***
Раннее утро, которое примитивные почему-то называли странным словом «полдень», застало Верховного мага Бруклина беззаботно спящим посреди разворошенной постели, с Председателем Мяо, чинно возлежащим на голове хозяина. И ничего бы не помешало магу, привыкшему к такому положению вещей, если бы обнаглевший кот не пытался то и дело поменять положение заметно потолстевшей за последнее время тушки. Магнус машинальным движением руки сбросил оскорблённого Председателя на соседнюю подушку, и только потом открыл глаза. День обещал быть чудесным: лучи, преломлённые витражными стёклами, рисовали на постели золотисто-изумрудные пятна, а из кухни доносился легкий аромат свежесваренного кофе. Магнус сел на постели и с удовольствием потянулся, тело отозвалось приятной усталостью, — просто потому, что маг не хотел избавляться от этого замечательного ощущения, и обычно с удовольствием наслаждался им по утрам после их великолепных ночей с Алеком — а правое плечо подозрительно заныло. Магнус с удивлением опустил взгляд и обнаружил на плече довольно заметные царапины. Натягивая пижамные штаны и выходя на кухню, не без ехидства подумал, что этот след ночного безумства можно будет сохранить чуть дольше. Наверняка Алек будет восхитительно смущаться, натыкаясь взглядом отметины, оставленные им на теле мага в порыве безудержной страсти. Кстати, об Алеке: его пока нигде не обнаруживалось. Однако, горячий ароматный кофе в большой голубой чашке, с блестящей надписью «Лучше Гендальфа», свидетельствовал о том, что его нефилим где-то поблизости. Магнус против воли улыбнулся. Похоже, он совершенно потерял голову, но ничего предосудительного в этом не было. Он неторопливо отхлебнул кофе, закрыл глаза и откинулся назад, прижимаясь спиной к влажной после душа груди Александра. — Ты всегда неслышно подкрадываешься, — маг повернул голову, подставляя губы и шею для поцелуев. — Не к тебе, ты слышишь меня заранее, — Алек ухмыльнулся, не отрываясь от своего занятия.— Доброе утро. Или всё-таки добрый день? — Кто когда встал, у того тогда и утро! Не будь занудой. Магнус отставил чашку с кофе на подоконник и повернулся в кольце рук охотника, сразу же с готовностью отвечая на слишком нетерпеливый для ленивого полуденного утра поцелуй. Он провёл ладонью по животу Алека, подцепляя пальцами полотенце, намотанное вокруг его бёдер. — Магнус, на чём мы вчера остановились? — Не помню, — Магнус чуть отвернул голову и притворно нахмурился, а потом снова улыбнулся в возобновившийся поцелуй. — Когда живёшь четыреста лет, сладкий, память иногда начинает подводить. Так что тебе, Александр, придётся начать всё с самого начала. Судя по довольной улыбке и загоревшимся глазам охотника, тот явно был не против такой перспективы. Против был только Председатель Мяо, которого бесцеремонно выдворили из хозяйской спальни и закрыли перед его носом дверь. Он для себя решил, что терпел такого отношения к своей персоне достаточно и теперь наконец настал час для его вендетты, но это уже совсем другая история…Часть 1
7 мая 2016 г. в 11:52
Александр Лайтвуд всегда был не по годам упрям и целенаправлен. Он с юности привык ставить себе конкретные планки и упорно достигать их. Некоторые из его целей были краткосрочными и осуществлялись легко, для достижения других требовались дополнительные силы и время.
Конкретно сейчас, прожив около года с Верховным магом Бруклина, он решил, что пришло время начать брать инициативу в свои руки.
Сам Верховный маг и не думал возражать. Подобные эксперименты в их жизни он всячески поощрял, пусть даже пока ни один из них ничем существенным не закончился, и в конце концов магу приходилось быстро перехватывать позорно брошенное знамя инициативы в свои умелые руки. Однако, медленно, но верно — шаг вперёд два назад — поставленная цель становилась всё ближе. Магнус придерживался мнения, что любое маломальское проявление решимости в отношениях, со стороны Алека, идёт тому только на пользу. Один маленький шаг к намеченной цели и огромный прогресс для Александра Лайтвуда. Поэтому этим вечером, когда Алек грубо прижал мага к стене в кухне, куда тот заглянул в поисках ликёра для коктейля, Магнус, отвечая на нетерпеливый поцелуй, подумал, что сегодня, возможно, его упорный, но нерешительный нефилим всё же доведёт начатое до логического завершения. Сам он готов был помогать ему в этом начинании любыми доступными способами. И сейчас с неприкрытым энтузиазмом подчинялся воле своего охотника, который уже избавил его от футболки, оставляя в одних шёлковых домашних штанах. Магнус вжимался голой спиной в прохладную стену, позволяя Алеку делать всё, что тому хотелось: до боли сжимать плечи, жадно целовать, оставлять на шее безупречного цвета следы от укусов. Моменты, пусть и короткие, когда его смущающийся и робкий парень становился властным мужчиной, были лучшими за последнюю сотню лет, в жизни мага.
—Пойдём в спальню? — Алек обнял его за талию и уткнулся лбом ему в висок, переводя сбившееся дыхание.
Это он спрашивает, что ли? Плохой признак на этом этапе. Если Алек теряет решимость, не дойдя до спальни, то чем это закончится в итоге, маг знал.
— Как скажешь, сладкий. Сегодня всё будет так, как ты скажешь, — Магнус отлип от стены, секунду поколебался и сам нетерпеливо поцеловал охотника, надеясь только, что эта его несдержанность не повредит тенденции вечера.
Но кажется, именно это пошло Алеку на пользу. Он тянет мага за собой в спальню, опрокидывает на кровать и стягивает с себя бесформенный домашний свитер. Невозможно не касаться его, такого встрёпанного, возбуждённого, самую малость растерянного, и невероятно прекрасного. Но Магнус призывает всё своё самообладание и просто ждёт, глядя в потемневшие от желания глаза, не в силах скрыть восхищённой улыбки. Сегодня ведёт Александр. Что и как будет дальше, он должен решить сам.
Но Алек решает и решается что-то уж подозрительно долго. Он смотрит на мага слегка расфокусированным взглядом, осторожно касается его щеки, большим пальцем повторяя контуры скулы. Магнус контролирует ситуацию, но не торопит. Так даже лучше, предвкушение — отдельное удовольствие.
Наконец охотник отмирает, медленно наклоняется и целует мага, губами очерчивая линию подбородка, аккуратно прихватывает зубами бьющуюся жилку на шее, касается ключиц, плеч. И только тогда, когда прикосновения Алека спускаются от груди к животу, Магнус понимает, к чему идёт дело.
— Это шулерство, Александр.
Губы нефилима замирают на выступающей подвздошной кости, а его пальцы сжимают резинку карминово-бордовых шёлковых штанов мага.
Алек не меняет положения, только переходит поцелуями на низ живота Магнуса, всё ещё не выпуская из пальцев шёлковую ткань, и смотрит на Бейна снизу, чуть приподняв брови. Это запрещённый приём, и если Алек догадывается, как сейчас выглядит, и делает это специально, то это наглое жульничество.
Всё в Магнусе требует сдаться прямо сейчас и разрешить всё, что пожелает его нефилим, но он прекрасно знает и помнит, что это не просто прелюдия—это хитроумный и элегантный способ отступления, а Магнус сейчас меньше всего настроен на очередную капитуляцию. Он обещал себе полное отсутствие инициативы этой ночью, но, похоже, иначе не обойтись. Маг легко притягивает Алека выше и сам целует его.
— Нет уж, Александр, если ты решил проявить настойчивость, то давай сегодня всё будет по-настоящему. Не останавливайся за шаг от желаемого.
Алек достаточно долго и постепенно подходил к этому, чтобы наконец решиться, но теперь, ближе некуда от намеченной цели, он не решается продолжить. У него загнанно бьётся сердце и холодеют руки. Он уже давно растерял весь свой настрой, и хорошо, что у кое-кого этого настроя хватит на двоих.
Магнус продолжает его целовать, притягивая за шею, заставляя опуститься ниже, прижаться теснее, и Алек рвано вздыхает, успокаиваясь. Приступ нервозности проходит, и охотник даже не разрывает поцелуй, а углубляет его, когда маг аккуратно сползает ниже с подушек и мягко заводит его ладонь себе под поясницу. Кажется, они на верном пути. Магнус закидывает ногу ему на бедро, заставляя вжаться максимально близко и сильно. Алек распахивает глаза, и совсем немного перемещает ладонь на пояснице мага, просто для удобства. Но это именно то, что было задумано. Магнус призывно пластично выгибается, и Алек чисто инстинктивно и непроизвольно подхватывает его под поясницу, вжимаясь в него бёдрами. Магнус слегка царапает его плечо и со стоном откидывается на подушки, закусив губу.
— Александр, хороший мой.
Он прекрасно представляет, какой эффект должна произвести такая чувственность и отзывчивость на каждое движение нефилима. Это аванс и, конечно, провокация чистой воды, но это сработало. Алек издал какой-то средний звук между вздохом и рыком, и довольно ощутимо укусил мага за шею. Ух ты! Хьюстон, десять минут— полёт нормальный.
Алек заставляет откровенно подаваться себе навстречу, ведёт раскрытой ладонью по внутренней стороне бедра мага, спускается ниже, и ощущение шёлка между его рукой и пахом Магнуса добавляет оттенков чувствам— эти чёртовы штаны сейчас совершенно лишние, но всему своё время — Алек находит выход, запуская ладонь под них. Пальцы, привыкшие к тетиве боевого лука, мгновенно находят верный ритм, и теперь уже Магнус стонет и шипит вполне себе натурально, безо всяких авансов и приукрашивания. То, что делает сейчас Алек довольно смело и уже вышло за рамки его обычной решимости в постели. Всё что нужно сейчас — немного поддержать его порыв: сползти по простыням чуть ниже, раскрываясь сильнее, прижимаясь так тесно, насколько это возможно, дать охотнику понять и почувствовать, до какого состояния доводят партнёра его действия. Ощущать себя в его руках, направляемым им, под его контролем, под ним так многообещающе и необычно, что заводит опытного мага до разноцветных пятен перед глазами. И когда Магнус не выдерживает, нетерпеливо прикусывает нижнюю губу охотника, закидывает на него вторую ногу, плавно приподнимает бёдра, и сам уже тянется к резинке своих штанов, чтобы избавится от раздражающего сейчас элемента одежды, Алек придушенно всхлипывает и утыкается влажным лбом ему в грудь.
— Я не смогу.
Если бы Магнус не лежал сейчас на спине, он бы сел после таких заявлений. Он с трудом переводит дыхание и старается справиться с чернильным омутом вожделения перед глазами.
— У тебя всё отлично получается, любимый. Мы сегодня зашли дальше обычного, осталось всего ничего, — Магнус осторожно обнимает охотника, гладит его по спине. — Ты хочешь, чтобы я попросил тебя об этом? Я могу сделать это более чем на тысячи человеческих языков и на нескольких десятках языков жителей Нижнего Мира. Мне начать с языка фейри или с французского?
Алек вздыхает и обессилено ложится на него сверху, по-прежнему пряча взгляд.
— Не сегодня, Магнус, — нефилим пытается дотянуться до подушки и залезть под неё, чтоб уж наверняка. — Я безнадёжен. Прости.
Магнус откровенно смеётся и взъерошивает его волосы. Что ж, эта попытка была лучше прежних, но сегодня, видимо, придётся прибегнуть к привычному распределению ролей. Маг сжимает плечи охотника и моментально переворачивает Алека на спину, любуясь его горящими от смеси смущения и стыда щеками, блестящими от страсти глазами и соблазнительно припухшими губами.
— Нет, ты не безнадёжен, — Магнус щелчком пальцев избавляет себя и Алека от остатков одежды, и наконец перестаёт сдерживаться, давая волю своим рукам и желаниям. — Ты невероятен, Александр. Ты самое невероятное, что было и есть в моей жизни.
И пусть эксперимент, на который было потрачено столько усилий, сегодняшней ночью снова не удался, но это не значит, что ночь от этого была менее волшебной. Всё, что Магнус делал с ним, добавляло нефилиму опыта и закладывало базу на ближайшее будущее. На это у них ещё будет много-много ночей, а сейчас Алек в руках мага так очаровательно смущается своих желаний, так влюблено смотрит на него, — когда в состоянии не закрывать глаза—, и так сладко стонет в те моменты, когда подводит даже его хвалёная выдержка охотника, что Магнус просто не в состоянии о чём-то жалеть. Да и как можно жалеть, когда Алек так хрипло и исступленно зовёт его по имени, мечась на алых шёлковых простынях, отдаваясь так искренне и откровенно? Только обожать. И любить!