Зеркала всегда врут

- 1 -

Зеркала всегда врут. Драко Малфой сердито отвернулся от точеного лица, отражающегося в гладкой поверхности. Бездушное стекло в который раз подсовывало ему красавца, довольного жизнью: породистое лицо с тонкими чертами, отросшие белые пряди, длинной челкой прикрывающие то, что таится на самом дне серых глаз, и холодный надменный прищур. Драко усмехнулся и зеркальный красавец мгновенно повторил его жест, искривляя рот в высокомерной ухмылке, в которой вечно лгущее зеркало не удосужилось разглядеть даже оттенка горечи. Драко раздраженно тряхнул головой, резко отворачиваясь от старинного трюмо в золотых завитках, и сердито поехал прочь, управляя коляской при помощи магии и привычно помогая ей руками. Стопка “Ежедневного пророка” зашелестела страницами от легкого ветра, и Драко бросил на нее обреченный взгляд. С каждого листа паршивой газетки ему улыбался национальный герой — веселый, торжествующий, уверенный в себе и своих силах, наслаждающийся жизнью по полной программе. Который давно уже и думать забыл про своего школьного врага. А вот Драко... Драко все еще любил его, впрочем, как и всегда. Даже отсюда, даже сейчас. Как будто можно перестать любить только оттого, что ты оказался в инвалидном кресле. Жизнь иногда бывает ужасно несправедлива. Непростительное, брошенное напоследок Фенриром, прошло по касательной. Не то чтобы Драко сильно хотел заслонять собой Гойла, но… Так получилось. Наверное, комплекс героя заразен и подхватывается как вирус вместе с любовью. Грег тогда поднялся с земли, недоуменно оглядываясь, а Малфой больше не смог встать никогда. Драко подъехал к высокому окну и уставился на залитую солнцем большую лужайку. Несмотря на уговоры отца, он упорно не хотел выходить наружу и давно разогнал всех друзей. Почти в шею вытолкал Блейза с его дурацким сочувствием, наорал на безутешную Панси, практически проклял Асторию, а от благодарностей Гойла отмахивался особенно рьяно, каждый раз при встрече невольно припоминая, сколько из-за него потерял. Отец, домовые эльфы и книги стали его единственным развлечением в эти несколько месяцев, полных беспросветной тоски. И еще окно в этот парк. И воспоминания о чертовом Поттере, о котором думать все равно было нельзя. Если бы можно было запретить любовь, Драко запретил бы ее на уровне Министерства. Потому что невыносимо, немыслимо думать из инвалидного кресла о том, кому ты и даром не нужен. Тем более теперь. Когда ты не смеешь о нем даже мечтать, потому что уже давно нечувствителен ниже пояса, и даже твоя мужская сила больше тебе не принадлежит. От этих мыслей каждый раз было больно настолько, что Драко уже устал что-то чувствовать. И острая, ломкая боль сменилась вросшей под кожу тупой, заунывной, преследующей по пятам круглые сутки. Лишь взгляды на новое колдо в газете, знакомые вихры, солнечные ямочки на щеках да еще вьющуюся вокруг Поттера рыжую Уизли по-прежнему били ножом в самое сердце. Драко усмехнулся, с силой вцепляясь в шершавые колеса коляски. Он никогда не был нужен Поттеру. А теперь и подавно. Постылая жизнь. Хлопнула наружная дверь, и Драко нехотя обернулся, — обычно в это время суток никто не нарушал его покой, предоставляя его самому себе. В дверях мялся непривычно смущенный и хмурый отец и смотрел на Драко, устало опираясь рукой о косяк. — Что? — Драко постарался смягчить раздражение, которое невольно испытал, застигнутый за постыдными мыслями. — Драко, тут к тебе… — Люциус неловко запнулся и попытался откашляться в кулак. Драко сердито откинулся на спинку кресла: — Отец… я же просил. Никого… — холодно начал он и умолк, с удивлением глядя на встревоженного отца. — К тебе мистер Поттер… — Люциус торопливо отвел взгляд. Драко недоверчиво уставился на него, не в силах поверить в этот бред. Поттер не мог к нему… Ни за что не мог… Отец перепутал… Но тут же в голову ворвалась все объясняющая мысль “наверное, по делу”, и Драко с силой сжал пальцы на металлических ободах. — Он сильно настаивает, — Люциус хмурился и упорно не смотрел на него. — К тому же он в служебной форме. Не в моих нынешних силах ему отказать. Драко прикусил губу, готовый завыть от отчаяния. Он не видел Поттера больше трех месяцев с той самой финальной битвы, и уже и не думал, что когда-нибудь ему снова доведется пообщаться с национальной легендой вблизи. Но ведь и Поттер тоже не видел его… вот такого… — Драко, он ждет, — негромко напомнил отец, и Драко прерывисто вздохнул, опуская взгляд вниз и собираясь с духом. — Хорошо. Пусть войдет, — ровным голосом отозвался он и попытался взять себя в руки, стараясь не думать, какими глазами сейчас посмотрит на него чертов Поттер. Мечтал ли проклятый гриф когда-нибудь увидеть своего врага поверженным настолько? Или в силу своего проклятого благородства тот даже не подумает торжествовать, и самое страшное, что Драко заметит в его глазах, будет жалость? Снисходительная жалость честного гриффиндорца к нему, раздавленному, уничтоженному и вдобавок влюбленному до беспамятства. Драко резко вскинул вверх подбородок. Чего бы это ему ни стоило, Поттер не должен ни о чем догадаться. Драко теперь живет, как умеет, и плевать ему на этого Поттера, пусть смотрит. Он, Драко, несмотря ни на что, будет держаться с ним холодно, вежливо и отстраненно. Уж это он может! А при первой же возможности надменно укажет герою на дверь. Развлечений в его положении сейчас было так мало, что Драко уже заранее предвкушал, как вышвырнет национальную легенду вон вместе со всеми его вопросами и показушным сочувствием. И даже почти не будет жалеть. Люциус чуть замешкался, с тревогой отслеживая внутренние метания сына, и, наконец, увидев решимость в его глазах, широко распахнул тяжелые створки. — Прошу сюда, мистер Поттер, — он посторонился, пропуская Гарри вперед, и Драко, сжав сердце в тиски, не дрогнув, встретил изучающий пристальный взгляд зеленых насмешливых глаз. — Ну, здравствуй, Малфой, — Поттер, чуть изменившийся и в то же время все такой же знакомый, до последней черточки, до каждого непослушного вихра, подошел к Драко и остановился прямо напротив него. Засунув руки в карманы бордовой аврорской мантии, он разглядывал Драко, сидящего в инвалидном кресле, оценивающе и свысока. Жалости в его глазах не было и в помине. — Неплохой агрегат, — Поттер небрежно кивнул на коляску. — Сколько он может выжимать по прямой? Драко понял, что волновался напрасно — на лице этой авроратской бестолочи не отразилось ни тени сочувствия. Не было даже намека на тень. Бревно! Бесчувственный чурбан! — Чего приперся? — Драко с первых же секунд не смог удержаться в рамках холодной чопорности, и Люциус, укоризненно качнув головой, тихо скрылся в дверях. — Проведать, — Поттер пожал плечами, окидывая комнату отсутствующим рассеянным взглядом, как будто сам обездвиженный Малфой уже перестал его интересовать вовсе. Почему-то это взбесило Драко еще больше. — Ах, значит, проведать? — выпалил он и с издевкой заметил: — В таком случае, где же цветы и конфеты? Или что там еще мне положено? — от злости Драко и сам не заметил, как начал куражиться. — ...фрукты, — рассеянно подсказал Поттер, подходя к нему ближе и снова принимаясь скучающе разглядывать инвалидное кресло. — Что? — Драко внезапно растерялся от его наглой близости. — Говорю, что вроде как больным еще положены фрукты, — Поттер резко отвернулся и теперь с интересом смотрел в окно, изучая пейзаж. — Но я думаю, что ты перебьешься, Малфой. Во-первых, ты не больной, а во-вторых, не заработал. Пока, — он глянул на Драко через плечо и неожиданно ухмыльнулся. Драко, невольно ожидавший даже от Поттера притворно-сочувственных слов и неловких взглядов куда-нибудь вбок, снова наткнулся на устремленные на него упрямые зеленые глаза. Такие же раздражающие, как и всегда. Чувствуя, как все его существо заливает привычное бешенство, он прошипел: — Я. Спрашиваю тебя, Поттер. Зачем. Ты. Приперся? Но Поттер не торопился с ответом. Неспешно подойдя к Драко поближе, он окинул его всего оценивающе-вызывающим взглядом и неожиданно присел рядом с ним, трогая пальцем колесо: — Ответ “упиться унижением врага”, случайно, тебя не устроит? — попытавшись крутнуть металлический обод, Поттер поднял на Драко наивно-невинный взгляд, и Малфой чуть не задохнулся от злости: — Ты у нас национальный герой, Потти. Тебя это недостойно. Поттер пожал плечами и насмешливо фыркнул: — Ну это все так считают. Но ты-то ведь нет? Подмигнув опешившему Драко, он поднялся, вразвалочку прошел к комоду и, небрежно взяв оттуда какой-то конверт, стал машинально вертеть его в руках. — Неужели тебе еще кто-то пишет? Драко, который чувствовал, что от клокочущей ненависти его сейчас просто разорвет на куски — какая уж там надменная холодность! — стремительно двинул свою коляску на врага, норовя впечататься подножкой ему в голень. — Не смей ничего здесь трогать! — завопил он, не сдержавшись. — Пошел вон отсюда, скотина! — Бегу и падаю, — Поттер ловко отпрыгнул и неожиданно наклонился к нему совсем близко, опираясь ладонями на кожаные подлокотники и вламываясь в личное пространство перед самым лицом. — Ну что, Малфой, — вызывающе спросил он, глядя Драко прямо в глаза, — вставать-то собираешься? Или в твоих планах так и было проторчать тут всю жизнь, лишь бы ничего не делать самому? — с ласковой издевкой почти нараспев проговорил он. Драко, который от злости даже позабыл про свою волшебную палочку, рванувшись к нему, вцепился рукой в ворот, благо Поттер наклонился к нему слишком близко. Притягивая его к себе еще ближе, Драко прошипел ему прямо в насмешливое лицо: — Не твое дело, Поттер, ты понял? Я буду делать то, что захочу. Не спрашивая советов у всяких идиотов! Захочу и просижу здесь всю жизнь! — А если не захочешь? Малфой? Поттер внезапно чуть отстранился, опустился перед ним на корточки и, обхватив его голени руками, как-то ласково и очень интимно скользнул по ним ладонями вниз, словно проверяя, действительно ли его ноги ничего не ощущают. Все слова разом застряли у Драко в горле. Никогда еще он не проклинал свою немощь так сильно за собственное бесчувствие. Чего бы он сейчас только ни отдал, чтобы ощутить прикосновение этих сильных ладоней к своей коже. Хотя бы раз в жизни. — Поттер. Ты спятил? — почти беспомощно пробормотал он и сам себя возненавидел за жалобные нотки в собственном голосе. — Гулять пойдешь? — неожиданно миролюбиво спросил Поттер, зачем-то складывая руки ему на колени и заглядывая в глаза снизу вверх, и Драко, полностью растерявший весь свой запал, просто дернул плечом. — Я не хожу гулять, — с трудом сохраняя достоинство, высокомерно выдавил он из себя, но на Поттера его заявление не произвело никакого впечатления. — Да брось ты, наверняка тебе это полезно, — беззаботно отмахнулся он от Драко. — Смотри, какой зеленый стал. На тебя смотреть теперь еще противнее, чем обычно, — пользуясь тем, что Драко задохнулся от возмущения и поэтому промолчал, Поттер резко поднялся и, примеряясь ладонями к рукояткам позади коляски, торжественно объявил: — Я сам тебя повезу! Драко чуть не завыл от отчаяния. — Поттер, ты идиот? — он обернулся, меряя Поттера с ног до головы уничижительным взглядом и понимая, что от смеси злости и обиды его взгляд вместо высокомерного больше похож на затравленный. — Моя коляска прекрасно ездит при помощи магии! — раздраженно выпалил он, пытаясь сбросить наглые руки со своего кресла. Но Поттер лишь пренебрежительно фыркнул: — Тогда я понимаю, почему ты никуда не выходишь, — он в свою очередь отпихнул руки Драко, половчее ухватываясь за ручки, и на пробу крутнул ногой маленькое переднее колесо. — Да кто так делает? — изумленно присвистнул он, склоняясь над ободом. — Ты даже магию толком настроить не можешь, Малфой. У тебя колесо засбоит от первого же попавшего туда камня. — Тебя не спросил! — мгновенно взбеленился Драко. — Все у меня прекрасно работает! Идиот чертов! — Докажи! — Поттер насмешливо обошел его коляску по кругу, изучая каждое колесо по очереди. — Что-то я сильно в этом сомневаюсь. — Делать мне больше нечего, как что-то тебе доказывать, — Драко, сам того не замечая, уже катил свою коляску к выходу, накладывая на нее магическое заклинание. — Ты достал меня, Поттер! — вызывающе объявил он. — Пойду развеюсь! А ты проваливай! Проезжая мимо застывшего у двери отца, Драко заметил его изумленные глаза, но не стал останавливаться. Злость к приставучему врагу кипела в жилах и настойчиво толкала его вперед — сейчас он ему докажет! На крыльце перед ступеньками Драко замешкался, прикидывая, не позвать ли на помощь домовиков, но вездесущий настырный Поттер снова ухватил его кресло сзади за ручки. — Нет уж, прости, Малфой, тут я сам тебя покачу. Не хочу отвечать за твою сломанную шею. Опять же, хоть развлекусь. Он ловко потащил коляску вниз по ступенькам, коварно подбрасывая Драко вверх на каждом уступе, и именно в этот момент Драко понял, что если когда-то и сможет встать на ноги, то только благодаря постоянному чувству бешенства, в котором он пребывает, будучи рядом с Поттером. А тот, словно не замечая его состояния, уже проворно толкал его коляску по гравиевым дорожкам и под бодрое поскрипывание колес и шорох мелких камней под резиной оживленно вещал, рассказывая про свое поступление в авроратскую академию: — ... учусь там и сразу же прохожу практику в Аврорате. Представляешь, как удобно! В казарме, конечно, не сахар, но после палатки в лесу — просто рай. А ты чего никуда не стал поступать, а, Малфой? Драко закатил глаза, призывая на тупую лохматую башку громы и молнии. Но Поттеру его ответ и не требовался: — С другой стороны тоже верно, — сам себе же ответил он. — Поступишь на следующий год. Как раз поднаберешься ума… Тут Драко не выдержал, извернулся и махнул кулаком, стараясь треснуть его побольнее и мечтая попасть в центр носа. Поттер, очевидно готовый к такой реакции, радостно отскочил в сторону и скорчил ему рожу. — Ты определенно утратил былую ловкость, Малфой. Но над этим мы еще поработаем, — деловито сообщил он, и Драко снова обреченно закатил глаза: — Скажи, от тебя в принципе можно избавиться? — простонал он. Тут Поттер заулыбался ему так ослепительно, что, казалось, его улыбкой можно было зажечь несколько Люмосов сразу. — Люди любят меня. И хотят, — доверительно сообщил он, наклоняясь к самому уху Малфоя. — А ты мечтаешь избавиться. Непорядок! В этот момент Драко изловчился и все-таки ухватил его за наглую голову, дергая и с силой прижимая ее к своему плечу: — Достал ты меня, Потти! Слышишь, достал! — яростно прошипел он. Драко чувствовал, как в нем поднимается какой-то странный азарт: дикое раздражение, смешанное с бурным восторгом, — Поттер здесь, с ним, и сейчас снова почти все как раньше. И можно опять, как во время их школьных потасовок, прикасаться к нему, дотрагиваться до теплых рук, хвататься за отвороты мантии, пикироваться, угрожать, прижимать и разглядывать настырные зеленые глаза за очками… Накрепко запечатанные в глубине чувства коварно и неожиданно ринулись на волю, и Драко оказался попросту к ним не готов. Оказывается, он очень сильно скучал по нему. Слишком сильно скучал. Именно в этот момент до Драко дошло, что он прижимает врага к себе излишне крепко, а его пальцы, словно сами собой, с наслаждением зарываются в темные взъерошенные вихры. Испугавшись наплыва собственных чувств, Драко мгновенно выпустил Поттера, боясь поднять на него пристыженный взгляд, но тот распрямился и, как ни в чем не бывало, покатил коляску к фонтану, опять принимаясь болтать сам с собой и словно не замечая, что Драко снова пытается замкнуться в себе. Следующие два часа Поттер просто таскал его коляску по саду: разгонял ее, по определению Драко, “до сверхзвуковой скорости”, заставляя Драко утопать в спинке кресла; опробовал маневренность на поворотах и просто с силой толкал и тут же отпускал перед собой. К этому времени Драко уже совсем одурел от его развлечений, беззаботности его болтовни, от его тепла и постоянного присутствия рядом. И если бы только от этого. Кто бы знал, что Поттер совершенно не умеет держать руки при себе. Он постоянно хватался за Драко, пихал в плечо, призывая оценить его шутку, склонялся над ним низко-низко и даже, несмотря на гневные окрики Драко, несколько раз пытался взъерошить ему тщательно уложенные волосы. Драко уже просто перестал что-либо понимать. Если в начале прогулки он мечтал о поттеровских прикосновениях, то к концу они стали просто невыносимыми: хотелось сильнее, хотелось больше, хотелось навсегда. Как все это выносит Уизел? Хотя вряд ли Поттер нравится рыжему так же сильно, как самому Драко. — Поттер, отвяжись ты уже от меня, — в тысячный раз взмолился Драко, когда тот прикатил его коляску к летному полю за домом, втайне надеясь, что Поттер, конечно же, его не послушается. И тот полностью оправдал его надежды: — Наверное, хочется сыграть в квиддич? — небрежно поинтересовался он, выруливая коляской к самой кромке поля. Драко от такого вопроса уже просто дошел до крайней точки кипения: — Тебе так нравится меня доводить? — сухо выплюнул он. — Почему? — Поттер казался искренне удивленным. — А что в этом не так? Неудержимая обида на жизнь, на судьбу вырвалась на волю так быстро, что Драко не успел ее удержать: — Всё не так, Поттер! Совсем всё не так!!! — выкрикнул он. Напускная маска равнодушия моментально слетела с него, предательски обнажая настоящие чувства. — Потому что я ничего не могу! И никогда не смогу больше! Потому что ты видишь, что со мной происходит, и дразнишь будто специально! Вот я и спрашиваю, зачем?!! В ответ на свою высказанную боль Драко ожидал чего угодно — насмешек, жалости — но только не того, что Поттер снова низко склонится над ним, заглядывая через глаза в самую душу. Впервые за маской радушного беззаботного парня из его зрачков на Драко глянуло что-то настоящее, горькое, а еще плеснулись такие уверенность, мощь и сила, что Драко зачарованно замер. — Потому что ты полетишь, Малфой, — сдерживаясь с видимым усилием, тихо ответил он. — Мне плевать как. Но ты это сделаешь! Надо будет — на руках тебя в воздух потащу. На метле рядом со мной сидеть будешь! Ясно? Не ожидавший от него такого напора и страсти, Драко смог лишь растерянно пробормотать: — Зачем тебе это? Он тревожно замер, ожидая ответа, но Поттер уже распрямился и ответил по-прежнему беспечно и легко: — А мне играть не с кем. Рон так и не научился. Гермионе не до того. А Джинни, конечно, хороша, но она… При имени ненавистной соперницы Драко неожиданно вспыхнул. Слишком больно оказалось услышать ее имя именно сейчас, после того, как случайно увидел его настоящего. — Пошел вон, Поттер! — вспылил он. — Отвяжись от меня и вали! Кому сказано! Но тот, скользнув по нему глазами, даже ухом не повел. Башкой своей лохматой не качнул даже: — Ну куда я сейчас уйду, Малфой? Рано еще. Потерпишь. Нам еще два круга положено сделать. — Кем… положено? — выдохнул Драко, стараясь не сорваться. — Ну нас так в академии гоняют. Вроде как тренировка. А я буду тебя, — Поттер усмехнулся и, с силой разогнавшись, резко затормозил рядом с газоном. — А я просил тебя, Поттер? Просил? — Драко, которого снова чуть не размазало от перегрузок по креслу, попытался извернуться, чтобы в который уже раз отпихнуть его от себя, но Поттер непринужденно отшвырнул его руки в стороны. — Знаешь, Джинни тоже всегда любит… — начал он оживленно, и Драко взбесился. — Ненавижу тебя! — прошипел он в бессильной ярости и вцепился в бордовую форму руками. Неожиданно накатившая ревность придала Драко недюжинных сил, и в этот раз ему удалось даже опрокинуть Поттера на газон. Но тот, впившись в него как клещ, сделал какое-то неловкое движение ногой, и Драко, вылетев из коляски, рухнул следом за ним на траву. — ...Ты идиот, Поттер? Нет, ты ответь, ты совсем идиот? Они лежали на земле совсем рядом, и Поттер с виноватым видом помогал Драко отряхнуть его мантию. — Ну раз уже все равно упали, давай полежим? — Гарри провел рукой по его груди, словно стряхивая невидимую пыль и искательно заглянул Драко в глаза. — И погода хорошая… — Гриффиндорский кретин, — Драко обреченно откинулся на спину и уставился на пушистые облака. Глупо было спорить, когда самому ужасно хотелось того же. Мягкое, уже почти осеннее солнце ласково гладило его по лицу, теплый ветер обдувал шею и скулы, а слева оживленно возился неугомонный Поттер. И все вместе это было так хорошо, что Драко невольно улыбнулся восхитительным ощущениям. И закрыл глаза, расслабляясь. Но как выяснилось, с Поттером этого делать не стоило. Выждав пару минут, видимо, для приличия, тот зажал в зубах колосок на длинной ножке и принялся водить Драко по лицу, вызывая волны щекотки. — Поттер! — Драко возмущенно приподнялся на локте. Он не понимал, как можно объяснить этому идиоту, что взрослые люди так не делают. Ну просто не делают так, и всё! Но втолковать тому это было невозможно — прищуренные от смеха глаза без очков, разъезжающиеся в хохоте губы с зажатой в зубах травинкой и лицо его близко-близко. — Ну все, Поттер, отстань! — Драко попытался увернуться, чувствуя, как его рот против воли тоже начинает разъезжаться в улыбке. — А ты заставь меня, — в этот раз надоедливый колосок ткнулся куда-то в ухо, и Драко раздраженно прихлопнул его ладонью. — Поттер!!! Проклятый Поттер фыркнул и встал на четвереньки, нависая над Драко и явно намереваясь зайти с другой стороны. Драко не мог понять сам себя. Все это было очень неправильно. Он должен был отогнать приставучего Поттера. Выпереть его из мэнора и забыть о нем навсегда. Но он не мог этого сделать, не находил в себе сил. Было так здорово просто валяться на зеленой траве. Здесь, рядом с ним, лежа посреди травинок и солнечного света, без своей опостылевшей коляски, Драко чувствовал себя здоровым и живым. Настырный колосок снова ткнулся куда-то под подбородок, и Драко, разозлившись, не выдержал, схватил вражескую шею в захват, а другой рукой ухватившись за тонкий стебель, принялся выдирать его из поттеровского рта. — Нравится? Нравится? — приговаривал он, вырвав колосок из его зубов и принимаясь тыкать им в Поттера куда попадется. Тот хохотал и уворачивался от него, но рассерженный Драко был неумолим. — Ну все, Малфой, все! Я сдаюсь! — вопил Гарри, отбиваясь, но Драко, доведенный до точки кипения, продолжал тянуть его на себя и тыкал носом куда-то себе в мантию, не желая его отпускать. Почти перевоспитанный Поттер внезапно захрипел и, испустив долгий вздох, упал на траву без движения. — Кончай прикалываться, — Драко потряс его за плечо, но Поттер не подавал признаков жизни, и Драко забеспокоился. — Поттер! Ты там живой? Ну, Поттер… Ну чего ты? Давай прекращай. Ну, Гарри… Тот мгновенно приоткрыл один глаз и весело фыркнул: — Значит, Гарри? Драко возмущенно хмыкнул и сердито пихнул его в бок: — Идиот ты! Придурок шрамоголовый! Но Поттер, давно привычный к его оскорблениям, лишь приподнялся на локте, разглядывая его лицо. — Раз ты назвал меня “Гарри”, теперь я тоже могу называть тебя “Драко”? — довольно спросил он. Драко, не выдержав, усмехнулся и снова уставился в небо: — Попробуй. Гарри тоже откинулся на спину и улегся рядом, задевая его руку своей. — А что? Мне нравится, — умиротворенно пробормотал он. — Драко. Др-р-р… Др-р-рако, — несколько раз произнес он, старательно раскатывая языком букву “р”, словно пробуя слово на вкус, и повторил, уже мягко приседая на гласных: — Дра-а-ако-о-о. Др-р-р-р-р-а-а-а-а-а-а-к-о-о-о-о. Драко слушал, как тот склоняет его имя на все лады, и непрошеная улыбка растягивала его губы все шире. Гриффиндорский придурок. Ну почему с ним так хорошо? От солнечных лучей, от поттеровского тепла Драко почти задремал и очнулся лишь, когда на солнце набежала темная тучка, а Гарри завозился рядом, приподнимаясь на локте. — Наверное… пора обратно? — голос у Драко неожиданно дрогнул. Волшебный день подходил к концу, и хоть Малфой заранее знал, что продолжения быть не может, но настроение стремительно портилось. К тому же Драко надо было залезть обратно в коляску, но извиваться при Поттере по земле беспомощной ящерицей совсем не хотелось. И призывать на помощь домовиков было тоже унизительно. — О, а как ты залезешь в коляску? — озвучил его мысли твердолобый Поттер. Драко немедленно разозлился, помогая себе руками усесться на землю: — Не твое дело! — холодно выплюнул он. Но Поттер уже поднимался с травы: — Ну как это не мое? Это я тебя уронил. Значит, я и должен вернуть тебя обратно. Знаешь что, Малфой! Сейчас ты у меня будешь спасенной принцессой! Драко не успел сказать ни слова, как Поттер подхватил его на руки и потащил. От возмущения, ярости и восторга у Драко перехватило дыхание: — Ты совсем сдурел? А ну, быстро поставь меня! — Погоди, Малфой! Ты на самом деле тяжелый, — пропыхтел Поттер, волоча его к коляске. — Отъелся в своем кресле на эклерах. Драко, по праву гордившийся своей изящной фигурой, решил, что вот теперь точно настал самый удачный момент прибить гриффиндорского гада: — Поставь меня, кому сказано! Скотина! Но Поттер только перехватил его еще крепче. — За шею меня обними, идиот! Или так и будешь ныть до вечера?! — рявкнул он. — Уроню! Что-то было в его голосе и глазах такое, отчего Драко послушно обхватил его руками за шею и прижался к нему, вдыхая запах его волос и отчаянно молясь, чтобы Поттер не услышал, как бешено стучит его сердце. — Погоди, сейчас посажу. Гарри фыркнул, чуть не выронив Драко из рук, и склонился над ним, устраивая его поудобнее и не желая слушать никаких возражений. К этому моменту Драко уже просто ошалел от темных волос, скользящих по его скулам и шее, от поттеровских ладоней, которые были одновременно везде, от его горячего сильного тела и сбивчивого дыхания на своих щеках. В голове крутилось одно лишь слово, повторяемое частыми ударами сердца: “Гарри… Гарри. Гар-ри…”, — и Драко с силой сцепил руки перед собой, чтобы только не прикоснуться к нему — так сильно хотелось. — Так нормально? Драко? — ему показалось, или Поттер, перед тем как отодвинуться, и правда крепко прижал его к себе? Драко уже не понимал ничего. Он терялся в своих ощущениях и тянулся к нему, как растение к солнцу. Он был влюблен в него уже просто без памяти. А Поттер? — Ну что, погнали? — Гарри медленно отстранился от него. Какое-то мгновение он выглядел так, будто тоже им опьянен. Но тут же снова беззаботно улыбнулся, становясь привычным собой, и провел по плечу Малфоя рукой. Раз. И еще раз. — Я тебя отвезу. Драко. Когда Поттер вкатил его в дом, уже привычно задевая руками везде, Драко не выдержал: — Гарри… — тихо выдохнул он. Поттер тревожно склонился над ним: — Что? Неудобно? Драко внезапно смутился. Он и сам не знал, что хотел ему сказать. Попросить прийти когда-нибудь еще? Спросить, зачем приходил? — Нет… я хотел… — он неловко дернул плечом, смутился и замолчал. Но Поттеру, как обычно, не нужны были слова. — Я завтра приду к тебе, ладно? — он присел перед Драко на корточки и неожиданно дунул в лицо, сдувая со лба отросшую челку. — Только ты много пирожных не лопай, а то я тебя не подниму. — Да пошел ты! — Драко злился и улыбался одновременно — никто не умел вызывать в нем такую бурю эмоций, как этот очкарик. — Пока, Малфой, — Гарри протянул ему руку. Крепкую ладонь с мозолями от метлы. Первый раз в жизни. — Пока, — вслед за ним повторил Драко и с силой сжал его руку, невольно удерживая ее в своей дольше, чем было положено. Гарри тихо и коротко выдохнул, разжимая захват, и, тоже чуть задержавшись, словно невзначай провел пальцами по его ладони: — Я приду к тебе завтра. Драко. Я тебе обещаю. Он резко развернулся и почти бегом вылетел из комнаты. Услышав, как хлопнула входная дверь, Драко откинулся в кресле и закрыл глаза. Единственный счастливый день за эти три месяца после войны. Счастливый настолько, что уже теперь кажется нереальным. День, в котором Драко смог впервые забыть про свое увечье и снова почувствовать себя по-настоящему живым. И в котором он влюбился в Поттера еще больше, если это было только возможно. Влюбился так, что голова шла кругом, и пальцы сводило судорогой от сладкого желания дотронуться до него. Драко глубоко вздохнул, вспоминая его прикосновения к своим плечам, волосам, его горячее дыхание на своих скулах и шее. Гарри... Сегодня Драко впервые разрешил себе мысленно так назвать его, не боясь за последствия. Пусть всё идет как идет. Разве один такой день не стоит всей его нынешней постылой жизни? Драко глубоко вздохнул и снова с полуулыбкой на губах повторил уже вслух: “Гарри”. — Драко, что он хотел? — стоящий в дверях Люциус хмурился и кусал губы, изучающе глядя ему в лицо. — Не знаю, отец, — Драко поспешно постарался согнать с лица мечтательную улыбку. Но Люциус, заметив ее, нахмурился еще больше. — Драко… — отец подошел к нему, тревожно заглядывая в глаза. — Я не могу запретить ему приходить к тебе. Но, пожалуйста, не забывай, кто он и кто мы. Национальный герой наиграется с тобой и уйдет, а ты… — Люциус проглотил комок в горле и поспешно отвернулся. Драко уныло кивнул и уставился на большое окно, за которым солнечный день начал меркнуть у него на глазах, снова становясь обыденно-серым. — Я помню, отец, — тихо ответил он, чувствуя, как прежняя радость улетучивается из него, сдуваясь как проколотый воздушный шар. — Не волнуйся, я хорошо это помню.

- 2 -

— Смотри! — появившийся на следующий день, Поттер не дал Драко даже рта открыть. Драко, приготовивший длинные объяснения, почему Гарри никогда не должен больше сюда приходить, почувствовал, как слова застряли у него в горле, когда он увидел, как на широкой поттеровской ладони весело трепещет крылышками золотой мяч. Мгновенно забыв про здравый смысл и отцовские наставления, Драко уставился на снитч со смешанным чувством раздражения и восторга. Как же он соскучился по квиддичу! — Поиздеваться решил? — сухо поинтересовался он, пытаясь сдержать эмоции. — Не-а, — Поттер решительно впихнул снитч ему в руку, без спросу схватился за ручки коляски и, не обращая внимания на сердитые возражения, деловито покатил ее на улицу. Драко, испытывая уже привычную адскую смесь из гнева и радости, попытался было возмутиться: — Поттер! Скотина! Оставь меня в покое! Немедленно! Но Гарри его даже не слушал. Уже привычно разгоняя коляску до сверхзвуковой скорости, он несся по дорожкам на летное поле, и у Драко, подпрыгивающего на каждой кочке, все внутри замирало от сладкого ужаса и от восторга. Затормозив у самой кромки так резко, что Драко едва не вылетел из коляски вперед, Гарри склонился над ним, и Драко невольно засмотрелся на раскрасневшееся счастливое лицо: — И с чего вдруг я снова “Поттер”? А, Драко? За ночь успел забыть, как меня зовут? Не зря я, Малфой, всегда подозревал, что у тебя с памятью просто беда. — Да пошел ты… — Драко ничего не мог с собой поделать, он таял от его улыбки, начиная невольно улыбаться в ответ. — Гар-ри, — как ребенку по складам веско произнес Поттер, присаживаясь перед коляской на корточки и накрывая бесчувственные колени руками. — Га-рр-и-и-и, — протянул он и тут же потребовал: — Повтори! Кто я? — Гар-ри, гриффиндорский придурок, шрамоголовый герой, очкастый урод, — послушно повторил Драко и фыркнул, когда Поттер зашелся в беззвучном смехе, утыкаясь лбом ему в руку. Драко еле подавил в себе постыдное желание распрямить ладонь и провести пальцами по его виску, настолько он был сейчас близкий и свой. К счастью, Поттер уже отстранился. — Ладно! Сейчас ты мне ответишь за все! — торжественно пообещал он, вставая. — Акцио метла! Поттеровская метла, видимо, оставленная им где-то неподалеку, со свистом разрезая воздух примчалась к ним и загарцевала рядом с Гарри, как породистая лошадь. Поттер порывисто обернулся на Драко, и его глаза засияли азартом. — Выпускай! — потребовал он, и Драко вздрогнул, когда Поттер бесцеремонно схватился за его кисть, разжимая пальцы: сам он уже успел забыть про снитч, зажатый в руке. — Ты будешь сейчас летать, а я буду на тебя смотреть и восхищаться? — раздраженно поинтересовался Малфой, глядя, как золотой мячик, трепеща крыльями, резво взмыл в воздух. — А что? Это было бы неплохо. Я бы не возражал, — задумчиво отозвался Поттер, и Драко снова захотелось его треснуть. Выдержав еще пару секунд эффектную паузу, во время которой Драко продолжал медленно закипать, Поттер торжественно объявил: — Но нет! Сегодня я придумал кое-что другое. Подвинься. Он совершенно бесцеремонно обхватил Драко руками за талию и сдвинул вбок, начиная чем-то шерудить за спинкой его сидения. — Поттер, — беспомощно выдохнул Драко. Он стеснялся самого себя. От поттеровской близости его злость мгновенно сменялась желанием, возмущение — возбуждением. Поттер возился с ним рядом — теплый, настоящий, живой, и Драко боролся с отчаянной необходимостью потрогать его, погладить по широкой спине. Пасовал от его дружеского участия и тепла, от уверенных рук и голоса, от широких плеч и какого-то очень мужского запаха, от которого голова шла кругом. — Что ты там делаешь? — Ну вот, — удовлетворенно сказал Гарри, отстраняясь от него с видимой неохотой, и тут же снова склонился, на этот раз уже над колесами. Драко попытался взять себя в руки: — Поттер! Ты все испортишь! — гневно прикрикнул он. — А мы и так с трудом достали эту коляску у магглов, — Драко готов был говорить о чем угодно, лишь бы удержать себя от желания прикоснуться к его волосам. — Не волнуйся. Я знаю, что делаю, — раскрасневшийся Гарри вынырнул из-под правого колеса и неожиданно всунул в руку Малфою какой-то рычаг, связывая его с колесами магией. Драко подозрительно взглянул на сосредоточенного Поттера и принялся с недоумением разглядывать толстую шершавую палку с гладким коричневым набалдашником. — Если бы ты знал, что делаешь, Поттер, ты бы никогда… — надменно начал он и неожиданно замолчал, почувствовав, как его туловище резко притянуло к спинке коляски невидимой силой. — Что это? — с испугом выдохнул он. Гарри, прошептав что-то похожее на “Вингардиум Левиоса”, вскинул на Драко торжествующий взгляд: — Ну, давай, пробуй! — он выжидательно уставился Малфою в лицо. — Что… пробовать? — Драко растерянно оглядывался по сторонам. — Лети! — Гарри неопределенно махнул рукой вверх. — Поттер! — Драко развернулся к нему, намереваясь сказать все, что о нем думает, но нечаянно задел рычаг локтем, и коляска резко ринулась в воздух. — Гарри! — он в панике обернулся. Но оказалось, что Поттер уже висит рядом с ним, придерживая спинку кресла рукой и притормаживая свою метлу. — Классно, да? Мне близнецы рассказали, как это можно сделать, — Поттер так и лучился довольством. Драко хотел выкрикнуть ему очередное оскорбление, но не смог: земля стремительно уносилась от них прочь, а по лицу скользил теплый ласковый ветер, и от давно забытого счастья полета у него спазмами перехватывало горло. — Смотри, если ты повернешь рычаг влево, она тоже полетит влево, а если вот так… — Поттер, зависнув на метле рядом с ним, снова наклонился к нему, помогая освоить рычаг, и кладя поверх руки Драко свою. — Попробуй, Малфой! Драко, стараясь не обращать внимания на возбуждающее тепло чужой ладони, послушно повел рукой влево, заставляя кресло дать легкий крен и свернуть, и Поттер удовлетворенно отстал, нарезая круги неподалеку. Приноравливаясь к послушному рычагу, поворачивая то вправо, то влево, скользя вверх, опускаясь вниз, Драко рассеянно думал, как же они с отцом — умные, взрослые — даже не подумали о такой простой возможности летать. Словно смирились с тем, что инвалидное кресло окончательно приковывало Драко к земле. И только Поттер… — Давай, догоняй! Малфой резко повернулся и, увидев, как Гарри рванул куда-то ввысь за блеснувшим золотым боком, не успев даже сообразить, что делает, ринулся следом за ним. Его коляска летела вперед на полной скорости, врываясь почти в облака, но наглый Поттер даже не думал ему уступать, и Драко, чувствуя, как от возмущения и радости у него кружится голова, полностью подчинился азарту погони. Снитч как бешеный метался от одного ловца к другому, тоже не делая Драко никаких поблажек. Поттер со свистом проносился мимо него, кружил вокруг, стараясь перехватить мячик так, что разозленный Драко с жаром вступил в грубую игру, норовя отпихнуть его спинкой своей коляски. Золотая молния мелькнула совсем рядом с ним, и Драко инстинктивно сжал пальцы. — Есть! — он с удивлением смотрел на свою руку, в которой под сжатыми пальцами трепетали шустрые крылья, как на чью-то чужую, не веря самому себе. — Сильно не радуйся! В следующий раз я тебя сделаю! — Поттер, подлетевший к нему совсем близко, весело ему улыбался. — Размечтался, — Драко, с трудом оторвав глаза от золотого мячика, посмотрел на Гарри и замер, не в силах отвести от него взгляд. Темные волосы растрепались на ветру еще больше, очки покосились, отчего его лицо приняло смешной и немного обиженный вид, пунцовые губы расходились в полуулыбке, приоткрывая полоску ровных зубов, а на покрасневших щеках расцветали смущенные ямочки. — Пойдем? Тебе надо передохнуть, — Поттер протянул ему руку, и сердце у Драко ухнуло вниз. Он слишком сильно попал. Увяз в нем, как мошка в варенье. Протягивая ему свою руку в ответ, Драко уже и сам не понимал толком, о чем он мечтает. Лишь бы быть с ним вот так каждый день — болтать ни о чем и летать. Смотреть на него. Иметь все права прикасаться к нему так же, как и сейчас, когда чужие теплые пальцы интимно проникают в сжатый кулак. Забыть обо всем на свете. И о своей ущербности тоже. Да разве о ней забудешь? Драко резко отвернулся и выдернул руку. Но Поттер, словно не замечая, улыбнулся ему уверенно и спокойно, увлекая за своей метлой вниз, а потом так заботливо поддерживал кресло, обеспечивая мягкую посадку, что Драко снова позволил себе забыться. — Полежим? — Гарри подкатил коляску к запущенному газону. Колеса зашуршали по свежим листьям и, запутавшись в траве, коляска сбавила ход. — Надо сказать домовикам, чтобы подстригли, — машинально пробормотал Драко, разглядывая буйные заросли. Поттер усмехнулся, останавливаясь в тени. — Расслабься уже. Хозяйственный мой. “Мой”. Драко, не успев даже разозлиться на бестолкового Поттера, который простым коротеньким словом вызвал в груди извержение магмы, внезапно почувствовал, как его поперек тела обхватывают сильные руки, вынимают из кресла и валят куда-то в траву. — Тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь? — даже эти простые слова дались Драко с трудом. — Не-а, — Поттер уже пристроился рядом с ним, запуская пальцы в густую зелень. — Тебя если не заставлять, ты всю жизнь так и просидишь в своем кресле. А скоро осень, не поваляешься. Когда-нибудь лето закончится. Надо уметь наслаждаться тем, что у тебя пока есть. Сердце у Драко тревожно сжалось. Казалось, что Поттер говорит сейчас о себе. Прав был отец. Это их лето подойдет к концу, герой вернется к геройской праздничной жизни, а на Драко навалится одинокая тоскливая осень, переходящая в беспросветную мертвую зиму. Он с трудом сглотнул комок в горле и вскинул глаза, стараясь удержать подступившие слезы. — Малфой, ты чего? — оказалось, что Поттер уже давно повернулся и внимательно рассматривает его лицо. — Нам пора, — сухо произнес Драко, неловко пытаясь приподняться на руках. Это было так унизительно. — И ничего не пора, — Гарри с силой удержал его за плечо, нахально заставляя его улечься обратно. — Смотри, какая погода, чего дома сидеть? — возмутился он. — Потом как зарядят дожди, не полетаешь. Будем тогда пить с тобой чай на террасе или что там еще у вас принято делать в аристократических семьях? Играть в домино? Я в домино не умею, но научусь. Или по маггловским пабам будем ходить. Тебе нравятся пабы, Малфой? Поттер болтал ногами в воздухе и задумчиво разглядывал деревья вдали, а Драко смотрел на него, чувствуя, как в груди распускается тугой узел. — Я там никогда не был, — скованно ответил он, стараясь не задыхаться от сдерживаемых эмоций. — Ну, тем более. Значит, посмотришь. Вот увидишь, тебе понравится. Например, Рон вначале тоже не хотел… — Зачем тебе это, Поттер? — горько спросил Драко, и тот умолк, заткнувшись на полуслове. — Что… зачем? — Гарри не выдержал его прямого тревожного взгляда и смущенно отвел глаза. — Ты герой, Поттер, — Драко неуклюже перевернулся на живот и вцепился пальцами в сухую травинку. Собравшись с силами, он вдохнул побольше воздуха и сдержанно объяснил: — У тебя куча друзей и возможностей. А ты теряешь здесь время со мной. И даже зачем-то хочешь тащить меня в маггловский паб. Гарри не смотрел на него, будто раздумывая над ответом, и какое-то время слышалось только далекое журчание фонтана. Драко, в волнении сломав соломинку пополам, совсем уже было собрался выдать гневную тираду, что ему не нужна его чертова жалость, как Поттер прервал его, недоуменно дернув плечом: — У тебя всегда все как-то сложно, Малфой. “Зачем”, “почему”... на все тебе нужно найти объяснения. Я просто хочу, понимаешь? Хочу, вот и всё. У тебя кресло крутое. И сам ты тоже забавный. — Какой я? — на последнем слове Драко, разом забывший всю свою гневную отповедь, задохнулся и дернулся от возмущения. Поттер коварно усмехнулся и развернулся к нему всем телом, опираясь на локоть: — Забавный! — мстительно повторил он с явным удовольствием и прибавил: — Ты всегда такой смешной, когда злишься. На ежика похож. И фыркаешь так же. И нос у тебя дергается, самый кончик. Я еще в школе заметил. Знаешь, однажды я видел ежа в Запретном лесу, мы тогда с Гермионой пошли за листьями наперстян… — Какого еще ежика, Поттер?! — Драко, не в силах совладать с собой от возмущения с силой пихнул его в бок, а Поттер, расхохотавшись, ухватил его за запястье и повалил за собой, утягивая в траву. — Обычного. Серого такого. С колючками! — радостно хмыкнул он. — Никакой я тебе не еж, Поттер! — Драко обиженно засопел, и в самом деле ужасно напоминая злого ежа, и попытался вывернуться из цепких рук. — И к тому же я вовсе не серый! — с досадой добавил он. — Ну хорошо, пускай на хорька. Белоснежного, — рассмеялся Гарри, прижимая Драко к себе и не давая вырваться из захвата. — Сам ты белоснежный хорек, — Драко, обессилев от этой возни, расслабленно откинулся на поттеровскую руку и замер, боясь шевельнуться. Но Поттер воспринял это как должное. — Нет, я на хорька совсем не похож, — серьезно ответил он, как ни в чем не бывало поудобнее устраивая его голову у себя на плече. — Близнецы мне всегда говорили, что я похож на крота. И, наверное, они были правы. Хочешь, расскажу, как мы с ними однажды обнаружили гигантскую кротовую нору?.. И Драко, который толком никогда не мог подпустить никого к себе близко, лежа на его руке, слушал очередную поттеровскую байку и медленно плавился от счастья, прижимаясь к теплому боку и чувствуя, как поттеровские сильные пальцы в задумчивости рисуют на его плече какие-то руны.

***

— Драко, Драко, что ты творишь, — Люциус взволнованно мерил шагами потемневший паркет. — Это переходит всяческие границы. Скажи мне, что ты не влюбишься в него. Обещай, — он требовательно остановился перед сыном. Драко видел тревогу отца, понимал ее, но сейчас ему было все равно. Счастье раскачивало его на своих мягких крыльях, как Вингардиум Левиоса его инвалидное кресло. — Уже поздно, отец, — Драко рассеянно глядел на него затуманенным взглядом, а сам вспоминал, как Гарри тащил его обратно в коляску, прижимая к себе с недюжинной силой, и словно невзначай утыкался ему в шею губами — почти целовал. А Драко, который просто обязан был быть сдержанным и разумным, зачем-то обвивал его шею руками, постоянно дотрагивался до его плеч и груди и жадно ловил ответные прикосновения. И как их пальцы запутались при прощании, и не могли расцепиться. И было так больно, так сладко и хорошо. И завтра Поттер снова должен прийти… — … ты совсем не слушаешь меня, Драко… Позволь, что значит “поздно”? — Я… уже в него… — глаза у Драко сияли. Сейчас казалось так легко во всем этом признаться. Несколько секунд Люциус растерянно смотрел на него: — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сдавленно сказал он и, тяжело ступая, вышел из комнаты и тихо прикрыл за собой дверь, оставляя Драко наедине с его мечтами.

- 3 -

— Чего бы ты хотел больше всего на свете? — Поттер пристроил коляску в тени раскидистого старого дуба, а сам присел рядом с ней на траву. В этой позе он ужасно напоминал Драко огромного сторожевого пса. Несмотря на все предостережения отца, Драко не мог отказаться от встреч с ним. Просто не мог. А Поттер, непонятно зачем, теперь приходил к нему каждый день: рассказывал про свой Аврорат и учебу, с завидным упорством таскал на прогулки, заставлял гоняться за снитчем или просто тихо сидел рядом, время от времени кидая редкие фразы. Как сейчас. — Как будто не знаешь. Подняться отсюда, — Драко досадливо скривился и раздраженно стукнул рукой по кожаной ручке кресла. — И ты бы отдал за это все, что угодно? — повернувшись к нему, Гарри смотрел на него так изучающе и серьезно, как будто от этого ответа зависело многое. Драко неловко отвел глаза. Разве мог он признаться Поттеру, что больше всего на свете он хочет его любви. Не симпатии, не дружбы, а именно любви, такой же мучительной и огромной, как его собственная. И ради этого он готов оставаться в проклятом кресле всю свою жизнь. — Что ты ко мне привязался, Поттер? Не твое дело, — ощетинился Драко, пытаясь скрыть смущение. Гарри задумчиво поерзал, а потом прислонился к его ногам и, уже привычно сложив руки ему на колени, с интересом заглянул Драко в лицо: — А это правда, что у тебя кровь голубая? — неожиданно спросил он. Драко давно уже перестал удивляться мгновенным скачкам его мыслей и научился воспринимать их как должное. — Придурок ты. Это просто так говорится, — высокомерно отозвался он. — Не уверен, — Гарри взял его руку в свою и потянул на себя, с интересом разглядывая длинные пальцы. Драко застыл, не в силах что-то сказать. — Видишь, какой ты бледный, — Поттер соединил их запястья вместе, сравнивая оттенки кожи, и, удовлетворившись сравнением, отпустил его руку, продолжая рассеянно поглаживать Драко кончики пальцев. — Наверняка голубая. Малфой с трудом перевел дыхание и постарался, чтобы его хриплый голос прозвучал как можно ровнее: — Обычная. Как у всех. Он резко выдернул кисть и глубоко вздохнул, пытаясь справиться с головокружением. Поттер хмыкнул и сосредоточенно зашарил в карманах. — Докажи, — он коварно улыбнулся, протягивая Драко вытянутую откуда-то булавку. — Совсем сдурел? — возмутился Драко, успевший прийти в себя, но булавку зачем-то взял и даже покрутил в руке, примеряясь. Рядом с Поттером логика и здравый смысл всегда отказывали напрочь. Особенно после такого. — Да ладно, давай обратно. Я же знаю, что тебе слабо, — великодушно разрешил Поттер, и Драко, возмутившись до глубины души, тут же назло ему ткнул себя в палец. — Вот, смотри, убедился? — он торжествующе сунул Поттеру под нос рубиновую каплю, стараясь не морщиться от боли. — О, погоди, а у меня… — Поттер, выхватив булавку из его руки, тут же уколол собственную подушечку и поднес бордовую каплю к пальцу Драко поближе, снова сравнивая. — У меня темнее, — горделиво объявил он, словно выиграл в каком-то дурацком соревновании, и не успел Драко толком возмутиться, неожиданно плотно соединил их пальцы, смешивая красные капли. — Поттер! Что ты делаешь? — Драко растерянно попытался выдернуть руку, но Гарри перехватил ее за запястье. — Подожди. Так нужно, — неожиданно серьезно ответил он. Драко, чувствуя невольное возбуждение от этого странного ритуала, как будто он внезапно ворвался к Поттеру в глубоко личное, замолчал, а тот, прошептав над их руками что-то неразборчивое, осторожно разъединил пальцы. Серебристая ниточка магии протянулась от одной ранки к другой. — Поттер, да какого черта… — Тише! Так надо, — настойчиво повторил тот и, покрутив руку Драко в своей, оглядел пораненный палец и зачем-то глупо спросил: — Больно? Драко смотрел на него во все глаза, не понимая, что происходит. А Поттер, что-то решив про себя, потянул его палец в рот и засунул за щеку, зализывая ранку и не сводя с Драко непонятного взгляда. Чувствуя, как палец обволакивает мягким теплом, Драко смотрел на стоящего перед ним на коленях Поттера расширившимися зрачками. Картинка была какой-то… вызывающе пошлой. Чувствуя, как к щекам приливает яркая краска, Драко попытался отнять руку, но Гарри, продолжая посасывать, мягко придержал его запястье рукой и снова провел языком по проколотой подушечке — раз, другой, третий… И Драко сдался. Разом открывая все свои карты и глядя на Поттера влюбленными глазами, он просто позволил себе расслабиться, полностью подчиняясь волнующим ощущениям. — Что вы, черт побери, здесь творите? Драко, еще не очнувшись от морока, с трудом заставил себя повернуть потерянное лицо к разгневанному отцу, с сожалением ощущая холод в освобожденной из сладкого плена руке. — Ну ладно ты, Драко… Но вы, мистер Поттер… Я не ожидал от вас такого, когда пускал к себе в дом! Воспользоваться доверчивостью моего сына, его бедственным положением!.. — высокомерно цедил Люциус, брезгливо глядя на Гарри. — Отец! Поттер, метнув на расстроенного Драко встревоженный взгляд, сжал кулаки. — Я ничем не собирался пользоваться. Уж поверьте, — раздраженно выпалил он, вызывающе глядя Люциусу прямо в глаза. Но тот лишь прищурился и приподнял губу, словно желая по-волчьи оскалить клыки. — Может быть, вы и не хотели… Но мой сын теперь скомпрометирован! И вы, как честный человек… — Отец!!! — оба резко повернулись на этот отчаянный крик. Драко, расстроенный, потерянный, с красными пятнами на щеках умоляюще смотрел на разгневанного Люциуса. — Пожалуйста, отец, не надо… — умоляюще прошептал он. Под его просительным взглядом Люциус сдался. Он коротко выдохнул и молча уставился на Гарри, прожигая его гневным взором. Но Гарри встретил его взгляд, не дрогнув. — Поверьте, я этого хочу больше жизни, — негромко сказал он. — Сейчас не могу… но скоро… Он неловко кивнул Драко и аппарировал, оставив за собой на дорожке маленький пыльный смерч. На поляне воцарилось молчание. Люциус хмурился своим мыслям, а Драко с болью смотрел, как оседают в пыли серые облачка. — Зачем ты... Я же просил, — тихо сказал он. Люциус мрачно посмотрел на убитого сына: — Драко, я думал, ты сам понимаешь. Надо ковать железо, пока наш герой так очевидно увлечен тобой. Ведь он в любой момент может и передумать. Вокруг столько соблазнов! Я полагаю, тебе не нужно объяснять, как выгоден нашей семье этот брак. Драко в отчаянии откинулся на спинку кресла: — Но я не могу… Я не хочу так! — Драко, — Люциус повысил голос. — Ты захочешь и сможешь! Если национальный герой сам идет в твои сети, ты просто обязан его поймать! — Люциус вскинул голову, раздраженно глядя на сына. — Я давно за вами наблюдаю! Все эти ваши прикосновения и обнимания. Ты думаешь, я ничего не вижу?! Да он сейчас без ума от тебя! И будет глупо не воспользоваться этим шансом! Неизвестно, что придет ему в голову завтра! Драко почувствовал, как его захлестывает раздражение. Будто всё его самое личное, интимное и дорогое грубо растоптали коваными сапогами. — Я не хочу, — холодно повторил он, равнодушно отворачивая лицо от отца. — Драко, — Люциус, нахмурившись прикусил губу, размышляя. — Я сто раз тебе объяснял. Есть чувства. А есть необходимость и брак по расчету. Мы не можем его упустить. К тому же, не в твоем положении теперь выбирать. Драко вскинул голову и серьезно посмотрел на отца, словно не замечая последнего прицельного удара, отозвавшегося прямо в сердце: — Но я… люблю его. На самом деле люблю, — тихо, но твердо сказал он. — И никогда не поступлю с ним вот… так. Извини. Люциус, который собирался что-то добавить, резко осекся и застыл, беспомощно опустив руки вниз. — Я же предупреждал тебя, — какое-то время он потерянно смотрел на молчащего сына, затем, скользнув быстрым взглядом по его коляске, досадливо махнул рукой и быстрым шагом пошел прочь по дорожке. А Драко остался смотреть ему вслед, растерянным эхом снова и снова повторяя в уме поттеровское “я этого хочу больше жизни”.

***

То ли Поттера так напугала отцовская эскапада, то ли он сам принял такое решение, но он исчез из жизни Драко так же внезапно, как и появился. Впустую прождав его целый день, Драко смог уснуть, лишь пообещав себе, что завтра тот непременно придет, на самом деле не представляя, сколько раз ему еще придется сочинять самому себе эту утешительную ложь. Нестерпимо хотелось объяснить Поттеру всё: написать, что отец пошутил, поклясться, что он ничего от него вовсе не ждет, и, что самое главное, пусть Поттер просто приходит. Драко и сам не понимал, как сильно все закрутилось. Лишь когда он осознал, что смог выдержать без Поттера только три дня, он по-настоящему испугался. На четвертый день, когда Драко уже готов был лезть на стены, лишь бы не послать Гарри сову с приглашением, тот появился в мэноре сам. Когда в дверях возник эльф, докладывающий о приходе героя, Драко почувствовал, как его сердце вздрогнуло и остановилось. Его разрывали на части обида и радость — обычная смесь, которую в нем умел вызывать только Поттер. Пытаясь скрыть волнение, Драко смог лишь кивнуть и поспешно откатился к окну, отворачиваясь от двери. Он так усиленно изучал парковые дорожки и листья кустарника, что даже не обернулся на стук тяжелых аврорских ботинок по паркету. — Отец на тебя сильно ругался? — Гарри обошел его кресло кругом и присел перед Драко на корточки, уже привычно пристраивая руки на его бесчувственные колени. — Да не особо, — Драко пожал плечами, стараясь принять как можно более независимый вид, но не выдержал и скользнул по нему быстрым взглядом. Сердце бешено билось от страха и дурного предчувствия: Поттер в этот раз был какой-то странный. Взволнованный, напряженный и бледный. С темными кругами под глазами. Он криво улыбнулся Драко, старательно пряча взгляд: — Тогда пойдем в сад? Драко, чувствуя, что сердце так и продолжает колотиться сбивчиво и неровно, лишь молча кивнул, позволяя Поттеру привычно ухватиться за ручки коляски. Он невольно ждал от него привычной незатейливой болтовни, но Поттер катил его молча, и только поскрипывание колес да тяжелый стук башмаков по паркету сопровождали их до самого выхода. Драко казалось, что эта гнетущая тишина просто раздавит его. Когда коляска начала выруливать на парковую дорожку, выбивая из-под колес мелкий щебень, Драко не выдержал. Он знал, что обязан был промолчать, но просто не смог: — Тебя не было, — Малфой очень постарался убрать из голоса любые эмоции. — Так было нужно. Прости, — и Драко почувствовал легкое прикосновение к своим волосам и шее. — Ты ждал? Драко? Вместо ответа он неопределенно пожал плечами и снова ощутил, как сильные пальцы понимающе стискивают и поглаживают его плечо. Все в том же непривычном молчании Поттер докатил коляску до раскидистого дуба и развернул ее в сторону дома, устраивая Драко в ней поудобнее. — Драко… — Гарри снова присел перед ним на корточки и привычно пристроил руки ему на колени, но в каждом его жесте теперь сквозила неуверенность. — Мне надо тебе что-то сказать, — он замялся, кончиками пальцев поглаживая его кисти, и смущенно спрятал глаза. — Поттер, если ты хочешь все прекратить, давай уже говори, не тяни! — не выдержал Драко, выдергивая кисти и пытаясь отпрянуть. Все это было слишком больно и невозможно терпеть. Ну за что он его так мучает? Словно рубит хвост в три приема. — Что?.. — Поттер вздрогнул, словно выпадая из своих мыслей, и, кажется, испугался. Он снова обхватил его руки своими и заглянул в лицо снизу вверх. — С ума сошел? Нет, конечно же, нет! Только сейчас Драко почувствовал, как его отпускает жуткое напряжение последних дней. Он стиснул зубы. Было бы верхом позора разреветься от облегчения прямо сейчас. — Тогда что… — выдохнул он. — Вот, — Поттер поспешно вытянул из кармана какой-то мешочек — бархатный, черный с серебристыми рунами. — Но это не значит... ничего не значит, Малфой, — неожиданно зачастил он. — Ничего в этом нет такого. Просто... так надо. Всё “надо” и “надо”. Все эти дни Драко только и слышал от него эти слова. Самому Драко ничего не было надо, ему нужен был только Поттер, а тот в последнее время был какой-то очень уж странный. Даже для Поттера. Словно подтверждая его мысли, Гарри перевернул мешок, и на ладонь Драко, глухо звякнув, выпали два кольца чуть неправильной формы. Черненые, тяжелые и, судя по виду, древние и дорогие. — Где ты их взял? — Драко с невольным любопытством принялся разглядывать редкие артефакты. Но Поттер его будто не слышал, продолжая бормотать свои дурацкие оправдания: — … обычные кольца… самые обычные… и вообще, если хочешь… не на ту руку, — приговаривал он почти испуганно, забирая одно из колец с его ладони и начиная нервно крутить его в пальцах. — Можно, да, Малфой? Я надену тебе? Драко, который чувствовал, что его помимо его воли втягивают в какой-то сомнительный ритуал, хотел было решительно воспротивиться, но посмотрел в красные измученные поттеровские глаза и лишь молча кивнул, протягивая ему свою руку и злясь на свою любовь, которая сделала его доверчивым, глупым и покорным. — Левую? Ты хочешь на левую? Ты уверен? — растерянно спросил Гарри, и Драко поспешно кивнул. Разве можно было признаться в том, что он и правда хотел. Невыносимо сильно хотел почувствовать, как по пальцу скользит тугой металлический обод, надеваемый сильными поттеровскими пальцами, как магия соединяет их с Поттером в странном обряде. Пусть и не в брачном. В любом. Но ему-то никто потом не сможет запретить думать и мечтать… Гарри, благодарно вздохнув, низко склонился, торопливо прошептал что-то над его рукой и принялся надевать Драко кольцо чуть дрожащими пальцами. В груди у Драко закипало отчаяние — все это было так сильно похоже на то, о чем он мечтал. Только не здесь и не так. Все было неправильно. Как будто главных действующих лиц заменили дублеры, но пьеса все равно состоялась. Он даже хотел попросить перестать, но кольцо уже идеально уселось на его палец, и Поттер, в волнении прикусив губу, попросил: — Теперь ты... мне. Тоже. Пожалуйста, Драко. Драко заглянул в его тревожные внимательные глаза и вздрогнул. Ему показалось, или для Поттера это тоже что-то значило? — Надень, — шепнул Гарри одними губами, и Драко, взяв непослушными пальцами кольцо, с трудом напялил его на поттеровский палец, страшась поднять взгляд от руки, чтобы не выдать свою исступленную надежду. Но Гарри сейчас точно думал о чем-то другом. Переплетя их окольцованные пальцы в замок он пробормотал что-то наподобие “agus téigh”, устало закрыл глаза и почти рухнул на него, устало утыкаясь Драко в колени. — Гарри, — Драко осторожно протянул руку и коснулся его волос. Это был первый раз, когда он решился дотронуться до Поттера сам. Словно теперь Поттер и правда принадлежал только ему. — Гарри. Ты что? Поттер вяло шевельнулся, с трудом поднял голову и, открыв глаза, через силу ему улыбнулся. — Теперь все будет хорошо, Драко. Чувствуешь? Ты ведь чувствуешь? — тревожно спросил он и, привычно положив руки Драко на голени, раскрыл ладони и заскользил ими вверх и вниз по ногам. — Что я должен почув… — начал Драко и резко замолчал, едва сдержав вскрик: в тех местах, где проходились жесткие поттеровские ладони, по телу расходились волны тепла. — Гарри… — зачарованно пробормотал он, ощущая, как скользят по коже горячие руки. — Ты чувствуешь, да? — глаза у Поттера восторженно засияли, и он в который же раз провел рукой по его ногам, не в силах остановиться. — Поттер, что это? — Драко испуганно вздрогнул, чувствуя, как тысячи иголочек впиваются разом под кожу, а вокруг искрит магия и пахнет как после грозы. Он попытался отстраниться, и его нога дернулась словно сама собой. — Что происходит? — выкрикнул он, со страхом глядя на свою ногу, как на чужую. — Это значит, что всё получилось! — Гарри одним рывком вскочил на ноги, подтягивая его за собой. — Вставай, Малфой. Хватит уже, насиделся! — возбужденно рыкнул он и потянул его за руки вверх. Драко, не понимая, что с ним творится, как во сне поднялся за ним из кресла и встал на свои собственные ноги. — Ты стоишь, Драко, хороший мой, слышишь, ты стоишь! — Поттер восторженно обхватил его обеими руками за шею и мазнул губами по щеке, продолжая прижимать к себе, что есть силы. — Я так волновался, придурок, — выдохнул он. Драко, чуть покачиваясь с непривычки, действительно стоял на ногах так, будто не было этих месяцев полного онемения. Подошвы упирались в садовый гравий, по щиколотке вверх неспешно поднималась букашка, а голени обдувал теплый ветер. Это было волшебно. — Поттер… я… не понимаю. Что это значит, Гарри? — Драко потерянно цеплялся за него, словно боялся, что его ноги в любой момент вдруг снова откажут. Но Гарри крепко держал его за предплечья. — Это значит, что наш ритуал сработал, Малфой! Его Гермиона в какой-то книжке нашла! А я не хотел тебе заранее говорить, вдруг не получится! — Поттер быстро стер с ресниц набежавшие слезы. — Но теперь все хорошо будет! Драко! — он внезапно сгреб Драко в охапку, оторвал от земли и восторженно закружил. — И теперь… это навсегда? — Драко, приземлившись, неверяще разглядывал свои ноги, уверенно стоящие на земле, не в силах это вместить. — Ну конечно! — Поттер все еще прижимал Драко к себе, и тепло его руки путало мысли. — А кольца... зачем… — наверное, было глупо, что в такой момент Драко вспомнил только о кольцах. Но не думать о них он не мог даже сейчас. — Ну… это просто часть ритуала, — Гарри счастливо отмахнулся от его вопроса и тут же нахмурился. — Только оно теперь не снимется. Извини… Надо было все же на правую… Драко, опустив голову вниз, все разглядывал свои ноги, возя то одной, то второй стопой по дорожке, пытаясь примириться с эмоциями. Он снова может ходить. А с левой руки никогда не снимется кольцо, которое надел на него Поттер. Безумная радость заливала Драко изнутри. Наверное, все это просто сон, потому что такого не может быть наяву. Драко так долго молчал, что Поттер внезапно занервничал. — Ну… я пойду? — неверно растолковав его молчание, Гарри смущенно разжал руки, пытаясь выпустить его из объятий, и Драко испуганно дернул его на себя. — Подожди… — почти выкрикнул он, не зная, как можно выразить все, что он чувствует. — Что? Драко? — Поттер взволнованно прятал глаза, чтобы только не смотреть на него, а Драко, наоборот, никак не мог отвести взгляд от его лица. Темные круги под глазами, уставший, но такой счастливый взгляд и губы… Какие же у него губы. — Не уходи… — тихо выдохнул Драко, неловко притягивая его все ближе к себе. - Пожалуйста, Гарри! — Я... не уйду… — шепнул Поттер и замер в его руках, как будто чего-то ждал, а Драко, не в силах оторвать глаз от его губ, почувствовал, что и в районе паха все ожило, налилось жизнью, и возбуждение радостно откликнулось на его севший голос, накатило так, что стало нечем дышать. — Чертов Поттер, — тихо прошептал он, и, больше не сомневаясь ни в чем, обхватил его голову руками и прижался к его губам своими болезненно-сильно, с отчаянной жадностью ловя их тепло и тихо молясь про себя, лишь бы он сейчас не отстранился. Пожалуйста… Ну, пожалуйста! Пусть Поттер потом делает все, что захочет. Пусть смеется, проклинает и дразнится — все равно он победил, потому что Драко любит его, давно уже безумно и искренне любит, — Поттер может торжествовать. Только пусть не отталкивает его. Ну, пожалуйста. Отчаянно кружилась голова, а в груди не хватало воздуха от счастья и страха. Поттер дернулся в его руках, и Драко испуганно сжал его еще крепче. Но Гарри, лишь на секунду от него отстранившись, резко втянул в себя воздух и, вопросительно заглянув Драко в глаза, тут же приник к нему снова: лаская дыханием, исцеловал щеки и скулы, прижался губами к губам и внезапно раскрылся, впуская в себя, лаская внутри языком так сладко, так горячо, словно и сам мечтал об этом всю жизнь. И у Драко в груди от невозможного счастья что-то взорвалось и разошлось по всему телу горячей волной. Это было так хорошо, что невозможно поверить… Потому что просто так не бывает... Но оно было, и Поттер был рядом, и никуда не девался, так же жадно дергая Драко к себе и стараясь получить всего его, больше, как можно больше. — Гарри, господи, Гарри, — шептал Драко, дурея от его поцелуев, от горячего тела, влажных губ, языка, раскрывающего его изнутри. С силой прижимая Гарри к себе, задыхаясь в нем, в своем Гарри, он мечтал рассказать ему, как сильно любит, как не может жить без него, совсем уже не умеет, но просто не мог — не умел признаваться во всем этом вслух, поэтому только снова и снова шептал его имя как мантру: — Гарри… Гарри… мой Гарри… А Поттер выцеловывал его скулы и шею, оставляя на них жаркие метки, прижимался к губам, проникая внутрь языком, сжимал в ладонях лицо и притирался всем телом так, что вновь обретенные ноги подкашивались от сладкой истомы. — Пойдем... Я тебя отведу... Тебе, наверное, не нужно так сразу… — Гарри, с трудом оторвавшись от Драко, задыхался так же, как он, и его расфокусированные глаза сияли, наверное, точно так же, как сияли глаза у самого Драко. От желания, от страсти, от взаимной любви. Чувства дурманили голову сильнее вина, и было нельзя удержаться, чтобы не целовать его снова и снова. Драко медленно брел за ним по направлению к дому, не выпуская ни на мгновенье его руки из своей, и впервые в жизни чувствовал, что такое, когда тебя любит тот, кого любишь ты. От счастья ему казалось, что он ступает по облакам. Живая изгородь цепляла его за рукав, царапала руку, но Драко не отстранялся. Словно эти колючки были крючками реальности, привязывающими его к земле. Не в силах перестать целоваться, он через каждые десять шагов снова и снова притягивал Поттера к себе, зарывался пальцами в лохматые волосы, искал его губы своими, словно чтобы убедиться, что имеет на них полное право, опять умирал под прикосновениями его рук, его губ, млел от длинных ресниц, от маленькой родинки на щеке, от чуть отросшей щетины, — от того, что все это теперь только его, без остатка, — и снова начинал целовать. На крыльце Гарри отстранился, с трудом отрываясь от него, но так и не разнимая накрепко сцепленных пальцев. — Отдыхай… Я… завтра приду… к тебе. Драко… — Да… Гарри сделал очередную попытку уйти, но снова не удержался, подсадил Драко на мраморные перила, уже привычно поднимая на воздух, и вклинился между бедер, прижимаясь сразу всем телом к нему. Драко задохнулся от наслаждения, дурея от того, что впервые ощущает его так близко, подставил шею и ключицы под его поцелуи, вжимаясь ноющим членом в его твердый пах и, не выдержав, начал с силой тереться. Было невозможно стыдно стонать или, что еще хуже, кончать от одних только поцелуев, но он просто не мог удержаться. И сам Поттер, казалось, был тоже на грани. Он смотрел на Драко обожающим мутным взглядом, дергал его бедра к себе, вжимался в него как-то отчаянно жадно и снова и снова начинал целовать. Желание уже не просто душило, оно било наотмашь, заставляя забыть обо всем. Драко, не в силах больше держаться, провел дрожащей рукой по его ширинке, и Гарри, сперва с готовностью подавшись ему в руку, тут же отшатнулся и жалобно застонал. Драко, сам чуть не кончив от его стона, замер, впиваясь жадным взглядом ему в лицо — лохматые пряди, почти безумный взгляд, приоткрытые губы... Какой же красивый… — Нет… — тихо выдохнул Гарри. — Нет… Драко… не надо. Иначе я не уйду от тебя… не смогу… Растрепанный, оглушенный, он тяжело и рвано дышал, прикрыв затуманенные страстью огромные зрачки, и Драко с трудом перевел глаза на перила, чтобы хоть немного прийти в себя. Оранжевая бабочка вспорхнула совсем рядом с его рукой, и Драко рассеянно проводил ее взглядом. Любовь точно так же взрывала его изнутри сотнями разноцветных бабочек, дурманила и кружила. Было невозможно расстаться. Невозможно отпустить его от себя. — Не уходи… — тихо выдохнул Драко, неловко обвивая вокруг него руки, пытаясь его удержать. И ему уже почти не было стыдно за свой влюбленный доверчивый взгляд. — Не могу… Мне... пора… Драко… Завтра… — задыхаясь, Поттер провел большим пальцем по его губам, размыкая, не сдержавшись, еще раз быстро и нежно поцеловал в приоткрытый рот, покачиваясь, отступил на два шага, прощально ему улыбнулся и исчез в вихре аппарации, а Драко, без сил привалившись к колонне, остался смотреть ему вслед. Теперь он знал, что такое настоящее счастье…

- 4 -

— Драко, ты это видел? — Люциус брезгливо кивнул головой на журнальный столик. От вчерашней отцовской эйфории от его выздоровления теперь не было и следа. Газета лежала первой полосой вверх. “Мы с Гарри планируем пожениться в конце сентября”, — Джинни Уизли с самодовольной сытой улыбкой держала в руках свадебное платье, а Поттер застенчиво маячил сразу за ней. Драко почувствовал, как земля буквально уходит из-под ног. — Это… старая газета, — вымолвил он, рассеянно пробегая глазами по заголовку, пытаясь отыскать число, но ничего не видя перед собой — перед глазами плыли круги. — Сегодня принесли совы, — сурово отозвался Люциус. — Могу я уточнить, ты согласился на роль любовника блистательного героя? Это была плата за то, что ты снова можешь ходить? Драко помотал головой, не в силах выдавить из себя ни слова. Он не мог отвести затравленный взгляд от колдографии, на которой Поттер смущенно улыбался и отворачивался, прикрывая лицо рукой с темным кольцом. С их кольцом. Значит, газета и правда самая свежая. Драко почувствовал, как обрывается и куда-то падает сердце. — Тогда что это значит? — Люциус нахмурился и тревожно впился глазами ему в лицо: — Я надеюсь, ты не собираешься слечь снова? Драко горько усмехнулся, чувствуя, как сердце разбивается на тысячу острых частей. — Не дождется, — холодно обронил он и, скомкав газету, швырнул ее в камин. Он вскинул подбородок вверх и под пристальным взглядом отца, пошатываясь, вышел из комнаты.

***

Поттер появился в мэноре в обед. Он был такой счастливый и взволнованный, что сердце у Драко невольно остановилось. — Как ты? — Гарри подошел к нему и положил руки на плечи, заглядывая в лицо с ласковой нежностью. Невозможно было ему не верить, такому открытому и искреннему. В голову Драко закралась постыдная мысль сделать вид, что он ничего не знает. Пусть все будет, как будет. Лишь бы быть с ним. Но, вспомнив сияющее лицо рыжей невесты и поттеровскую глупую улыбку на утреннем колдо, Драко взял себя в руки. У него еще есть фамильная гордость. Точнее, ее остатки. — У меня вчера было время все обдумать, — ровно ответил он, осторожно снимая его ладони со своих плеч. — Я теперь могу ходить. И ты мне больше не нужен. Извини. Кстати, спасибо тебе за все, — сухо и чопорно добавил он, чуть приподнимая край рта в слизеринской усмешке. Какое-то время Гарри непонимающе смотрел на него, и растерянная улыбка все никак не хотела уходить с его губ, а потом лицо его потемнело так, словно в нем разом выключили весь свет. — Но… Ты уверен? — Гарри смущенно отступил на шаг, и Драко почувствовал, что его измученное сердце разбивается на куски снова и снова. Поттер был так прекрасен в своей потерянности, что хотелось наплевать на все, вцепиться в него и целовать его, не отпуская от себя ни на шаг. Да что он творит? Ведь это его Поттер. Который вчера любил его так, что нельзя было не поверить! Но перед глазами снова замаячила торжествующая ухмылка Уизлетты, и Драко резко выдохнул. Да сколько же можно! Он должен прекратить это, иначе просто не выдержит. — Ты. Мне. Больше. Не нужен, — холодно отчеканил он. — Так будет понятнее, Поттер? Или ты ждешь, что я рассчитаюсь натурой? Гарри отшатнулся так, словно он его ударил, усмехнулся как-то неверяще и мрачно и отступил от него еще дальше: — Да. Я все понял, Малфой. Тогда… извини, — он поспешно кивнул, бросил на Драко последний болезненный взгляд и аппарировал.

***

Теперь Драко снова умел ходить. Это было упоительное чувство, когда ноги могли ступать, бежать, поднимать его в воздух, с силой обхватывая метлу. И теперь вечно-лгущее зеркало снова отражало его в полный рост — высокий, стройный, красивый как никогда, юноша за стеклом просто излучал спокойствие и довольство своей зазеркальной жизнью. Но как обычно, тот не имел ничего общего с реальным Драко. Настоящий Драко Малфой с каждым днем все больше и больше погружался в апатию. Ему больше совсем ничего не хотелось. Теперь Драко мог часами просиживать в мрачной задумчивости, тоскливо глядя на кольцо на левой руке, пока отец не начинал на него ругаться. Тогда Драко приходилось вставать и создавать видимость хоть какой-то работы. И даже самому себе он боялся признаться, что отдал бы теперь все на свете, лишь бы снова оказаться в опостылевшем кресле, но чтобы его прежний Поттер был рядом с ним — живой, веселый и шумный. Такой, каким давно уже даже не снился. Теперь даже в душных тяжелых снах тот смотрел на Драко измученными глазами, и Драко готов был душу продать дьяволу, лишь бы только быть с ним, лишь бы только суметь помочь. Но потом Поттер обнимал свою мелкую Уизли, изгибая губы в насмешливой злой ухмылке, и вся боль и злость возвращались. Последние газеты как нарочно пестрели веселыми улыбками Джинни и предсвадебными рассказами членов ее семьи. Портретов самого героя не было видно, и Драко гадал, почему счастливый жених так упорно прячет свое лицо. Не представляя, что будет так сильно скучать, он жаждал его увидеть хотя бы так. Пусть даже в этой газетенке. Но от Поттера не было никаких известий, и Драко мотался по поместью, по-прежнему не в силах заставить себя выйти на улицу — боялся, что ему не хватит силы воли, и он позорно окажется где-нибудь возле поттеровского дома. Поэтому он с головой погружался в бумаги, отдавая домовикам одно распоряжение за другим, а когда становилось совсем нестерпимо тошно, Драко стискивал зубы и вспоминал, что обещал отцу быть сильным и стойким. Ради поместья. Ради него. Вот только с каждым днем это решение давалось ему все сложнее.

- 5 -

В тот день, когда глубоко за полночь в мэнор ввалился рыжий Уизел, Драко уже не мог даже спать. Кошмары с серым поттеровским лицом совсем измучили его так, что он боялся ложиться, и сидел у камина, сжимая в руке очередной бокал огневиски. Поттеровский дружок, которого отец почему-то впустил, топтался на месте, смущенно оглядывая темные стены, и изредка вскидывал на самого Драко ненавидящие глаза. Малфой смерил его презрительным взглядом. — Чем обязан? — холодно процедил он сквозь зубы. В другое время ему было бы даже забавно понаблюдать, как подавляет рыжую бестолочь величие их мэнора. Но теперь ему уже было все равно. Уизли выпятил грудь, проглотил застрявший в горле комок и прокашлялся. И невооруженным глазом было заметно, как он ужасно смущен: — Ну, в общем, я насчет Гарри… Он убьет меня… Если успеет, конечно... Я поклялся молчать. Но я должен сказать тебе, Хорек… Драко, почувствовав, как при имени Поттера его охватывают привычные ярость и гнев, бледнея, сорвался с кресла и приблизился к ненавистному Уизелу вплотную, ожесточенно глядя в растерянное лицо. — Почему бы вам с вашим Поттером не оставить меня в покое? Он не интересует меня. Что непонятного? — почти выкрикнул он. Рыжий Уизли скривился, мгновенно становясь привычным собой, и вернул Драко полный ненависти взгляд: — Я в этом даже не сомневаюсь, Хорек, — выплюнул он. — Только подумал, вдруг тебе будет интересно.... Он умирает. И между прочим, из-за тебя. Вдруг ты захочешь сказать ему хотя бы “спасибо” напоследок. И если хочешь застать его в живых, то поторопись. Какое-то время Драко молча смотрел на него, не понимая ни слова из его гневной тирады, а потом внезапно почувствовал, как сердце ухнуло куда-то вниз, а пол, наоборот, рванулся навстречу, а дальше навалилась черная пустота.

***

— Малфой! Да ты что?! Эй, домовик! Кто-нибудь, сюда! Мне-то что теперь делать? — Пинни принес хозяину Драко воды! Хозяину Драко надо брызнуть в лицо. Тогда он очнется! Драко пошевелился, с трудом приподнимая голову с пола, соображая, где он и что с ним. По щекам текли холодные струйки, а перед глазами до сих пор все плыло и кружилось. — Ты чего в обморок валишься как барышня? — склонившийся над ним Уизли выглядел испуганным и смущенным. — Где… он? Где Поттер? — Драко и сам не узнал свой голос, до того он был хриплым и глухим. — У себя он... лежит на Гриммо… — Рон отодвинулся и теперь настороженно смотрел на него исподлобья. Драко, через силу шевельнув рукой, ухватил его за запястье, чтобы тот не надумал сбежать. — Но… газеты… — он цеплялся за последнюю вероятность, надеясь, что Уизли просто соврал. — Джинни уже неделю связывается с ними сама, чтобы они ничего не узнали, — проворчал Рон, помогая ему сесть. — И нас заставляет. Гарри уже почти не может ходить. Говорит и то с трудом. Драко, который и так уже был белым как стена, побледнел еще больше. — Веди меня к нему! Живо! — приказал он, сжимая пальцы еще сильнее так, что на бледной коже остались розовые отпечатки. — Отпусти руку. Больно. Что ты в меня вцепился, Хорек? — хмуро бросил Рон, вяло пытаясь вырваться из захвата. — Никуда я не сбегу. Это я думал, что мне тебя силком придется тащить. — Не придется, — процедил Драко сквозь зубы и, несмотря на усилившееся головокружение, решительно поднялся с пола, так и не отпуская его руки. — Ты долго еще собираешься болтать, Уизел? Мне надо к нему! — требовательно выкрикнул он и потянул его на себя. Драко уже не мог унять нервную дрожь, — его колотило так, что это почувствовал даже Уизли и удивленно взглянул на него. — Лучше бы раньше об этом подумал, — хмуро буркнул он и недоуменно спросил: — Ты его любишь, что ли? Драко посмотрел ему в лицо холодно и зло: — Я не люблю его, Уизел, — отчеканил он и, увидев растерянность в голубых глазах, сказал с неожиданным для него самого пылом: — Я не люблю его. Я им живу. Ты понимаешь это, идиотина? Веди меня к нему немедленно, рыжая бестолочь! Уизли почему-то не обиделся на новые оскорбления. Казалось, он, наоборот, услышал то, что хотел, потому что удовлетворенно кивнул головой и торопливо сказал, шмыгнув носом: — Откуда я мог это знать? Он… ну в общем пойдем… сам увидишь. Рон схватил Драко за плечи, и их обоих затянул вихрь аппарации.

***

Вслед за поттеровским рыжим дружком Драко шагнул в незнакомую темную комнату, освещаемую лишь светом камина. Поттер лежал на диване, а возле его постели сидела мелкая Уизли, держала его за руку и в чем-то горячо убеждала. Стараясь запихнуть подальше мучительную ревность, Драко взял себя в руки и мужественно шагнул вперед. Сейчас ему было плевать на всех Уизли мира вместе взятых. Увидев его, Гарри вздрогнул, какое-то время жадно поедая глазами, а потом перевел укоризненный взгляд на Рона. — Ну зачем ты? — шепнул он одними губами. Джинни вскинула голову, обернулась, и при виде Драко ее лицо исказилось от злости. — Явился? — она холодно разглядывала его прищуренными глазами. — Не слишком ли ты долго думал? — Отвали, — Драко, уже не замечая никого вокруг, поспешно склонился над поттеровской постелью. Выглядел Поттер ужасно — высохшее лицо, тонкая кожа, напоминающая пергамент, глубоко запавшие глаза. — Гарри… — Драко, задохнувшись от ужаса, присел перед ним на корточки точно так же, как это всегда делал Поттер перед его коляской. Поттер улыбнулся ему, и эта слабая улыбка теперь напоминала лишь эхо его прежней жизнерадостности. — Как я рад, что ты снова ходишь, Драко. Ты не представляешь, как рад, — он с трудом провел пальцами по его руке и, окончательно обессилев, закрыл глаза и отключился. — Что… с ним? — слова еле выдавливались из горла, и только поэтому у Драко получился не вопль, а сдавленный шепот. Он в ужасе смотрел на полумертвое тело, сейчас он готов был на все, что угодно, лишь бы не дать ему умереть. К черту все, да пусть женится на ком хочет, лишь бы только был жив. — Что я могу для него сделать? — резко выдохнул он и повернулся к Уизелу, в который уже раз хватая его за многострадальную кисть. Тот нахмурился, но руки у него все же не отнял. — Вообще-то… всё. — Что значит “всё”, Уизел? — разозлился Драко, в раздражении дергая его на себя. — При чем тут я? Конкретно скажи, что мне сделать, чтобы помочь ему. Быстро! — отрывисто скомандовал он. Рон неловко топтался возле бесчувственного Гарри, жалобно поглядывая на сестру, словно искал у нее поддержки. — Он еще спрашивает! — яростно вмешалась в их разговор Джинни, гневно сверкнув на Драко глазами. — Тебе не сказали, что вы с ним должны пожениться, Хорек? — она резко указала подбородком в сторону парней. Рон виновато втянул голову в плечи, а Драко подумал, что ослышался. — С кем? — он перевел недоумевающий взгляд на смущенного Уизли, и в голову закралась ужасная мысль. — С этим? — он со страхом кивнул головой на рыжее недоразумение, впрочем, ради Поттера, заранее соглашаясь даже на этот кошмар. — Да при чем тут… — Джинни умолкла, хмуро глядя на брата. Но, к счастью, Рон не заметил его оплошности и подхватил эстафету. — … Заключить с Гарри брак… Ради тебя пошел… — монотонно забубнил он, потерянно глядя на Гарри. — Темномагический ритуал наподобие крестражей... расщепление души. Кольцами надо скрепить… Чуть из Аврората не выгнали… Здоровье угробил… Он же влюблен в тебя. Сильно. Еще со школы... Ревел из-за тебя, что ты встать не можешь… Еще скажи, что ты об этом не знал. А ты его взял и выгнал… — Рон поднял глаза и, увидев, что Драко неверяще и ошеломленно вслушивается в его речь, с чувством добавил: — Слизеринский урод! Хорь белобрысый! — Да что ты тут ягненком прикидываешься, будто не знаешь, что Гарри тебе силу свою отдал, и теперь с каждым днем ему все хуже и хуже, — снова вскинулась Джинни. — Если бы ты с ним остался, все было бы хорошо. А то, что он без тебя теперь умирает… — Да вы что все здесь, белены переели? — Драко растерянно пытался сообразить, о чем речь, переводя растерянный взгляд с брата на сестру и почти сразу же возвращаясь глазами к бесчувственному Поттеру, с трудом удерживая желание броситься к нему и обнять. Но делать это при живой невесте было как-то неловко. — Тебе-то, конечно, теперь все равно, начал ходить, да и все. Но мог бы уж хотя бы из сострадания побыть с ним хоть немного… Дать ему шанс, — презрительно выплюнула Джинни. — Да что ты несешь, Уизли! — разъярился Драко, который уже вообще ничего не понимал. — Ты его невеста! ТЫ! А не я. Если бы я ему только был нужен… — Да ты нужен ему, идиот!!! — взорвалась Джинни. — При чем тут вообще я? Он шел к тебе предложение делать, а ты его выгнал! Выгнал, как собаку! Сказал, что он тебе больше не нужен, а он знал, знал, что из-за темной магии без тебя теперь просто умрет!!! — выкрикнула она и отступила к стене, с трудом переводя дух и яростно сверкая глазами. — Но, конечно, раз ты теперь можешь ходить… — она презрительно скривилась. — Выздоровел и сразу в кусты! Подлый, паршивый Хорек! Драко смотрел на ее перекошенное гневом лицо, похолодев от ужаса. Он вспомнил свои злые слова и потерянную поттеровскую улыбку. Выходит, Гарри тогда уже знал? Знал, что теперь обречен умереть за его возможность ходить?! И заранее на все соглашался?! Драко с ужасом посмотрел на бледное измученное лицо. Господи, ну какой идиот. Если мама права, и Мерлин смотрит за ними с небес, то он просто обязан сделать все, чтобы Поттер выжил. Хотя бы ради того, чтобы Драко мог прибить его лично. Не слушая больше никого, он бросился к дивану и склонился над Гарри. Над его Гарри. С поттеровских губ слетел еле слышный вздох, и темные ресницы на бледном лице чуть дрогнули: — Не надо, Джинни. Пожалуйста. Я сам так хотел, — шепнул Поттер, и рыжая, отпихнув Драко локтем, тут же склонилась над ним, прикасаясь к руке: — Гарри, ну как ты? Гарри с трудом разлепил спекшиеся пересохшие губы: — Джинни... отпустите его. Пожалуйста. Ничего не надо. Я хочу, чтобы он... был свободен. Драко, которого поттеровские слова на какое-то время ввели в полный ступор, неожиданно пришел в себя и рванулся к нему, плечом отталкивая от него мелкую Уизли и склоняясь над его лицом низко-низко: — Свободен, Поттер?! — прошипел он, задыхаясь от бессильной ярости. — Какого черта, свободен? Когда я вообще в этой гребаной жизни был свободен от тебя? Да с самого первого дня в школе… — он с силой сжал его плечи. — А если ты сейчас сдохнешь, Поттер? Мне тогда что? За тобой следом? Будто ты не знаешь, что я не смогу, Поттер! Я! Не смогу! Без тебя! — Драко орал, уже никого не стесняясь. — Это ты выбрал мелкую Уизли, не я! Ты сделал свой выбор! Мог бы и сам мне сказать! Или ты думаешь, мне нормально было прочитать об этом в газете? Идиот… какой же ты идиот, Поттер! — Драко… всё ведь не так… Драко… — Гарри попытался удержать его руку своей. — Ты совсем идиот, Малфой? — снова вмешалась Джинни, норовя в очередной раз оттащить его от Гарри за мантию. — Прекрати орать на больного! Да чтобы ты знал, он специально меня попросил так сказать газетчикам, потому что Рита откуда-то про вас с ним узнала. “Ах, какая история, национальный герой влюблен в инвалида! Наши подписчики будут просто рыдать. Тиражи взлетят до небес”. Да он защитить тебя, урода, хотел! Еще и Джордана пришлось уговаривать. Мы, между прочим, с Ли уже полгода помолвлены! Думаешь, ему это было в кайф? Но нет же, у Гарри все только ради тебя! Весь мир существует вокруг Драко Малфоя! Все лето искал заклинание, и Гермиону заставил! Как будто ей после войны было больше нечем заняться. А ты тоже хорош, Гарри! — Джинни резко развернулась к дивану. — Идиот благородный! Прикоснуться к нему боялся, — она скривилась и выпалила нараспев, явно передразнивая поттеровские интонации: — “Я не хочу, чтобы он ко мне привязался от безысходности. У него должно быть право выбора. Вот встанет на ноги, тогда пусть все решает”. Вот он и решил! А ты тут лежи теперь со своей темной магией… Умирай, — она неожиданно всхлипнула и поспешно утерла глаза. — Да вы что тут все, с ума посходили? — Драко переводил растерянный взгляд с одного лица на другое, не в силах понять, что происходит. Ему казалось, что он попал главным актером в какой-то скверный фарс. — Да я мешать ему не хотел. Я же без него… Поттер, — он снова присел рядом с ним и осторожно взял его исхудавшую руку в свою, чувствуя, как от жалости сжимается сердце, и осторожно поднес ее к лицу, прикасаясь губами к прохладным пальцам. — Что мне сделать для тебя, Гарри? — еле слышно выдохнул он. — Я всё для тебя сделаю, всё отдам. Хочешь — ноги. Хочешь всю жизнь. Мне без тебя ничего не надо. Гарри смотрел на него недоверчиво и влюбленно и молчал. — Пожениться вы должны, и как можно скорее, я же сказала, — раздраженно сообщила из-за его плеча Джинни. — Магический обряд, объединение в одно целое. Тогда темная магия перестанет его убивать. Драко слушал ее, но с трудом понимал, потому что в это время Гарри изучающе заскользил ладонью по его лицу, шее, и все остальное в этом мире стало неважно. — Я готов... пожениться… — рассеянно прошептал Драко, не понимая, что говорит, накрывая поттеровскую руку своей. — На всё, что угодно. Готов. Он неуверенно улыбнулся Гарри, и тот неожиданно улыбнулся ему в ответ. Казалось, что даже от таких простых прикосновений к нему начали понемногу возвращаться силы. — Касается тебя, и ему легче, — озвучила его мысль Джинни. — Так было и в книге написано. — В заклинании было сказано, что тебе мог помочь только тот, кто очень сильно любил. Любовью поделиться и силой, как сообщающиеся сосуды, — буркнул за его спиной Рон. — Если сила уходит из одного, то переходит в другого, а кольца вроде как закрепляют договор. Он не сказал тебе, хотел, чтобы у тебя было право выбора. И от этого сам чуть не помер. Но если вы поженитесь, то узы брака все уравняют, и тогда у вас у двоих все нормально будет. И желательно это сделать как можно скорее. Видишь, какой он? Драко поспешно кивнул головой, показывая, что все понял. — Гарри, — тихо сказал он, склоняясь над ним. — Ты выйдешь за меня? Сегодня? Сейчас? Гарри, продолжая прикасаться к нему везде, куда только дотягивалась ослабевшая рука, горько усмехнулся. — Не надо, Драко. Я не хочу, чтобы так. Драко вздохнул и закатил глаза. Упрямый осел! — А если я скажу, что ты мне нужен, Поттер? — тихо и горячо спросил он, бережно сжимая его кисть. Гарри недоверчиво смотрел на него, и Драко, поднявшись с места, переместился, упираясь коленом совсем рядом с ним: — А если скажу, что безумно люблю тебя? — еле слышно выдохнул он, нависая над его лицом. Драко пристально вгляделся в зеленые глаза, и, увидев, как в них загорелась надежда, удовлетворенно вздохнул и наклонился к самому его уху, почти ложась на диван рядом с Гарри. — А если скажу, что не могу без тебя жить, Поттер? Что мечтаю быть с тобой с самой первой минуты, как увидел тебя. Что без тебя мне ничего не нужно, совсем ничего, и что я вообще не знаю, что буду делать, если ты умрешь. Что ты мне тогда ответишь, Гарри? Драко вжался лицом в его щеку, неожиданно для себя тихо всхлипнув, и внезапно почувствовал, как его обхватывают руки и прижимают к груди, насколько хватает сил. — Я скажу тебе “да”, Драко. Тысячу раз да, — тихо ответил Гарри, соглашаясь сразу на все.

***

Драко даже не заметил, когда рыжая парочка осторожно выскользнула из комнаты, оставляя их с Гарри наедине, он вообще сейчас не замечал ничего кроме своего Поттера, который обнимал его так, словно боялся отпустить хоть на мгновение. — Подожди, давай так, — Драко забрался на диван и вытянулся рядом с ним, стараясь прижаться к нему всем телом. Гарри еще крепче обхватил его шею руками и уткнулся в него. — Не уходи, ладно? — тихо попросил он. — С тобой легче. Драко усмехнулся: — Да ты меня теперь замучаешься выгонять, Поттер. Теперь, когда я знаю, что ты меня… — Драко неожиданно замялся, не в силах произнести это слово и все еще не способный поверить до конца. — … люблю, — закончил за него Гарри. — Давно уже, Драко. Очень давно. В коридоре послышался жуткий грохот, но даже это не могло сейчас заставить Драко сдвинуться с места. Он только нехотя обернулся в сторону двери, гадая, что это рухнуло — пол или потолок. — Кричер поднос уронил. Наверное, от счастья, — сообщил Рон, входя в комнату. — Джинни ему сказала, что Малфой — твой жених. Гарри хмыкнул, а из-за двери послышалось скрипуче-восторженное бормотание: “Чистокровный, красивый, знатный… кто мог бы подумать… неужели старый Кричер дожил до этого дня...”, — и возмущенный приглушенный окрик Джинни: “Гарри сегодня дождется свой бульон или нет?”. — Вот видишь, Поттер, даже домовик понимает, что мы с тобой… — Драко не смог закончить насмешливую фразу, а просто уткнулся в улыбающегося Гарри и тихо прошептал: — Давай поженимся, Поттер? Вот прямо сейчас. Не могу больше ждать. — Здесь? В этом доме? — Гарри водил пальцами по его волосам, откровенно наслаждаясь каждым прикосновением. От близости Драко его щеки порозовели, а тело начало наливаться жизнью. Драко поднялся и сел на диване, осторожно усаживая Гарри рядом и помогая облокотиться ему на себя. — Можно в мэноре, — прошептал он в темную лохматую макушку. — Отец будет счастлив. Я попрошу домовиков все приготовить. — Ты и правда готов с ним пожениться? — появившийся в дверях Рон хмуро оглядывал Драко, заботливо устраивающего Гарри поудобнее, как будто видел его впервые в жизни. — Вступить в брак, — высокомерно поправил его Малфой, укрывая Поттера пледом, и тут же умолк от тычка в бок и шепота “сейчас не самое подходящее время, придурок”, смилостивился и уточнил: — Сегодня же на рассвете. В мэноре. — И мы с Джинни… — Рон неловко переминался с ноги на ногу. — …разумеется, тоже приглашены, — с возвращением к Поттеру сил, к Драко быстро возвращались его прежняя чопорная надменность и апломб. Рон бросил красноречивый взгляд на Гарри, как бы говорящий: “Ты сам этого захотел, теперь мучайся”, — и смущенно добавил: — А Гермиона? — Ты можешь звать всех, кого хочешь, Уизел. Хоть весь магический мир. Кстати, а где она? — Драко только теперь удивился отсутствию вездесущей поттеровской подруги. — Она… ну… это… — Рон сделал неопределенный жест рукой и неожиданно растянул губы в глупой улыбке. — Она в положении, — решительно отрезала Джинни, входя в комнату. — Когда ты уже начнешь называть вещи своими именами, Рон? — она резко повернулась к Малфою. — Поэтому Гермиона вообще ни о чем не знает. И будет лучше, если она так и останется пребывать в неведении. Ей вредно волноваться. Драко усмехнулся и протянул Рону руку: — Ну поздравляю, папаша. Ребенок-то твой? — А чей же еще? Вот придурок, — Рон даже опешил, а Драко получил очередной тычок в бок и усмехнулся, прижимая Гарри покрепче к себе. — Да ладно, расслабься, я пошутил. Я правда рад за тебя. Ты заслужил. Рон, широко и радостно улыбаясь, приблизился к дивану и неловко пожал протянутую ладонь. — Оказывается, ты умеешь быть не только противным! Драко, удерживая его руку в своей, окинул Рона оценивающим взглядом: — Очевидно, не так часто, как тебе бы хотелось, Уизел. Не расслабляйся! — И как ты с ним собираешься жить, Гарри? Хорек — это все-таки хищник, хоть и достаточно мелкий, — Рон ухмыльнулся и подмигнул им обоим. — Пойду обрадую наших. Джинни, ты со мной? — Не заставляйте нас пожалеть, — Джинни, окинув их строгим взглядом, кивнула, и брат с сестрой мгновенно исчезли, оставляя парней наедине. Драко тут же обхватил Гарри руками поперек груди: — Ну как ты? — тревожно спросил он. — Не волнуйся. Я никому не скажу, — тихо пообещал Гарри и потерся об него затылком. — О чем ты не скажешь, Поттер? — недоуменно спросил Драко, поглаживая его по ребрам над сердцем и радуясь, что тому стало так видимо легче. Гарри накрыл его руки своими и фыркнул: — Я пощажу твою репутацию и никому не скажу, что на самом деле ты белый и пушистый, Малфой, — выпалил он и быстро добавил: — Пойдем собираться, а, Драко? Не хочу выглядеть на нашей свадьбе как пугало.

Эпилог

— Они уже все собрались, — Гарри, которого Малфой так и не смог отпустить от себя, отошел от высокой резной двери, отделяющей от них Розовый зал с кучей гостей, рассаживающихся в ожидании церемонии. — Представляешь, твой отец разговаривает с Артуром Уизли. Драко сдержанно пожал плечами. — Ну, он все-таки цивилизованный человек. Он не стал говорить Поттеру правду, что в состоянии эйфории от бракосочетания сына с национальным героем отец разговорился бы даже с хвосторогой. — Как я выгляжу? — Гарри, который все еще был очень слаб, неловко разгладил на себе белую рубашку. — Наверное, пора надевать парадную мантию? — Подожди, — Драко подошел к нему, заботливо оглядывая. — Подожди… — тихо сказал он, зачарованно вглядываясь в напряженные зеленые глаза, и ласково провел рукой по его груди, словно расправляя невидимые складки. — Ты… передумал? — Поттер смотрел на него так неуверенно и тревожно, что Драко почувствовал, как его снова затягивает в водоворот из нежности и любви. — Придурок, — ласково выдохнул он. Все это время Драко старался думать о посторонних вещах, заглушая в себе желание. Но теперь, когда Поттер стоял перед ним открытый, доступный, растерянный, через полчаса готовый дать клятву перед всеми, что будет на всю жизнь принадлежать только ему одному, Драко не выдержал. Притяжение, которое он так старательно отгонял от себя все это время, вернулось почти мгновенно, накрывая с невиданной силой, а шум в ушах перекрыл праздничный гул собравшейся толпы. Он хотел его, нестерпимо хотел, всего: руки, плечи, глаза, чертовы лохматые волосы, голубую венку на горле и острые ключицы, небрежно прикрытые чуть смятым батистовым воротом. Всё его тело, которого никогда толком не видел, но о котором столько мечтал. — Гарри… — тихо выдохнул Драко, закрывая глаза, чтобы не выдать себя жадным взглядом, и быстро отдернул руку. Вот только он чувствовал, что от Поттера волнами исходит точно такой же жар. — Драко… не надо… — порывисто выдохнул тот, накрывая его руку своей, переплетая их пальцы. — Я тоже… сильно хочу, я не справлюсь... — в его внезапно севшем голосе было столько огня, что Драко понял — их общее наваждение вернулось. — Гарри… — еле слышно сказал он, обнимая его со спины и прижимаясь к нему всем телом, чувствуя, как Поттер возбужденно дрожит. — Мы не успели попробовать, — выдохнул он, оглаживая его живот и спускаясь ладонью все ниже. — Вдруг тебе от этого будет легче? — его пальцы чуть дрогнули, ощутив под рубашкой полоску теплой кожи, но уверенно двинулись дальше, стараясь побыстрее расправиться с ширинкой, и Гарри порывисто застонал, с силой вжимаясь в его пах. Скользкая пуговица, наконец, поддалась и Драко, коснувшись коротких жестких волосков, почувствовал, как время перестало существовать. — Драко… мы… не должны… О...ни... ждут, — противореча себе, Гарри откинул голову ему на плечо, подставляясь под его прикосновения и удерживая руку своей, словно запрещая ему отступать. Замерев от невозможности происходящего, Драко скользнул рукой еще ниже, обхватывая крепкий ствол, и Гарри застонал, позволяя ему всё. Драко, прижимаясь к нему все сильнее, скользил по его паху рукой, изучая, знакомясь, зачарованно трогал нежную кожу, жарко оглаживал чувствительные места, а после, все сильней возбуждаясь, стискивал, мял, с силой сжимал в кулаке, глядя, как в огромном зеркале напротив, закусив от наслаждения губу, стонет растрепанный Поттер, красивый и желанный, как никогда. Драко жадно выхватывал в отражении рубашку, небрежно выправленную у зеркального Гарри из брюк, расстегнутую ширинку и розовую нежную головку, методично скрывающуюся в его кулаке, движущемуся по члену порывисто и резко. Одной рукой продолжая дрочить ему, второй Драко ласково изучал его тело — потирал острые соски, проступающие сквозь тонкую ткань, ласкал твердые мышцы на широкой груди, поглаживал поджарый живот, сжимал крепкие сильные руки с переплетением вен. Какой же красивый! До боли. — Гарри… хочу! — нетерпеливо выдохнул он, с силой двигая рукой так, чтобы подвести Поттера к самой грани и пытаясь поймать губами его рот, чтобы проникнуть внутрь языком. — Хочу на тебя посмотреть, Поттер! — неожиданно прошептал он, и, разведя в стороны полы рубашки и столкнув брюки по бедрам вниз, впился пристальным взглядом в его отражение, с жадностью разглядывая его целиком. Гарри бросил быстрый взгляд на себя в зеркало и, застонав, смущенно зажмурился, словно пытаясь спрятаться от бесстыдной откровенности его глаз, а Драко, чувствуя, как его топят в себе жаркие волны обожания, снова обхватил его член рукой, начиная нашептывать в самое ухо: — Красивый… какой ты красивый… Гарри. Я знал это, всегда знал… Давай... пожалуйста… Гарри! Покажи мне, как ты кончаешь… ну же, давай… Гарри задышал тяжело и сбивчиво, застонал, прижимаясь всем телом, потираясь задом о ноющий пах. Самого Драко желание жгло уже нестерпимо, особенно при взгляде на приоткрытый непрерывно стонущий рот и судорожно дергающийся кадык. — Они… ждут… нас там… ждут… — ничего не соображающий полураздетый Поттер, метался головой по его плечу, дурея от страсти. Драко и сам уже почти ничего не соображал, но, не спуская глаз с его бесстыдно-голого отражения, продолжал ласкать его исступленно, почти жестко: — Давай же, Гарри… Так хочу тебя! Красивый… отзывчивый, ласковый… Ну я прошу… для меня… кончи, Гарри! Люблю… Гарри, невольно распахнувший на последнем слове глаза, задохнулся от интимно-ласкового прикосновения второй руки к нежному месту под мошонкой, и, глядя перед собой мутным, непонимающим взором, несколько раз с силой вошел в плотно сжатый кулак, напрягся и глухо вскрикнул, а Драко, не отводя от зеркала взгляда, прижался к нему всем телом, и кончил всего лишь от вида прикушенной в оргазме губы и того, как из его руки щекотно брызнули вверх мутные теплые струйки. — ...Ты так долго кончал, — расслабленный Драко потерся щекой о темный висок, с трудом приходя в себя — И так много, — коварно прошептал он ему в самое ухо, продолжая нежно поглаживать опавший член. Сладкая истома разливалась по всему телу. Хотелось упасть рядом с Поттером на постель и целовать его долго и нежно, пока не опухнут губы. Заласкать все его ладное сильное тело. Но некуда торопиться. У них еще все впереди. Вся длинная жизнь. — Слишком сильно тебя хотел, — Гарри, не открывая глаз, расслабленно ему улыбнулся и проговорил, с трудом размыкая губы: — Тоже хочу… увидеть тебя… там, — он обессиленно откинулся ему на плечо и чуть застенчиво уточнил: — Голого. Всего, — он приподнял руку, обнимая Драко за шею и с явным огорчением произнес. — Но нам некогда... они же... все ждут. Драко умиротворенно хмыкнул и подмигнул старому бабушкиному зеркалу. Между вытертых временем позолоченных завитков, гладкая чуть волнистая поверхность сейчас отражала двух влюбленных до безумия идиотов, и Драко рассеянно подумал, что даже обманщики-зеркала иногда говорят чистую правду. — Подождут, — хрипло сказал он, не в силах отвести глаз от их общего отражения, где зеркальный Драко любовно выжимал из своего Поттера последние капли оргазма. — Подождут.