Отчаянные меры

Джеймс наклонился к доктору, надёжно привязанному к стулу, и быстрым элегантным движением выудил телефон из кармана Ватсона. Судьба знала толк в выборе момента, именно поэтому телефон громко пиликнул, оповещая всех о входящем сообщении, только оказавшись в руках у Мориарти. — Что это тут у нас? — ухмыльнулся брюнет. — М-м-х-м! — промычал Джон, заклеенный рот не давал ему высказать всё, что хотелось. — И пишет нам Гарри, — открыв чужое сообщение оповестил Джим. — Так-так-так, Джонни, уж не этот ли Гарри является причиной твоего нежелания познакомиться со мной поближе? Стоило сказать раньше. Я бы устранил его, а потом бы уже пытался наладить контакт. Доктор Ватсон замычал ещё яростнее, что стало причиной новой волны ревности преступника, а следовательно, ухудшило его и без того несладкий характер. Джеймс сделал пометку — обязательно найти этого «Гарри», раз уж он так дорог бывшему военному. Мориарти наконец решил посмотреть содержание сообщения. Экран продемонстрировал ему неожиданное изображение: обнажённый брюнет в одном лишь нижнем белье. Подпись гласила: «Это только в сказках вас любят за боевой и колючий характер, а в жизни — за борщ, кружевные трусики и молчание.»© Он удивлённо вздёрнул брови, посмотрел на ничего не подозревавшего Джона и мысленно поставил жирный восклицательный знак возле пометки о поиске Гарри. Джим хотел сказать что-нибудь едкое, но в помещение зашёл его человек: — Шеф! Джеймс кивнул, и мужчина снова скрылся. Время уходить. Шерлок уже на подходе, а на беседы с ним у Джима уже давно нет настроения. Напоследок брюнет в качестве маленькой мести удалил сообщение конкурента и, с чувством «сделал гадость — на сердце радость», оставил Джона озадаченно смотреть на лежащий на полу телефон. К моменту прихода Шерлока Джон почти смог самостоятельно выпутаться из верёвки. Домой вернулись уже поздно или «ещё рано» — в общем, часа в четыре утра, и доктору только и оставалось, что сетовать на утреннюю смену и преступных гениев, которым необходимо похищать его именно поздно вечером и обязательно посреди недели. Джеймс разумеется вернулся к себе раньше, да и на работу утром мог не спешить, но толку-то от этого? Всю ночь картинка не давала ему покоя, та самая, что он увидел на телефоне Джона. Глупо, но осознание глупости чего-либо вовсе не помогает от этого чего-то избавиться. *** Джон проспал. Разумеется, как тут не проспишь, когда немолодой уже организм требует здорового сна — часов хотя бы шесть, не то что восемь, а благодаря похищениям и работе ему достаётся всего два… Три, благодаря тому, что проспал. На работу он пришёл так и не выспавшийся, голодный и уставший — сочетание, превращающее любого из хорошего человека в не очень хорошего. Потому, когда доктору доставили еду, радовались все. Ватсон же с подозрением смотрел на суп — аппетитно пахнущий, от которого всё ещё идёт пар. Курьер доложил, что доставка оплачена, но на вопрос о том, кем оплачена, он промолчал, побледнел и дал дёру. Слабо надеясь, что заботливый жест принадлежит Шерлоку, Джон всё же съел предложенное, после чего остаток рабочего дня был куда уже более сносным. Выйдя из больницы, блондин набрал Шерлока: — Привет, у нас молоко осталось? Угу, что-нибудь ещё захватить? Обойдёшься! Что? Тем более, пускай Майкрофт оплачивает твои эксперименты! Да, да, знаю. Кстати, Шерлок, суп? Нет, я не предлагаю. Не важно, забудь. Всё, увидимся. Он только успел задаться вопросом — «Если не Шерлок, то кто?», как перед ним остановилась чёрная машина. — Да вы издеваетесь! Опять? — не выдержал и высказал вслух Джон. Не понятно было, от кого эти парни — Джима или Майкрофта, но, в любом случае, оба уже порядком достали. Машина отвезла его за город, к большому и явно дорогому дому. Затолкнув его в прихожую, громила-водитель вышел и закрыл за собой дверь на замок. Джон осмотрелся — на окнах были решётки. Записка на зеркале гласила: «Иди наверх». Делать нечего — пошёл. На втором этаже Джону пришлось подёргаться в каждую дверь, пока он не нашёл одну открытую. Зайдя внутрь, он оценил обстановку и вышел обратно, ничего не сказав. Привидится ведь! Чтоб Мориарти, да на коленях, да в кружевном белье! Доктор подумал, сделал вывод, что глюк объясняется недостатком сна — ночь до похищения тоже была бессонной, спасибо Шерлоку и его погоням за преступниками, а ещё ночь до того была его дежурством в больнице. Ватсон снова открыл дверь — глюк молча смотрел на него в ответ. За видением стояла большая, мягкая, такая соблазнительная кровать. По большой дуге блондин обошёл молчаливый глюк и сел на кровать. Он решил, что похитители рано или поздно объявятся, а галлюцинация развеется, так что сон — самое рациональное решение. О том, почему у него глюки именно так выглядят, он предпочёл не думать. Растянувшись поверх покрывала, доктор прикрыл глаза и сам не заметил, как уснул. Джеймс не смог бы объяснить, зачем и почему всё это делает, но внутренний голос, тот самый, благодаря которому он всё ещё жив, убедил его, что так надо. Он отправил Ватсону суп (не борщ, всё же не стоит испытывать дока такой экзотикой), также он купил бельё, точно как запомнил на картинке, и заставил себя ненадолго заткнуться — что вообще было огромной жертвой, и Джон мог бы это оценить, а не шарахаться как от привидения и не заваливаться спать на его, Джима, кровать. Впрочем, спящий доктор был так мил, а главное покладист, что будить его не хотелось. Джеймс достал запасное одеяло, укутался в него и устроился рядом. А что, он тоже всю ночь не спал! *** Проснулся Джон уже в ночи, поверх него было накинуто одеяло, а со спины к нему кто-то доверчиво прижимался. «Странно», — подумал бывший военный, после чего моментально вспомнил, где находится. Он аккуратно повернулся, чтобы не разбудить того, кто сопел ему в шею. Увиденное заставило его забыть об осторожности. — Мориарти?! — они лежали нос к носу. — Упс, — только и смог выдать проснувшийся. Одно можно сказать точно — таких лиц друг у друга они ещё никогда не видели.