Игры
Он вновь впутал меня в свои дьявольские игры. Я иду по переходу метро. Что-то вроде бельэтажа над станцией. Мимо быстро мелькают столбики перил. Меряю шагами одноцветную плитку. Слушаю каждый свой вздох. Свет, вокруг слишком много белого света. Он режет мне глаза. Немного кружится от него голова, перед внутренним взглядом — туман. Люди идут там, внизу, подо мной. Но здесь я не одна. Я все время, всем своим телом, кожей ощущаю его присутствие. Он где-то здесь. Где ты? За какой колонной прячешься? Или наблюдаешь за мной из толпы прохожих? Отсюда я не увижу тебя, а вот ты меня — вполне. Демоны… им хочется иногда играть. У меня в голове немного мутится. Чертовски не вовремя! Кажется, охота на меня вновь открыта. Это — одна из его любимых игр, в которую я не соглашалась играть. Но меня никто не спрашивал. Кажется — шорох. Я сглотнула. Горло пересохло. Я невольно пошла чуть быстрее. По ногам пробежала мелкая дрожь. Я знала, что он следит за мной. Он находился где-то рядом. Возможно — везде. Он наблюдает за мной, наверное, издевательски улыбается, он ждет подходящего момента, он тянет, наслаждается моим бессилием, моей видимой свободой. Мне показалось, я снова услышала… Шаг! Да, точно. Я пошла еще быстрее. Чувствую тебя, гад, это уже рефлексы. За столько-то раз… Ни разу еще я не выигрывала в эту игру. Обычно она оканчивалась моей смертью. Черт, только не гонись за мной! Нападай исподтишка, внезапно, только не гонись за мной, я ненавижу убегать, это как будто издевательство над моей физической слабостью. Он знает, что я не могу быстро бегать, не вынесу долгого бега, упаду от усталости прямо к нему в руки… в когти. Нет. Он идет. Его не видно, но слышно! Знакомая дрожь бежит по телу. Я бегу. Как глупо. Бегать от чудовища. Бессмысленно. Но я бегу. В голове все более туман. Чувство, которому нет названия, сворачивается комком в груди. Нога цепляется за ногу, я падаю прямо на твердый холодный пол. Больно. На губах металлическое. Маленькое розовое пятно остается на плитке. — Ха, прикольно! Я переворачиваюсь на спину. Сумка свалилась с плеча, вещи разбросаны. Он стоит прямо надо мной. Ему весело. — Пока ты соберешь вещи, я тебя сто раз разорву. Так не интересно. Попробуем еще раз. — Отстань от меня, — одним дыханием шепчу я. — Не дождешься. Он растворяется в воздухе. Какое издевательство: бегать и скрываться, зная, что в конце все равно он тебя захватит. Охота на меня началась в открытую. Если он захочет, он возьмет меня минут через пять. Если вздумает, я буду дня два-три жить в постоянном напряжении, бегать по всему городу, скрываться от него. Я стараюсь. Я честно стараюсь сделать для него эту игру как можно интересней. Прячусь. Путаю следы. Но тяжело все время убегать, особенно когда сама очень хочешь как можно скорее попасться и ощутить эти… когти. Такие острые, твердые, неумолимые. Мы уже не первый раз так играем. Игра начинается без предупреждения. Он может пропадать месяцами, и вот вдруг — он рядом, но я еще об этом не знаю. Он прячется, и чтобы понять, что он рядом, приходиться слушать какую-то древнюю, давно позабытую человеком звериную интуицию. Иначе — никак. За множество игр он меня этому хорошо обучил. Только доверившись смутным ощущениям, я могу понять… Раньше мне казалось, что они есть, когда их не было на самом деле. И тогда оказывалось, что я несколько дней пряталась просто так. В другой момент я была не уверена, что они пришли ко мне, и была за это наказана помимо того, что проиграла ему за пять минут. Он хищник, я жертва. Все просто. Сейчас я точно знаю, что он тут, наблюдает за мной, и то, что я не могу его увидеть, мучает меня больше всего. Ожидание. Это ожидание. Когда приходиться ждать боли и когтей, и не знаешь, когда именно боль придет… Это мучительней самой боли. Это — самая сладкая часть игры. Я выхожу из метро. Все мои планы на сегодня — к черту! Я устала от бесконечных серых лиц. Пора выйти из круга и поиграть. Дверь — переход — лестница — солнце. Густой сырой ноябрьский воздух. Холод заползает под одежду. Черные карандашные штрихи деревьев. Любимое мое серое небо. Осенний ветер. Запах близкой зимы. Боль и ноябрьский холод. Моя любимая композиция. Этот тяжелый, полный какой-то особенной внутренней тоски ветер, эти черные деревья, серый город и серые куртки и пальто прохожих. Именно в это время я обожаю чувствовать боль, страх, адреналин, чувство близости хищника, неизбежности его железных объятий… Я бегу по городу. Люди оглядываются. В такие моменты особенно приятно делать что-то по мелочи, но такое, чего никто не ждет от случайного прохожего. Удивлять и шокировать. Я пробегаю толпу насквозь, бегу через дорогу, заворачиваю в парк. Я дышу полной грудью. Все вокруг тяжелое: небо, ветер, бледное солнце, деревья… А в груди у меня вдруг легко-легко, но только немного прохладно. — Не простынь, зайка. А то волк тебя не будет кушать. Я резко торможу. Не пойму, откуда голос. Люблю его голос. Темный, мягкий, угрожающий. — В следующий раз буду на тебя охотиться с револьвером. Хочешь? Подстрелил бы тебе ножку… — Как будто тебе интересно мое мнение, — фыркаю я и бегу дальше. Но вот силы, нахлынувшие с моей радостью глубокой осени, оставляют меня. Я замедляю шаг, захожу во двор. Чувствую… чувствую, как будто его уже нет рядом. Отстал или ушел или… Даже немного одиноко. Да, жертве одиноко без ее маньяка. Я вдруг снова цепляюсь ногой — за корешок. Падаю прямо в грязь. Успеваю только подставить руки. Земля влажная. Лицо испачкалось. Аккуратно встаю. Ноги дрожат. Передо мной — кирпичная стена. Я оглядываюсь. Вроде, далеко не убегала, а двор не узнаю. Как отсюда выйти? — Умница. Ты нашла самое хорошее место чтобы тебя разорвать. Он появляется снова, прямо передо мной. С виду — человек и человек. Глаза только слишком темные. И… что-то вроде поля вокруг него. Но может это доступно только мне. Он медленно подходит ко мне, я невольно вжимаюсь в стену. — Готова? — спрашивает он и только что не облизывается. Да, кажется, я снова проиграла, так что настает мой любимый момент игры. Ему весело, я вижу. Люблю, когда ему весело. Я дергаюсь в сторону, пытаюсь снова убежать, но он очень быстро догоняет меня, хватает за обе руки и тащит назад к стене. Прижимает. Туман в моей голове рассеивается. Я чувствую себя — живой. Сверхживой. Его рука сжимается на моей шее. Он улыбается звериной улыбкой — чуть приподняв верхнюю губу. Зубы у него острые. Я знаю… по себе. Он проводит пальцами по моей щеке, и я чувствую эти когти под твердыми мозолистыми подушечками. Еще несколько секунд, и они вонзятся в мою кожу. Предчувствую. Рука на шее давит сильнее. Он смотрит на меня, и я чувствую, что уже не хочу никуда бежать. В темных глазах пляшет азартный, яростный огонек. Завораживает. — Хочешь? — шепчет он. Я только молчу. — Хочешь? — спрашивает еще раз и кусает легонько за ушко. Очень острые зубы. Я не могу. Такие острые… — Да. Хочу. Он хватает меня за плечи, швыряет на землю, бросается на меня. Мир перед глазами гаснет. Чувствую только снова — когти, зубы, бесконечную боль, яростное его дыхание. Закрываю глаза и блаженно стону. Он сейчас снова убьет меня. Воскресит. И опять убьет. Я обожаю его игры.Астрид Мартелл 2016 год