Импульс

в грудной клетке космос, детка герцы сердца взорвались между нами импульс тока притяжение вещества может физика жестока только химия права Mujuice - Химия

В Риге стояла нестерпимая жара, выходить на улицу в дневное время приравнивалось к самоубийству. А Стас и Руслан суицидниками не были. Питерцу Усачеву так вообще пережить этот жар было почти невыносимым, поэтому они тухли в квартире до ночи. Вентилятор тяжело работал лопастями, словно и ему было нестерпимо в этой жаре. Они стали дружить недавно, но быстро сблизились и Стас позвал Руса на пару недель в Латвию, но кто же знал, что на Ригу обрушится такая жарища. Совершенно не предвиденная синоптиками. Ночью они гуляли и жили, а днем помирали от зноя. Сейчас они лениво играли в приставку, а Стас периодически поливал Руслана из пшикалки для цветов. Тот ржал и обещал обязательно вырасти. Давыдов вдруг рассматривая капли воды, текущей по шее Усачева спросил: - А ты спал с парнем? – в самом конце вопроса Стас прикусил язык, но слово не воробей. Руслан на удивление хохотнул и нажал игру на паузу. - Нет. Хочешь попробовать? - С тобой то? – единственное, что в ответ придумал латыш. - Я плох для тебя? – Руслан почему-то откровенно веселился. - Нет. У тебя классные губы… А вообще ты серьезно? – Стас машинально подался вперед, Руслан нервно облизнулся. - Все равно делать нечего… - шепчет Усачев уже Стасу в губы, а Давыдов не будь дураком целует его, вплетаясь пальцами в темные влажные волосы, питерец выдохнул и обнял его за шею, - Жарко то как… - урчит он в ухо. - Ох. Надеюсь, что будет жарче, - латыш стягивает с него майку и заваливает того на диван. - Это значит, что ты сверху? – Руслан задирает футболку Стасу и трется разгоряченной кожей о его живот. - Это задевает твою гордость? – усмехнулся, сжав его член через шорты. Руслан сладко потянулся, вцепляясь пальцами в плечи. - О даааа, просто альфа-самец, - сметется Стас, сильно гладя того по груди, цепляя пальцами соски, на что Руслан жарко выдыхает. - Стас, заткнись, и сделай так еще раз. Латыш лижет Руслана по груди и прикусывает сосок, обводит языком по кругу, а затем дует на влажную кожу. Усачев вцепляется ему в волосы больно и Стас мстительно снова кусает его за уже набухший покрасневший сосок, а второй сжимая пальцами, Руслан глухо стонет, изгибаясь под ним и требовательно тянет с того влажную футболку. Избавляться от одежды им не сложно, в такую погоду много на себя не наденешь. У Руслана уже стоит, крепко так, что блестит головка, но Стас несмотря на свою уже болезненную эрекцию продолжает ласкать и выглаживать тело Руслана. Тот уже нетерпеливо урчит, пытаясь потереться членом хоть о что-нибудь, потому что когда он собрался подрочить себе – получил от Стаса по рукам. - Альфа-самец сегодня я, так что лежи и наслаждайся, - рыкнул он. - Значит, возможно, мы поменяемся? – придушенно шепчет Усачев. - Да. А теперь молчи, болтушка, - фыркнул латыш. Руслан издал странный звук, что-то между стоном и смешком. - Серьезно, а то я могу занять твой рот чем-нибудь.. Стас даже на секунду опешил и призадумался не глюки ли у него, и что вообще нельзя путать реальность и порнухой. Они поменялись местами и оба с интересом первоиспытателей уставились друг на друга, затем Руслан переключился на маячивший перед его носом стоящий член. - Ты и тут рыжий, - как-то смущенно пробормотал Рус и лизнул на пробу головку. У Стаса аж сердце в пятки ушло от нахлынувших эмоций. Минет ему, разумеется, делали, но во-первых девушки, во-вторых не в такой ситуации, почти на спор, от почти скуки, потому что в этой жарище мозги отказывали совершенно и полностью. И честно говоря Стас не знавал девушек с таким пошлым ртом, который так и просился под поцелуй или ну вот да… то, чем сейчас пусть и неумело занимался Руслан. Тот уже почти вошел во вкус, пытаясь забрать в рот поглубже, Стасу оставалось только хрипло дышать и пытаться не дергать бёдрами вверх, чтобы тот не поперхнулся насмерть членом. А то какая-то глупая и смешная смерть… Давыдов мягко потянул Руса вверх, притягивая к себе, целуя в припухший розовый рот. Руслан заурчал и распластался по Стасу, вылизывая того по соленой шее. - Пива захотелось… - пробормотал он со смешком, - буду тобой закусывать. Стас хохотнул и спихнул питерца с себя, ложась на бок и укладывая его. Облизал ладонь и обхватил оба их члена. Порой, смотреть порнуху весьма познавательно и полезно. Руслан дернулся, закусив и не отрывая взгляда от лица Стаса и легко накрыл своей рукой его, не мешая движениям, но как бы прикладываясь к прекрасному. - Где ты такому научился? – мурчит Руслан ему в губы. Не целует, жарко дышит. - Видео-уроки. Руслан улыбается и все же прижимается к губам Стаса, целуя того и издавая порыкивающие звуки. Давыдову стыдно признаться, что гейское порно помимо просто любопытства когда-то, после знакомства с Русланом начал посматривать. Не часто, но кончал быстрее, чем разглядывая грудастых девочек. Именно тогда Стас осознал странную почти влюбленность и эта новость его вовсе не порадовала, а застряла острым краем внутри. Усачева нельзя назвать голливудским красавцем, но у Стаса с первого взгляда что-то перегорело. И до конца разобраться что вызывает в нем Руслан он не мог. И даже боялся ковыряться в себе по этому поводу. И сейчас, когда Руслан кончает в его руках, с тихим стоном и закусывая нижнюю губу – Давыдов думает, что он всерьез не может отрицать влюбленность. Рус жадно дышит, дыханием щекоча Стасу шею, тот пытается додрочить себе, но питерец отпихивает его руку и по собственной размазанной сперме скользит пальцами. Стас уже, кажется, не дышит, а Рус неугомонно продолжает, усмехаясь латышу в влажную шею. Давыдов кончает беззвучно. Руслан только с удивлением глядит на свою заляпанную руку, не брезгливо, именно изумленно. Стас не сдержался и хохотнул. - Я теперь могу собрать это в колбочку и продать за бешенные деньги твоим фанаткам, - усмехнулся Усачев, вытирая пальцы о свою найденную на диване майку, и улегся рядом со Стасом. - Ты коварный пидорас. - Да вообще. - Лучше продай свою майку с моей спермой. На радость фетишистам. Усачев потерся носом о стасово плечо и легко поцеловал его, а потом и в губы. - Зачем продавать? Буду сам фетишировать и мечтать, что это не единственный раз, когда ты запачкаешь меня спермой. Давыдов внутри содрогнулся от этих слов. - Ты шутишь? - Ага. Все произошедшее мне по фану, - криво усмехнулся Руслан и отодвинулся от Стаса, в попытке найти свои шорты куда-то сброшенные в порыве страсти, но далеко уйти ему не дали, дернув за руку. - Далеко пошел то? - А что? – фыркнул Руслан. - Да еще запачкать тебя хотел, - Стас тянет Руса на себя, переворачивая их, подминая под себя, Усачев нетерпеливо ерзает. - Что еще ты почерпнул из видео-уроков? - О. Очень много. И все это я хотел бы воплотить с тобой. Правда, тогда ты уедешь не скоро. - Ммм, отличный план, - он обнимает его ногами, - Сразу бы так. И больше они не разговаривали, наполняя комнату звуками, но не человеческой речью. Оставшееся время прошло, как воплощение горячечного сна какого-нибудь порно режиссёра. Они трахались, как кролики, со страстью старшеклассников, познавших таинство секса. Они трахались, иногда бухали, изредка гуляли по ночной Риге, и снова трахались. В один из дней Стас так сильно заебал Руса, что тот впервые попросил пощады и передыха для заезженной задницы и уже до боли заласканных сосков. До того, что Стас мазал его заживляющей мазью. Закончилось это стояками у обоих. И изо всех сил они старались не думать о неизбежном. О возвращении Руслана в Питер. Даже безумный порно-фильм рано или поздно заканчивается и их шел к завершению. Послезавтра днем Стас пойдет провожать Руслана в аэропорт. Но пока тот дремлет на латыше, в Риге наконец спала жара и парни в кои то веки воспользовались одеялом. Стас не спит, рассматривая тени на потолке и запоминая каждое ощущение. Он чувствует себя таким жалким от этой сентиментальности. И несмотря на волшебство последней недели – стало еще хуже, с тем сраным чувством, что разрасталось стремительно, как раковая опухоль. Стас не спрашивал, что думает Руслан по этому поводу. Скорее всего вряд ли это повториться еще когда-нибудь еще. Усачев во сне смешно сопит и ворочается, закидывая руку Стасу поперек груди. - Я слышу, как скрипят твои мозги, - хрипит с утра Руслан. - Ну прости, что разбудил. Руслан сел на кровати, вдруг посерьезнев: - О чем ты думаешь, Стас? - Ты будешь смеяться, - Стас не выносит вида напряженной спины Руса и обнимает его сзади, ткнувшись носом тому в шею. - Не факт. Я… не хочу уезжать. - И я этого не хочу. - Мы можем поступить правильно… - Сделать вид, что ничего не было и нет? И мы друзья и единомышленники? Просто Руслан и Стас? - Да. - Если ты так хочешь - Не хочу, - выдыхает Руслан, оборачивается и обнимает его со всей своей тщедушной дури. - Мы можем попробовать, - Стас гладит его по спине. - Романы на расстояниях никогда не заканчиваются хорошо. Стас молчит, прижимая его к себе. - Но давай рискнем, - шепчет Рус. Оставшееся утро они проводят в напряженной тишине. Принимают душ, в кои то веки раздельно. Пока Руслан моется Стас варит ему кофе. Это уже превратилось в их маленький ритуал, сам он кофе не любил, но ради него научился варить. Усачев всегда урчал от него, обычно, сидя голым на кухне и щурился на латыша. Выйдя из душа Руслан обнимает Давыдова, капая на него с мокрых волос. - Ты вообще не вытирался? – спрашивает Стас. - Без тебя херово выходит. Он оборачивается и вытирает ему голову. Это тоже стало традицией за их маленький срок совместной жизни, так как после траха Руслан был мало на что способен. Только висеть на Стасе и блаженно урчать. Кофе слегка взбодрило Руслана и он пил его, завалившись на Стаса, который пил чай и поглаживал своего новоиспеченного возлюбленного. Такое странное слово, пахнущее сонетами Шекспира. А потом они целуются. Долго и вкусно, с оттенками горечи кофе и терпкого травяного чая. И чертовой разлуки, которая сквозила в каждом жесте. А где-то внутри мигали красные цифры обратного отсчета, словно бомба, которую уже не разминируют. - Хочешь пойдем погуляем? А то Ригу только ночью видел. Руслан молчит, потираясь носом о стасово плечо. - Пойдем. - Я не заставляю, - он улыбается легонько, - Чем хочешь позаниматься? - Сексом? – усмехается. - Давай. - Да, но сейчас пойдем погуляем, а то и правда даже одной фотографии не сделал. Гуляют они неспешно, стараясь пореже глядеть на часы. На карте памяти Руслана копятся фотографии, в основном на них Стас, а не Рига. Усачев уже предчувствует душевное смятение, когда будет просматривать фото дома. Медленно темнеет, а Стас прижимает Руса к прогретой за день стене и целует-целует, словно настанет конец света, и это все что им осталось. Впрочем, каждая разлука это апокалипсис в миниатюре. И тогда Руслан делает абсолютно тупую фоточку с руки с их поцелуем. Стас почему-то смеется. Руслану так нравится его смех… А потом они бегут домой, почти наперегонки, и не вылезают из кровати до самого утра и поставив будильники на всем, что нашли в доме. Утро проходит скомкано, в сборах, проверках билетов, и перепроверках. И так несколько раз. У Стаса внутри что-то больно тянет и щекочет в животе, словно на американских горках катаешься. Но только сейчас от этого нихера не хорошо, а совсем по-простому хочется заплакать, давит ком в горле. Сумка собрана, они натягивают кеды и параноидально поглядывают на часы, словно они вдруг встанут и время замерзнет. Но оно неумолимо текло. Да и что такое время… придуманная людьми вещь. Чтобы загнать все в рамки, графики, расписания, запихать, засунуть в себя в какие-то условности. Чтобы разлучать. Порой спасать. Говорят, время лечит. Хотя скорее это похоже на медленную ампутацию. Выжигание из себя памяти, события или чувства, умерщвляя в себе это. Радикальное лечение, работающее, но далеко не всегда. И со свежими ранами это не прокатит. Они стоят в темноте прихожей и слышат только оглушительное тиканье часов и собственное рваное дыхание. Чертов похоронный марш. Бой барабанов перед эшафотом. И Стас шагает Жанной Дарк в огонь, в ебаный последний поцелуй. Путь до аэропорта они не помнят, будто у обоих амнезия. И в мире не существует ружей и любимых людей. (с) * Когда Руслан уходит через магнитные ворота, в стасовой оранжевой толстовке, Давыдов думает, что вот и взрыв. Красные цифры перед веками исчезли, осталась только пост апокалиптическая пустота и руины. Жалкое чувство зависимости от другого человека. Руслан оборачивается и вяло машет рукой. Стас пытается улыбнуться. Усачев уходит, пропадает в толпе остальных улетающих. Латыш стоит еще некоторое время, просто глядя на поток плывущих мимо людей. Домой он добирается сомнамбулой, в каком-то легком бреду. Квартира встречает тишиной. Самое ужасное в разлуке помимо бесконечной тоски и ощущения, будто по башке ударили наволочкой, набитой батарейками – ты остаешься наедине с собственной памятью, напоминает каждая долбаная мелочь. Разобранная кровать, оставшаяся на кухне русланова чашка с кофе на дне, забытая зубная щетка. Стас просто сидит на полу кухни, закрыв лицо руками. Когда все так резко пошло по пизде? Когда запланированное веселье в летний отпуск превратилось в любовную трагедию в трех актах? Он сидит и вздрагивает от звука мобильника. Там высвечивается смс от Руслана. «Долетел. Я забыл у тебя щетку и очень важный орган, который гоняет кровь по телу.» Давыдов вдруг улыбается «Ты романтик. С прилетом. Есть примета, что если что-то забыл, то вернешься.» «Кто еще из нас романтик, рыжий.» Стас вздыхает, и идет убирать дом. Стирать белье, мыть посуду. Память все равно не уйдет, резьбой станет внутри, но в квартире пора прибраться. Ведь чертово колесо жизни продолжается вертеться. С ними или без. А они постараются. Успеть. Не потеряться. И не потерять.