тенями в уголках глаз. его волосы будто мокрые, зачёсанные на бок, мелкие кудряшки из которых выбиваются при каждом движении головы. «Чонин великолепен» - так думает Сехун, смотрит, ощущая децибелы энергии, исходящие от барабанщика. руки Чонина, так или иначе, такие же восхитительные – они двигаются торопливо, но плавно, в ритм гитарным басам, попадая точно в цель – и в сердце слушателей тоже. деревянные палочки взлетают вверх, витают в воздухе, словно у жонглёра, и долбят по натянутому пластику барабанов, вызывая множество мурашек. толпа просто в восторге от голоса вокалиста, который изящно тянет ноты, играясь со строчками текста, выводит смысл слов на ярких розовых вывесках под потолком на всеобщее обозрение, чтобы каждый в зале задумался. вокалист говорит, что:

«We started losing light I'll never make it right If you don't want me round I'm so excited for the night All we need's my bike and your enormous house»

он спрашивает: «What time you coming out?»*, а люди в зале поднимают руки, отвечают за того, кому посвящена эта песня и соглашаются с композитором. Сехун смотрит на все это и не может поверить, действительно не может поверить, что он – часть всего этого безумия, сидит здесь и сейчас и, на самом деле, участвует в чём-то подобном. атмосфера психоделичности и невероятной чувственности захватывает его, и он, такой радостный на данный момент, улыбается всем людям в этом чёртовом баре. сейчас ему не нужно притворяться кем – то, сейчас он счастлив быть самим собой. спустя пару десятков песен, четыре выпитых стакана газированной колы, триллион растраченных эмоций и полтора круга на циферблате наручных часов, Сехун выходит из бара, накидывает поверх фланели в клетку свою тёплую толстовку, кутается и решает прогуляться пешком. его некогда бледные щёки горят огнём, а внутри ещё хуже – внутри пожар, грозящий спалить все внутренности, всю душу и даже больше. Сехун проходит мимо той самой витрины через несколько кварталов от бара и удивляется совпадению. «время исполнения желаний» снова читает он, вслух, чуть слышно, но все же вслух. он пугается и подскакивает на месте, когда знакомый голос тем же тоном, что и в прошлый раз, говорит между щёлканьем зажигалки: - всё - таки веришь в эту чепуху? - едкий дым распространяется по всей атмосфере вокруг них, и Сехун морщит нос, отворачивается и машет ладошкой в знак протеста – так по – вредному. - тебе обязательно курить тут? – Сехун смотрит пронизывающе, прямо на собеседника, который выглядит, как чёртов боженька, всё в той же болотной худи, но теперь с подведенными глазами и запахом славы, если это можно так назвать. - мой отель запрещает курить на его территории, - Чонин тычет пальцем с сигаретой в руке в сторону шикарного «Hyundai», успешно расположившегося на другой стороне дороги. Сехун кивает головой в понимании и снова смотрит на шатена. Чонин смотрит в ответ, и в его глазах читается что – то едва искреннее, что – то блестящее, будто он хочет что – то сказать, но не может. в сплетении его пальцев символично тлеет сигарета, и он чуть ли не обжигается и вовремя выкидывает ее на землю, снова тушит ногой и снова, как и в прошлый раз, кладёт руки в карманы. атмосфера слегка напряжённая. но Сехун - славный мальчик Сехун интересуется деятельностью группы Чонина – пытается утолить свою юношескую любопытность. - кт..кто у вас автор текстов? – Сехун запинается как – то неожиданно и думает о том, что «это выглядело ужас как нелепо», но он быстро сглаживает ситуацию своим последующим «мне понравилась ваша лирика». Чонин заинтересованно глядит на него из - под упавшей на глаза чёлки, моргает и снова глядит тёмными глазами. Сехун может видеть, как шестерёнки в его голове крутятся – шатен пытается понять, почему именно это заинтересовало его собеседника. - пишет Мин в основном - тот, который вокалист, - Чонин отвечает лениво, думая, чешет ногтем кожу на виске и прикрывает глаза, словно вспоминает, - но иногда и я пишу тоже. - было очень…чувственно, - Сехун говорит с придыханием, стараясь вложить в свои слова максимум искренности. - да, пожалуй, чувственно, - Чонин кивает, и его пальцы тянутся к помятой пачке, выуживают её из кармана и, вытаскивая последнюю сигарету, выкидывают прочь. Чонин поджигает ярким огоньком зажигалки табачный кончик сигареты, вдыхает и вываливает клубы пара прямо Сехуну в лицо. - ты умрёшь, - занудливо, предупредительно и брезгливо бормочет Сехун, отворачивается, отходит на пару шагов и останавливает свой взгляд на роскошном отеле – высоком и стеклянном, современном, внешние стены которого отделаны бежевыми и цвета кофе с молоком панелями. Сехун видит яркие фонари, прикреплённые к каждому из выступов, видит множество аккуратных окон и думает о том, что, так или иначе, в каждом из них - отдельная жизнь. - ты тоже, и все мы, - Чонин кладёт свой круглый подбородок на твёрдое острое плечо Сехуна, когда тот не успевает опомниться, дышит ему в шею холодным воздухом и прикрывает глаза, расслабляется. всё выглядит так, как будто они знакомы вечность и даже больше. и более того – никого из них это не смущает, а тем более – Сехуна. Сехун вдыхает табачный запах чониновских волос, отвечает, что «ты быстрее» и снова скользит взглядом вдоль отбрасывающих блеск стёкол окон отеля. а Чонин смеётся, и его смех такой разрывающе – нежный, медовый и обволакивающий, посылающий приятные вибрации по всему телу. Чонин суёт свои руки в передние джинсовые карманы сехуновских брюк и прижимает его ближе, почти неслышно шепчет на ухо: - зайдёшь? Чонин делает попытки кивнуть на широком плече в сторону здания, но только ёрзает подбородком и ждет ответа, периферийным зрением улавливая изменения на лице Сехуна. - приглашаешь? – Сехун с искренним удивлением поднимает брови и по - смешному складывает рот трубочкой. - приглашаю, - Чонин высовывает согревшиеся кисти из карманов, рукой хватает холодные сехуновские пальцы и тянет его через дорогу, - будешь моим гостем, - он снова улыбается ярче солнца, оголяя дёсны, так по – мальчишески. Сехун, цепляясь за чониновские смуглые пальцы, бежит вслед за шатеном, через дорогу и закрытую парковку прямо к револьверным дверям отеля. холл огромного пространства встречает ярким светом и невероятно дорогой обстановкой. администратор учтиво улыбается, когда Чонин кивает ему и со всей серьезностью в голосе произносит громкое «он со мной». фраза звучит устрашающе в большом помещений и теряется где – то среди дизайнерских ваз с листьями папоротника, белых диванчиков, аккуратно расставленных по обеим сторонам от входа и пары поддельных картин, стёкла которых блестят так лживо и ненастояще. они проскальзывают в лифт, и Чонин тычет на кнопку «5». Сехун, облокотившись на перила, прикреплённые к металлическим стенкам, смотрит в потолок и размышляет о том, что бы было, если бы здания строили не вверх, а вниз – под землю, и пришёл к выводу, что в таком случае сейчас бы у каждой из цифр на кнопках панели спереди стоял минус. ему бы, кроме того, не хватало бы солнечного света, пробивающегося через отверстия окон. и на этом, пожалуй, все. - О, - говорит Сехун, всё еще пялясь в потолок лифта, - меня зовут О Сехун. - надо же, какое совпадение, - Чонин ухмыляется так искренне по – доброму. кабинка прекращает двигаться, и металлические двери с писком открываются, приглашая наружу. пока они не спеша идут по коридору, Чонин вертит ключом между смуглых пальцев, и брелок от него смешно дрыгается в воздухе. Сехун вертит головой по сторонам и рассматривает многочисленные блестящие бра и коричневые панели стен. Сехун все ещё думает о том, что, вероятно, за каждой дверью кроется чья – то жизнь. «отдельные миры» - звучит в его голове, и сейчас все это напоминает ему «Алису в стране чудес». Чонин копошится в замке, и наконец открывает один из «миров». в номере темно до тех пор, пока длинные пальцы Чонина не натыкаются на панель выключателя. Чонин смотрит на Сехуна, и его чёлка снова закрывает глаза. Сехуну кажется, что он попал в хорошо отснятый ужастик, потому что зрачки Чонина необычно широкие и чёрные. страх рассеивается, когда Чонин нежно улыбается ему и протягивает руку, цепляется ею за шнурки сехуновской толстовки и тянет на себя. - ты в порядке? – Чонин смеется чуть слышно, и нотки в его голосе напоминают Сехуну топлённый молочный шоколад, - выглядишь неважно. Сехун внезапно вспыхивает и просит воды. Чонин уходит в другую комнату. Сехун старается принять безучастный вид, но осознание того, что они в номере только вдвоём в какой – то мере обременяет его. он не хочет наделать глупостей, но понимает, что в данной ситуации это практически невозможно. Чонин такой притягательный в его глазах. Чонин похож на человека, которого хотят загадать. Чонин даже выглядит как чертово желание. - вода, - Сехун принимает стакан и делает пару мелких глотков. стекло стакана сталкивается со стеклом журнального столика. Чонин сталкивается губами с губами Сехуна. алебастровая кожа сехуновских пальцев резко контрастирует с шоколадными волосами Чонина, с бронзовой шеей Чонина. их голые тела на кровати такие эстетичные, разные и подходящие друг другу. Чонин укладывает Сехуна на бок и проводит руками по молочной коже бёдер, поднимаясь выше. Сехун откидывает голову назад, и его волосы веером рассыпаются по подушке. Сехун стонет в тишину номера, когда Чонин входит в него. они двигаются не спеша, ловят каждый момент. Чонин целует сехуновский затылок и вдыхает запах кожи и юношества, перемешанный с желанием освободиться. они кончают почти одновременно, задыхаясь в стонах, и еще немного лежат недвижно, упиваясь расслабленностью момента. Чонин почти засыпает, но чувствует копошение рядом с собой. в номере темно, и лишь свет ночных фонарей пробивается через тяжёлые шторы, оставляя на стенах и полу таинственные серебряные линии. - мне пора, Чонин, - лепечет Сехун, натягивая джинсы. Чонин притворяется, что спит. Сехун уходит, оставляя картонный билет, на другой стороне которого пишет разборчивыми цифрами номер своего телефона. /// через неделю Сехун видит на экране своего мобильника «если я исчезну, будешь ли ты искать меня, Сехун?» «ты уже исчез, разве нет?» - набирает он дрожащими пальцами. ему в ответ приходит понятное «у меня выступления в другом городе». Сехун не отвечает и понимает, что это было ошибкой с самого начала. ночью ему снятся сильные руки и шоколадный цвет волос, размытые образы и влажные поцелуи. он просыпается раз двадцать, но успешно засыпает, и живёт так еще недели две. /// на улице конец декабря, и Сехун выходит гулять. на улице конец декабря, и Сехун сегодня гонщик. он выходит из подъезда и перевоплощается. ровная подошва его кед не приспособлена к тонкому налёту льда асфальта, и поэтому его ноги разъезжаются в разные стороны. парень старается быть максимально аккуратным и обходит опасные участки земли. Сехун движется по обычному маршруту и размышляет о том, где бы он сейчас был, будь действительно гонщиком. в его голове всплывают жаркие картинки асфальтового шоссе дрифта и восхитительного дыма от стирающейся резины. ему слышатся восторженные крики болельщиков и неудержимый рёв мотора. он чувствует адреналин и желание уделать всех, взять высшую награду, и заполучить место в сборной. Сехун видит гордость своих родных, их любовь и уважение. размышления помогают Сехуну принимать мир таким, какой он есть, когда он приукрашивает его в своей голове. звуки телефона отвлекают его от мыслей, и его чуть замерзшие пальцы тянутся в карман. «сегодня утром я проснулся с желанием поцеловать тебя» - у Сехуна расширяются зрачки от неожиданности, и сердце в груди начинает мгновенно отбивать сумасшедший ритм, когда он читает текст сообщения. Сехун останавливается прямо возле того самого магазина с волшебной витриной, опуская голову к телефону. его глаза всматриваются в слова на экране, а изо рта дикими вспышками валит пар от учащённого дыхания. - это единственное желание за долгое время, - Чонин стоит и так обычно пускает клубы дыма в утреннюю свежесть, а его голос хриплый - то ли от мороза, то ли от табака. Сехун резко вскидывает голову. он совершенно растерян. но тем не менее, злости и обиды в нём больше. - что ты тут делаешь, Чонин? – сужая глаза в полумесяцы, до ложбинки между бровей хмурясь, Сехун произносит твёрдым голосом. - канун нового года, и я подумал, ты захочешь, может быть, провести немного времени со мной, - Чонин говорит так уверенно, будто знает всё, что творится в сехуновской голове. Сехун злится ещё больше, фыркает и качает головой, отчего длинные завязки на его шерстяной вязаной шапочке забавно дёргаются. Сехун хочет больше всего на свете провести последние часы до нового года в компании Чонина, но разве не он собирался отпустить эту связь раз и навсегда ещё пару мгновений назад, ещё даже тогда, когда исчез Чонин? - давай же, Сехун, - Чонин выкидывает тлеющий окурок, и для Сехуна всё это такое привычное. Чонин тянет к сехуновской руке свою руку и сцепляет их пальцы в тугой узел. у Сехуна всё падает при соприкосновении со смуглой кожей. и теперь он даже не чувствует обиды. Сехун клонит голову лбом к боку чониновского лба, соприкасается и вдыхает холодный воздух так глубоко, насколько позволяет объём его лёгких. - я так скучал, Чонин, - в его голосе скользит отчаянность, и какая – то глупая детская надежда, перемешанная с чем – то похожим на наивность. Чонин не отвечает, а только тянет за лямочки шапки, и смеётся всё так же нежно и тепло. они проводят всё тридцатое декабря вместе, слоняясь по зимним улочкам, цепляясь за пальцы друг друга. Сехун всё время скользит подошвами, и Чонин смеётся над ним, всё же удерживая от падений. дважды они заходят в чайный магазин и покупают по бумажному пакетику горячего чая. наступает вечер, и город горит рождественскими огнями. всё приобретает налёт сказочности, и Сехуну быть с Чонином ещё сказочней, чем без него. прогулку они заканчивают там же, где и начали. витрина невероятно красивая среди всех этих гирлянд и украшений. Сехун окончательно мёрзнет, и Чонин тянет к нему руки, чтобы укутать своим теплом. - пошли ко мне, - шепчет он своим замечательным шёпотом в район сехуновской шеи и кивает в сторону отеля. лицо Чонина в свете фонарей и разноцветных лапочек такое идеальное, и Сехун не может отказать. той ночью Сехун исполняет желание Чонина и дарит ему поцелуй, но, на самом деле, он дарит ему даже больше, умоляя входить глубже и быстрее. они путаются во времени и в простынях. утро встречает их нежными бликами в распахнутые окна, и Сехун благодарен всему этому - он рад, что Чонин сейчас рядом. Чонин рядом, и Чонин улыбается своей самой обворожительной улыбкой, прикрывает глаза ладонью, и устраивает свою голову по - удобнее на мягкой белой подушке. Сехун смотрит на всё это и улыбается действительно счастливо. а затем Чонин тянет свои руки к сехуновским ягодицам, гладят их, и парни повторяют всё в точности, как и прошлой ночью. свежий воздух, влетающий в окно, невероятно освежает, и они даже не устают. после Чонин плюёт на правила, и закуривает прямо в кровати, пуская клубья дыма в белый потолок. лежит на боку и выводит указательным пальцем невидимые узоры на сехуновском бедре. - есть что-то, что бы ты хотел получить в новый год? – произносит Чонин лениво и обхватывает фильтр сухими губами. - тебя, - отвечает Сехун серьезно и смотрит прямо в черные глубины знакомых глаз. Чонин с шумом выдыхает дым, оставшийся в лёгких, и тушит сигарету о бочок стеклянной пепельницы. Сехун не замечает ничего неправильного и думает о том, что, может быть, уже не стоит скрывать свои чувства. он решает заказать обед в номер и сходить в душ. Чонин предпочитает остаться в кровати. он выбирает обычные яйца, тосты и апельсиновый сок. Сехун же заказывает фрукты и чай. шум льющейся воды приглушает все звуки, издаваемые снаружи ванной комнаты. Сехун намыливает бока и шею, вспоминает прошлую ночь и закатывает глаза, растягивает губами счастливую улыбку, и готов простить Чонину все его плохие привычки. шампунь пахнет Чонином, и Сехун выливает больше, чем нужно на руку и моет волосы. он выходит, пахнущий так же, как и Чонин, вероятно, лавандой или чем – то подобным, на ходу вытирает волосы, шлёпает мокрыми ступнями по мрамору пола и замечает тележку с обедом. Сехун идёт в спальню и по пути суёт в рот найденную на подносе виноградину. - ты уже можешь кушать, Чонин, - Сехун заходит в комнату. в пустую комнату. Сехун проходит по всем комнатам. и каждая встречает его пустеющей тишиной. позже на подносе он обнаруживает тот самый картонный билет, на котором рядом с его телефонным номером изящными буквами выведено: «не всегда желания исполняются».