Кобальтовый отряд

Глава 1 Авария

Автомобиль перевернулся в воздухе и с грохотом упал на дорогу. Со стороны могло показаться, что это киношный трюк: пробитое барьерное ограждение моста, красный «Ауди», разрезающий утреннюю дымку, испуганные глаза молодого водителя… Но из леса не выбежали операторы с камерами, и никто не крикнул «Стоп! Снято!». Загородная трасса была пуста, и «Ауди» так и лежал колесами вверх, как огромный мертвый зверь. Наконец аварию заметили, завыли сирены полиции и скорой. «Предупредите Хогана, – рапортовал по телефону один из полицейских. – В машине командир Кобальтового отряда и его брат. Живы? – он запнулся. – Я не знаю». Штефан не двигался. Острая, жгучая боль пронзала все тело целиком – от больших пальцев ног до макушки. В голове звенело, казалось, мозги вытекают наружу. Приоткрыв глаза, он увидел небо, подернутое предрассветным молоком, и кусочек дороги. Скосил глаза в сторону Хендрика. Брата вжало в груду железа. Голова, неестественно вывернутая вправо, забрызганный кровью капюшон пуховика… Штефан хотел закричать, закричать так громко, как только мог, но из груди вырвалось только хриплое: «У-у-у, у-у-у». «Чертово, чертово перо, – думал он. – Чертова удача. Хендрик должен был выжить. Я – умереть». Пальцы Штефана все еще сжимали витую цепочку медальона. *** Родной подъезд встретил облупившейся зеленой краской на стенах, крошащимися ступеньками и запахом канализации. Саша дернула дверь со сломанным кодовым замком, пролетела два этажа вверх и, шлепнув сумку на пол, позвонила. Ей долго не открывали. «Только бы успеть. Только бы не нарваться на расспросы». − О! Сашка вернулась! Как экзамены? Поступила в свою Москву? Не успела. В подъезде появился сосед. − Здрасьте, дядь Миш! – Саша вздрогнула. – Не знаю еще. – Продажные там все, в этой Москве, – резюмировал дядя Миша, огладив бочонок живота. – Ты мне лучше скажи, куда она мои деньги дела! Паскуда! – Не знаю я ничего про ваши деньги! – крикнула Саша. – Я копил, жизнь копил! – не унимался дядя Миша. – А она! Тварь такая! – и он угрожающе шаркнул тапочками. Наконец дверь открылась, и Саша юркнула в квартиру. ¬– Ты чего тормозишь! – выдохнула она, увидев лучшего друга Витьку, как всегда короткостриженого и улыбчивого. – Так звонок через раз работает, – Витька легонько хлопнул подругу по плечу и поиграл молнией на спортивной куртке. – Надо же, хоббит вернулся в Шир! Как экзамен? Из кухни доносился аромат мясного бульона и раздавались громкие выкрики: Витькина мама Лидия Петровна чахвостила по телефону Витькиного папу, купившего в магазине не ту сметану. Витька часто говорил, что у его «маман» два хобби: карточные гадания и крики на отца. – Завалила я этот английский, – Саша постаралась, чтобы голос звучал безразлично. – Ну и черт с ним. Не повезло. – И что твои сказали? – Они в Сочи с мелкой. Только к сентябрю вернутся. – А ты чего не поехала? – Витька неловко повозил тапком по намытому линолеуму. Конечно, Сашу после маминого замужества ни в какие поездки не брали, оставляя с бабушкой. Только теперь и бабушки нет. Саша сделала вид, что не заметила вопроса. Заговорщицки улыбнувшись и смахнув с лица длинные, неумело покрашенные в черный, волосы, она шепнула: – Пошли на балкон выйдем. Витька пожал плечами: – Пошли. Чуть не свалив себе на головы лыжи, велосипед и зимнее барахло, они перегнулись через перила. – Видишь? – спросила Саша. – Что вижу? – Витька хлопнул глазами-бусинами и оглядел пустой двор. – А так? Под окном крякнул автомобиль – синий «БМВ». Саша покрутила ключами перед Витькиным носом. – Иди ты! «Икс-третья!» – он восхищенно цокнул языком. – Это отчима что ли? Откуда у тебя ключи? – Отдал на хранение, пока в море задницу полощет, – Саша снова нажала на ключ, и «БМВ» крякнул еще раз. – Боится, что сопрут. Живем в дерьме, нюхаем канализацию, но у нас «Икс-третья» в кредит! Все пальцы гнет, – Саша выругалась. – Но-о-вая, – протянул Витька с плохо скрываемой завистью. – Он, что, уехал и под окнами ее оставил? – В гараже. Покатаемся – обратно поставим. – У нас же у обоих прав нету! А менты если? – Менты-менты, – передразнила Саша. – Все менты от жары в норы спрятались. Антон в Сочи, ему какая разница. Витька снова посмотрел вниз: солнечные лучи переливались на блестящем синем боку. Он тоже любил машины. – А пойдем! Они прокрались по коридору и, не дожидаясь материнских вопросов, выскочили наружу. Саша уселась за руль. Она была маленькой, самой маленькой в выпускном классе, и поэтому кресло пришлось поднять и пододвинуть. Посмотрев «Пустошь Смауга», Витька придумал ей прозвище «хоббит». Ну, так хотя бы интересней, чем просто «мелкая». – Шик, – заключил Витька. – Заводи! Рулить их научил Витькин отец – таксист. Правда, раньше они не выбирались дальше дачного поселка. Саша повернула ключ, приборная панель зажглась красным. – Так, тормоз прижми, – с видом спеца сказал Витька. – Режим «драйв»… Эх, жалко, автомат! – Знаю, знаю, – отмахнулась Саша. – Я же из гаража ее выгоняла! Дернувшись и фыркнув, «Икс-третья» тронулась с места и зашуршала по асфальту. Дороги были пустыми и, сначала несмело, а потом все увереннее и увереннее Саша давила на газ. Синяя фурия подпрыгнула, угодив колесом в яму, взревела и разогналась. – Как прет! Как прет! – восхищался Витька, развалившись на светлом кожаном сиденье и высунув локоть из окна. Саша включила музыку. Колонки разразились гитарным соло и проникновенным мурлыканьем. – О, Джерри Джей! – обрадовалась она. – Фигня твой Джерри Джей, – Витька поморщился. Джерри Джей был молодым британским певцом, пока еще не слишком известным. Саша скачала все его песни – даже «Ты такая стерва» из нового альбома, продажи которого еще не начались. Сашины друзья считали Джерри Джея слишком попсовым, поэтому она убирала фото с предметом позорной страсти со стола, когда приходили гости. Витька, конечно, не уставал над этим шутить. Саша даже за английский взялась из-за Джерри Джея, не переставая думать, что однажды встретит его после концерта и покажет, как круто умеет играть на гитаре, да и вообще… Но случай пока не представился. Вряд ли молодые британские певцы дают концерты в городах, затерянных в русском Поволжье. Машина пронеслась мимо серой коробки роддома, заставив мужчину отвлечься от вопящего свертка, мимо гаражей и продуктового магазина и, обогнав «шестерку», вильнула и скрылась за поворотом. Саша ликовала. Чем выше была скорость, чем громче пел Джерри Джей, тем легче становилось на душе – забылись и проваленные экзамены, и пустая бабушкина комната, и ворох коммунальных счетов, и печеное яблоко отчимова лица. Вот вам всем! Получайте! Заводские трубы кончились, и впереди на пригорке выросли кресты. – Куда едем-то? – крикнул Витька. – На дачу! – беззаботно отозвалась Саша. – Там все наши сейчас! Прикинь, как у Ирки лицо вытянется. Приезжаем мы такие, значит, на «бэхе»… Но она не успела договорить. Перед капотом мелькнул сосед дядя Миша: грязная майка, синеватый нос-картошка, глазки под кустами бровей, морщинистый лоб. Он стоял, покачиваясь, посередине дороги, глядел на Сашу в упор и грозил квадратным кулачиной. – Куда она деньги мои дела! Паскуда! – услышала Саша. – Я копил, жизнь копил! А она промотала все! Саша закричала и дернула руль вправо. «Надо было влево», – пронеслось в голове. – Тормози! Тормози! – орал Витька. Она лихорадочно нащупала тормоз и выжала со всей дури. «Икс-третья» вскинулась, прыгнула и, наконец, замерла. Теперь вместо дяди Миши перед капотом был столб. Несколько секунд сидели молча, пока Витька не решился вылезти наружу. – Что там? – прошептала Саша. – Ну это, – Витька замялся. – Ничего страшного. – Ничего? – Фара разбита. И бампер передний. – Черт, – Саша выскочила вслед за Витькой. Осколки дорогущей диодной фары валялись рядом в траве. – Антон меня прикончит, – простонала Саша. – Шкуру сдерет. – Ты это, тихо, – Витька покосился на кладбище. – Чего рулем-то крутила? – Там человек был. – Где? – Прямо на машину вылетел. – Откуда? – Не знаю, – всхлипнула Саша. – Может, из кустов. Витька помялся, еще раз взглянул на кладбище и потом все-таки спросил: – Один из этих что ли? – Ага, – Саша кивнула. – Сосед наш, дядя Миша. Орет все про деньги, которые его жена потратила. – Так он же, – Витька сглотнул. – Год назад. Ну, того. – Сама знаю, – Саша огрызнулась. – Скажи лучше, что с тачкой делать. Витька закусил губу: надо бы сказать ей, чтобы сходила к врачу, проверилась. Он ведь уже говорил, но без толку. Как бабушки не стало, у Сашки крыша совсем поехала… – В страховую надо, – начал он неуверенно. – У него же КАСКО есть? – Какое КАСКО? – Саша взвилась. – Ты как это представляешь? Антон привет, как море, как жизнь, кстати, я тут тебе тачку разбила! КАСКО есть? – Ладно, ладно, – Витька потер подбородок. – Они же в конце лета вернутся? Может, успеем заменить. – Как думаешь, дорого? – Фара дорогая точно, зараза. Может, тысяч восемьдесят. Или больше. Ну и бампер косарей двадцать. Хотя точно не скажу… – Мне что, почку продать? – Саша отодрала заусенец на большом пальце. – Или уж сразу все органы. Я за каждую шоколадку должна отчитываться, а тут сто штук выложи! – Ну, у меня тоже нет, ты же знаешь. – Делать-то что? – вздохнула она. – Не реви. Давай ее пока обратно в гараж загоним. А там придумаем что-нибудь. Только я за руль сяду, ладно? Всю обратную дорогу Саша молчала. Злиться на Витьку совсем не хотелось: он-то тут совсем не при чем. Это у нее глюки. Расскажешь кому-нибудь – или засмеют, или упекут в дурку. А Витька ничего, общается с ней пока что. «Икс-третью» загнали в гараж и закрыли, и Саша вернулась домой. По привычке обняв одну из бабушкиных подушек, она легла на диван и завернулась в лоскутное покрывало. Подушки под кружевными накидками пахли так, словно и не было этих ужасных месяцев без бабушки. Закрыв глаза, Саша вообразила, что слышит шкворчание оладий на чугунной сковородке и звяканье посуды. Но стоило отвлечься на уличный шум, и приятная звуковая галлюцинация рассеялась. Саша любила эту комнату. Месяц назад мама, оглядев ковер, советский диванчик и стенку с пыльным хрусталем, вздохнула: – Надо бы детскую тут для Агатки. Хорошо будет, да, Санюшка? Саша тогда бросила зло: – Конечно, хорошо. Я тоже, когда помрешь, первым делом все твои вещи выкину. Так в бабушкиной комнате все и осталось по-старому. Саша чихнула. В воздухе кружили пылинки. На телевизоре, накрытом салфеткой, улыбался с фотографии восемнадцатилетний мальчишка – ее дед. В тулупе, пятиугольная звезда блестит на шапке-ушанке. Всю войну прошел. Но так и не подержал на руках внучку. У всех Сашиных одноклассников бабушки и дедушки были молодыми. Кое-кто даже ходил на родительские собрания. Однажды Саша случайно ляпнула, что ее дед – герой войны, и теперь приходилось выступать на каждом концерте ко Дню Победы. А параллельно рассказывать, как получилось, что ее дед такой старый: мама – младшая дочка в семье, дед был на тринадцать лет старше бабушки, он умер до ее рождения, нет, она не знает, что он говорил о войне… Саша сощурилась, пыталась представить деда. “Ну давай же, давай”, – думала она, морща от напряжения лоб. Бесполезно. Дед по-прежнему улыбался с черно-белой фотографии, не желая материализоваться в воздухе. «Отлично, – думала Саша. – В универ не поступила, тачку отчима разбила». Вернувшись через месяц, Антон и так начнет читать ей лекции об организованности: в квартире недостаточно чисто, ты не оплатила воду... А тут еще машина. Вдруг под подушкой завибрировал мобильник. – Александра, – послышался приятный женский голос. – Я звоню по поручению господина Штефана Флитца. Саша моргнула. Номер скрыт – кто это может быть? – Господина Флитца, – повторил голос. – Командира Кобальтового отряда. Меня зовут Инга Вольская, посольство Российской Федерации в Чешской Республике. Ваш самолет в Москву через два часа. – Я только что из Москвы и, поверьте, не собираюсь туда возвращаться, – Саша усмехнулась. – Придется вернуться для пересадки, – отозвалась Инга. – Дальше вы полетите в Прагу. Господин Штефан Флитц оплатил ваш билет. Вы уже в аэропорту? – Еще нет, – Саша села и уперлась затылком в висящий на стене ковер. – Тогда поторопитесь, пожалуйста. При всех наших возможностях вряд ли получится задержать рейс из-за вас. – Инга, да? – спросила Саша. – Мы меня, похоже, с кем-то путаете. Я не знаю никакого Штефана Флитца. У меня нет знакомых в Праге. – Вы же Александра Казакова? – Я, но это же очень распространенное имя… – Александра, у меня есть распоряжение от Кобальтового отряда. Госпожа Манцони-Брошкова, второй Патрол Праги, назвала вас среди наследников. Если вы не поторопитесь, то можете попросту не успеть. Ошибки быть не может. – Наследников? – очнулась Саша. – Скажите, а это большое наследство? – Смотря какая часть состояния госпожи Брошковой вам достанется, – ответила Инга. – Но если именно вы станете Патролом… – Мне хватит на ремонт машины? – Какой машины? – «БМВ Икс-третьей». – Да, – сказала Инга, помолчав. – Если вы станете Патролом, вам хватит на ремонт машины. Саша сжала телефон в руке. Она встала и, схватив ключи, покинула квартиру. Нужно было поговорить с Витькой.