Беги

— Считай это подарком, — промолвил Чужой, и Корво едва удержался от вскрика: всю левую руку от ладони до плеча пронзила острая боль, пальцы свело судорогой, будто палач вогнал иглу в какой-то нервный узел в ладони. Пронизывающий до костей холод Бездны отступил на несколько секунд, но затем всё прекратилось. На тыльной стороне ладони чернел знак, не раз виденный на амулетах и потому неожиданно знакомый – иглы и дуги, и зрачок в центре. Корво усилием воли оторвал взгляд от метки и посмотрел в лицо Чужому, и лицо это вдруг показалось ему бледной маской, натянутой поверх равнодушного оскала неведомого чудовища. — Теперь... отыщи меня, — сказал Чужой и исчез в клочьях чёрной сажи, и Корво остался один среди пугающе иномирного пейзажа из синих ледяных зубьев и белого снега под ногами, смёрзшегося и твёрдого как камень. Куда бы ни посмотрел Корво, вокруг были лишь иссеченные трещинами пласты снега и льда, и пугающе много этих трещин из тонких, будто чернилами нарисованных линий становились расселинами шириной в десятки футов. Внезапно налетевший сзади ветер закружил вокруг, поднимая в воздух сверкающую пыль. Корво инстинктивно вскинул руки, чтобы защитить от неё глаза, так что холодом царапнуло только пальцы и ладони. Будто бы в ответ на это, концы игл на знаке Чужого слабо замерцали неестественно голубым светом. Ветер утих. Без ветра терпеть холод было чуть легче, но, как казалось Корво, еще несколько минут – и он окоченеет настолько, что превратится в статую. Ещё раз оглядевшись, он решил дойти до вершины стоящего неподалёку холма в надежде на то, что ситуация каким-то чудом прояснится. Он почти пробежал сотню ярдов до подножия и не замедлился до самой вершины, которая, впрочем, была совсем не высоко. Однако пейзаж при взгляде отсюда показался чуть более осмысленным; помимо трещин, синих скал и снега там были низины и возвышенности, замёрзшие ручьи и озёра с обрывистыми берегами, похожие скорее на кратеры. Насколько мог судить Корво, от горизонта до горизонта не было ничего рукотворного, ни единой подсказки, как отыскать Чужого. Снова налетел ветер, и снова замерцал знак, на этот раз чуть ярче. «Видишь?» – голос Чужого раздался где-то за плечом, едва слышно, но разборчиво. Корво резко обернулся и никого не увидел. Холод вновь обступил его со всех сторон. Корво начал спускаться. Это склон холма был куда круче того, по которому поднялся Корво, и полосы льда на нём напоминали рёбра. «Видишь!» снова прошелестело за спиной, и снова Корво обернулся. Слишком резко – может, от холода что-то случилось с его обычно безупречной координацией – и, успев увидеть, что рядом нет никого, оступился. Несколько неровных шагов не помогли восстановить равновесие. Корво кубарем покатился вниз по склону. Левую руку охватил холод. Знак Чужого на мгновение вспыхнул так же ярко, как солнечный луч на льду, а затем каким-то чудом Корво удалось почувствовать опору под ногами и превратить беспорядочное падение в бег. Ветер ударил в лицо, полосы льда словно прыгнули под ноги, но Корво перемахнул через них и ускорился. Склон уже закончился, и можно было бы без труда остановиться, но это стало неочевидным. Холод незаметно перестал быть чем-то значимым. «Беги», – донёс ветер голос Чужого, его силуэт, кажется, на мгновение мелькнул впереди, за расселиной. Не задумываясь, Корво помчался туда, и, не задумываясь, прыгнул. Внизу мелькнул свет, будто небо Бездны неожиданно отказалось под ногами. Что за миражи! Чужой, как теперь ясно видел Корво, стоял гораздо дальше, чем ему показалось сначала, и чтобы добраться до него, пришлось бы перемахнуть ещё через три или четыре трещины. «Видишь, как всё просто. Нужно лишь бежать быстрее». Корво бежал быстро, так быстро, что пейзаж вокруг него сливался в бело-голубые полосы. Даже когда под ногами хрустнул лёд с самого края обрыва, Корво не остановился и не замедлился, ведь Чужой всё ещё был далеко впереди, и нужно было бежать, бежать, бежать, пока были силы, пока вокруг были снег и лёд, пока над головой и под ногами белело небо Бездны. И силы не кончались, и образ Чужого потерялся за льдинам, а льдины обернулись гладким синим зеркалом по левую руку от Корво. Краем глаза он видел своё отражение – уже не измождённого человека в поношенном мундире, но сверкающее тёмным металлом четвероногое существо, всё покрытое пластинчатым панцирем. Лошадиную голову венчал острый как игла рог, развевалась грива-туман, и из-под копыт вылетали осколки льда и снежинки. Иначе и быть не могло. Зеркальные скалы остались где-то позади. На потемневшем небе зажглись тысячи звёзд, под ногами осталась только узкая полоска снега и льда между двумя обрывами. Дорожка оборвалась, и Корво перепрыгнул на паривший рядом в воздухе островок тверди. Нужно было бежать дальше.