Воскрешённый

Тёмная комната казалась слишком большой и неуютной. Было в ней нечто неправильное и пугающее, будто бы сломанное. Массивная, отливающая черным лаком мебель совершенно не вязалась с хрупкой серебристой вязью узоров на ней и почти призрачным тюлем. Невесомая ткань находилась в постоянном движении, раздуваемая ночным ветром. Через распахнутое окно виднелось потемневшее синее небо. По сравнению со всем, что находилось в комнате, оно казалось непривычно живым и насыщенным, полным красок и холодных мерцающих звёзд. Здесь же время будто бы застыло, отказываясь подчиняться всевластному влиянию жизни. Даже слабый поток воздуха, льющийся снаружи, едва ли мог затронуть странную тягучую атмосферу этого места. В углу, негромко потрескивая поленьями, мерцал камин. Однако это ничуть не придавало атмосфере вокруг уюта. Даже огонь был каким-то слабым и слишком белым, а тепла и вовсе не давал. Блики от языков пламени то и дело скользили по чёрной полировке мебели, придавая этому странному месту и без того зловещий вид. Было нечто неуловимо паническое в этих отблесках, словно дробящее целостность комнаты на тысячи осколков. Даже мебель была расставлена как-то хаотично, без особенного смысла. Будто бы кто-то просто притащил сюда ненужный хлам и оставил, как попало, просто чтобы не мешалось под ногами. Все здесь выглядело ненужным и идеально чистым, как в музее. За экспонатами бережно ухаживали, но никогда не использовали по назначению. В противоположной стороне от камина, прямо около распахнутого окна, стояло высокое кресло. Оно разительно отличалось от всего остального, хотя и не выбивалось из общей мрачной стилистики. Его чёрная кожаная обивка мягко переливалась под отсветами огня, а высокие подлокотники, словно чьи-то заботливые руки, пытались закрыть и защитить хрупкую фигуру человека, сидящего в нём. Юноша выглядел обманчиво молодо, и гость, вошедший в это странное место по своей воле, хорошо это знал. И все же он был удивлён. Казалось, время совершенно не затронуло мага, которого он видел много лет назад лишь мельком, когда был ещё ребёнком. Это не пугало его, но невольно вселяло священный трепет перед незримым могуществом, что скрывал в себе этот хрупкий на вид юноша. Когда дверь скрипнула, маг даже не посмотрел в его сторону. Он вообще никак не отреагировал на гостя, хотя тот точно был уверен, что за ним внимательно наблюдают. Впрочем, посетитель был даже благодарен за это. Чернокнижнику, чей образ он жадно пытался впитать, не нужно было смотреть на него, чтобы видеть насквозь. Взгляд мага был устремлён на огонь и выражал лишь усталость. Перед ним в воздухе парила пара виолончелей и скрипка. Подчиняясь неспешным взмахам тонкой ладони, инструменты играли. Невообразимо печальная музыка лилась, срываясь со струн и рассеивая мрачную мглу чем-то сакральным, понятным лишь немногим. - Прошу прощения за вторжение. – гость почтительно склонил голову. – Я получил Ваш ответ и тут же прибыл. Меня зовут… - Я знаю, кто ты. – лениво отозвался юноша. Однако музыка внезапно сменилась, и струны виолончелей заиграли отрывисто, будто бы любопытно. - Что привело тебя сюда? - Я хотел бы узнал кое-что касательно ваших… экспериментов. – быстро проговорил посетитель, не сводя внимательных глаз с бледной ладони, дирижирующей инструментами. – Они кажутся мне крайне любопытными. Скрипка протянула недоверчивую трель. - Полагаю, что знания, коими вы владеете, крайне специфические. Ведь только вам удалось достигнуть успеха в этой области. Мрачно вступила виолончель, подтверждая неутешительную правду. Казалось, что успешность исследований совершенно не радовала чернокнижника. Что-то тёмное и тяжёлое просквозило через дрожащий от вибрации инструмент. - Я хотел бы воспользоваться этими знаниями в личных целях. – врать не имело смысла. Никто бы не пошёл узнавать секреты жизни и смерти ради праздного любопытства. Никто не хотел знать правду без веской на то причины, и им обоим было это известно. На мгновение маленький оркестр почти затих, отзываясь лишь отрывистыми и прерывистыми звуками. Чернокнижник раздумывал над его словами. Внезапно музыка снова приобрела любопытные нотки. - Садись. – он махнул гостю на место рядом с собой. Там тут же возникло второе мягкое кресло и кофейный столик с дымящейся кружкой чего-то восхитительного. Посетитель незамедлительно опустился в предложенное кресло, стоять ему порядком надоело, но приходилось терпеть. О силе и непостоянстве настроения чернокнижника ходили легенды, и гость совершенно не собирался пренебрегать ни тем, ни другим. Он готов быть терпеливым. Злить столь прекрасное и опасное существо не входило в его планы. Возможно, потому что он просто не хотел иметь такого врага. Гость невольно принюхался к аромату, шедшему из кружки. Это был явно не чай, но пах эликсир до одурения заманчиво. Что может твориться в доме мага, где подают зелья вместо обычного чая? Интерес зажегся в любопытном госте с новой силой. Тем временем музыка снова стала тягучей и мрачной. Словно растягивая ноты, виолончели дрожали, а скрипка лишь иногда вступала высоко и надломленно. Маг снова погрузился в свои размышления, но всё же произнёс каким-то чужим и далёким голосом: - И что ты хочешь узнать? - Как вы это сделали? – гость жадно уставился на заманчивый блеск длинных золотых прядей, падающих на узкие плечи мага. - Весь процесс описан в книге. Думаю, ты уже прочитал её. – скрипка издала жесткий холодный звук. - Это лишь технологическая часть. Даже если я полностью проведу ритуал в соответствии с вашими записями, ничего не сработает. – уверенно произнёс мужчина и осторожно отпил горячую жидкость. Тело моментально почувствовало расслабление и приятную дрожь. Черт его знает, что было в этом эликсире, но он должен раздобыть рецепт. - Верно. Не сработает. – хмыкнул чернокнижник. - В чем же тогда загвоздка? Почему столь гениальная и опасная вещь, как ваш труд, находится в свободном доступе, и никто им до сих пор не воспользовался? – гость словно бы превратился в голодного хищного зверька. Он во все глаза смотрел на мага, рассеянно дирижирующего оркестром, пытаясь понять, уловить незримую суть, что постоянно от него ускользала. – Не думаю, что никого этот вопрос не волнует. Любой бы захотел вернуть погибшего близкого человека, что бы это ему ни стоило. Маг едва заметно вздрогнул. Скрипка болезненно взвизгнула, неприятно резанув слух. Слова задели чернокнижника, причинили боль, хотя мужчина не сказал ему ничего нового. - Зачем тебе это? – жестко спросил тот, и музыка стала быстрее. - Я хочу быть уверен в том, что в нужный момент смогу вернуться. – спокойно произнёс гость, как будто бы речь шла не об играх с жизнью и смертью, а о погоде на завтра. - Сам себя ты воскресить не сможешь, если ты об этом. – фыркнул маг, и виолончель насмешливо завибрировала отрывистыми звуками. - Тебе в любом случае понадобиться кто-то… другой. - «Другой» в смысле кто-то, кто сможет провести ритуал? – гость смутно ощущал подвох в этом слове, хотя и не мог понять его до конца. - Нет. Другой, отличный от тебя. – уже открыто усмехнулся маг, а оркестр вторил ему загадочным насмешливым ритмом. Будто бы инструменты знали больше, чем могли рассказать, и смеялись над мужчиной, до которого не доходила очевидная для них вещь. Гость задумался. Он не понимал, к чему клонит маг. Было много людей, отличных от него. Но почему это было так важно для ритуала? - Поясните. - Воскресить мертвеца может лишь тот, кто поистине этого хочет. А что ещё, как не любовь, подстегивает это желание? – мрачно ответил ему маг, и виолончели угрожающе завибрировали. – Я наслышан о тебе. Хоть я и далёк от светских раутов и суетливой шелухи, газеты я все же иногда читаю. Даже если ты сможешь найти человека, искренне полюбившего тебя, ритуал все равно вряд ли сработает. - От чего же? - Смерть подобна реке, разделяющей два совершенно разных мира: наш, громкий и находящийся в постоянном движении Мир Живых и безмолвный замёрзший Мир Мёртвых. Перейти реку легко, а вот вернуться… совсем не просто. – чернокнижник покачал головой. - Одного желания вернуть кого-то мало. Это всё равно, что окликать человека с другого берега, который не хочет отзываться. Иными словами, ты должен хотеть вернуться. Причём это желание должно быть направлено именно на проводящего ритуал человека. Это не может быть абстрактным желанием, целью или банальным инстинктом самосохранения. Все эти понятия теряются там. - юноша неопределённо кивнул головой куда-то в сторону. – Там собственные амбиции теряют всякий смысл, а мечты становятся не более, чем смутными следами на песке. Ничего уже не сможет затронуть тебя, когда ты пересечешь эту реку. Ничего, кроме отклика на чужую боль. Сочувствие - это всё, что остаётся мёртвым. Они могут лишь посочувствовать боли тех, кто остался здесь. Если вызвать это чувство, ответный интерес у умершего человека, то ритуал срабатывает. Он создан для того, чтобы соединить два мира узкой тропинкой. Эдакий брод через бушующую воду, по которому можно пересечь границу. Естественно, что ритуал не гарантирует успеха, ведь он - лишь дорога под ногами идущего. Чтобы воскресить умершего, придётся заставить его перейти через реку. Силой это сделать не получится, ибо ни боль, ни страдания мёртвым неведомы. Их невозможно подкупить или обмануть. Они откликнутся только на искреннюю боль утраты человека, который был им дорог. Маг умолк, мрачно разглядывая языки пламени. Гость молчал, обдумывая сказанное. У подобного способа воскрешения было множество уязвимых мест, но в целом способ был слишком заманчивым, и его не следовало списывать со счетов. Однако это было не все. Чернокнижник недоговаривал чего-то важного, и потому его взгляд стал тяжёлым и напряжённым. Гость терпеливо ждал, прихлёбывая эликсир. - Но всё это меркнет перед истинной причиной того, почему никто, кроме меня, больше никогда не воспользуется этим знанием. – наконец сказал маг, не отрывая взгляда от огня. Струны отозвались печальной низкой волной. - И что же это за причина? Чернокнижник внезапно взглянул на него каким-то странным нечитаемым взглядом. В нём проскользнуло недоверие и непонимание. Это произошло впервые за весь разговор, и гость невольно вздрогнул. Смотреть в эти бесконечно внимательные глаза было жутко. Его будто бы разобрали на составляющие и сшили обратно белыми нитками. - А ты сам взгляни на результат. Сразу всё поймёшь. – сказал маг, с подозрением разглядывая гостя. - Посмотреть… на результат? – ему показалось, что он ослышался. – В смысле на… - Воскрешённого. Да. – нетерпеливо закончил за него маг, всё ещё непонимающе взирая на него. Он будто бы недоумевал, и гость никак не мог понять причину такой реакции. - Вы покажете мне его? – голос предательски дрогнул. Он на это и не надеялся. Возможность увидеть удачный результат подобной… невозможной авантюры будоражила кровь. - Покажу? Ты говоришь так, будто бы я его прячу. – возмутился чернокнижник. - А разве нет? – удивлённо воззрился на него гость. - Разумеется, нет. Он прямо перед тобой. – уловив сбитый с толку взгляд, он закатил глаза и махнул рукой в сторону камина. - Языческие боги, просто посмотри! И гость посмотрел. Липкий морозящий душу ужас обхватил его горло своими холодными костлявыми пальцами. Всё это время они были не одни. В комнате находился кое-кто ещё, кого гость отчего-то не мог заметить всё это время. Однако человека, сидящего в кресле у камина, невозможно было упустить из виду, даже при желании. Он выглядел старше чернокнижника, намного выше и шире в плечах, а почти неуловимое сходство черт лица тонко намекало на родственную связь. Внешне он совершенно не отличался от обычного живого человека. Мужчина смотрел на гостя абсолютно равнодушным взглядом. В нём не было и намёка на угрозу, но страх упорно сжимал лёгкие, призывая бежать куда подальше и не оглядываться. Гость смотрел на него так, будто бы тот внезапно выпрыгнул из-за угла с диким воплем. Мужчина лихорадочно пытался понять, что заставляет его дрожать при виде этих равнодушных глаз. И, наконец, понял. Мужчина совершенно не ощущал его присутствия. Будто бы и не было этого человека вовсе. Стойкое ощущение, что он просто смотрит на чужой жутковатый портрет, не покидало его. При этом мужчина перед ним был абсолютно реален. От него веяло немым вниманием и мрачной силой. Смотреть ему в глаза было равносильно взгляду в бездну. В бездну, которая вежливо смотрит на тебя в ответ. Было сложно объяснить, что именно вызывало это странное ирреальное чувство неправильности, но гость точно знал, что человеком это существо не является. От него веяло чем-то запретным. Чем-то, чего в этом мире быть не должно. Но оно было здесь, перед ним. Смотрело на него равнодушными глазами, наблюдая без особенного интереса, как искажается от страха его лицо. - Кто это? – осипшим голосом спросил гость. - Мой брат. – мрачно отозвался маг. - Он… разумен? – смотря на воскрешённого совершенно дикими глазами, не унимался мужчина. - Достаточно, чтобы оскорбиться. – внезапно подал голос тот. Гость содрогнулся при звуках его голоса. Он был низким и приятным, но каким-то неживым, будто бы звуки с трудом пробивали воздух. Уши неприятно заложило, будто бы он резко ухнул вниз с крутого утёса. - Не злись. – мягко сказал маг брату, и виолончели стали наигрывать нечто монотонное и почти нежное. Тот с интересом посмотрел на него. Внезапно взгляд стал осмысленным и цепким, как будто бы жадным. В нём проскользнуло нечто неуловимо живое. Казалось, брат притягивал и концентрировал на себе всё его внимание. Гость внезапно понял, что его попросту не замечают, словно он деталь обстановки. Впрочем, он был этому даже благодарен. Тягучая мрачная сила оставила его, переключившись на чернокнижника. Она, словно вакуумная невидимая стена, окутывала его со всех сторон и льнула к его телу. Это было жутко и в то же время завораживало своей опасной непоколебимостью. - Лучше бы тебе его не злить. – серьёзно сказал маг, не сводя с брата внимательных глаз. – Ему не нужны заклинания и ритуалы, чтобы убить тебя. Он знает дорогу Смерти и одно это делает его самым опасным существом на материке. К счастью, мой брат мало к чему проявляет интерес. - Почему? – чуть ли не шёпотом спросил гость. Он вдруг понял, что всё это время маг следил вовсе не за языками пламени в камине. - Всё обращается в прах по ту сторону, помнишь? Эти чувства уже невозможно вернуть. Раз отказавшись от них, он попрощался с ними навсегда. Теперь его единственный интерес…– маг горько усмехнулся. – ...это я. - И больше ничего? – не поверил гость. - Ничего. Ни одна вещь на свете его более не интересует. Я всё перепробовал. Перейдя в мир живых по моему зову, он продолжает его слышать. Поэтому на мне и концентрируется весь его интерес, все эмоции и желания, ведь я стал причиной его возвращения. – равнодушно пожал плечами чернокнижник. - А вы никогда не пытались… - гость в нерешительности замолк, боясь произнести вслух слова, которые могли вызвать гнев у мрачного существа напротив. - Убить его? – жестко уточнил маг и усмехнулся. – Ты действительно думаешь, что это возможно? Разумеется, когда я понял, во что превратился мой драгоценный старший брат, то испугался и попытался его уничтожить. Мне понадобилось много времени и сил, чтобы его воскресить, но то, что начало происходить после, оказалось куда более тяжким бременем, чем его смерть. Я много раз пытался это сделать, разными способами. Я перепробовал всё, но ничего не получилось. Впрочем, это было предсказуемо. - Почему? - Потому что невозможно умереть дважды! – раздражённо ответил маг, и скрипка снова болезненно завизжала. Оркестр не переставал играть ни на секунду, отзываясь на настроение дирижёра. – Теперь понимаешь, почему никто, кроме меня, не рискнул проводить ритуал? Ставки слишком высоки, и нет никакой возможности что-либо исправить. Впрочем, кое-какой способ всё же есть. На лице мага появилась какая-то мстительная, почти мечтательная улыбка. От него явственно пахнуло безумием и безысходностью. - Тебе ещё рано. – грустно сказал воскрешённый, и гость снова сжался под тугой властью его голоса. На мага это тоже действовало, просто не так сильно, за долгие годы он уже научился выдерживать эту мощь. - Не тебе это решать. – сухо оборвал его чернокнижник. Его голос угрожающе зазвенел, а инструменты завибрировали. - Я не позволю перейти тебе на ту сторону раньше положенного срока. – воскрешённый произнёс это просто как факт, но в его голосе послышались стальные нотки. Гость сжался в комочек, стараясь не привлекать к себе внимания. Последнее, чего он хотел, так это ввязываться в ссору магов, один из которых мог возрождаться из пепла, а второй по всем меркам являлся бессмертным. - И как ты собираешься это сделать? – чернокнижник поджал побелевшие губы. Мрачная сила вдавливала его в кресло, опутывала крепкими цепями всё его тело, ласково сжимала горло, призывая не сопротивляться. Но маг упрямо бунтовал. В нём не было ни смирения, ни безысходности, лишь бесконечная усталость и упрямство. Воскрешённый одарил его долгим и тяжёлым взглядом. Его глаза были полны терпения и внимания. Он наблюдал. И ждал. Внезапно гость понял, чего именно ждёт это существо, и ему стало не по себе. На крошечное мгновение маг показался ему загнанной в клетку птицей, ожидающей своего приговора. Он бился, ломал крылья и прутья, но прочная клетка держала его, смиренно ожидая, пока птичка окончательно выдохнется. И тогда тот, кого он так любил, сможет просто его забрать, уже навсегда. Гость поёжился. Теперь он понял, почему никому не приходило в голову повторить подвиг этого юноши. Настоящим безумием было поселить в своём доме Смерть, но ещё хуже было её любить. - Это неважно. – вдруг примирительно произнёс воскрешённый и поднялся с кресла. Пока он приближался к ним, гость всё больше начинал паниковать. Его напрягал даже звук шагов, а ощущение приближающейся мёртвой силы заставляло сходить с ума от ужаса, слишком непонятной и чуждой она была. Но мужчину не интересовал дрожащий в кресле напротив волшебник, как, впрочем, и всё остальное. Он приблизился к брату и, присев на корточки, с какой-то непередаваемой нежностью заглянул ему в глаза. С минуту они просто смотрели друг на друга, затем маг небрежно махнул рукой, и оркестр, вытянув последнюю усталую ноту, с наслаждением затих. - Полагаю, я удовлетворил твоё любопытство сполна. – обратился он к гостю, задумчиво разглядывая брата. – Не думаю, что у тебя есть хоть какой-то повод задерживаться здесь дольше. - Верно. Я засиделся. Благодарю за столько развёрнутый ответ. Буду благодарен, если вы пришлёте мне рецепт эликсира, коим меня угощали. Всего хорошего! – спешно протараторил гость и вылетел за дверь. Маг задумчиво посмотрел ему вслед. Ещё один человек столкнулся с дыханием Смерти и бежал. Ничего нового не произошло. Чернокнижник вздохнул и взмахнул рукой, приказывая инструментам снова завести тягучую печальную мелодию. Ему просто надо было поразмыслить над этим. Брат устроился у него в ногах, блаженно откинув голову на острые колени. Он всё ещё смотрел на него, запрокинув голову. Он мог это делать целую вечность, даже не моргая. Чернокнижник рассеянно гладил его по голове, завороженно разглядывая знакомые и любимые глаза, в которых плескалось нечто бесконечно мудрое и спокойное, несвойственное этому миру. Нечто, что будет ждать своего часа. Нечто, что он успел полюбить.