"Бутылка"

      Натянув самую приличную пару джинс из трёх имевшихся в скудном гардеробе, я раздумывал над футболкой. Победила синяя, красная полетела обратно на дно шкафа. Перед самым выходом, когда я уже надел мокасины, на глаза попался тюбик с гелем для волос.       Что ж, кажется, вечер мог считаться особенным — последний раз мы ходили в кино с отцом ещё в Остине. Так мы решили отметить окончание работ над храмовыми скамьями для одного из местных приходов. Деньги были не бог весть какие, но мы умели экономить.       Не дожидаясь звонка Ласа, я вышел на улицу. Сильный порыв ветра ударил в лицо; похоже, гель придётся очень кстати, —подумал я, застёгивая куртку до подбородка и выше натягивая шарф, и по дорожке, заметённой пожухлой листвой, побрёл к калитке.       На нашей улочке было довольно темно. Несколько фонарей горели на далёком друг от друга расстоянии. Соседей у нас с отцом было немного, так что этого, должно быть, хватало. Я поймал себя на мысли, что впервые покинул дом, когда за окном окончательно стемнело, и теперь впервые наблюдаю Истрет Виль в ночное время суток.       Кроме свиста ветра в ушах и оглушительного шелеста высохшей, но ещё не до конца опавшей листвы, я мог расслышать только собственные шаги, отдававшиеся редким треском прутиков, хрустевших под ногами и откатывающихся в сторону булыжников.       Покинув очередное пятно света, я оказался в кромешной тьме. Бугристые облака спешно неслись по небу, скрывая лунный свет. Лишь кое-где иногда прорывались мёртвые лучи хозяйки ночи, чтобы тут же быть съеденными новыми монстрами, спешащими на смену уплывшим.       Я отвык от темноты и чувствовал себя неуютно.       Впереди раздался шум. За пронзительным воем ветра я не сразу различил гул мотора. Странно, но фары вдали так и не вспыхнули, а тихий рёв становился всё отчётливее, словно машина приближалась на огромной скорости. Остановившись, я продолжал вглядываться в темноту. Наконец вдалеке скользнула огромная тень.       Чёрное пятно пронеслось сквозь облако света и снова растаяло во мраке. Ещё один островок, созданный фонарём, остался позади. Я неуверенно отступил к обочине.       Машина затормозила рядом.       — Далеко собрался? — спросил Лас, опустив стекло с водительской стороны.       — Не хочу, чтобы отец видел, — опуская препирательства, озвучил я причину. Ведь вампир попросил дождаться его звонка. Он терпеть не мог, когда я не слушал его просьб, которые больше напоминали приказы.       — Энди, я же просил не выходить, пока я не приеду, — сетовал Лас, выбираясь со своего сидения.       Я знал, что он собирается открыть для меня дверь и поспешил опередить Ласа. Упрямец никак не желал бросать джентльменские замашки, неимоверно раздражая меня раз за разом. Не то чтобы я был против хороших манер, но зрителям на парковке Истрет Хай и без того регулярно перепадала кость в виде откровенных знаков внимания вампира, которые больше подошли бы влюблённым, но мне, как заговорщику, приходилось с этим мириться.       Как ни крути, Ласу действительно удалось спасти мою шкуру после того досадного происшествия.       Иногда вампир просто касался моей руки на прощанье, но бывали дни, когда он отваживался на более смелые поступки — пару раз ему удалось подловить меня задумавшимся и поцеловать в щёку. После таких выходок я не разговаривал с Ласом пару дней, затем высказывал всё, что думаю о кровососах, и отмахивался от Энди-романтика ногой. С Ласом всегда приходилось быть начеку.       — Я просто вышел навстречу, — напыжился я, нырнув в уютный салон.       Сегодня Лас был на другом автомобиле. Я недостаточно хорошо разбирался в консервных банках, чтобы определить марку. С меня хватило и того, что, по всей видимости, это тоже был спорткар. Тоже чёрный, но без белых полос, как Шелби. Спрашивать я об этом не стал, давно привыкнув к вызывающей роскоши, окружавшей вампира во всём.       — Больше так не делай, — не на шутку завёлся Лас, и я уже раздумывал, не пожалеть ли о том, что согласился на поход в кино.       — Для того, кто ездит по ночам с выключенными фарами, ты слишком печёшься о моей безопасности.       Он ничего не ответил, выжимая педаль газа. Самонадеянность альфы до добра не доведёт, — покачал я головой собственным мыслям.       Мы домчались до центра в считанные минуты и я припал к окну, забывая, что ещё около получаса собирался строить кислую мину.       Ночной Истрет Виль представлялся мне совсем иначе. Каждое здание, каждая лужайка, изгородь, дорожный знак, пожарный гидрант, почтовый ящик — всё в городке светилось тихим спокойным светом. Хэллоуин давно прошёл, но, кажется, его атмосфера никуда не исчезла.       «Необычно», — решил я, так и не сумев подобрать слова получше. Богатый и ухоженный городок, ненавидящий кричащие краски и вульгарность в любом их проявлении, показал себя с необычной стороны.       — Здесь всегда так? — спросил я у Ласа, чувствуя, как замедляется авто.       — Как?       — Сумрачно.— Городок словно застрял на краю дня, укрывшись чёрным небом, но позабыв затолкать солнечный шар поглубже под землю.       — Всегда.       Мы остановились у кинотеатра. Вокруг всё сияло огнями, словно мы явились на шумную премьеру где-нибудь в мегаполисе. Народа тоже было прилично.       Здесь явно присутствовал весь Истрет Хай, вместе со средней школой. Были и ребята немного постарше. Может, студенты, вернувшиеся домой на выходные. Взрослых я почти не видел, пока автомобиль медленно подплывал к главному входу.       Вопреки тому, что картина выглядела довольно похоже на то, что я не раз лицезрел в городе, когда вереница молодёжи толпится у кассы, спеша купить билеты на хорошие места, здесь всё было по-другому. Да и самой кассы я так и не увидел. Ребята просто стояли у кинотеатра болтая, делая фотки и упиваясь газировкой.       Всё выглядело вроде бы обычно, и в то же время что-то было не так.       Не решившись поделиться с Ласом своими мыслями, я подождал, пока можно будет выйти на воздух — запах роз привычно туманил разум и потому раскрывать рот и выглядеть идиотом я не спешил. Может, странности мне просто чудились?       Размышляя об этом, пока машина всё ближе подплывала к входу, я засмотрелся на привлекательного омегу. По возрасту тот должен был быть студентом. Его глаза блестели, он явно флиртовал с альфой напротив. Широкая улыбка, из-под верхней губы что-то блеснуло…       —А?       — Выходим, Энди, — отвлёк меня Лас. Он бросил ключи поджидавшему на обочине парню и тот мигом занял место водителя.       Ничего себе!       Мы вошли в фойе, и парковщик у киношки больше не казался мне невидалью. Лобби кинотеатра походило на старинную оперу: красный бархат, подсвечники с до того искусными муляжами свечей, что я бы с лёгкостью принял их за настоящие. Только откуда им тут взяться? Пожарные никогда бы не пропустили слишком натуральный декор, грозивший нешуточными последствиями.       Посередине просторного зала расположились широкие мягкие сидения. Они были выполнены в форме круга и потому сидевшие на них прекрасно обозревали происходящее вокруг.       Наше появление не осталось незамеченным.       — Идём. — Лас не дал мне злобно поглазеть на тех, кто с удовольствием бы превратил мою жизнь в кошмар, будь у них такая возможность.       Я оставил куртку и шарф в гардеробе — и сразу же почувствовал себя полным идиотом.       Сосредоточив внимание на неуместном шике, я пропустил идеально вписывающиеся в обстановку костюмы ребят. Они были одеты, как всегда, дорого, но вот пастельные спокойные тона и классические фасоны, привычные в школе, сменились более насыщенными красками синего, сиреневого, голубого, бордо. Взгляд как раз зацепился за открытые шеи омег, прекрасно просматриваемые в глубоких вырезах. В школе они себе такого не позволяли.       На Ласе были тёмные штаны и вечерняя рубашка. Образ казался бы строгим, но модный пиджак с короткими рукавами и необычным кроем вносил существенные коррективы в образ блондина.       — Хочу домой, — расстроившись, произнёс я, зная заранее, что Лас меня никуда не отпустит, да и я сам предпочту выпить чашу унижения до дна, лишь бы не превращаться в труса сейчас.       — Ни за что, — низким голосом произнёс кровосос и, сжав мою ладонь, поволок куда-то.       Мы прошли холл по диагонали и свернули в узкий коридор. После недолгого плутания Лас остановился у двери.       — Входи.       Я с удивлением обнаружил, что мы оказались в частной ложе. Такие встречались в хороших кинотеатрах. Они так же походили на театральные, но были и отличия. Зал был сконструирован таким образом, что сидящие в партере не могли видеть того, что происходило здесь. Другим преимуществом было обслуживание. Кресла тоже мало напоминали простые мягкие сиденья. В кинотеатре они были современные, откидывающиеся, с функцией массажа. И, наконец, подходя к недостаткам, с уверенностью я мог сказать только одно — цена была заоблачно высокой.       — Не стоило так тратиться, — пробурчал я, неуверенно оглядываясь и отмечая низкие столики с внешней стороны каждого из кресел.       — О чём ты? — Лас застыл рядом.       — Это очень дорого. Мог бы взять билеты в общий зал.       — Вот ещё. Зачем мне покупать билеты, если есть своя ложа?       У меня бы отвисла челюсть, знай я Ласа первый день.       — Значит лишний билетик был выдумкой? — напомнил я ему наш телефонный разговор и приглашение.       — Просто оборотом речи, — ни капли не смутился вампир, подтолкнув меня к одному из кресел. — Мы не покупаем билеты в кино, а просто приходим, если хотим. У некоторых есть своя ложа, как и у меня. Другие предпочитают не прирастать к одному месту, свободно курсируя по залу.       В этот момент свет начал гаснуть, гомон становился тише — начинался сеанс.       Мы расположились в креслах, Лас сделал заказ у возникшего из ниоткуда официанта. Нам принесли закуски, напитки и пару бокалов. Бутылка лежала в ведёрке со льдом, заставляя меня нахмуриться в очередной раз.       Фильм про оживших мертвецов оказался типичным голливудским продуктом. Хотя уверен, что продюсеры и режиссёр всё же претендовали на жанр хоррора, однако это не помешало ребятам в зале смеяться над кровавыми сценами, когда чьи-то мозги размазывали о кафельную плитку или отрывали руку.       Пытаться получить удовольствие от сомнительной экранизации, да ещё когда тебе постоянно мешают хохот и издёвки над слишком топорным гримом и неубедительной игрой, оказалось невозможным, и я наконец сдался, откинувшись в кресле и тут же теряя нить условного сюжета.       Скосив глаза на Ласа, я обнаружил, что тот за мной наблюдает.       — Что?       — Ничего. Интересно, о чём ты сейчас думаешь? — задал вампир один из своих коронных «вырви мозг» вопросов с таким видом, словно интересовался этим всерьёз.       Я помолчал немного. Раз уж фильм всё равно не посмотрю, то хотя бы утолю любопытство.       — Здесь всегда столько народа? — Лас кивнул. — А старшие? — Их отсутствие в зале стало ещё заметнее.       — Кто бы согласился смотреть такое, — забавляясь, ответил Лас.       Я сузил глаза. Мне стоило обидеться?       — Тогда зачем все пришли?       — Именно потому, что эта наша территория и родители не достают здесь своим вниманием. Они полагают, что мы должны учиться взаимодействовать друг с другом самостоятельно, без постоянного надзора.       — Что мешает взаимодействовать в школе? — поднял я бровь, повторяя слишком формальное слово, будто Лас выудил определение из какой-то инструкции.       — Школа учит нас модели поведения в человеческом обществе. — Лас замолчал внимательно всматриваясь в моё лицо.       Вряд ли мне понравится наш следующий диалог, но не спросить было выше моих сил:       — А здесь?       — Правильно спросить не о месте, а о времени. Когда садится солнце, мы становимся теми, кто мы есть.       Мне понадобилась ещё минута. Я скользнул взглядом по головам ребят. Они смеялись — человеку на экране высасывали кишки.       Оглушительное понимание ненадолго лишило дара речи. Неужели Лас говорил о том, что все те, с кем я учился в Истрет Хай…       — Все?       — Почти.       Каким же я был идиотом… Как же я сразу не додумался, что Истрет Виль был слишком странным, чтобы принадлежать нашему миру. Разве я недостаточно повидал в своей жизни, чтобы не заметить очевидные нестыковки?       Все школьники прекрасно выглядели, и дело касалось не только качественной одежды. Они всегда появлялись ухоженными — безупречно ухоженными — с аккуратной причёской и маникюром. Показывали отличные результаты в учёбе и спорте. И если это не был какой-то странный генетически-социальный эксперимент правительства, то все они были другими. Все они были…       Голова слегка закружилась, и причина была не только в запахе Ласа — мне стало не по себе. Сильно не по себе.       Оправдать себя я мог только словами Ласа. Если вампир говорил, что в школе они, по сути, прикидывались людьми, то они отлично справлялись со своей задачей. Им с лёгкостью удавалось водить за нос глупого человечка не один месяц.       Лас тем временем, налил мне бокал газировки и сунул под нос.       — Выпей, — мягким тоном велел он.       Я опрокинул в себя жидкость, понимая, что хотя бы одна моя догадка верна — напиток оказался настоящим шампанским. Правда, легче мне не стало ни от первого, ни от второго.       Он дал мне немного времени, а затем заговорил, сидя в пол-оборота:       — Истрет Виль - один из старейших оплотов вампиров. Мы жили здесь испокон веков. Ещё до того, как раскрыли свою сущность людям. Мы селимся везде, но предпочитаем воспитывать новое поколение в укромном месте. Считается, что так безопасней. Ты сказал, что здесь немного взрослых. На самом деле, Энди, их здесь почти нет. Наши родители живут, работают, развлекаются где угодно, возвращаясь в Истрет Виль время от времени, чтобы проверить, как мы себя ведём. Не более.       — Но как же тот вечер, на котором ты… мы встретились?       — Праздники и важные события мы тоже предпочитаем отмечать дома. — Лас был собран, не отрывая взгляда от моего лица, на котором отражались все проносившиеся в голове мысли. — Ты разве не замечал, как пусто на улицах?       Действительно. Даже несмотря на то, что городок был маленьким, я редко видел взрослых. Исключение составляли хозяева местных лавок и магазинчиков. Служащие химчистки и парикмахерской, которых я видел сквозь широкие витрины, оказываясь в центре… Неожиданная догадка потребовала немедленной проверки.       — Все те, кто работают в Истрет Виль — люди?       Лас снова кивнул.       Конечно. Взрослые были, но они занимали должности, на которых подросткам делать было нечего. А поскольку материальное состояние вампиров было гораздо выше среднего, получается, что взрослые вампиры уж тем более не стали бы марать руки выполняя простую работу.       — Люди… такие, как я, знают о том, где именно находятся?       — Почти все.       — Но не мы с отцом. — Я сел напротив Ласа. Оставаться в расслабленной позе стало невыносимо неприятно.       — Но не вы, Энди, ты прав. Иногда к нам заезжают непосвящённые. Как правило, разнорабочие умельцы, нанятые кем-то. Им ничего не говорят. Те, кто живет здесь постоянно, имеют контракт и договор вместе с подпиской о неразглашении. Впрочем, в подписке нет большой надобности. Заработок позволяет сдерживать языки гораздо надёжней.       Значит, мой отец тоже работает на какого-то кровопийцу, — подумал я.       — А твой отец в больнице? — Мне припомнилось лицо взрослого вампира, виденного однажды.       — Он приехал специально, чтобы уладить дела. То, что случилось, было моей огромной ошибкой и отец считал нужным проконтролировать всё лично.       Сожаления Ласа меня не тронули — я был сосредоточен на другом. Получается, что доктора и полицейские тоже были людьми, но знали правду об Истрет Виль.       Я растерянно перевёл глаза на экран, не имея ни малейшего понятия, что происходит в дешёвой драме. Мой личный, куда более реальный хоррор волновал меня гораздо сильнее.       — Значит, всё это время… все они, — кивнул я подбородком в сторону зала, где сидели остальные кровососы, учившиеся со мной бок о бок ежедневно, — могли… использовать меня как… как…       Мысли о том, что меня могли опустить головой в унитаз или испортить вещи, разом поблекли. Мог ли я рисковать больше чем осознавал? Что было бы, захоти они выпить моей крови, как сделал это однажды Лас.       — Не могли, — твёрдо ответил альфа, кладя руку мне на плечо и заставляя смотреть ему в глаза. — Не могли, Энди. И не стали бы. Мы не убийцы. Мы следуем закону.       Могу ли я верить Ласу, если он так долго скрывал правду?       — Почему ты рассказал мне сейчас?       Столько времени я был полным идиотом и с удовольствием продолжал бы пребывать в неведении. К тому же, насколько я понял из объяснений, проезжим не положено знать истину.       Лас выглядел напряжённым.       — Я давно собирался сказать, но не было подходящего случая.       Что ж, наверное, для вампира всё было вполне логичным. Вот только… вот только я доверял ему.       — Мне бы хотелось вернуться домой, — произнес я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.       — Энди, ты обиделся?       Я молчал.       — Энди, посуди сам. Что бы было, скажи я тебе всё в самом начале? Вы с отцом кинулись бы отсюда, не оглядываясь, стараясь убежать от страшных чудовищ.       — Тебе какая разница? — с вызовом уставился я.       Лас хмурился; мы продолжали меряться взглядами.       — Разница есть, — сухо ответил он.       — В чём же?       — Тебе всё обязательно нужно знать? — Альфу явно раздражал разговор — всё же я успел узнать его довольно неплохо.       — Конечно, нет. Зачем такой бутылке, как я, обременять уважаемого вампира лишними разъяснениями.       — Не называй себя так.       — Почему нет? Это задевает твои чувства?       — Энди, прекрати паясничать. — Он скрипнул зубами.       — Я ухожу.       — Постой, мы не договорили.       Мы оба резко встали.       — Энди, — Лас схватил меня за руку, мешая уйти. — Я просто не хотел тебя пугать и не хотел, чтобы ты уехал.       — Почему?       Лас молчал несколько десятков секунд, прожигая меня взглядом.       — Ты мне нравишься, — в конце концов ответил он, а я только презрительно фыркнул.       Я смотрел на Ласа бесконечно долгую минуту, а затем всё же сказал:       — Тебе просто нравится моя кровь.       Лицо вампира дрогнуло.       Мне стало больно, когда я наконец осмелился озвучить мысль, давно крутившуюся где-то на задворках сознания, и получил подтверждение своей правоты: Лас околачивался возле меня всё это время только потому, что хотел моей крови. Совесть вампира здесь была абсолютно ни при чём. Он никогда не пытался мне помочь. Он заботился не обо мне, а, скорее, о себе, надеясь однажды снова получить дозу. Или, может быть, довести начатое до конца.       — Вот видишь. Я не такой идиот, как тебе кажется, — грустно скривился я. — Всё твоё внимание не более чем желание получить бутылку в регулярное пользование.       — Ты не понимаешь, что несёшь, — Лас шипел от злости. Неприятно, должно быть, когда твои планы раскрывает какой-то отброс с половиной мозга. Жалкий человечишка.       — Я всё прекрасно понимаю. — Я сбросил чужую руку, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.       — Энди, успокойся и выслушай меня!       — Я хочу домой! — громко произнёс я и, развернувшись, бросился к выходу.       — Энди, — Лас остановил меня у самой двери. — Энди, да послушай же ты меня…       — «Бутылка» хочет домой, и не волнуйся, я дойду сам! — Толкнув дверь, я вырвался, спешно шагая по опустевшему коридору.       Лас меня не пустил. Затолкал в машину и отвёз сам.

***

      Омегу, притаившегося за настежь распахнутой дверью одной из лож, трясло от возбуждения. Значит, этот Энди, возникший из ниоткуда, просто «бутылка»!!!