Ты ушла, И пустота вокруг. Ты ушла, Мир изменился вдруг.
Недавно я видел вас вместе. «Дыши, — напоминал я себе, — как можно глубже» В пятницу вечером после работы я пришел в бар. Всё как обычно. Но я ошибся: в этот вечер всё было не так, как обычно. Я заказал пинту «Гинесса», уже собирался пригубить пиво, как вдруг услышал твой смех. Такой же звенящий и заливистый. Я обернулся и увидел, как вы садились за столик у окна, как он отодвигал тебе стул, а ты улыбалась ему. Ты была в коротеньком бледно-желтом платье, как вишенка в торте. Я помню это платье. Ты, кажется, надевала его на наше второе свидание.Я брожу по нашим местам, Словно ты со мной. Я хочу, чтоб ты рядом была, Слышать голос твой.
Странно, но я помню каждую деталь, связанную с тобой. Хотя, почему странно? Это ведь совершенно нормально для влюбленного человека. Я помню всё. Всё, что нас когда-либо связывало. Я помню, как впервые тебя увидел. Это было в парке, который был недалеко от моего дома. Ты сидела под деревом и читала книжку, а я мыл отцовский пикап. Что таить, я откровенно тебя разглядывал, мысленно сканировал все части тела. Но тогда я был девятнадцатилетним разгильдяем, игроком, заядлым бабником и не особо увлекся тобой. Но все изменилось, когда я увидел тебя во второй раз на том же самом месте. Все изменилось, когда я подошел к тебе и попытался познакомиться. Все изменилось, когда ты улыбнулась мне самой очаровательной улыбкой, какая только может быть на этом свете. И тогда я подумал: «Может, стоит попробовать?» И я не ошибся, попытавшись. Я помню, как очень хотел, чтобы наше первое свидание было идеальным. И оно таким и было. Это было в каком-то баре, не помню в каком, но помню, что мы много выпили. Но, знаешь, я запомнил наш первый поцелуй даже в таком состоянии. Мы, смеясь и немного пошатываясь, вышли на задний двор того самого бара. Был мелкий дождь. Чувствовался запах дождя в воздухе, но твои губы пахли фруктами, скорее всего от коктейля, но они пахли чем-то еще, что было присуще только твоим губам. Твои губы были розовыми без всяких там помад и прочего, они были сладкими, словно кленовый сироп, словно мед, словно леденцовая карамель, словно в одних губах собрали все сладости мира. Так же я помню, как на следующее утро мы готовили завтрак в моей тесной кухне. Ты была в моей белой хлопковой футболке, твои волосы были все еще влажными, а на лице не было ни грамма косметики. Ты и без этой всей гадости была идеальной. Я не хотел, чтобы ты пользовалась ею, потому что тогда мне бы не хватало твои милых веснушек на носу. Мы сидели, болтали о сериале «Доктор Кто», я потянулся, чтобы выключить чайник, как вдруг услышал твой визг. Такой громкий визг, присущий только девчонкам. Ты указала на небольшого паука, который ползал по стене, и сказала, чтобы я от него избавился. Я замер. Затих. Застыл. Окаменел. Почему? Потому что в эту самую минуту понял, что не прочь провести остаток жизни вот так вот. Вот так: убивать пауков, которых ты боишься; иметь общий бюджет; ходить в супермаркет за продуктами; ссориться и мириться; спорить насчет вкуса пиццы, которую мы будем заказывать; кататься до утра на машине; играть в Икс-Бокс; принимать вместе душ; проводить вечера вместе в нашем любимом баре; пить пиво со вкусом хмеля, которое так нравится нам обоим; не спать всю ночь, пересматривая «Доктора Кто»; выбирать шторы в спальню в цвет к покрывалу на кровати; целоваться на фоне рассвета не потому, что это до жути романтично, а потому что нам просто нравится. Я хотел, правда, очень хотел. Все же я избавился от этого паука, хоть и не убил его, потому что ты меня попросила его не убивать. И в то утро я сказал тебе первое «люблю». Ты не ответила взаимностью, но для меня это было не так важно. Я просто хотел, чтобы ты об этом знала. Я помню все наши последующие дни, самые счастливые дни в моей жизни. Так же я помню твое первое признание любви ко мне. Ты выпалила это случайно, даже не собираясь сказать это вслух, но ты это сказала. И тогда я стал еще счастливее. Всю ночь я думал лишь об одном. Она меня любит. Но заслужил ли я вообще твоего признания?Как начать все, что было, опять, С чистого листа? Я мечтаю тебя вновь обнять, В пальцах пустота.
Помню, как я познакомился с твоими родителями. И я до сих пор не понимаю, как они так легко доверили тебя мне. Ведь ты — богатая американская наследница, а я — распутный канадец с «ветром в голове». Но, наверное, они смогли разглядеть в нас кое-что. Я смотрел на то, как ты спишь. Не знаю, ничего не мог с собой поделать, подпирал голову и просто смотрел. Летом, когда солнечные лучи начинали проникать в нашу спальню, а до будильника оставался час, твоя кожа казалось фарфоровой. Кто-то мог бы сказать, что она была бледной, но нет, она была фарфоровой. Раньше часто представлял, как могу часами выискивать на этой идеальной коже родинки или веснушки. Я смотрел на тебя, чуть затаив дыхание и боясь шевельнуться и разбудить тебя. Даже во сне ты улыбалась, но, знаешь, я не хотел тебе этого говорить. Я хотел, чтобы это оставалось моим секретом, моим сонным фетишом. Пусть будет так.С тех пор, как тебя нет, Моё сердце истекает кровью. С тех пор, как тебя нет, Я не тот, кем я был раньше.
На второй год наших отношений я уже всерьез задумывался сделать тебе предложение. Но этого так и не случилось, ты ушла прежде, чем я успел сказать тебе. Да, я пил. Да, я был грубияном. Да, я много раз делал тебе больно. Но что поделать? Такой уж я. Я никогда не думал, что ты можешь уйти. Вот так вот просто. Уйти. Громко хлопнуть дверью и просто уйти. Кто бы мог подумать? Я и не помню, почему ты ушла. Я был пьяным и, наверняка, сказал тебе что-то больное, да настолько, что ты ушла. А, может, я ударил тебя? Прости, но я не помню. Не помню, что я сделал такого, в последствии чего ты ушла. Я мало что помню из этой ужасной ночи, но помню, что достал все бутылки с алкоголем и вылил в раковину. С тех пор я и не пью. Не могу. Как только подношу бутылку к губам, в разум пробивается звук хлопка двери, которую ты захлопнула передо мной. Ты ушла. Исчезли глупые разговоры в кровати до пяти утра. Испарились, распались на молекулы, просто исчезли. Мне так их не хватает, ты бы знала. Ты ушла. Исчезла китайская еда по субботам и фильмы про апокалипсис, тоже, кстати, по субботам. Ты ушла. Исчез тихий шепот «люблю»; осторожные касания друг друга, но такие долгие поцелуи. Ты ушла. Исчез твой тихий смех от моей неуклюжести; твои разрумянившиеся щеки после моих пошлых комплиментов. Ты ушла. Исчезли твои веснушки на носу, фарфоровая кожа и розовые губы. Ты ушла. И я потерял смысл, хотя раньше, когда кто-то говорил, что не может прожить без одного человека, я не верил. Теперь верю, можешь себе представить?Одинокими ночами Я буду бороться за тебя, Да, буду, буду, б у д у.
Я ревную тебя к нему. Ревность — ужасная штука. Ревность делает больно, заставляет мучиться, страдать, рвать простыни в четыре утра и разбивать вазы об стену. Ревность заставляет не отводить от вас взгляд. Да-да, взгляд, наполненный той же самой ревностью. Ненавижу всей душой ревновать тебя, но не могу не ревновать, потому что не всё равно. Я все еще надеюсь. Я все еще жду. Надеюсь, потому что без надежды я и вовсе потеряю смысл своего существования. Жду, потому что знаю: не смогу. Вот не смогу без тебя, и всё. Может, мои мучения, наконец, прекратятся? Может, все станет, как прежде? Может, я снова смогу почувствовать себя прежним? Может… Пожалуйста, вернись.