до конца

Баки не в порядке. Каждый день он просыпается в холодном поту и еле сдерживает крики, что так просятся вылететь из пересохшего горла. Кошмары. Его руки дрожат, взгляд бегает по углам пустой комнаты в надежде отыскать спасение, а мысли упрямо отказываются собраться во что-то целое, имеющее смысл. Он не помнит, что было вчера. Не помнит, с кем был, что делал, как оказался в своей холодной однокомнатной квартире. Он едва помнит свое имя. Его тело адски болит, на животе - большие кровавые гематомы, на лице - множество мелких царапин, руки и ноги отказываются слушаться. Баки не помнит, но знает – он убивал этой ночью. __ Он знает это чувство. Знает, потому что испытывает его каждую ночь. Чувство чужой крови на своих руках. Чувство чего-то тяжелого на груди, чего-то, что с трудом позволяет дышать, надавливая на грудную клетку сильнее каждый раз. Чувство, заставляющее сжимать волосы в кулаках и кричать, что есть сил. Баки не нравится это чувство. __ Утром он просыпается, еще больше ненавидя свою жизнь, ведь под глазами залегли глубокие синяки от недостатка сна, а тело болит еще сильнее, напоминая о том, чего Баки не помнит. Кофе и обезболивающее – все, что ему нужно от гребаной жизни. Барнсу не страшно выходить на улицу. Узнают – хорошо. Повяжут, допросят и отправят в психушку, как шизофреника с амнезией. Не узнают – еще лучше. Он просто вернется в квартиру, которую никогда не назовет домом, и продолжит свое никчемное существование. Баки рассматривает людей. Просто прохожих, соседей по ветхому многоэтажному дому, маленьких детей. Все они улыбаются, разговаривают друг с другом, кто-то плачет, кто-то смеется. Они все такие разные, они все что-то чувствуют, они все живут. Но Баки Барнс не живет, он существует. Просто – напросто. Он – оружие, созданное убивать и не способное чувствовать. Он – никто. Лишь тот, кто не нужен. И, каждый раз рассматривая людей, Баки невольно задумывается о том, что, возможно, сегодня ночью он убьет именно эту улыбающуюся женщину или того старика, что изо дня в день читает газету на лавке у продуктового. Он может убить кого угодно этой ночью, но сегодня не знает, у кого захочет отнять жизнь программа, что забита у него в голове, а завтра не вспомнит. __ - Баки? И Барнс едва узнает свое имя, вырвавшееся из уст незнакомого человека. - Ты помнишь меня, Бак? – спрашивает голубоглазый блондин, что стоит напротив, и темноволосый щурит глаза, судорожной пытаясь вспомнить. – Я Стив Роджерс. Мы были… близкими друзьями, помнишь? Но Баки не помнит. __ Они сидят за маленьким круглым столом в квартире Барнса. Стив рассказывает ему истории из их прошлого, рассказывает, что Баки любил, чем занимался, как защищал Роджерса от хулиганов почти каждый день, рассказывает через что они прошли вместе. И сердце Барнса сжимается, когда Стив крепко обнимает его, говорит, что безумно скучал. Баки уверен: он сказал бы также, если бы помнил. Сердце Барнса сжимается, ведь он не один. __ Барнс сломлен. Это видно по его измученным серым глазам, которые устало и с любопытством рассматривают лицо Роджерса, и Стив знает точно - что бы не происходило с Баки, он обязательно поможет, обязательно будет рядом, потому что Стив отдал бы все на белом свете, лишь бы хоть раз увидеть улыбку на алых губах Барнса. Роджерс должен был сдать его военной базе Щ.И.Т.а, которые ищут Зимнего Солдата не первый год. Но Стив не сделал этого. Он нашел не Зимнего Солдата, он нашел Баки. Своего Баки. __ Она умоляет его, просит о пощаде, рыдает. По ее щекам катятся слезы, перемешивая грязь с кровью, пытается вытереть их. Она говорит что-то про семью, детей, говорит, что сделает все, что угодно, лишь бы он оставил ее в живых. Все тело трясется, руки дрожат, она заикается. Женщина пятится назад, хватаясь за все, что может помочь. Но ей уже ничто не поможет. Его взгляд ледяной, в нем невозможно ничего прочитать, ни одной эмоции. Это не Баки. На лице не дрогнул ни один мускул, когда он спускает курок, разворачивается и уходит, не оглядываясь. Ее найдут сегодня утром, близкие будут рыдать от потери, по новостям снова передадут о появлении убийцы, люди будут переставать выходить из дома по ночам. Барнс узнает из газеты. Его снова бросит в дрожь, в холодный пот. Баки будет знает, что сделал, но не вспомнит, словно кто - то отнял у него воспоминание об этой ночи. О каждой чертовой ночи. Он противен и жалок сам себе. Он просто понадеется, что не забудет свое имя после очередного кошмара этой ночью. __ Баки никогда не думал, что будет нуждаться в ком-то так сильно. Баки даже не думал, что будет нуждаться в ком-то, кроме себя самого. Ему все еще трудно и непривычно видеть в своей квартире другого человека. Человека, которого он не помнит, но безумно желает вспомнить. Стив рассматривает его железную руку, когда его взгляд падает на огромный уродливый шрам, где железо входит в плоть. - Я должен был найти тебя, - говорит тихо, еле касаясь пальцами шрама. И внутри Баки все сжимается, когда он чувствует что-то. - И ты нашел. __ Сегодня Стив остается на ночь, хоть и знает, что кровать всего одна. Стив остается на ночь, хоть и знает во всех подробностях, что произойдет. Стив остается, потому что Баки нуждается в нем. __ Барнс просыпается только утром, когда лучи солнца неприятно светят в глаза, заставляя прикрыть их рукой. Барнс просыпается только утром, и в первый раз не из-за кошмара. Его тело болит, но не как обычно. Он снова покрыт царапинами, но их не много, лишь на животе и руках. Баки хмурится, когда понимает, что тело затекло, а его спина прижата к теплой груди. Он медленно поворачивает голову и замечает спящего Стива, чьи руки сжимают его талию. Взгляд темноволосого скользит к фиолетовому синяку на скуле Роджерса и падает на царапины и раны на плечах и груди. Баки готов поклясться, что вчера этого не было. Это единственное, что он точно помнит. Это он сделал. Он оставил все это на теле Стива. - Интересно? - усмехается Роджерс, слегка отстраняясь и потягиваясь, когда замечает пристальный взгляд Барнса на себе. - Я сделал это, - звучит больше как утверждение, нежели вопрос. - Ты сильный, но, видимо, не достаточно, раз ночью так и не отправился, куда хотел, - Стив зевает и снова ложится на подушку, не отрывая взгляда от темноволосого. И только сейчас Баки понимает - нет этого чувства. Это чувство, которое противно ноет где - то внутри, выворачивает и давит, будто тупым ножом режут. Чувство, которое не оставляет, становится хроническим. Чувство, которое Баки ненавидит. - Почему ты делаешь это? - спрашивает Барнс, не скрывая любопытства. - Я покалечил тебя. - Я делаю это, потому что даже когда у меня ничего не было, у меня все еще был ты. Теперь я есть у тебя, до самого конца. Стив медленно тянется, будто боясь спугнуть, и накрывает сухие губы Барнса своими. Баки вздрагивает, но робко отвечает на поцелуй, сжимая плечо Роджерса живой рукой, когда тот отстраняется и улыбается, утыкаясь носом в шею темноволосого. И Баки улыбается в ответ, впервые, как ему кажется, за всю жизнь. Баки чувствует себя живым человеком, впервые, как ему кажется, за всю жизнь. Баки чувствует, что он в порядке.