Fireflies

— Чудик! — Ненормальный! — Коротышка! Жестокие, злые, но еще такие юные, детские голоса учеников начальной школы разбивали тишину летнего вечера, перебивая мерное стрекотание кузнечиков и цикад. Толпа маленьких детей собралась под каменным мостом Каракуры, куда падала длинная тень от багрового закатного солнца, и, подбирая небольшие камешки с земли, кидала в мальчика в центре, находящегося в центре кучки из пятерых мальчишек. Белоснежные короткие волосы мальчонки спутались в колтуны и стали грязными, лицо было покрыто ссадинами, нижняя губа была разбита и несильно кровоточила, темно-синяя футболка в пыли, а на рукаве виднелась широкая дырка, бежевые бриджи изодраны, колени содраны до крови, словно его тащили по асфальту. Школьный портфель был выпотрошен, а учебники и тетрадки лежали на земле мятые и топтаные. Прикрывая лицо руками, беловолосый пытался увернуться от камней и убежать отсюда, но мальчишеская гордость и слова родного дяди хорошо отпечатались в его голове: «Как бы ни было больно, мужчина всегда терпит». — Чокнутый! — С очередным оскорблением черноволосого мальчика в локоть его ровесника попал увесистый камень. Кейтаро поджал нижнюю губу, чтобы не расплакаться от сильной боли по всему телу, и прикрыл светло-бирюзовые глаза маленькими ручками. Обидчики нахмурились: они явно были недовольны таким поведением мальчика — обычно остальные дети плакали даже от простого несильного толчка в бок, а этот даже слезинки не проронил. — Наверняка ты какой-нибудь псих! Не бывает людей с седыми волосами, только старики и старухи! — Может, на нем опыты проводили, а?— поддакнул рыжий курносый мальчик с веснушками. Дети гадко засмеялись, и Кейтаро скривился, как от зубной боли, он даже не подозревал, что его ровесники могут так издеваться над людьми. — Гений и гордость нашей школы — Кейтаро Куросаки! Лучший во всем и всегда на первом месте! — спародировав директора начальной школы, выплюнул Каваками, смотря прямо в его глаза. — Так почему ты не можешь дать мне сдачи, Куросаки? Боишься, силенок не хватит? — Кио скривил губы и, подняв ровесника за футболку, посмотрел своими серыми, почти черными глазами в яркий аквамарин. — Всегда прячешься за маминой юбкой! — Это ты всегда прячешься! — выбравшись из хватки, Кейтаро попытался ударить обидчика и заехал тому в бровь. Да и если присмотреться, рыжий хулиган выглядел не лучше: одежда стала грязной, правая щека вся опухла, а над его глазом уже совсем скоро будет большой темно-лиловый синяк. Остальные дети испуганно отшатнулись, не ожидая подобного удара по рыжему Кио. Кейтаро недовольно поджал сильно саднящую губу и нахмурил лоб, отчего там появилась глубокая морщина, характерная черта лишь для семьи Куросаки. — Не умеешь драться в одиночку, так держи язык за зубами, трус! И я могу за себя постоять! — Куросаки уже хотел снова ударить мальчика, как на мосту проскользнула знакомая женская тень с сумкой в руке. — Что вы там делаете?! Прекратите сейчас же! — Громкий крик женщины достиг школьников, и они ринулись прочь, боясь быть узнанными и замеченными матерью нелюбимого ими одноклассника. Взобравшись по крутому склону канала и едва не поскользнувшись, пятеро мальчишек принялись бежать от грозной черноволосой женщины, которая пылала праведным гневом, смотря вслед обидчикам ее сына. Когда дети скрылись за мостом, Карин спустилась по лестнице и бросила сердитый взгляд на беловолосого ребенка, встретившись с ледяными бирюзовыми глазами сына, который стоял в ворохе мятых тетрадей, нахмурив тонкие брови, и сердито поджимал края футболки. — Кейтаро, зачем ты полез в драку? Ты же знаешь, что они просто тебя дразнят, и не стоит обращать на них внимания. — Молодая женщина положила сумку на землю, присела на корточки перед сыном и дотронулась до белых волос мальчика, вынимая кусочек травы. Маленький Куросаки отвел глаза в сторону от светло-серых глаз матери и размазал рукой грязь на лице, скрывая покрасневшую губу. — Все хорошо? — Куросаки наклонила голову, пытаясь заглянуть под руку ребенка. — Все хорошо, мам, — настойчиво ответил беловолосый ребенок, пряча кулачком царапину на губе. Сестра Ичиго устало выдохнула — правильно брат говорил, что характером отчасти Кейтаро пошел в нее: такой же упрямый как баран. — Кейтаро, можно я посмотрю? Обещаю, я не сделаю больно. — Карин аккуратно приподняла тонкую руку сына и нежно провела по его щеке. Мальчик недовольно поморщился, когда женская рука дотронулась нижней губы. — Ты опять весь испачкался и поцарапался! Если так продолжится, то ты останешься завтра на весь день дома и не будешь сидеть у бабушек Кичи и Манами, а ты знаешь, как они тебя любят. Они очень расстроятся, когда узнают, что ты снова подрался, — пригрозила она ребенку, который снова вспомнил о мании старушек дарить ему сладости и всячески баловать. Угроза возымела эффект, и теперь Кейтаро смотрел на нее жалобными глазами, прося прощение. Карин слегка улыбнулась, смотря на сына. — Просто постарайся не замечать их провокаций и не драться, хорошо, Кейтаро? — Я больше не буду драться, мама, — мальчик улыбнулся и обнял красивую женщину, уткнувшись носом в ее длинные черные волосы. Обняв сына в ответ, Куросаки погладила его по грязной спине и грустно усмехнулась, мысленно прощаясь с этим красивым белоснежным платьем. Увидев на земле синий рюкзак сына и разбросанные тетрадки и учебники, светло-серые глаза Карин снова посмотрели на Кейтаро. Из-за необычной внешности отца Кейтаро тяжело жилось и у него не было друзей, что ее очень расстраивало. В свое время у нее их было очень много, пусть и не девочек, но мальчишек точно. Когда Карин только ждала своего сына, она ожидала, что он не будет настолько сильно походить на собственного отца, но ее призрачные надежды разлетелись, словно пепел по ветру. Яркие светло-бирюзовые глаза, обрамленные пушистыми черными ресницами, белые волосы, словно только что выпавший снег, мальчишеское круглое лицо, как у Тоширо, когда Мацумото показала ей старые фотографии своего капитана, с прямым аккуратным носом, даже небольшой рост в его девять лет выдавал его родословную — сходство было налицо. Сердце болезненно сжалось при воспоминании о нем, а душа радостно запела, что не стоит терять надежду на счастливую семью и дальнейшую жизнь. Но Карин прекрасно понимала, что этого не будет — она не могла смотреть в его глаза, не после того, что она сделала. — Тогда давай соберем вещи, а потом мы придем домой, и я обработаю твои боевые ранения, Кейтаро, — насмешливо улыбнулась ребенку Куросаки, наблюдая, как беловолосый мальчишка поднял школьную тетрадь. Взъерошив и без того лохматые волосы Кейтаро, Куросаки убрала все тетрадки и учебники в сумку и взяла детскую ручку в свою ладонь, направляясь к их дому. У Кейтаро сегодня был очень тяжелый день, и ему нужна была ее помощь.

~~***~~

— Ай! Больно же! — Мальчик недовольно вскрикнул и завертелся на стуле, когда к его разбитой губе аккуратно приложили ватку, пропитанную перекисью водорода. Карин нахмурила брови и прикусила язык, стараясь удержать неугомонного ребенка и закончить такое неблагодарное занятие, как обработка ран и ссадин после ребячьих драк. Снова приложив ватку к чистому лицу сына, Куросаки осторожно обработала царапину, наблюдая, как Кейтаро весь скукожился и молча терпел неприятную для себя процедуру. Конечно, получать ссадины намного легче, чем их лечить! — Вот и все. — Черноволосая женщина выкинула использованный материал в мусорку и убрала с кухонного стола аптечку на верхний ящик шкафа, пока ребенок облегченно вздохнул и дотронулся до тонкой корочки на губе, которая от прикосновения засаднила. Зашипев, Куросаки соскочил со стула на паркет и прошелся к холодильнику, доставая из него кусочек льда и прикладывая к «боевому» ранению. — Иди помой руки. Скоро будем есть. — Женщина подошла к плите и перемешала основу для карри, украдкой смотря на побежавшего наверх сына. Они переехали сюда, как только Карин смогла окончательно встать на ноги: нашла высокооплачиваемую работу в местной больнице и скопила достаточно денег. Небольшой белый двухэтажный дом в приличном районе, недалеко от работы и начальной школы, а также от клиники Куросаки. Вывалившись из прострации, черноволосая женщина посмотрела на готовящуюся еду и, отойдя на секунду из кухни, достала из кожаной сумки старую, уже потертую временем фотографию, которая была сделана в больнице. Женщина, с кожей почти белого цвета, измученная, но со счастливой улыбкой, бережно прижимает к груди маленький свёрток, из которого виднеется младенец со смешным белым пушком на голове и светло-голубыми детскими глазками. Карин тепло улыбнулась, смотря на себя и маленького сына. Кейтаро не очень-то любил фотографироваться, так что это фото было по-настоящему уникальным, а его дубликат занимал почетное место в альбоме Иссина, которой тот частенько пересматривал, плача от радости и залезая на портрет Масаки. Кейтаро вытер мокрые руки махровым полотенцем и вышел из ванной в коридор верхнего этажа. Бросив быстрый взгляд на фотографии на стенках, мальчик неторопливыми шагами подошел к зеркалу в конце коридора и понуро повесил голову, в который раз рассматривая себя. В стекле отражался невысокий беловолосый ребенок в чёрных зауженных джинсах и белой кофте. У него было хмурое лицо и ледяные глаза. Разочарованно вздохнув, мальчик лишний раз убедился, что от матери ему почти ничего не досталось, кроме формы губ, тонких бровей и неисчерпаемой упертости. Взлохматив белоснежные волосы на затылке, Кейтаро развернулся и бегом направился к лестнице, запнувшись о первую ступеньку. — «О черт!» — Кейтаро в спешке попытался ухватиться за перила или стенку, чтобы опять не сломать себе что-нибудь на этой проклятой деревяшке. Неосторожный взмах кистью руки, и одна из рамок полетела под ноги, но в последний момент он успел ухватиться за нитку от этой несчастной. Внизу послышался звон разбившегося стекла, и Куросаки прищурил бирюзовые глаза, пытаясь определить масштаб трагедии. — «Это конец… Хотя, я еще смогу успеть написать завещание». — Душа ушла в пятки, сердце перестало биться, а кожу прошибло холодным потом. Прямо на пороге лежала мамина любимая фотография в разбитой рамке. На изображении была собрана вся семья Куросаки: Дядя Ичиго, тетя Рукия, сестры Маеко и Маеми, брат Кайен, Карин, Кейтаро, тетя Юзу, дядя Джинта, сестрица Момоко и обнимающий их всех Иссин. — Кейтаро, что ты опять натворил? — Из угла выглянула черная макушка, а у Кейтаро перед глазами пролетела вся жизнь, так как женщина за секунду изменилась в лице. Инстинкт самосохранения подал сигнал, и беловолосый мальчик рванул обратно по лестнице. — Кейтаро! — Грозный крик сотряс дом Куросаки, заставляя прохожих передернуться и застыть в шоке. В конечном итоге Кейтаро просто заставили все убрать и завтра сходить за новой рамкой. Аккуратно достав из-под разбитого стекла семейное фото и положив его на столик в гостиной, Куросаки выбросил все большие осколки и треснувшийся пластик, взял метлу и начал собирать разбившееся стекло. — «А это еще что?» — Присев на корточки перед маленьким кусочком рамки, Куросаки выудил оттуда какой-то маленький пожелтевший кусочек бумаги. Быстро убрав его в карман джинсов, Кейтаро быстро выкинул ненужные вещи и поднялся в свою комнату, пожелав спокойной ночи и захватив свой рюкзак. — «Посмотрю попозже. Все равно вся ночь впереди.»