Твои. Мои. Наши?

Когда Гарри вернулся в дом Снейпа, он нашел всю компанию в гостиной. Уютно расположившись на мягком ковре перед камином, они играли в скрэббл. Поттер замер, наблюдая за этой идиллией мертвым взглядом, а в голове все еще крутились слова бывшей жены: «Я так надеялась, что они не выживут…» Именно в этот момент у Лилиан получилось сложить слово, и она громко закричала от восторга, а Лили тут же начала ее поздравлять. Девочки весело переговаривались, их лица освещали довольные улыбки, а Северус притворно угрюмо сетовал, что «негодницы снова его "сделали"». Они были такие счастливые, такие уютные в этот холодный морозный вечер, что Гарри наконец почувствовал, как ледяной ком в груди начал чуть-чуть оттаивать. А из глаз постепенно исчезало то потерянное выражение, которое поселилось там после разговора с бывшей женой. Северус с самого начала заметил его появление – Гарри легко это понял по чуть напряженным плечам – но дал им обоим еще несколько минут, чтобы насладиться этим моментом. В душе Поттер никак не мог привыкнуть к той чуткости, что так часто стал проявлять Снейп. Наверное, подсознательно Гарри невольно ждал от него чего-то из прошлого: беспочвенных обвинений, злого сарказма, унижений… И каждый раз, когда выходило наоборот, скрывать свое удивление у Поттера получалось только благодаря годам практики – последнее, что хотел бы сделать Гарри – это обидеть Северуса своим отношением. Как только девочки немного успокоились, Северус привлек их внимание к появлению Поттера. К удивлению Гарри, Лили не сразу кинулась к нему в объятия. Он еще успел заметить странное перемигивание Снейпа с малышками, как два рыжих солнышка с одинаковыми плутовскими улыбками бросились к Гарри и повалили его на пол, при этом громко хохоча. Они пытались своими тонкими пальчиками пробраться под толстую ткань свитера и защекотать Гарри. Но у них почти ничего не выходило, чему виной в большей степени был не Поттер – он даже не пытался сопротивляться – а сами Лили и Лилиан. Они слишком сильно мешали друг другу и тем самым смешили себя еще больше. Суматошная возня на полу продолжалась минут десять, а потом Северус строгим голосом позвал всех обедать. Но Гарри, поднимаясь с ковра, весь красный и запыхавшийся от смеха, успел заметить и смешинки в темных глазах, и оценивающий взгляд, от которого по телу Поттера пробежал небольшой табун мурашек. Ему еще никогда не доводилось испытывать на себе заинтересованность мужчин, и понять, приятно ли ему такое внимание, Гарри был пока не готов. *** После обеда Снейп позвал всех на непродолжительную прогулку, чтобы подышать свежим воздухом, но не успеть замерзнуть до красных носов. И когда девочки убежали вперед на игровую площадку, поинтересовался: – Я так понимаю, что нас ждет серьезный разговор? – Да, я ее видел и все узнал… Мы можем остаться сегодня ночевать у вас снова? – Гарри заглянул в бледное лицо Северуса, стараясь догадаться, о чем тот думает. Но Снейп снова закрылся, и Гарри бросил эти бесперспективные попытки. – Можешь уже не спрашивать, Поттер. У нас с тобой в последнее время и так почти все общее, – махнул рукой Снейп. Потом, чуть подумав, добавил: – Наверное, стоит купить виски. Гарри оставалось лишь кивнуть. Действительно, разговор будет очень сложным. Мало того, что ему надо сообщить Северусу, что его ребенок мертв, так еще необходимо решить, как же им всем быть дальше. Сейчас Гарри слабо представлял себе их будущее, но надеялся, что у Снейпа на этот счет окажется больше мыслей. *** Как только девочки заснули, Северус прикрыл дверь в гостиную и сразу же направился к бару в углу, чтобы достать оттуда недавно купленную бутылку виски. Наполнив два бокала, он подошел к сидевшему на диване Гарри. – Я хочу знать все, – требовательно сказал Снейп, передавая Гарри бокал. Тот понимающе кивнул, сделал приличный глоток, подождал, пока обжигающая жидкость пронесется по пищеводу, и глубоко вздохнул: – Мы встретились в центре Рима, в небольшом маггловском кафе… – начал он свой рассказ. Сначала ему было легко говорить, он спокойно изложил свое первое впечатление о бывшей жене. Не стал утаивать, как на него немного подействовали духи Джинни, и с капелькой гордости поведал, что легко избавился от морока. Не скрывал, что чувствует себя тоже виноватым в том, что не уследил за Джинни, не понял ее чувств, не стал той опорой, которой должен был являться. – Если бы ты знал, как я виню себя! Я был так слеп! Я же видел, что ей плохо, но у меня была это дракклова учеба, я почти постоянно находился на различных съездах и сборах… Мне рассказывали, что беременные часто истерят, поэтому я старался просто не обращать внимания на скандалы, не зацикливаться на этом, думал, что Джинни так быстрее отойдет… Но я так ошибался… – убито проговорил Гарри, и Снейп впервые с той минуты, как он начал повествование, перебил его: – Поттер, Мерлина ради, прекрати! Вы оба были слишком молоды и совершенно не готовы к детям! Тут нет ничьей вины, если только – самой Уизли. Даже депрессия не оправдывает ее дальнейших поступков! Нормальная женщина так бы никогда не поступила! – злость и ненависть просто полыхали в каждом слове Северуса, и Гарри стало даже как-то не по себе. Он допил виски и продолжил рассказ. Когда наступило время поведать об умершем ребенке Снейпа, у Гарри пропал голос. Он запнулся, опустил взгляд на пустой бокал, но все же смог выдавить из себя: – Как сказала Джинни, ребенок Стефани умер сразу после рождения... Северус, мне так жаль… – Гарри осмелился посмотреть в лицо Снейпу, но снова увидел там лишь застывшую маску. Белую, восковую, безжизненную маску. Северус резко выхватил у Поттера пустой бокал и вновь отошел к бару. Гарри внимательно следил за напряженной спиной, боясь того, что может случиться. – Я догадывался… хм… хотя, черт, кого я обманываю? Едва лишь стало ясно, что Лилиан не моя, я сразу же понял, что мой ребенок мертв… – горько, надломлено проговорил Северус, так и не оборачиваясь. – Видно, сама магия посчитала меня не достойным, чтобы продлить мою кровь. – Что?! Нет, не говори так! Просто так случается! Не только у магов, но и у магглов! – Гарри подскочил с места, ему стало безумно неловко. За себя, за свое счастье, за то, что у него две чудесные девочки. – Северус? – он подошел совсем близко и несмело коснулся напряженной спины Снейпа. – Поттер! Гарри! – Северус резко обернулся и перехватил его руку, сжимая ладонь. – Прошу тебя, нет, я умоляю, хочешь, встану на колени? – Гарри даже не успел ничего понять, как мужчина резко опустился перед ним на колени. От всего происходящего Гарри покрылся холодным потом. – Нет! Северус, ты что?! Нет, не надо! – теперь уже Гарри вцепился в чужую ладонь, пытаясь поднять Снейпа с пола. – Я сделаю все, что ты скажешь, я готов на все, но прошу тебя, не отнимай у меня мою девочку! – глаза Северуса лихорадочно блестели, зрачки были сильно расширены, сам он стал еще бледнее и вид имел совсем нездоровый. Снейпа всего трясло, и он без остановки повторял лишь одно: – Прошу, прошу, не забирай ее у меня, она все, что у меня есть, я не смогу без нее! Гарри стало муторно, противно и больно. Ему оказалось просто невыносимо видеть таким надломленным этого сильного мужчину. Неожиданно перед глазами всплыли образы из далекого прошлого: именно так юный Северус Снейп когда-то просил за его мать у Риддла, а потом и у Дамблдора. От проведенных параллелей Гарри стало еще хуже. Он не желал, чтобы Снейп так унижался перед ним. Чуть приобняв дрожавшего мужчину, Гарри довел Северуса до дивана и усадил его. Затем он вернулся к бару, налил полный бокал виски и, подойдя к Снейпу, втиснул выпивку в его ледяную ладонь. – Пей! – приказал он, и Снейп, к удивлению Гарри, послушался. Он осушил бокал в два глотка, еще минуты три глубоко дышал, закрыв глаза, а потом уже намного спокойнее произнес: – Прошу простить мне мою слабость, Поттер. И боюсь, что этот разговор мы продолжим только завтра, – Северус поднялся, выронив пустой бокал на ковер, но даже не обратил на это внимания и медленным шагом вышел прочь из гостиной. Гарри проводил его взглядом, поднял с пола бокал, захватил свой и отправился на кухню. Ему самому необходимо было время, чтобы найти ответ, как жить дальше. Больше откладывать это решение он уже не мог. Видеть таким Снейпа оказалось выше его моральных сил. Было не просто больно, а дико горько за него. До дрожи захотелось не мыть сейчас бокалы на пустой кухне, а подняться в хозяйскую спальню и… что? «Утешить? Ободрить? Сказать, что все будет хорошо? А оно будет хорошо?» Гарри замер, пытаясь понять, сможет ли он что-то обещать Северусу. И как вообще это «хорошо» в их ситуации должно выглядеть? Поттер горько усмехнулся – для Снейпа было бы «хорошо» единственно в том случае, если бы он никогда не встречал Гарри, но повернуть время вспять Поттер был не способен. Но и альтруистом Гарри не являлся. Лилиан – его дочь! Его кровь и плоть, и он уже успел ее полюбить и, конечно же, хотел о ней заботиться так же, как и о Лили. Однако сделать это безболезненно казалось просто невозможным! Как ему забрать Лилиан от Снейпа? Да сама девочка никогда не примет его в таком случае, ведь для нее Гарри – всего лишь знакомый папы, который ни с того ни с сего неожиданно ворвется в ее детский мирок и все растопчет в нем. Нет. Гарри был не готов к этому. Очень давно он понял одну истину. Главная задача хорошего родителя – делать все для блага детей. И сейчас Гарри видел только одно благо для Лилиан – оставить все как есть. И надеяться, что со временем он станет для нее чем-то большим, чем обычный знакомый ее отца.