Твои. Мои. Наши?

На удивление время до вечера пролетело быстро. После прогулки и обеда Гарри уложил Лили спать, а сам отправился разбирать почту. Прошло уже три года с тех пор, как он издал свой первый учебник по Боевой Магии и Защите от Темных искусств. И теперь почти все курсы Хогвартса занимались именно по его учебникам. Сейчас он как раз пребывал в процессе по написанию дополнительных методичек для пятого и шестого курсов, а также занимался черновиком для учебника первого курса. Редактором выступала Луна Лавгуд, и именно с ней Гарри чаще всего общался за прошедшие годы, как по работе, так и в личном плане. После его развода с Джинни Гермиона и Рон постарались не принимать ничьей стороны и тем самым, наверное, отдалились от него. Теперь их общение сводилось к нечастым встречам раз в несколько месяцев и редким письмам. Гарри совсем не обижался на друзей, он понимал, что в сложившейся ситуации они не могли поступить по-другому. Все же Джинни – сестра Рона и лучшая подруга Гермионы. Да и наверняка Гермиона была на ее стороне еще из-за женской солидарности. У них с Роном до сих пор не было детей. Грейнджер после войны пошла учиться в магический университет, а потом плотно занялась своей карьерой в Министерстве. Рон же, как и в детстве, звезд с неба не хватал, ему вполне было достаточно вести дела в магазине у Джорджа, в чем он, кстати, преуспел, и «УУУ» («Ужастики Умников Уизли») разрослись до рыночной сети, имея уже целых шесть магазинов по всей Англии. И Гарри был очень горд и рад за друга. И сейчас Поттер совсем не удивился, что его дожидаются несколько сов, а лишь порадовался, что Лили уже спит. Даже на такую мелочь, как пернатая почта, дочка сразу же реагировала головной болью. Избавив птиц от их ноши и отправив их назад без ответа, Гарри взялся за корреспонденцию. Как он и предполагал, первое послание было от Луны, подруга прислала его черновики для последней редакции и коротенькое письмо. Гарри, прочитав его, задумался – а стоит ли написать ей о Снейпе? В том, что Луна не выдаст тайну, Гарри был уверен. Но почему-то все равно совершенно не хотелось пока делиться этим, хотя его и распирало от желания хоть кому-то рассказать о том, что, оказывается, у него две дочери. Поразмышляв, он пришел к мысли пока не торопиться и посмотреть, что будет вечером, а уж потом решать, кого посвятить в его тайну. О дочери все равно придется рассказывать, оставалось лишь придумать, как это сделать. Второе письмо было от Молли и Артура, и Гарри снова почувствовал укол вины. Старшие Уизли весьма тяжело перенесли их с Джинни развод. Они так и не поняли, и не приняли причин, по которым он произошел, считали это блажью – и Гарри, и своей дочери, да и не стремились они вникать в подробности. И их просто убивало, что они не могут видеться с внучкой, когда захотят. Гарри был очень рад, что, помимо Лили, у них были еще дочь Билла и близнецы Перси. Молли просила привезти Лили в Лондон через неделю, и Гарри решил, что этого времени вполне хватит, чтобы хоть как-то разобраться в их со Снейпом проблеме. А вот третье письмо удивило. Оно было от Джинни. Бывшая жена требовала денег. Прочитав несколько строк, Гарри шумно выдохнул, смял бумагу и швырнул ее в камин. Джинни снова собралась замуж, и деньги ей были необходимы на «приданое», как она писала. Стало очень горько и больно. Нет, конечно, любви уже давно не осталось. И, наверное, ее никогда и не существовало. Но все равно сердце чертовски болело за Лили. С тех пор как три года назад Гарри развелся с Джинни, а точнее – Джинни ушла от него, непутевая мать так ни разу и не изъявила желания увидеть дочь. Наплевав на время суток, Гарри подошел к бару и налил себе виски. Последние события лишили его привычного спокойствия, а впереди ждал еще и ужин со Снейпом и его дочерью. Поттер просто не понимал, когда и как его малышка Джинни превратилась вот в это непонятно что? Победа над Волдемортом и воздух свободы после окончания войны вскружили им всем головы: они отдыхали, веселились, занимались сексом, совсем не думая о каких-либо последствиях. Поэтому известие о том, что Джинни ждет ребенка, прозвучало для них как гром среди ясного неба. Джинни, узнав о беременности, закатила истерику, она рыдала и говорила, что не готова стать матерью, что еще слишком молода и совершенно не желает повторить судьбу Молли Уизли. Гарри был напуган и ошеломлен, но принял этого ребенка с первых же секунд, как только узнал о нем. Он, как мог, успокоил Джинни, тут же сделал ей предложение и постарался расписать во всех красках, какая отличная у них сложится семья, а также пообещал, что впредь будет более осмотрителен, и следующий ребенок появится у них лишь тогда, когда они оба этого захотят. Его слова воодушевили Джинни, превратившуюся в невесту, и она снова начала радоваться жизни, со всей своей бурной энергией взявшись за организацию свадьбы. Гостей выходило немерено, и Гарри все это немного тяготило, но его любимая ждала ребенка, и он решил ни о чем с ней не спорить. Уже к моменту свадьбы Гарри не раз ловил себя на мысли, что все как-то неправильно. Что, наверное, они с Джинни очень поторопились. Но беременность оказалась уже свершившимся фактом, и им пришлось только подстроиться под ситуацию. Гарри мечтал о тихом спокойном доме, где его будут ждать после учебы или работы, о маленьком ребенке и, конечно, о красавице-жене. Но с самого начала все пошло не так, как ему представлялось. Джинни сперва захотела доучиться, и Гарри был в принципе не против, но уже через пару месяцев после начала занятий девушка заявила, что очень устает и учеба стала тяжело ей даваться. Было решено, что она пропустит один год, а когда малыш родится, за ним будет присматривать Молли, а Джинни продолжит учиться. Сам Поттер, как и собирался, поступил в Школу Авроров. В доме на Гриммо полным ходом шел ремонт, а они жили, на радость Молли, в Норе. Целый день Гарри проводил на учебе и не видел толком, чем занимается его молодая жена. К шестому месяцу беременности он переставал узнавать свою милую Джинни, и только увещевания Молли, что это гормоны и все нормально, заставляли Гарри сжимать кулаки сильнее и старательно держать рот на замке. Хотя очень хотелось – и не раз – посоветовать любимой жене замолчать и думать о том, что она говорит. Джинни с каждым днем становилась все капризнее, ее магия почему-то начала вести себя странно, и многие заклинания перестали у нее выходить. Колдомедики лишь разводили руками, но заверяли Поттера, что беременность протекала хоть и тяжело, но совершенно нормально. Однако все осложнилось под конец беременности. За месяц до поставленного срока, после очередного осмотра, Джинни вышла к Гарри вся в слезах и объяснила, что ребенок «закрылся», ни одно заклинание не дает посмотреть, правильно ли тот расположен и все ли с ним хорошо. Гермиона, услышав об этом, тут же посоветовала обратиться к магглам. Гарри пришлось несколько дней уговаривать жену, но та наотрез отказывалась. И только когда Гарри неожиданно отправили на стажировку в Германию, Джинни наконец согласилась. Лишь знание, что сопровождать ее будет Гермиона, немного успокоило Поттера и не дало сорваться обратно домой. Когда Гарри через пять дней вернулся, подруга и жена встретили его хорошими новостями. Ребенок в порядке, Джинни тоже. Но лучше все же рожать в маггловской клинике, раз магия почему-то не действует на малыша. За две недели до срока Джинни легла в клинику, и Гарри вместе со всем семейством Уизли почти ежедневно навещали будущую мать. Как Гарри понял потом, все с самого начала знали, что у них с Джинни магическая несовместимость, но почему-то молчали. И только за пару дней до родов Гермиона подсунула ему нужную книгу, и Гарри осознал всю чрезвычайность их положения. Конечно, он был зол на всех за то, что от него снова утаили такую важную вещь, но быстро смирился, надеясь, что люди, окружавшие его, сделали это лишь из-за любви к нему. Не хотели его лишний раз волновать. В день, когда родилась их Лили, Гарри чуть не поседел. Роды проходили очень сложно, Джинни мучилась много часов, а приглашенные колдомедики запретили пользоваться магией, боясь навредить ребенку. Уже в первые часы после появления на свет Лили им озвучили страшный диагноз. «Полное невосприятие магии». Джинни проплакала несколько дней, впала в депрессию, да и к ребенку не хотела лишний раз подходить. Гарри, взяв срочный отпуск на учебе, за несколько часов нашел в Лондоне жилье и уже через день после родов открывал двери нового дома для их семьи. Кормить малышку Джинни отказалась, ее депрессия прогрессировала, поэтому Молли и Артур поселились у них и старались помочь всем, чем могли. Гарри легче всех адаптировался к новым реалиям. Конечно, в маггловском мире время течет быстро, и появляются разнообразные новшества, но основы этого мира Гарри прекрасно знал и уже через неделю чувствовал себя довольно комфортно. Чего не скажешь о Джинни и остальных Уизли. Лишь Артур радовался как ребенок любой маггловской технике и сетовал лишь на то, что ему приходится тратить время на работу в Министерстве. Джинни все было не так, ей претило жить без магии. Для чистокровных ведьм маггловский быт оказался очень серьезной преградой. Каждое утро она начинала с истерики на тему невозможности воспользоваться элементарными бытовыми чарами. Гарри старался как мог. Не оставлял Джинни ни на минуту одну, во всем помогал Молли, но все равно видел, что этого мало. С каждым днем его любимая когда-то жена все больше отдалялась от него, а на дочь и вовсе старалась не смотреть. Гарри пришлось бросить учебу. Через год Молли и Артур вернулись в Нору, обещая как можно чаще их навещать. А еще через полгода Джинни стала где-то часто пропадать, и только потом он узнал, что поначалу супруга просто сбегала в магический мир и наслаждалась магией, ну а потом случился ее первый роман, а потом еще один, и еще… После третьего Гарри устал и подал на развод. Чем осчастливил Джинни. Сама бы она никогда не решилась сделать это. К моменту, когда Лили исполнилось два года, Гарри уже был холост. Он нанял первую в их жизни няню и сел за пока еще черновики для будущего учебника.